сервилист.

      почти в каждой элитной школе, где каждый третий сын или дочь какого-то главы компании или же чиновника, было не удивительно узнать, что в ней есть великие группы людей: где-то это были знаменитые f4 — красавчики-студенты, что радовали глаз только своими личиками, а кто-то и плотно набитым карманом зелёных купюр; где-то же это были грозные ученики-плохиши, которых каждый третий сторонился, ведь не хотел получить удар по челюсти или же почувствовать, как из своего же носа струится фонтан крови. именно в этой школе эти две группы будто бы совместились в одну — мощное комбо, что заставляло каждую девчонку трепетать, а во снах, как бы противно это ни звучало, видеть мокрые сны с участием одно из участников данного трио: пак чонсон, ака джей, ли хисын и обожемойпаксонхун. да, обычно его называли именно так, и от этого факта тошнило. казалось бы, в создании этого парня бог постарался больше всего: шикарная внешность, модельные пропорции, красивый, даже какой-то бархатный голос и, как милое дополнение, круглая сумма на банковской карте личного пользования. правда, должно же быть в этом «идеале» хоть что-то херовое, верно? а потому этой вишенкой на торте стал его поганый характер, что не каждый мог вынести. даже иногда и сами дружки пак сонхуна не могли сдержаться и посылали его на три весёлые буквы. правда, не на долго, ведь на следующий же день они вновь, с каким-то ангельским светом, будто бы это графика, заходили в стены школы. похоже, за стойкость и крепкие нервы хиджеям уже стоило вручить по медальке. что же ещё есть в каждой элитной школе, помимо legendary трио? естественно, ученики-изгои, что не вписывались в рамки данного общества, а потому сразу же становились мишенью с красной меткой на лбу или же грушей для битья. те, кому не повезло и они стали именно такими учениками, приходилось очень не сладко, ведь помимо вечных насмешек, толчков в спину и перевёрнутых подносов с обедом прямо на голову, что уже было унизительно, некоторые позволяли себе вертеть этими учениками так, как им только дозволено, из-за чего их прозвали «сервилистами» — немного устарело, но зато звучало «прикольно». сервилисты — это, по факту, те же самые «шестёрки», которыми можно было управлять, унижать, поднимать собственное эго за их счёт. что-то вроде принеси-подай-иди нахуй-не мешай. не повезло и ким сону, что в эту школу прошел за собственные знания, а не за кругленькую сумму, которую вложил папочка. естественно, когда местные крысы-сплетницы нарыли эту информацию, он автоматически стал сервилистом, с чем свыкнуться было трудно, но ради продолжения обучения и, чтобы не огорчить родителей, что также переживали, сделать это пришлось. если уж ты не похож на всех, то милости просим в партию изгоев. не повезло и ян чонвону, что такой мишенью стал по совсем другой причине. всего одна маленькая деталь в виде брелка с радужным флагом на его ключах буквально поставила жирную точку на его репутации, ведь к подобным людям тут относились также пренебрежительно, как и к мерзким насекомым — одно действие, и тебя также прихлопнут. вроде бы на дворе двадцать первый век, все топят за толерантность, равное отношение ко всем, но это ровно до того момента, пока это не коснётся твоего окружения. вроде бы чонвон, маленький и хрупкий парнишка, с очаровательной улыбкой, растрепанными волосами, что ходил в мешковатых худи — ну как он может кого-то завалить в кровать и околдовать своими «гейскими чарами»? да это сущий бред. возможно, именно их общее горе несправедливого отношения к себе и свело двух бедолаг, из-за чего зародилась, хоть и немного странная, но крепкая дружба, а имя этому тандему в школьном мире дали «леди и бродяга» — максимально бредовое название, что с анимационным фильмом совсем никак не связано, но свыкнуться пришлось. всё-таки тут ты против вряд ли что-то скажешь, а если и попытаешься, то тут же окажешься с разбитыми коленками и отбитыми почками.

***

— лол, посмотри на них. сидят, воркуют там о своём. может чонвон и сону перетянул своими чарами на эту пидорскую сторону? — пренебрежительно усмехнулся чонсон, кивая в сторону диванчика в коридоре, где болтали вышеупомянутые парни, при этом смеясь и указывая пальцами в экран смартфона яна. — с каких пор тебя волнует эта парочка? хочешь присоединиться? — хисын поднял голову, отрываясь от просмотра какого-то видео, смотря сначала на друга, а после в сторону «леди и бродяги». естественно, данные слова ли заставили джея засопеть от возмущения, при этом бурча что-то неразборчиво под нос, а после он отвернул голову в совсем противоположную сторону. наконец, тот, кто до этого молчал и лишь хмурил темные брови, при этом кидая взгляды-молнии в ту же сторону, что до этого указывал пак-старший, прошептал тихо. — бесят… — после чего он сделал то, что не ожидал никто из присутствующих тут, а именно поднялся с места и подошел к этим мальчишкам, усаживаясь рядом с чонвоном и закидывая руку ему на плечо, при этом как-то брезгливо, будто бы боясь замараться или заразиться его «гейством». для сонхуна находиться рядом с яном было омерзительно. что-то равное тому, будто бы он касался мерзкого животного или гадкой субстанции. он переступал через себя, сдерживал рвотный позыв. — о чём таком интересном болтаете? может поделитесь со мной? — с легкой, даже натянутой, улыбкой спросил сонхун, чуть надавливая на плечо чонвона, что уже опустил голову и хотел было скрыться, сбежать из-под чужой руки, но теперь возможности не было, ведь перед ним появилось ещё две фигуры, закрывая проход на свободу, перекрывая кислород. недоумение читалось на лице сону. он свел брови, осматривая эту тройку, что ему никогда не нравилась, при этом сжимая руки в кулаки — естественно, он бы никогда никого не ударил, но растолкать эту группу парней хотелось до безумия. что они вообще о себе возомнили? ему не было интересно, зачем сонхун вообще наделил их своим вниманием сейчас, ведь единственное, что могло прилететь им — это очередные издевательства с их стороны, но приходилось вновь терпеть и молчать — ему совсем не хотелось вновь отстирывать вещи от земли и крови, если тот со своими дружками решит отыграться. — ну что вы сразу замолчали? так не интересно. — фыркнул пак даже как-то разочарованно, чуть откидываясь на спинку мягкого дивана и прикрывая веки со своими длинными ресницами. пазл в голове сону всё никак не мог сложиться. раньше эти трое, чаще всего, игнорировали их, изредка могли толкнуть в плечо, если те «мешались на пути», но такой откровенный интерес даже пугал. и как давно к ним присматривались? — до этого мы тебя вообще как-то не интересовали. — наконец ответил ким, понимая, что, возможно, это было слишком грубо по отношению к таким-то личностям, но пути назад не было. он уже подписал себе смертный приговор. реакция от сонхуна не заставила себя долго ждать — брови его взлетели вверх, а сам он выровнялся в спине, словно по стойке «смирно», сжимая хрупкое плечо чонвона чуть крепче, из-за чего тот сдавленно замычал — явно сдерживал вскрик — и опустил голову ещё ниже. кажется, он был готов даже расплакаться в любой момент. глаза джея в этот момент даже как-то сверкнули, и непонятно — от наслаждения чужой болью или же от жалости. — ого, хоть у кого-то тут прорезался голосок и показались коготки. — усмехнулся он, а джей даже присвистнул негромко, чем привлек внимание окружающих ещё больше — до этого на них и так все пялились, а кто-то даже доставал телефоны, чтобы заснять сие момент. сону чертовски сильно хотелось сломать каждый мобильник тех, кто занимался этой тайной съёмкой. он был на сто, даже на тысячу процентов уверен, что эти новости разойдутся в этот же час в анонимных постах в каком-нибудь «подслушано».

бесит. бесит. бесит.

— в отличие от тебя, мой голос точно звучит приятнее. — резко ответил сону, хоть его голос и звучал все еще тихо. это не было из-за того, что он был напуган, хотя нельзя было сказать, что ким был из смелого десятка, а скорее из помыслов приватности. постоять за себя и своего друга ким точно мог, особенно когда их задирали такие ублюдки, как эти парни. сонхун же явно не ожидал такого ответа, но вместо злости, на его лице появилась хитрая, даже довольная, улыбка, а сам он наклонился чуть ближе — то, как защищался сону показалось ему, в какой-то степени, даже милым. — ты так защищаешься, сону. может мы чего-то не знаем, и ты тоже в ряд голубых затесался? может поёбываешь чонвона после уроков? — на этих словах, ян даже дернулся, закрывая глаза и, кажется, молясь про себя, чтобы это поскорее закончилось. он чуть сжал пальцами рукав идеально выглаженной рубашки кима, поднимая взгляд на него и шепча одними губами «давай уйдём», но сону не мог оставить этот вопрос без ответа. в его груди всё пылало огнём, легкие горели из-за выброса агрессии и адреналина. эта горючая смесь закипала внутри него. — а что, ты тоже желаешь присунуть ему, сонхун? не думал, что ты тоже такой. — спросил сону, но на его вопрос точно не требовался ответ. он понимал, что точно сходит с ума, но увидев, как тот замешкался, что-то внутри у кима гордо дернулось, плечи стали ровнее, а подбородок гордо подлетел выше, и он, взяв чонвона под руку, сразу же поднялся с места, уходя дальше по коридору и даже не оборачиваясь. в этот момент у чонвона даже затряслись ноги, но вот ким же шел стойко, чем поражал каждого, в том числе и себя, ещё больше. да, теперь он определённо был доволен собой. — воу, чел, да тебя только что уделали. — констатировал факт хисын, похлопав ошеломленного сонхуна по плечу. губы сонхуна приоткрылись в пораженном жесте, но вот ни единого слова из его рта больше не вышло.

***

      пару поворотов ключа и дверь охотно отворилась, впуская юношу в свою обитель, где изнутри разносилось тихое звучание акустической гитары, но оно сразу же прекратилось, как хлопнула дверь. пара секунд молчания. примерно столько же звучали нарастающие шаги, а через мгновение из-за дверного проёма показалась статная фигура сонхуна, что сложил руки на груди и кусал собственные губы. — ну и что за сцену ты сегодня устроил? ты же знаешь, что я не люблю устраивать драму на людях. — спросил сону, снимая неудобную обувь и откидывая рюкзак куда-то в сторону, после чего он только поднял взгляд на парня, что уводил стыдливый взгляд и молчал. сонхун довольно часто тусовался в квартире кима, считая, что «аура в ней лучше», вот только никто не знал, что старший тут довольно часто расхаживает. если пак писал, что он сегодня «занят», то, очевидно, что он вновь дома у сону. после тусовки — к сону; после учёбы — к сону; скучно — к сону; чаще всего ноги пака сами вели его именно в эту квартиру. вероятно, если бы кто-то из учеников об этом узнал, выследил даже, как это делали некоторые безумные фанатки, то на этом фоне был бы раздут огромный скандал, что потом не отмоешься. но пока их особенные отношения не были раскрыты — всё было хорошо и спокойно. — мне не нравится, что ты тусуешься с этим челом. — коротко ответил пак с невозмутимым лицом, помогая сону растянуть свой галстук, чтобы не стягивал шею, а после сонхун притянул за него же парня к себе, тем самым заставляя подойти ближе. они были в опасной близости друг для друга, но никто из них против этого не был. — ты приревновал что ли? — усмехнулся младший, мягким движением укладывая руки на плечи сонхуна и заглядывая в его глаза, тем самым заставляя посмотреть и в свои, чему тот с легкостью поддаётся. пак уже давно затерялся в глубине этих кофейных глаз, ещё до того как сону перевёлся в их школу, но вот об этом, опять же, никто не знал, да и афишировать их отношения никто не собирался. возможно, их отношения и были странными, ведь в школе они толком не контактировали, сонхуну приходилось отыгрывать роль задиры перед кимом, чему он рад особо не был, но они оба знали, что, оказавшись в стенах квартиры младшего, они могут быть самими собой. сонхун — немного неуклюжий, с растрёпанными волосами по утрам, громким смехом и криками от «нечего делать». по вечерам он играет на акустической гитаре, пьёт холодный кофе из старой кружки и считает наклеенные звезды на потолке квартиры сону, что остались от прошлых хозяев. сону — язвительный, но от этого не менее очаровательный, что готовит потрясные завтраки, помогает с домашкой и подбирает шикарные вещи, что подходят к фигуре старшего. сону всегда внимательно слушает чужие разговоры, даже если в них нет никакого смысла, смеётся негромко и целует парня в щёки. только они знают о подобных мелочах, запоминают эти прелестные моменты, что ласкают душу. но от осознания, что это остаётся только между ними, эти факты становятся еще более ценными для них обоих. — блять, ну… я не знаю. типо? не заставляй говорить меня такие вещи вслух. я не могу говорить о подобном так, как нужно. — сонхун цокнул языком, при этом фыркая явно раздражённо — говорить о чувствах для него было какой-то непосильной задачей, будто бы его заставляли тащить на своей спине целый мир. сону же часто старался настроить, помочь ему, чтобы пак более легко относился к выражению собственных чувств, что так долго лежали в самом дальнем уголке сердца юноши, и, вроде бы, постепенно у него это получалось, что для самого кима становилось маленькой победой в этой трудной игре. но вот сону такой ответ сонхуна только больше раззадорил, из-за чего уголки его губ растянулись в довольной улыбке, и он, привставая на носочки и оставил нежный поцелуй на маковых губах старшего, после шепча тихонько, — глупый такой. — естественно, сону за эти годы уже выучил старшего, а потому знал, как на него можно было подействовать, чтобы тот перестал дуть свои очаровательные губы. и точно. тот сразу же расслабился, глаза сонхуна встретились с его собственными, а руки опустились на талию кима, касаясь так аккуратно и нежно, будто бы сону был фарфоровой куклой. выпрашивал второй поцелуй старший так, что просто вытянул свои губы к парню, на что ким усмехнулся и вновь совсем невесомо поцеловал его, ведь отказаться никак не мог. правда эта сладкая нега не продлилась долго и младший выбрался из оков в виде рук сонхуна, отстраняясь и скидывая с шеи галстук прямо в чужие ладони, после быстрыми, но мелкими шажками уходя в сторону кухни. — кушать будешь? я что-нибудь приготовлю сейчас. — — конечно буду. я только и ждал, когда ты предложишь. — с довольной улыбкой ответил сонхун, сразу же послушно побежав за юношей, закинув его галстук себе на плечо. пока никто не знает — все хорошо. всё хорошо…

***

тёмная ночь, словно огромное покрывало, закрывало собой шумный город, но жизнь в нём не стихала ни на минуту. как и жизнь в их сердцах. и вот так, сидя на пустой крыше какого-то здания, на которое их привёл сонхун со словами «никто не узнает», они оба наслаждались видом ночного города — огни горели со всех сторон: посмотришь вперёд — увидишь яркие фонари, что освещали улицы, неоновые вывески, что завлекали путников в свои заведения; поднимешь голову к небу, а перед тобой расстилается тёмное полотно в белую крапинку, что все называли звёздами. но ночное небо — это что-то глубже, что-то больше. в себе оно скрывало миллион тайн и секретов, что ученые раскрыть не могли до сих пор. а ещё оно держало в себе сокровенные тайны других людей. и их было куда больше, чем миллион. кто-то любил выговариваться в ночной тишине, ведь считал, что их слова уйдут в никуда, об этом никто не узнает кроме них самих и тёмной неизвестности. именно ночью происходят самые важные, самые сокровенные и, оттого, самые честные разговоры между людьми. они знакомятся, узнают ближе, влюбляются, а эти слова умирают в ночи, но внутри каждого человека что-то меняется. тяжёлый вздох. и вот, два парня сидят, свесив ноги с края здания. никто из них не боится упасть, ведь знают, что терять им уже нечего. второй вздох. и их губы сливаются в медленном танце, что заставляет сердца биться чаще, сливаться в унисон. их поцелуй словно чакона — такая же неспешная, ласкающая слух и душу. их поцелуй — проклятие для обоих сторон. их любовь с самого начала обречена на провал, и они оба это прекрасно знают. но пока никто другой не знает — все хорошо. всё хорошо… когда сонхун отстраняется первый, он теряется в этом нежном взгляде тёмных глаз напротив. говорить ничего не нужно, да и не хочется вовсе, но с его губ неосознанно слетает лишь одна фраза: — я не люблю парней, но ты — исключение.