***
Ее глаза открылись от резкого столкновения сознания с телом, которое уже проснулось настолько, что стояло посреди ее комнаты. Она не покачнулась и не потеряла равновесие, ей казалось, что темнота, из которой она вышла, была всего лишь одним морганием. На ней была та же одежда, в которой, как она помнила, она ложилась спать, но что-то было не так. Оглядев комнату, она попыталась разобраться в неприятном чувстве, ползущем по ее коже. Ее кровать и все ее вещи, казалось, были на месте, но та часть сьюта, где жила Терра, исчезла, а на ее месте появилась стена, отгораживающая комнату. По другую сторону единственного окна ее ждала кромешная тьма, ни малейшего лучика лунного света в чистой пустоте. Воздух, окружавший ее, был холоднее, чем, как она знала, был в ее комнате; он был наполнен тяжелым присутствием и дразнящей энергией, от которой мурашки побежали по всему позвоночнику. Она поднесла руку к свету своей лампы, но ощущение холода не проходило, и она поняла, что даже свет кажется более холодного цвета. Она нахмурила брови, уставившись на свои пальцы в поисках ключа к пониманию того, что происходило. Сон? Может быть, ее магия давала о себе знать? – Здравствуй, феечка, – произнес голос у нее за спиной. Она повернулась на пятках, сердце выпрыгивало у нее из груди, а ноги по привычке встали в оборонительную стойку. Там, посреди ее комнаты, стоял мужчина. Не моложе ее, высокий и худощавый, с темными волосами, которые, казалось, загорались в свете ее лампы. Он смотрел на нее с ухмылкой, слегка подавшись вперед всем телом. Затем ее мозг заметил остальную часть его фигуры. Черные рожки завивались назад от начала линии роста волос и по бокам головы элегантными завитками, а угольный оттенок проникал в его кожу, пока не достигал контура глаз. А за его босыми ногами лениво двигался длинный хвост из отполированных темных мускулов. Резкое вдох высушил ее губы, рот приоткрылся. Неровная белая футболка без рукавов и простые рваные джинсы поверх придавали ему человеческую сущность, которую Муза старалась игнорировать, сосредоточившись на его рогах. Он был не человеком. Он был демоном. И она понятия не имела, как или почему он пришел к ней. Она подумала, не сделала ли она что-нибудь с книгой. Она вспомнила, что читала о призыве Темных существ, но тогда она была усталой и небрежной. Звала ли она его? Может быть, подсознательно. Во сне. Она не знала, было ли это вообще возможно. Но она догадывалась, что доказательство было прямо у нее перед глазами. Она оставила свои возражения невысказанными, и демон цокнул языком. – Твой вид всегда хочет чего-то, связанного с властью, – сказал он глубоким и ровным голосом, как будто он был создан для путешествий по воздуху. – Но большинство из них хочет большего, а не меньшего, – он склонил голову набок. – Почему? Муза наконец смогла заговорить: – Ты знаешь, чего я хочу? Демон посмотрел на нее с веселым выражением и, казалось, решил, что это сойдёт за ответ на его вопрос. Она сделала несколько вдохов и облизала губы, пытаясь осознать черту, которую она уже пересекла, вызвав существо из Тьмы, и то, что разговор с демоном был следствием ее пути к точке невозврата. Это могло быть ее возможностью. – Это просто... слишком много. Все, постоянно, – сказала она, зажмурив глаза и потрясая руками в воздухе. – Я устала от этого. Я хочу немного покоя. Он пару раз моргнул, глядя на нее. – Ты вызвала демона, чтобы он даровал тебе покой? – Я не…, – она попыталась объяснить. Но оне не могла, не так ли? Она сама принимала свои решения. – Это была крайняя мера. Ничто за пределами Тьмы не помогает мне, так что с тем же успехом я решила, что могла бы поискать во Тьме. Он откинул голову назад и мгновение рассматривал ее, переводя взгляд с нее на него самого в поисках чего-то. – Даже если тебе говорили, что это плохо, – сказал он задумчиво. – Не безопасно. Стыд пополз вверх по ее груди, но Муза подавила его прежде, чем он добрался до ее сердца. Она нацепила маску безразличия с толикой решимости во взгляде и пожала плечами. Это, казалось, порадовало демона, молния блеснула в его глазах. Он прошелся взглядом по всему ее телу, и ее магия хлынула вперед. Казалось, что за ее силуэтом следует настоящее давление, тяжелое, теплое и манящее; как будто от его зрачков кровь в ее венах закипала. – Ты мне нравишься, – произнес он, после того как перевел взгляд. У нее едва было время оправиться от того, что с ней произошло, чем бы это ни было, когда он продолжил. – Но, конечно, ты знаешь, что для того, чтобы я исполнил то, о чем ты просишь, ты должна дать мне что-то взамен, – его вес переместился на ноги, и он игриво наклонился вперед. – Я демон, неравнодушный к физическим подношениям. Она видела, что он смотрел на ее рот. Конечно, она читала о сделках, но она не думала, что это будет выглядеть так. – Что, тебе нужен поцелуй? – Муза не могла до конца в это поверить. Она старалась не усмехнуться, но не вышло. – Это… немного по-детски. Для демона. Он рассмеялся от всего сердца, и она пожалела об ухмылке. Отойдя на шаг назад, она постаралась смягчить взгляд, но облажалась и с этим тоже. – То, чего ты хочешь, обойдется тебе дороже, чем поцелуй, милая, – он покачал головой, все еще безмерно удивленный, и шагнул к ней, волоча за собой хвост. – Как насчет того, чтобы ты подарила мне оргазм? Или несколько, – прошептал он, когда оказался достаточно близко. – Ты ведь согласишься, что это далеко не по-детски, не так ли? Воздух больше не был холодным. Вместо этого от его тела исходило приятное тепло, а аура вокруг него, казалось, становилась все плотнее и глубже. То же самое, что согревающее одеяло для кровати. Его рога блестели на свету, а волосы колыхались в такт его движениям, и каждый образ мягко погружал разум Музы в сладкое небытие; ее магия спала; ее мозг сосредоточился только на нем. Она моргнула, и внезапно все обрело смысл. Получеловеческое тело, современная одежда, то, чего он пытался добиться, каким дружелюбным он был, каким игривым. – Ты инкуб, – выдохнула она, шок окрасил тон ее голоса. Затем – гнев. – Какого хрена ты чертов инкуб?! Я просто хотел отключить свои способности! Она прижала руки к глазам и со стоном откинула голову назад. Боже, подумала она, это такой бардак. Как она вызвала инкуба, желая лишить себя силы? Она не могла найти никакой логики, которая могла бы это оправдать. – Я не знаю, милая, ты та, кто призвал меня, – услышала она его мурлыканье, и, похоже, его очень забавляло ее отчаяние, что только усиливало ее разочарование. – Я не хотела! – крикнула она, сердито глядя на него. Ее слова смыли часть его веселья, и его ухмылка превратилась во что-то более мягкое, завеса, похожая на понимание, опустилась на его глаза. Он удерживал зрительный контакт, пока говорил, медленно приближаясь к ней. – Иногда Тьма даёт тебе что-то отличное от того, что ты ищешь. Что-то большее. Значит, Тьма считает, что мне нужен хороший перепихон? – подумала самая циничная часть Музы. Но любопытная часть уже была очарована этими словами и их подтекстом. Что Тьма знала о ней? Было ли что-то, чего она хотела больше, чем жить в покое? Она очень в этом сомневалась. Но она хотела знать, во что верит Тьма, чтобы мочь категорически не согласиться. Под тяжестью ее пытливого взгляда демон ждал, пока его слова проникнут глубже, но у него не было никакого намерения говорить больше. Муза хранила молчание, потому что не знала, как спрашивать об ответах, а даже если бы и знала, в том, как он говорил о Тьме, слышалось благоговение, которое испытываешь к высшим вещам, на которые у тебя нет ответов. Когда он понял, что она не спросит, его босые ноги сами понесли его вокруг нее, движения были такими плавными, что казалось, он почти скользит в пространстве. – Последний человек, который вызывал меня, был точно таким же, как ты, – сказал он, слегка махнув рукой в ее сторону. – Он не знал, что искал, но Тьма знала, – тепло, которое он излучал, касалось ее кожи, когда он кружил вокруг нее, приближаясь с каждым шагом. – Он просто был таким одиноким, потерянным, таким обремененным, все время таким злым, и ему нужен был кто-то, кто хоть раз позаботился бы о нем. Кто-то, кто заставил бы его плакать от удовольствия, а потом вытер бы его слезы и обнял его. Он замолчал, а затем, дыша ей в ухо, прошептал: – Я мог бы быть таким для тебя. Его тон был мягким, низким, густым, как мед со сладким опьянением. Муза почувствовала, как его голос донесся до нее и просочился сквозь каждую пору ее кожи. Это было в точности похоже на то, как она слышала эмоции. Это захватило ее разум и сердце и прокатилось по венам, как первая волна наводнения. Она сжала губы, но ее взгляд скользнул в ту сторону, он смотрел на нее из-под опущенных ресниц. Острие рога задело распущенные волосы у нее на виске, и она проглотила все слова. – До него была маленькая фея, такая же, как ты, – он вернулся к своему хождению вокруг нее, не теряя ее из виду. – Внутри нее бушевала адская буря, и она действительно знала, чего хотела; мой призыв не был ошибкой, – его руки беспрестанно размахивали в воздухе, пальцы были беспокойны, а кольца поблескивали на свету. – Я заставил ее почувствовать себя достаточно сильной, чтобы повергнуть Потусторонний мир к своим ногам и исправить все ошибки в своей жизни. И она владела этой силой, как богиня Тьмы. Он снова остановился рядом с ее ухом – Я мог бы дать тебе это. Муза прерывисто дышала; грудь отяжелела от его ровного тона. Она пыталась разобраться в напряжении внутри своих нервов, освободиться от него, но это было похоже на борьбу с лучшим чувством из всех. Она воззвала к своей магии, и та откликнулась ей. Закрыв глаза, чтобы пурпур не выдал ее, она направила свою силу наружу, к демону за своей спиной. Он был темным; без пути, без окружения, без земли. Только необъятная аура, размытая по краям и все же недостижимая. Издалека до нее донесся рев морской бури. Она потерялась на расстоянии между своей магией и его глубокой чернотой, как будто ей не принадлежало это измерение. – Даже не пытайся. Ты действительно не захочешь оказаться внутри разума демона. Муза вздрогнула от его голоса, в то же время темная аура оттолкнула ее магию и вернула обратно в нее. Она повернулась и пошла задом наперед, увеличивая расстояние между ними и несколько раз сглотнув. Внутри нее закипал жар, и хотя она пыталась помнить, что этому существу нельзя доверять, ей становилось все труднее сохранять трезвый рассудок и уважать Темноту. Теперь он смотрел на нее без особого веселья, но все еще казался спокойным. Муза почувствовала легкий укол гордости за то, что сбросила этого беспечного инкуба с его игривого трона, и это заставило ее инстинкт самосохранения вздрогнуть. – Я просто хочу иметь возможность отключить свою магию. Ничего больше, – решила она, прежде чем он продолжил дразнить ее обещаниями удовлетворения и власти. – Я, блядь, не понимаю, как до этого дошло, – сказала она себе под нос, так, чтобы слышала только она. Но, казалось, все, что происходило в этом пространстве, было известно. – Может тебе не стоит ввязываться в вещи, которые ты не до конца понимаешь, котенок, – хмыкнул он. Муза бросила на него свирепый взгляд. – Я не какое-то домашнее животное. Восторг снова нахлынул на него и наполнил до краев, он обнажил зубы и сверкнул глазами. – Ты уверена? – поддразнил он, снова приближаясь к ней. Его голос сочился сладким подтверждением. – Я думаю, из тебя получилась бы такая идеальная домашняя зверушка. Низко опустив голову и наклонив лицо, чтобы видеть ее с высоты своего роста, он провел языком по зубам и постучал по кончику острого клыка. Она изобразила на своем лице гримасу сильно преувеличенного отвращения и перевела взгляд с его ног на голову, выпятив подбородок. Он поднял бровь и широко улыбнулся. – Похоже, ты та еще негодница. Муза фыркнула, не зная, что делать с жаром, накапливающимся у нее под кожей, и покалыванием в пальцах и верхней части груди. – Может быть, это ты побудешь домашним питомцем, – слова сорвались с ее губ, и она была уверена, что это больше связано с поиском способа отомстить этому демону, пытающемуся узнать о ее слабостях, чем с чем-либо еще. Он усмехнулся, даже не удивившись. – Демон здесь я, милочка. Но он смотрел на нее так, словно хотел докопаться до ее самых сокровенных желаний; как будто, если бы это было то, чего она жаждала, он дал бы ей это, и это было бы лучшее, что она пробовала в своей жизни. Муза не знала, действительно ли он изучал все ее стремления, но она разыграет свои карты с лучшей доступной комбинацией. И если бы это царство грез, предложенное Тьмой, дало ей возможность быть самой сомнительной собой и продвинуться дальше по пути к победе над собственной магией, она бы воспользовалась им. Она устала сидеть в бесполезном Свете, вот что в первую очередь спровоцировало весь этот бардак. С таким же успехом она может воспользоваться тем, что уже все равно сделано. – И я вызвала тебя, – сказала она уверенным голосом и с твердым взглядом. – Ты здесь для того, чтобы делать то, что я говорю, не так ли? Ее сжатые кулаки придавали силу рукам и шее, чтобы держать голову высоко поднятой. Демон на мгновение замер, останавливаясь мягко, как перышко, касающееся земли. Энергия его хвоста поднялась к глазам, впиваясь в нее, словно пытаясь найти свет на дне ее зрачков. Угол его рта подсказал ей, что ее объяснение ситуации было не совсем таким, как оно было на самом деле, но он не стал облекать это в слова. Он просто рассматривал ее, и Муза боролась с необходимостью сглотнуть, потому что он наверняка уловил бы это нервное движение. Наконец его губы зашевелились. – Ты определенно не боишься говорить, – он слегка покачал головой, отворачиваясь от нее, а затем снова с размаху повернулся к ней. – Не ходи повсюду, угрожая демонам, фея. Не все такие щедрые, как я. Его глаза прищурились в предупреждении, но и в отвлекающем маневре. Он наклонился вперед, пока его грудь не оказалась параллельна полу, приближаясь к ней так, словно он собирался доверить ей секрет. – Но да ладно, феечка, – сказал он тихим голосом, слегка покачав головой. – Мне действительно нравится время от времени выполнять приказы. Сделав несколько шагов по направлению к ней, он выпрямился и встал перед ней во весь рост. Рассчитав расстояние между ними, он протянул ей руки ладонями вверх. Его пальцы поманили ее к себе, и Муза сосредоточила свои сознательные движения на том, чтобы разжать кулаки, убедившись, что решение прикоснуться к нему было преднамеренным. Когда ее руки были на расстоянии миллиметра от его, он передвинул свои и сомкнул их вокруг ее запястий. Волна жара пробежала по мышцам ее рук, заставив ее резко вдохнуть. Длинные пальцы легли на ее предплечья, горячая кожа и холодные кольца переутомляли нервы контрастом. Все ее чувства оцепенели от неизвестного, ошеломляющего ощущения тела демона на ней. Ее зрение затуманилось, в ушах зазвенело, ноздри раздулись, а во рту появился металлический привкус. Она не чувствовала, как перемещается ее магия, пока он сильнее не прижал кончики пальцев к ее рукам. Ее сила убывала, становилась все меньше, удаляясь от своей минимальной точки, и это было так странно, что у Музы мурашки побежали по коже от того, как непривычно это было. Она попробовала призвать магию, но она не ответила. Вокруг нее и внутри нее была абсолютная тишина. Восторг охватил ее тело, руки слегка задрожали, а на лице появилась неуверенная улыбка. То, чего она хотела больше всего на протяжении всей своей жизни, у нее было. Покой, тишина, только она сама. Она подняла глаза, испытывая облегчение, но демона перед ней больше не было. – Я беру силу, с которой ты родилась, а ты говоришь мне, как ты меня хочешь, – пробормотал он, и слова ударили по ее обнаженной шее сзади. – Может быть, на коленях? Его тело плыло по воздуху, словно тот уступал ему дорогу. Он упал на колени таким движением, что обогнул ее, и его голова оказалась на высоте ее ребер. Она прикусила нижнюю губу, наблюдая за ним, ее руки парили над ним. Трепет власти пронзил ее, вид могучего существа, стоящего на коленях и ожидающего, когда она заговорит, поднял ее намного выше того места, которое она всегда занимала в мире. – Возможно, – прошептала она, чувствуя головокружение от своей новой высоты. – Ты хорошо выглядишь в таком положении. Его глаза дико сверкнули, теплый свет отразился в них, как ярчайшее из солнц сквозь ветви леса. Он медленно облизал губы и наклонился ближе, пока его подбородок не коснулся ее футболки. – Я могу выглядеть ещё лучше. Он говорил с уверенностью того, кто мог бы сдвинуть луну, и со страстным подтекстом того, кто с нетерпением ждал возможности доказать это. Его дыхание согрело ткань на уровне ее живота, и руки Музы, наконец, неизбежно опустились на него. Как будто ее прикосновение открыло ворота к его свободе, его руки обхватили ее лодыжки, а нос уткнулся в ее футболку. Она задохнулась от внезапного столкновения его жара, окутавшего ее, повышая ее внутреннюю температуру, как будто она пыталась уравновесить его обжигающую температуру. Его губы покрывали поцелуями ее одежду, вокруг пупка и вниз по животу, прежде чем провести носом по верхушке ее ног. Кровь хлынула вперед из каждого уголка ее тела, устремляясь куда-то, как в паническом бегстве. Он коснулся губами ее бедер, прикусил внутреннюю сторону, поцеловал ее в центр через одежду. Его руки проложили дорожку вверх по ее ногам, пока не добрались до пояса трусиков и не потянули его вниз. Его зеленые глаза посмотрели на нее из-под темных ресниц, в то же время его язык исчез под ней, и она почувствовала, что ее невозможно остановить. Его рот горел. Влажный и обжигающий, он словно создавал совершенно новую вселенную у нее между ног. Кончик его языка проследил за ее входом, танцуя вокруг с той же игривостью, с какой он двигал остальным телом. Муза схватила его за волосы и слегка дернула голову, когда он продолжил свое развлечение, в то время как напряжение затмевало ее мысли. – Феечке не нравится, когда с ней играют? – сказал он, оторвавшись от нее, его ухмыляющиеся губы блестели. Ее взгляд был прикован к его губам, игнорируя его выпад. – Меня зовут Муза. Ты можешь называть меня так. Демон ухмыльнулся и пробормотал у ее влагалища: – Му-за. Она задрожала, когда он осыпал поцелуями ее волосы, а его руки прошлись по тыльной стороне ее коленей и поднялись к бедрам, постукивая кончиками пальцев по ее коже. – Ривен, – сказал он между вдохами. – Если захочется прокричать мое имя. Муз издала сухой смешок. – Самонадеянно. Он задрожал от смеха под ее руками. – Это то, для чего я создан, милая. Пламя взметнулось внутри Музы еще выше от глубины его голоса. Но она прикусила язык, закинув ногу ему на плечо и наклонив голову, чтобы посмотреть на него. – Так перестань болтать. Он сверкнул на нее клыками, и их острый конец опустился на одно ее бедро, затем на другое, достаточно высоко, чтобы она почувствовала, как щетина на его щеке коснулась ее. Его руки скользнули вверх по ее заду и притянули ее к себе невероятно близко, пальцы раздвинули ее, а рот сомкнулся на ней. Его язык ощущался как первое пламя пожара, сеющее за собой разрушение. Уничтожил все мысли Музы и всякую надежду на то, что она сможет сказать Ривену, что он мошенник. Несмотря на ее предыдущее предупреждение, он не торопился, облизывая каждый доступный дюйм кожи и пытаясь дотянуться до недоступного. Ее руки запутались в его волосах, опьяненные восхитительным ощущением, которое он вызывал у нее. Ее пальцы исследовали начало его рогов, ребристых и шершавых на ощупь, как будто время и жизни обветрили их. Она погладила их края и почувствовала, как Ривен задрожал рядом с ней. Он сомкнул губы на ее клиторе и посасывал, бесконечно обводя его языком. Муза обхватила руками его рога и прижала его ближе к себе. Ее тело заглушило его стон, и она попросила большего, она попросила никогда не останавливаться. Муза касалась ногтями саму их вершину, когда его хвост скользнул ей под рубашку и оставил легкое прикосновение вдоль позвоночника. Каждое маленькое творение его вселенной рушилось и взрывалось, посылая звездную пыль, летящую по ее конечностям к кончикам пальцев и выходящую из нее, расширяясь без конца. Его имя сорвалось у нее с языка, и он продолжал ласкать ее до тех пор, пока у нее не подкосилась нога и ему не пришлось полностью поддерживать ее Влажные губы, оставлявшие влажные поцелуи под ее футболкой, привели ее в приподнятое настроение, и когда он поднял на нее взгляд, зелень в его глазах почти полностью сменилась чернотой. Она наклонилась ближе к его лицу, провела руками по его вискам и бокам шеи и проследила за мышцами, которые тянулись к спине. Его лопатки задвигались под ее пальцами, и внезапно на нее нахлынуло видение. – У тебя... у тебя есть и крылья? – выдохнула она, только что придя в себя. Его спина напряглась, его нос уткнулся между ее грудей, когда он запрокинул голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Его клык прикусил нижнюю губу, пока он оценивающе рассматривал ее. Затем он ухмыльнулся. – Да, – он кивнул, приподнимаясь на пятках. – Хочешь взглянуть на них? Он уткнулся головой в ложбинку у нее на шее, покусывая кожу. Ее душа была переполнена чувством, будто он не мог перестать прикасаться к ней, как будто не мог оторвать от нее своих рук. – Да, – вырвалось у нее со вздохом от прикосновения его языка. Его руки блуждали по бокам ее тела и скользнули под рубашку, поднимаясь вверх, выпрямляясь до тех пор, пока ее голова снова не оказалась на уровне его груди. Его пальцы скользнули по коже на ее ребрах и поднялись выше, тысячи иголочек пробудили каждый ее нерв. Казалось, его руки были созданы для того, чтобы боготворить ее, лелеять, давать ей все, чего она должна была желать. Все, чего она только могла пожелать. И так уж случилось, что она хотела именно его. Она взялась за край его футболки и одним быстрым движением стянула ее через голову, позволив ей упасть на пол. Ее ногти прочертили красные реки по его груди, а пальцы просунулись в петли ремня его джинсов и дернули. – Сними их, – произнесла она, упираясь в его челюсть. – Я хочу видеть всего тебя. Его резкое дыхание коснулось ее лба, и она почувствовала, как его нижняя челюсть дернулась в ухмылке. Проведя языком по губам, он удержал ее взгляд и отступил на пару шагов назад. В мгновение ока два огромных черных крыла выросли у него за спиной и устремились в пространство по бокам. Муза почувствовала, как ее рот приоткрылся, а дыхание стало прерывистым. Они скрывали от нее почти половину ее комнаты, длинные и неподвижные, чтобы она могла ими любоваться. Темная, как уголь, кожа обтягивала крупные кости и пространство между ними, мышцы нарастали по мере того, как они приближались к своему зарождению над лопатками. В некоторых местах поверхность была отполирована и блестела на свету, но в других она была матовой и шероховатой, с несколькими разбросанными шрамами; такими же, как у его рогов. Оттенок черного был таким глубоким, что лишь небольшое количество света просачивалось сквозь самые тонкие их участки. Они были величественны. Она вздрогнула, когда одно крыло двинулось в ее сторону. – Можешь потрогать их, – произнес Ривен. Муза посмотрел на него, а затем перевела взгляд на крыло. Она подняла руку и сделала последний шаг, чтобы прикоснуться к ближайшей к ней кости. Он резко втянул воздух при ее прикосновении, и его глаза зафиксировались на движении. Проведя пальцами по всей длине кости, она добралась до острого когтя, которым она заканчивалась, и обвела его указательным пальцем, постукивая по острию. Звук дыхания Ривена отдавался у нее в ушах, и когда она посмотрела на него и увидела, что он прикусил губу и раздувает ноздри, она поняла, что он чувствует каждую ее ласку. Это подпитывало пламя, бушевавшее у нее внутри. Она шагнула к средней кости. – Мое крыло больше твоего, маленькая фея, – пробормотал он, голос его плыл, словно в трансе, как будто он разговаривал сам с собой. – Я могу сломать тебя, если не буду осторожен. Муза знала, что объективно это было правдой, но жажда, ревущая внутри нее, не обращала на это внимания. – Уверяю тебя, ты этого не сделаешь. При ее словах он моргнул и, казалось, осознал, что произнес это вслух. Цвет его глаз изменился, и он посмотрел на нее как будто в другом свете. В кои-то веки в нем не было игривости, и Музе это показалось тревожным. Беспокоящий. Она хотела вернуть ее обратно. Она сняла футболку и прижалась грудью к его груди, взяв его руки в свои и прижав их к своим ребрам. Она поцеловала его в шею и провела языком по подбородку, потянув за мочку уха. – Трахни меня вот так, – прошептала она и провела кончиками пальцев по главной косточке его крыльев. Она дернула за край его брюк, как делала это раньше, прежде чем отстраниться от него. Удерживая его взгляд, она отступила назад, пока он расстегивал джинсы, прищурив глаза от удовольствия. Когда он опустил их, и хотя задняя часть ее коленей уже ударилась о кровать, она осталась неподвижной. Потому что она не могла делать ничего, кроме как восхищаться им. Он стоял там под ее голодным взглядом, играя кольцами на своих руках. Высокий, твердый и пленительный. Его крылья покачивались за спиной, занимая все необходимое пространство. Мышцы его живота напряглись и прочертили линии на бедрах. Каждый дюйм кожи, который он предлагал ей, заставлял ее голову кружиться в тумане. Муза облизнула пересохшие губы и сглотнула, когда дрожь пробежала по ее позвоночнику. Она повернулась, чтобы забраться в кровать, когда он сделал шаг вперед. Лежа на животе, она посмотрела на него через плечо и раздвинула ноги. В одно мгновение он оказался на ней, его руки пробежались по всей длине ее спины и по вытянутым рукам. Его тело полностью прижималось к ней, и он вдыхал запах ее волос. – Не думаю, что смогу насытиться тобой сегодня ночью. Она всхлипнула, когда он поцеловал ее в затылок и провел языком по спине. Подцепив пальцем ожерелье, висевшее на нем, она притянула его ближе к себе. – Лучше используй свое время по максимуму, – сказала она, прижимаясь к нему всем телом. Его бедра прижались к ней, когда он усмехнулся, на расстоянии вдоха от ее губ. Он долго смотрел на нее, его взгляд смягчался, прежде чем прикоснуться своими губами к ее губам. Целовать его было совсем по-другому. Это было спокойно и, казалось, удовлетворяло все ее потребности. Это был не огонь, вспыхивающий в ней, это была магма, бурлящая под ее кожей. Все в нем было огненной бурей, и она ничего не могла поделать с этой огненной бурей. Танцуя с его языком, она чувствовала себя так, словно это было то самое место, которому она всегда принадлежала, разум плыл в море восторга. Она почувствовала, как его руки обхватили ее бедра, пальцы скользнули между ног, и ее стоны оборвались, когда он скользнул в нее, глубоко и медленно, пока они не оказались настолько близко, насколько это было возможно. Его ладони скользнули по ее талии и вниз по рукам, лежащим перед ней, пальцы сомкнулись вокруг ее запястий и, используя этот якорь, вонзились в нее. Она пыталась соответствовать его порыву, но он пробуждал в ней чувство, о существовании которого она никогда не подозревала. – Как ощущения? – спросил он, касаясь губами ее раскрасневшейся щеки. – Скажи мне, Муза, – уговаривал он, напевая ее имя. – Тебе это нравится? – Да, – простонала она, прерывистое дыхание вздымало ее грудь. – Да, черт возьми, это так приятно! Она повернулась, чтобы небрежно поцеловать его в щеку, и прошептала: – Ты ощущаешься так хорошо. Глубокое рычание заставило его грудь прижаться к спине Музы, и она жадно впитывала силу, которую имели над ним ее слова. Ритм усиливался, и Муза чувствовала, как все ее тело раскачивается с каждым толчком, каждый раз добавляя пламени, пока она не почувствовала себя неконтролируемой. Его крылья взметнулись вперед и обвились вокруг них, словно защищая их от всего мира. Изогнутые когти качнулись перед ней, и она постучала пальцами по крепким костям и сомкнула руки вокруг острого конца, держась за них. Ривен выругался, прижавшись ртом к ее волосам, и еще сильнее обвился вокруг нее, проникая глубже. Его движения были восхитительны, и Муза была уверена, что они были в одном поцелуе от того, чтобы стать единым целым совершенного наслаждения. – Рив… – ее голос прервался всхлипом, когда он провел большим пальцем по ее клитору. Один из его рогов задел ее висок, когда он подошел к ней лицом, заставив ее заскулить. – Скажи мне, – в перерывах между тяжелыми вздохами он коснулся губами ее ключиц. – Сильнее, – выдохнула она. Он подчинился, вонзаясь в нее со всей силой своих мышц тела и крыльев, и она почувствовала, как ощущение, закипающее внутри нее, разбивается вдребезги, и осколки разлетаются во все стороны ее тела, вырывая вопль его имени из ее груди. И он бесконечно стонал в ложбинку у нее на шее, бормоча что-то, чего она не могла понять, пока не затих и на мгновение не навалился на нее всем своим весом. Его крылья защитили ее от всего этого, и она нежно поцеловала их. Он замурлыкал, довольный, и поцеловал ее в ответ в плечи. Отдышавшись, они лениво легли в постель, и ей показалось очень странным наблюдать, как демон ведет себя так по-человечески. Сердце Музы все еще трепетало от тяжести его головы на ее груди и от того, как его пальцы рисовали фигуры на ее коже. – Предполагается, что ты демон секса, но ты все время ищешь объятий, – поддразнила она его, проводя руками по его растрепанным волосам, наблюдая, как высыхает пот на его лбу. Он осторожно улыбнулся, но не посмотрел на нее. – Интимная близость проявляется во многих формах, милая, – он поцеловал верхнюю часть ее груди. – Я питаюсь ими всеми, – он обнял ее крепче, прижавшись к ней щекой. – Я мог бы выжить, просто лаская твою кожу. Но я бы предпочел жить внутри тебя. Она слегка рассмеялась, запоздало, потому что была очарована тем, что узнала о нем немного больше. Они оставались в молчании, впитывая тепло и мягкость тел друг друга. Она никогда не чувствовала себя лучше, никогда не чувствовала себя на своем месте. Она не хотела останавливаться и думать о том, что это говорит о ней. Она отложила в сторону все отрывки, которые изучала в школе, о феях, павших во власть Тьмы, о войнах, о зле. Она сосредоточилась на дыхании Ривена и ощущении прядей его волос сквозь ее пальцы. Она не знала, сколько прошло времени, но почувствовала, как к ним приближается холодная волна воздуха, говорящая о конце, от которого она хотела отказаться. Поднимаясь на руках, он неожиданно произнес: – Я знаю каково это: быть тем, кем ты не хочешь быть. Опустив глаза, он некоторое время молчал, прежде чем снова найти слова, вместе с ее глазами. – Я не могу забрать их навсегда, – пробормотал он ей в губы, одной рукой обхватывая ее подбородок, большим пальцем лаская под ресницами. – Но ты можешь позвать меня в любое время, и я приду к тебе, феечка, – он прикоснулся своим лбом к ее лбу, выражение его лица было таким же мягким, как и его голос. – Я буду заставлять их исчезать, пока ты со мной. Она знала, что он вполне мог бы это выдумать, но было трудно избавиться от искренности, сквозившей в его словах и покрывавшей зелень его глаз. Тем более из-за напряженного выражения его лица, пытающегося запечатлеть эти слова в ее сознании. Его тело прижималось к ее телу так, словно было создано для того, чтобы сливаться воедино. Его вес прижимал ее к кровати так же естественно, как гравитация, удерживающая ее на земле, идеальный якорь к этому миру. Тепло его дыхания на ее обнаженной коже, достаточное тепло, чтобы уберечь ее от холода пустоты. И она старалась не быть дурой, старалась помнить, что он был демоном, он был инкубом, он был порождением Тьмы. Созданный для того, чтобы воплощать желания и предлагать то, чем люди никогда не думали, что смогут когда-либо обладать. Но, охотно погружаясь в глубину его взгляда, Муза поймала себя на том, что размышляет о доводах Тьмы. О всех "может быть" и "не исключено". О возможностях. Его голос, произносящий по слогам ее имя, заставил ее вынырнуть из Темноты.***
Когда очень раннее утреннее солнце проникло в окно, Музе пришлось сменить все простыни на своей кровати и все подушки, потому что они промокли от пота. Она чуть не приняла душ прямо в одежде, торопясь привести себя в порядок. Горячая вода на коже и кубики льда на лбу помогли ей почувствовать себя ближе к земле и осязаемому миру. После этого она посмотрела на свое отражение в зеркале, и туман вокруг нее выглядел как физическое проявление смятенного оцепенения в ее сознании. Ласка пробежала вниз по ее груди, заставив ее губы приоткрыть рот, словно в ответ на укоренившуюся реакцию, и ее взгляд метнулся к тому месту в зеркале, где капля воды упала на ее кожу. Ее взгляд скользил по каждому уголку ее обнаженного тела, ища, фиксируясь на каждом малейшем изменении оттенка кожи, на каждой черточке. На ее шее была темная метка, прямо под линией ее челюсти, и она подскочила поближе к раковине, чтобы исследовать ее. Она исчезла при другом освещении. Установив зрительный контакт с собой через стекло, она сморщила нос и фыркнула, начиная приводить себя в порядок резкими движениями. Она планировала позавтракать пораньше, но ей казалось, что стены Алфеи и каждый человек внутри наблюдают за ней, осуждая ее, как будто она источала тьму. Беспокойство нарастало и нарастало, пока ей не показалось, что по ее венам бесконечно скачет сгусток напряженной энергии, поэтому она взяла тренировочный посох и направилась прямиком к самому дальнему манекену на территории Бастиона. Ее мышцы напряглись, и она попыталась вложить все свое разочарование в каждый удар, все свое беспокойство в каждый замах. Вместо облегчения каждое столкновение заставляло ее разум погружаться в ощущение тела Ривена, толкающегося в нее, его слов ей на ухо и ощущения его волос у нее под подбородком. Она издала прерывистый крик и закричала на манекен: – Это не было реальным! Первые ученики выходили на площадку, и она увидела, как некоторые из них повернули головы в ее сторону. Она закрыла глаза, голос застрял у нее в горле, комок с силой вырвался наружу, отчего у нее защипало в ноздрях. Это не было реально. Она не хотела, чтобы это было реально. Так ведь? Это было бы неразберихой. Она не должна хотеть, чтобы это было реально. Это была бы безумная и опасная мысль. И она была бы одна, потому что никто не мог знать, что она вмешивалась в Темную магию на этих уровнях. Ее исключат и, вероятно, отправят в ссылку. Все было бы намного лучше, если бы это не было реально. Ее голова горела, как в огне, и мучительная неуверенность пробивала дыру в стыде в ее груди. Магия хлынула к каждой клеточке ее тела, сокрушительная и неудержимая. Она прижала ладони к глазам, как будто могла прогнать сиреневый цвет, и стиснула зубы от неожиданной ярости. Она ненавидела все это. Затем гигантская волна пустоты внезапно обрушилась на нее. Пустота окутала ее и унесла прочь гнев, стыд и страдание. Она снова могла дышать, в груди было легко, а в голове – покой. Она все еще чувствовала, но не слышала, чтобы она кого-то чувствовала. Она не чувствовала своей магии. В точности как прошлой ночью. Ее шея хрустнула, когда она резко повернула голову в сторону и лихорадочно обвела взглядом окрестности. Посреди всех стоял мужчина с опущенной головой, он не был частью этого мира, но адаптировался ровно настолько, чтобы не выделяться. Он надевал черную кожаную куртку, раскинув руки, и низкое утреннее солнце, падающее ему в спину, отбрасывало под ним тени, которые, казалось, рисовали большие угольно-черные крылья на траве впереди. Скользнув взглядом по его телу, Муза нашла его лицо в тот самый момент, когда он поднял глаза. Зеленый взгляд скользнул по пруду, вспыхнув искрой, когда он встретился с ней взглядом. У него не было ни рогов, ни крыльев, ни хвоста. Только ухмылка со слишком острыми клыками и языком, пробежавшимся по его зубам, заставила ее выпрямить спину, борясь с дрожью. Ривен. Муза успела только моргнуть, когда изо рта у нее вырвался вздох, прежде чем он накинул на голову капюшон и поспешил прочь, исчезнув. Это было реальностью. Он был там. Он пришел к ней. И это ощущалось так, будто все изменилось. Иногда она думала, что она отдаст все на свете, лишь бы ее магия исчезла, но сейчас ей предстояло сделать только одну вещь. Она собиралась заключить сделку с дьяволом.