О семейных обедах

Холодный пятьдесят девятый год. По дворцу давно ходили слухи о болезни маленькой княжны. Няньки бегали вокруг дитя, желая помочь ей. Во дворце с каждым днём становилось мрачнее. Малютка плакала, требуя к себе постоянное внимание. За окном шёл снег. Павел, который даже не догадывался, что происходит в комнатах его маленькой сестрички, занимался с Панином. Воспитатель постоянно рассказывал что-то нудное, неинтересное наследнику престола. Малыш тихо катал маленькую лошадку по парте, не слушая учителя. — О чём задумались, Павел Петрович? — поинтересовался воспитатель, откладывая книгу. — О папе, матушке, ба… государыне, — Павел вспомнил, что негоже ему называть императрицу «бабушкой», — я очень давно их не видел. — Ну как же, Павел Петрович! — Панин развёл руками, — Вы видели государыню утром! — Видел, но не разговаривал, — Павел раскатил деревянную лошадку на колёсиках так, что прокатившись по столу, игрушка упала. — Вы здоровались, — Панин поднял лошадку. — Но не обсуждали что-то, — великий князь снова принялся катать лошадку. Наследник надул щёчки, притягивая лошадку. Панин посмотрел на задумавшегося мальчика. Великий князь посмотрел на игрушку, бормоча что-то. — Моя бабушка, государыня, себя хорошо чувствует? — мальчик начал крутить колёсико лошадки. Воспитатель улыбнулся, гордясь тем, что наследник беспокоится о здоровье своей родственницы. — Слава Господу, здорова, — сказал Панин, перекрестившись. — А матушка здорова? — спросил малыш. — На славу Господа здорова, — ответил воспитатель. — А отец? — не уставал спрашивать великий князь. — Здоров, здоров, — сказал Панин, гордясь тем, что в семье растёт заботливый, любящий ребёнок. Павел продолжил катать лошадку, но что-то подсказывало, что он про кого-то забыл. Почесав макушку, наследник посмотрел на воспитателя. В мыслях он перебирал всех родных, про кого же он забыл? — А Алексей Григорьевич? — с каким-то сомнением спросил Романов. — Здоров-здоров, — хлопнув в ладоши, сказал мужчина. Павел облегчённо вздохнул. Малыш прокатил игрушку ещё несколько раз и тут же опомнился. — А маленькая девочка выросла? — спросил наследник. Панин задумался: о какой же маленькой девочке говорит наследник? Его раздумья прервал стук в дверь — в дверях показалась одна из фрейлин великой княгини. — Ваше величество, государыня призывает семью в столовую к обеду. — Доложила фрейлина. Павел помчался в столовую. Если ему говорили, что государыня ждёт именно семью, то значит, что на обеде будут исключительно близкие: Алексей Григорьевич, матушка, отец и… Семейные обеды были столь редки, что собирались на них, словно на парад. Павел сидел в белом сюртуке, разглядывая стол. Вдруг, большие двери открылись, Павел перевёл взгляд туда. В столовую зашла великая княгиня в длинном сиреневом платье. — Ваше величество, — поклонившись императрице, сказала женщина. — Проходи, — с улыбкой сказала Елизавета. Екатерина со счастливой улыбкой на лице села рядом с сыном. Павел улыбнулся ей, положив свою руку в ладонь мамы. Двери снова открылись. Пётр Фёдорович, зашедший в зал, явно думал о чём-то — это было видно по взгляду. — Прошу прощения за опоздание, Ваше величество, — наследник престола сел рядом с женой. Пётр Фёдорович улыбнулся супруге, в то время как у неё был строгий, суровый взор. Павел заметил, с какой нежностью смотрел отец на мать, мама же это игнорировала. И правда, мама никогда не улыбалась отцу, по крайней мере, при нём. — Как продвигается ваше обучение, Павел Петрович? — вдруг спросил отец у сына. Малыш уже хотел ответить, но его опередила государыня. — Учится он неважно, но книги про военные темы читает от корки до корки, — холодно произнесла императрица. Павел склонил голову, дабы не начались очередные обсуждения из серии «Весь в отца-недотёпу». Петрова дочь заметила действия внука, сменив тон со строгого на спокойный, — а так… хоть и к математике не тянется, но из него получится хороший император, как прадед Пётр, царствие небесное. Разумовский заметил, как по щеке его любимой прокатилась слезинка. Алексей тяжело вздохнул, подходя к ним. — Государыня, вам плохо? — спросил супруг, легонько дотронувшись до её плеча. — Алёша, — тихо сказала та, — я в порядке. Алексей на минуту успокоился, но спокойствие прекратилось. В столовую зашла одна из нянек великой княжны. — Ваше величество, Аннушка плачет, мы уже час не можем её успокоить, — доложила нянька, поклонившись царской семье. Государыня и её фаворит поспешили в детскую. Молодые родители переглянулись, решив пойти за ними. В сердце Екатерины увеличилось и без того сильное беспокойство за кроху. Великая княгиня бежала, не замечая идущих к ней навстречу людей. Сердце разрывалось на части, а нижняя губа была прокусана, дабы не заплакать. Вдруг, княгиня поскользнулась, но была подхвачена мужем. — Тише, Екатерина, тише, — Пётр помог подняться жене. — Спасибо, Пётр Фёдорович, — жена улыбнулась, но через считанные секунды улыбка бесследно исчезла. Павла же оставили в столовой. Мальчик пытался вспомнить, как именно звали ту девочку, кто она и кем приходилась ему. И тут же он вспомнил. Вместо радости на него омрачились угрызения совести. Как он мог забыть имя собственной сестры? Почему он забыл? Аннушка стала часто болеть, поэтому ему запретили ходить к ней. Павел шмыгнул носиком, утирая пробегающую слезинку. — Анна, — тихо выдал он, побежав к покоям, где и жила сестрёнка. В покоях малютки собрались все: родители, государыня, её фаворит, медикус, нянюшки, фрейлины, Панин. Павлу явно не было места. Старшие были озабочены здоровьем княжны. Детский плач разносился по комнате: Анна то успокаивалась, то снова начинала плакать. Императрица уже успела побранить няньку за то, что медлила. Павел подошёл к колыбели сестры, растолкав старших. — Здравствуйте, сестра, — вежливо сказал старший брат. Анна замолчала. Кроха была очень похожа на свою мать, что сразу заметил цесаревич. Девочка смотрела на брата своими карими глазами, его она не знала. Анна во все глаза смотрела на него, пытаясь запомнить каждую мелочь. Пётр Фёдорович подошёл к своим детям, желая посмотреть на дочь. Екатерина, недолго думая, приблизилась к своей семье. Девочка увидела маму и папу, моргая глазками. На лице девочки появилась улыбка, что обрадовало всех. Елизавета смотрела на них, пытаясь сдержать слезу — ей так и не удалось родить ребёнка Алексею, испытать то самое счастье материнства. — Возьми её на руки, — сказала императрица, умиляясь этой картине. Екатерина вопросительно посмотрела на государыню. — Бери, — сказала государыня. Екатерина с дрожащими руками взяла дочь. Анна рассматривала мать. Пётр подошёл ближе к ним. — Доченька, — выдала Екатерина, целуя в лоб дочь. — Анна… — сказал отец, погладив её по макушке. — Я тоже хочу посмотреть! — воскликнул сын, после чего мама села в кресло. Павел улыбнулся сестре, а она — ему.

***

Вечер. Екатерина Алексеевна стояла у зеркала, готовясь ко сну. Вдруг, дверь в спальню открылась, отчего княгиня отвлеклась. — Екатерина Алексеевна, можно? — заходя, спросил Пётр. — Да, — сказала она. Муж подошёл к ней, смотря в глаза. Мысли великого князя путались, а глаза бегали по комнате. — Пётр Фёдорович? — вывела его из мыслей жена. — Я… — начал он. Великий князь подошёл ближе, едва касаясь её рук своими пальцами. — Пора прекращать это, у нас двое детей, а мы как чужие люди, — сказал муж. — Верно подметили, после рождения дочери мы перестали общаться. Вы постоянно заняты Воронцовой, — сказала жена, откладывая гребешок. Муж не ответил. Пётр приблизился лицом к ней, слыша её дыхание. — Я вас люблю, — прошептал муж, коснувшись её губ. — Я вас люблю, — сказала жена, отвечая на поцелуй.