Daylight

      Это было теплое время. Это даже не касается погоды. Было тепло на душе. Была возможность наслаждаться минутами беззаботности, словно минуты детства медленно канувших в небытие. Мои волосы постоянно растрепывались из-за лёгкого ветра, и я мог почувствовать теплые ладони твои, которые с бережностью заправляли длинные пряди за уши мои. Знаешь, я был так счастлив почувствовать себя толику живым. Рядом с тобой было так хорошо... Черт, я так и чувствую, что ты заострил внимание на этом слове, или я ошибаюсь?        Когда я встретил тебя, я безошибочно понял, что не смогу тебя отпустить. Понимаешь, я всегда пытался не сдерживать свои чувства, а наоборот заострять внимание в них, я любил углубляться в них. А с тобой все было по-другому. Мы веселились вместе, столь хорошо проводили время; мне действительно нравилось платить за тебя, не сдерживать свой смех рядом с тобой, позволять себе хлопать тебя по плечу и ненавязчиво приобнимать. Нравилось слушать твой спокойный баритон, нравилось все твои истории и знания. Ты показался мне таким невероятным человеком, и я подумал, что было бы неплохо приезжать к тебе иногда... Или хотя бы обмениваться письмами. Потому что они у тебя все такие красивые, до чёртиков нравилось вдыхать твой конверт, потому что оно всегда неизменно пахло одинокаво. Лаванда. Эта лаванда, что вскружила мне голову своим ароматом. Каждый раз когда мы встречались, я понимал, что тону в тебе. Тону в твоём лавандовом одеянии, в твоём тепле и сдержанности. Проводя с тобой все вечера я даже забыл зачем приехал. Когда... Я наконец-то понял, что ты и есть этот самый Гео Архонт. Черт! Тот самый у которого я должен забрать сердце! Блять, меня словно в морозе ледяной водой окатило. Или ещё хуже будто я снова упал в бездну. Прошла ночь после этой вести, и я даже из кабинета выйти не смог. Не смог себя заставить. Я пытался прийти в норму, прийти в себя, чтобы наконец таки исполнил свое дело. Исполнил приказ. Для того чтобы хладнокровно отнять у тебя сердце, я должен был так же хладнокровно прийти к тебе. Должен был, черт возьми, выбросить этого теплого Чжун Ли из головы и отнять сердце Моракса. Но ты был другим. Ты слишком горячий, слишком теплый, слишком хороший чтобы я так поступал с тобой. Ты слишком...       Представь себе ты заставил этого сумасшедшего убийцу заплакать. Я вычеркивал эти слова до того момента, пока чистого листа больше не осталось, а с таким расплаканным лицом я выйти не смог, и не отправлять тебе это письмо не мог. Ситуация не лучшая правда? Убить собственными руками Чжун Ли. Тебя; теплого, мягкого, который никогда меня не упрекал, даже если я обзывал твой народ. Поверь мне, если бы я даже и смог выйти против тебя, ты бы одержал победу надо мной. Потому что ты сильнее. А я бы просто не смог. Перед моим лицом всегда бы всплывал твой образ: домашний ты, в одних брюках, с фарфоровой чашечкой чая. Даже если бы я вышел против тебя, мне кажется, я бы никогда не смел вырвать твое сердце... Потому что этим сердцем ты жил, ты любил! В конце концов! Я перечеркнул все, что было выше, потому что боялся признаться в том, что мне больно. Больнее, чем тогда. Как я? Какой то Предвестник вылезший из мороза, не знающий кто он вообще, существует ли вообще, отнять сердце Моракса? Которое живёт, дышит, любит, любит, любит...       Прости меня пожалуйста, прости меня, Чайльда, Тарталью. Прости Тарталью за то, что сдался, хотя обещал тебе. Прости Аякса. За то, что остался там в морозе, за то, что не дышит больше, а мог бы полюбить тебя. Мог бы отказаться от приказа и возможно.. выжить. Прости меня за все. Ведь я мог бы что то сделать, мог бы хотя бы уговорить Царицу! Мог бы спрятать тебя поглубже. Мог бы сделать все, чтобы ты остался в тени. Но что я сделал? Я оставил тебя. Блять. Как я могу? Кто я после этого? Ничтожество не способное ни на что, а ведь всегда так пытался что-то доказать. Что то да и из себя представлять. Ты ведь поймёшь меня? Ты же поймёшь мой поступок? Я ведь так испугался когда узнал, что ты Моракс. Я испугался за тебя. Ведь если бы не я, ты бы никогда не раскрывал себя. Ты бы ни за что не бросил свой народ. Ведь если бы не я ты бы и дальше прятался. Если бы не я...       Мои пальцы дрожат, и я все ещё пытаюсь выровнять свой почерк. Он под конец стал таким неразборчивым, словно бы молчаливо желая спрятать тайны поглубже в себя. Мне ведь не оправдать себя, Чжун Ли. Все это письмо показывает, что я оправдываюсь перед тобой. Но я не заслуживаю быть оправданным, я не заслуживаю тебя. Все это время рассказывая о своих чувствах, я ни капли не подумал о твоих. Ведь тебе хуже? Тебе ведь больнее? Прости. Я не знаю сколько раз я уже повторяю это, но прости, прости, прости... Опять я пытаюсь успокоить себя. Прости. Ты не обязан прощать меня. Ты обязан забыть. Обязан, потому что я был всего лишь мимолётным воспоминанием, которое просто забудется. Я не столь долго был с тобой, чтобы даже касаться тебя, чтобы даже просить прощения. Я не смог бы даже поднять взгляд на тебя из за ненависти к себе и любви к тебе, а ведь все так хорошо начиналось. С летнего ветра, с твоих мозолистых пальцев и яркого солнца. Солнце всегда будет вставать рано утром, а ночь неминуемо заменять его ночью. Раньше я видел в нас их. Да чего же глупо вспоминать сейчас об этом, потому что нихера я не солнце. Потому что на рассвете следующего дня солнце обязательно встанет. А Тарталья нет. Потому что ему давно пора успокоится, а он все живет и живёт в попытках быть похожим на человека. Прежнего себя. Но кто он чтобы загрязнять яркого, маленького Аякса?       Хахвх, я снова говорю про себя? В таком случае мне поскорее нужно закончить письмо.. но я чувствую, что если перестану писать тебе сейчас, я умру с болью, умру с мыслью, что ты не поймёшь меня, не услышишь последние слова. Благодарю тебя. Это было волшебно, словно в сказке, рассказанный отцом в детстве у костра. Краткий миг, когда я вдохнул воздух поглубже, осознавая, что все это время не дышал вовсе. Ты был для меня как глоток свежего воздуха в духоте. Я понимал, что спешу. Спешу с эмоциями, с чувствами и со всеми ее вытекающими последствиями. Будто убегаю от собственной смерти, и наслаждаюсь последними минутами. Проклятье. Ни за что не читай это письмо дальше. Потому что я не уверен, что смогу сдержать себя. Гложут мысли «а давай все расскажем», чтобы на душе легче стало. Чтобы ты больше не утруждал себя тревожиться обо мне.       Я не думаю, что люблю тебя. Потому что я не способен такое. Все чувства вылезли из меня, оставив лишь оболочку. Оставив лживую пустоту, иллюзию для продолжения. Я остался жив потому что знал, что ни за что не сдамся. Я выберусь из этого мрака. Меня только это волновало. Не семья, не друзья, ни тепло у костра, не поглаживание матери. Пожалуй, я даже иногда мечтал об этом лёжа на холодной, кровавой земле полу мертвым в темноте, чтобы помнить о том, что жив. Или же чтобы в теплых иллюзиях умереть. Я отчётливо чувствовал горячие пальцы матушки, такие теплые, как твои. Фантомные ощущения не покидали меня и я действительно поверил, что нахожусь там, наверху... Где меня ждёт моя теплая семья. Пока не очнулся от боли, которая заставляя орать словно обезумевший, расцарапывать все свое тело в конвульсиях. Это была самая настоящая агония. И я выжог все чувства из себя, вместо себя. Это была плата за жизнь, и я сожалею. Глубоко сожалею... Мне так сильно хочется и хотелось не вздрагивать от каждого твоего касания, хотелось почувствовать любовь. Даже когда впервые встретился с тобой взглядом, обжёгся горячим янтарём — я не почувствовал себя живым. Я лишь почувствовал себя лучше. Поэтому я желаю навсегда остаться как воспоминания о мимолётных днях в рутине. Ведь я не заслуживаю звать себя твоим возлюбленным. Раздались сдавленные всхлипывания. Сначало вздрогнула прямая, статная спина, обрушившаяся каменное тело и наконец горячее сердце. Казалось, вместе с ним, с Архонтом, с Чжун Ли вздрагивала и сама земля. Руки дрожали, нежно сжимая в руках гладкий конверт с аккуратными, тонкими строчками написанными Его возлюбленным. Чжун Ли знал, что имеет смысл наблюдать за внезапными грустными вспышками Чайльда. Имеет место быть разобраться с этим. Но он откладывал это, не хотел грузить Его бедного мальчика... Что он получил теперь? Аякс уехал и письма приходили: самые разные; грустные, любовные, веселые. Самый разный спектр эмоции. Чжун Ли не знал, что чувствовать. Смеяться или же печалиться от того, что Его Возлюбленный оставил его, ничего не объяснив. Однако для него даже весточки от Чайльда были неизменным счастьем. Ведь он ждал его, ждал под покровом ночи, включив в гостиной свет, ожидая щелчка. Ждал рано утром, приготовив чай. Ждал в Похоронном Бюро оглядываясь на каждого посетителя. Ждал, ждал, ждал...