Всё ради алмазов

По шахте носятся три парня. Постоянно слышатся звон кирки, взмахи мечей, а иногда и громкие маты. — А-а, на меня скелет напал! — кричит Роменский, шатен с кофейными глазами. Перед ним резко встаёт его друг, блондин в маске. Никита делает пару взмахов мечом, и кости скелета рассыпаются по глубинному камню. — Ухх, ты как? — Берг повернулся к другу. Тот почему-то покраснел и отвёл взгляд. — Все хорошо, спасибо, — кивнул Давид. К парочке примчался ещё один их друг по кличке Руда. — Ну что, нашли чего-нибудь? — спрашивает он. — Десять золота, немного лазурита… — начал перечислять Никита. — Шесть золота, два стака лазурита и… три алмаза! — Роменский довольно улыбнулся. — Хорош, бро! У меня их два! — Руда и Давид дали друг другу пять. — Не везёт в алмазах… повезёт в любви… — пропел блондин, и все засмеялись. Он тоже улыбнулся сквозь маску. Берг всегда знал как рассмешить своих друзей. Постойте, а почему Давид опять краснеет? Не значит ли это, что… — Да нет, что за бред? ~~~ Парни продолжали копаться в шахте, бегать от мобов и находить алмазы. Никите ну никак не попадались эти чертовы алмазы, в то время как у Давида их было целых пять. Шатен предлагал поделиться, но блондин отказывался, говоря «тебе самому не хватит». В какой-то момент эти двое зашли в тупик. — Пойдём дальше, — Давид развернулся. — Подожди, я золото нашёл, — сказал Никита, задрав голову вверх, где были блестящие золотые кусочки. Давид вздохнул и встал рядом с ним. Добывать сверху было не очень удобно, вернее очень не удобно. Но как только Берг замахнулся и ударил по полезному ископаемому, с потолка упал тяжёлый гравий. И Давид, и Никита закричали. — Что же делать?! — беспокоился первый. — Попробуй лопату скрафтить? — предложил второй. — У меня камня нету… печь не скрафтить… а у тебя? — И у меня… — Сука… И вдруг послышался сильно приглушённый голос Руды: — Никита? Давид? — Руда? Это мы! — изо всех сил кричали оба. — Пойду камень искать… Судя по тому, что голоса Руды больше не было слышно, он пошёл искать камень. — Блин… я надеюсь мы здесь хотя бы не задохнёмся, — сказал Никита, опустив цветные глаза. — А я знаю, что нам можно пока сделать, — Давид как-то хитро улыбнулся. Никите это не очень понравилось, но тем не менее он всё же решился задать вопрос: — Что? Роменский подошёл к другу вплотную и запустил руку в золотистые кудри. Другой рукой он снял чёрную маску с бледного лица. — Помнишь, тебе никак не везёт на алмазы? Я могу дать тебе немного… — блондин хотел было что-то сказать, но его тут же перебили. — Тс-с… ничто не даётся просто так~ — Что ты- Никиту опять заткнули. Но на этот раз поцелуем, отчего он сам был в шоке. Не каждый день, понимаете ли, вас лучшие друзья в шахтах целуют. Воздух не бесконечен, особенно сейчас. Давид отстраняется от прижатого к стене Никиты и прилипает к его шее. — Давид, объясни, что-… А-ах… Роменский начинает целовать и покусывать шею друга. Тот непроизвольно стонет. К щекам Никиты приливает кровь. — Ром-менский… остановись… — хнычет он, когда шаловливые ручки Давида пробираются под толстовку, — мы же просто друзья, мы не можем… — Просто доверься мне… — актив снимает ловко толстовку с пассива и смотрит ему в его цветные глаза. Он наклоняется к груди и берет один из сосков в рот, облизывает его, от чего со стороны Никиты слышится рваный вздох, сильно похожий на стон. Давид улыбается и начинает делать то же самое со второй розовой бусинкой. Закончив ласкать грудь друга, актив положил руку на рельефный торс пассива. — Если сделаешь всё правильно, получишь алмазы… — прошептал Роменский. Рука начала медленно, дразня, сползать с живота на пах. Никита снова издал недо-стон. — Давид… мм… пожалуйста… — простонал он. — Что? — произнёс названный с самым невинным видом. Как будто не он сейчас чуть ли не полностью раздел своего друга и не его рука сейчас лежит на его органе. — Вот черт… вы-е-би меня… — Берг закрывает глаза и краснеет ещё сильнее. И тут он чувствует, как с него слетает вся одежда. Он открывает глаза и видит Роменского в одной футболке. На губы блондина ложатся два пальца, которые он обильно смачивает своей слюной. — Ты готов? — спросил Давид. — Д-да, — прошипел пассив. Ему страшно и стыдно. Ужасно стыдно. В него входит один палец, отчего Никита вскрикнул и зашипел. Давид погладил его по бедру, как бы успокаивая. А потом вводит второй палец, начиная разводить их как ножницы. Вскоре Роменский входит в Берга, из-за чего последний не сдержал протяжного стона. — Я не сделаю тебе больно… — шепчет шатен, проводя по бледной щеке друга и наблюдая его же томный взгляд. И от этих взглядов, нацеленных друг на друга, у обоих вихрем, ураганом кружатся бабочки в животе. Никита чувствует, что внутри него начинают двигаться. Дыхание учащается, сердце бьется так, будто сейчас проломит грудную клетку. А Роменский наращивает темп и срывается с медленного на быстрый. Никита начинает уже стонать и просить старшего о большем. Один раз он даже непристойно выразился. — Плохой мальчик, — Давид нахмурился и шлёпнул его по бедру. Он нарочно замедлил темп, — не извинишься — не продолжу. — Мх… Давид… прости меня… я плохой… — Так-то лучше… Давид вернул прежнюю скорость, а после начал толкаться в Никиту быстрее. Стоны пассива ритмично сочетались с толчками внутри него же. Приятные звуки для ушей актива учащались, становились громче. Вскоре старший кончил в Берга с тихим стоном. Он медленно вышел из своего друга, поцеловал и стал одеваться. — А я? — засмеялся Берг. — А ты так ходи, мне даже нравится, — усмехнулся Роменский. — Ну ладно, ладно держи. После того как оба оделись, они подошли друг к другу и коротко поцеловались. — Я давно хотел сказать, что я люблю тебя, только не знал как, — признался шатен, покраснев. — Теперь ты знаешь, что я тебя люблю тоже, — Никита улыбнулся. ~~~ Всё закончилось хорошо: Никита с Давидом признались друг другу в том, в чем давно хотели признаться, Руда их же освободил, все вернулись с ресурсами домой… и конечно же не стоит забывать про алмазы Никиты, заработанные им честным трудом. А Руда всё слышал и понял, но никому ничего не сказал.