Bunny, come out soon, feed the animals with meat!

У Петрова утро началось не с кофе, а с резкого пробуждения ото сна. Сегодня ему снилась бабушка. Она тихим ласковым голосом как в детстве, проговаривала: «Тайга — особое место, дитятко...она к тебе присматривается, принюхивается, — хриплым голосом рассказывала бабушка. — Словно, хочет понять, что ты за зверь такой. Понравишься — в беде не бросит, а будешь проказничать — хвать за бочок и утащит с собой под землю. Тут и дело с концом.» Она ласково гладила Антона по голове смотря в окно, на ту самую тайгу. Когда бабушка покинула этот дом, он стал невыносим громок. Скрипел по ночам, зазывал, звал. От этих звуков можно сойти с ума. Он покачивался от легкого дуновения ветерка. Может это было дело в старости постройки? Ведь с годами он только сильнее разваливался. Но когда бабуля еще жила в нем, дом не был такой серый. Он был спокоен, тих, не завывал и не звал. Карине Петровне никогда не нравился этот дом. Она, можно сказать ненавидела его всем сердцем. Ненавидела этот переезд так же, как любит выходить на крыльцо и смотреть в густую чащу леса. Однажды, когда Тоша был совсем мал, когда еще даже бабушка была жива, мама вышла на крыльцо. Стояла там она прилично долго, всматривалась в густую темень тонких стволов. В один миг она забежала домой. На ее лице застыла ужасная гримаса, Антон никогда ее не видел такой напуганной. Словно она увидела то, что не должна была видеть, или может наоборот? Может...тайга хотела чтобы она это увидела? Сколько бы Антон ее не расспрашивал, мать ни разу об этом не обмолвилась, и всегда когда ее сын начинал об этом разговор, она становилась очень злой. — Антон! Антон, ты встал уже? — голос мамы послышался откуда-то снизу, — Антон! Проспишь же. — Я встал мам, — это прозвучало тихо, но достаточно для того, чтобы его услышала Карина. Петров переоделся из своей теплой и уютной пижамы в брюки с рубашкой. Ему не нравилось как выглядит свободная рубашка, но другого ничего не было. На кухне уже стоял приятный аромат яичницы и вчерашних оладьев. Горячий какао тоже присутствовал. Он выпускал пар, похожий на всякие мимолетные картинки. Блондин не был сильно голоден, поэтому даже не присаживаясь за стол, он схватил с тарелки два оладушка и запихал себе в рот, запивая это оладушное месиво горячим какао. — Вфе мам, я пофол, — поставив пустую кружку на стол, Антон развернулся и направился в коридор, беря в руки портфель. Вдруг в замке щелкнул ключ и дверь отворилась. — Тоша! — маленькая сестричка запрыгнула к прату на руки, из-за чего тот выронил сумку на пол, — Ты так внезапно уехал, я думала что ты пропал, — Оля еле держалась чтобы не заплакать. Ей хватало двух часов чтобы успеть очень сильно соскучиться по брату. — Глупая, — Антон потрепал ее по белым как снег волосам свободной рукой, — Как я могу оставить тебя? — от этих слов у девочки снова блеснул в глазах огонек и появилась лучезарная улыбка. Антон поставил сестричку на пол и поднял свой портфель в руки. Следом за Олей вошел отец, он был чем то не доволен, но увидев Антона, он улыбнулся. — Привет Антош, тебя подвезти? — папа встал на пороге, кладя руку на плечо сына. — Нет пап, я сам, спасибо, — Тоша так же улыбнулся смотря на Бориса. Парень обернулся. Он помахал своим родным и вышел из дома. Солнце уже не щадило. Грело очень сильно. Петров смотрел по сторонам, будто он тут первый раз. Те самые улочки по которым он скакал с Олей когда гулял. То самое дерево за которым прятался Антон играя в прятки. Та самая полянка где были разборки с хулиганами. Тот самый вид на непроглядный лес. В душе стало спокойно. Он понял — это то, чего он так долго хотел. Спокойствия, мира и свободы. Что сейчас у него точно имелось. — Класс, у вас новый одноклассник, заходи, Петров, — Антон стеснительно вошел в класс. Все взгляды сразу посыпались на него, вызывая табуны мурашек по спине. «Прям как в шестом классе.» — Антон, ты что-ли? — видимо, узнала. — Здравствуйте Лилия Павловна, — сверкнул улыбкой, — Да, я. — Ну, Петров, тебя прямо не узнать, — по классу вмиг полетели смешки и шёпот. — Класс, а ну тихо, — учительница хлопнула ладонью по столу, — Антон, садись на последнюю парту третьего ряда. Блондин сел за свое место, рассматривая своих «новых» старых одноклассников. Полинка не изменилась. Только вытянулась и вырастила грудь. Она приветственно улыбнулась. Катька Смирнова, та самая стерва класса, которая пускала слушки про Петрова. Ирина, девочка с двумя косичками, которая тоже теперь смотрела на Антона изучающе. Бяша, сидевший на третьей парте второго ряда со своим другом Ромкой. Он улыбался уже всеми 32 зубами. Отрастил. Пролетело у Антона в голове. Рома. Он сидел неподвижно. Будто и не заметил блондина совсем. Ему была больше интересна доска с надписью «Классная работа». Тоша взглядом поздоровался со всеми и достал из портфеля тетрадь и канцелярские принадлежности. Не успела Лилия Павловна начать урок, как Антон уже что-то вырисовывал на свободном листе в тетради. Он ужаснулся. С листочка в клеточку на него смотрел волк, с зелеными глазами. Взгляд у него был тяжелее чем во сне, он был зол. Почему то захотелось обернутся на Ромку, которому на Антона плевать. Как же Петрова передернуло когда он встретился взглядом с зелеными глазами с третьей парты. Сердце учащенно забилось вытворяя кульбиты внутри, будто сейчас выпрыгнет. Волк в тетради теперь не был злым. Он...ухмылялся? Не долго думая, Антон вырвал этот листок и смял в руке, откладывая на другой край парты. Он снова сидел один, поэтому смятая бумажка никому не помешает. Звонок с урока был как никогда кстати. Мозг Антона плавился, поэтому он поспешил в туалет смыть с себя напряжение холодной водой. Он не хотел рисовать волка. К тому же, почти забыл тот сон. Как он у него получился? Почему так пристально смотрел? Почему..почему у него были зеленые глаза, если Антон рисовал синей ручкой.? Вода не помогла, она сделала только хуже. Нацепив обратно очки, Петров вышел из уборной. Какого было его удивление, когда из-за угла его сгребли в охапку. -Тошик! — это был Бяша, — Емае, как я рад что ты терь с нами-на! — он звонко засмеялся привлекая к себе внимание посторонних. Он был один, это единственное что напрягло блондина. Почему-то, от объятий бурята, парню стало плохо. То ли потому что не выспался, то ли мамины оладушки уже были не очень свежие, хотя приготовлены были вчера. Может, природный запах? Петров принюхался. От Бяшки пахло табачным дымом, подсолнухом и еще чем-то горьким. В общем, запашок не очень. — Бяш, ну пусти, — омега вырвался из узкого кольца рук. Только сейчас Антон заметил как его собеседник вырос, вытянулся и стал.симпатичным? Стоп..нет. Может он и симпатичный, но точно не по вкусу Антона. (Пишу так, будто он его жрать собирается) — А Ромка где? — А он эт, — юноша замешкался, — Та не знаю я-на, как звонок прозвенел, он сразу, фьють, и нет его-на. Во магия. — Бяша замер с удивленным выражением лица, в то время как Антон недовольно осматривал его. Бывший хулиган стал таким комфортным. Нет больше его шуточек, подколов. Изменился до неузнаваемости. Интересно, а Рома тоже так изменился? Прозвенел звонок на еще один урок. Замечая что Бяша направился в класс, Антон побежал за ним, втягивая того в разговор. Заходить в класс со смехом было опасно. За партой сидел друг бурята, который сверлил их обоих свирепым взглядом. Это взгляд очень напомнил глаза с тетрадного листа. Смех как рукой сняло с лица блондина, ему казалось что он побледнел до цвета поганки растущей в таинственной тайге. — А вот и Ромыч-на, — Бяша плюхнулся на стул рядом с хулиганом, который, между прочим, все еще смотрел в душу Тоши. — Тох, ты его искал, вот, — азиат показал двумя руками на хмурое лицо Пятифана. Неизвестно почему, но от этого выпада Бяши захотелось смеяться. Такой контраст. Антон прикрыл рот рукой закрывая улыбку, мало ли, вдруг Ромка вообще вскипит и откусит ему голову? Пятифан вопросительно поднял густую бровь. Ему стало интересно зачем Антон искал его? В класс вошла учительница и голоса в классе стихли. В мысли Петрова подкрались мысли о тайге, слова бабушки о ней. Почему она ему снилась? Хотела от чего-то уберечь? Спасти? Предупредить или наоборот, хотела подвергнуть его опасности? На вряд ли, он же все-таки ее родной внук, она бы не хотела такого. Перед глазами Тоши всплыло испуганное лица матери, после того как она с грохотом захлопнула входную дверь. Что она там могла увидеть? Неужели теней испугалась? Или сову увидела которую Оля каждый день видит? Если так судить, то совы она не могла испугаться. Сестренка маленькая, боится, да, но так сильно сова ее не пугала, а мама взрослый человек, она бы не испугалась какой-то там совы. Антон думал о том, что он будет тут делать летом. И будет ли вообще тут? Оля как-то раз говорила, что когда гуляла со своей одноклассницей, они проходили мимо пруда. По ее словам он был очень чистый, с прозрачной водой и с видом на лес. Антону конечно хотелось бы самому сходить и посмотреть на пруд, но мать сейчас вряд-ли его и тем более Олю отпустит. Летом можно было бы сходить на пруд с ночевкой, искупаться, позвать Рому с Бяшей, Полину, Катю, хоть последнюю Антон недолюбливает. — Антошка, ты че в облаках летаешь-на? — бурят склонился над Петровым. Казалось, омега даже почувствовал его дыхание на своем лбу. — Нет, просто. — Пятифан уже стоял возле двери, ждал Бяшу. Сейчас он на него не смотрел, только испепелял взглядом пол. — Просто задумался Бяш, тебя ждут, — Петров кивнул в сторону Ромы, заглядывая в узкие глаза напротив. — Мы тебя ваще то ждем, — лицо блондина вытянулось в удивлении. Как это они его ждут, зачем? Пятифан отомстить за что-то хочет? — З-зачем? — омега наклонился назад переводя взгляд с одного парня на другого. Почему то стало не по себе. — Ну ты даешь, Тоха, мы ж договорились-на! — вот что что, а никакого договора Антон не помнит. — Гулять же собирались-на! Копание в памяти не помогло вспомнить когда Петров соглашался на это. Парень встал с места заставляя Бяшу отпрянуть от него и выйти вместе с Пятифановым в коридор. Блондин собрал портфель и уже собирался выйти, как на его плечо легла практически невесомая рука. В нос сразу ударил запах ежевики. — Привет Антон, — Полина как всегда выразительно улыбалась. Кажется, что даже ее глаза сияли улыбкой. — Ты сейчас свободен? Может прогуляемся? Взгляд блуждал по партам в поисках блондинистого парня. Он сегодня не пришёл на занятия, неужели с ним что-то случилось? Брюнет не находил себе места. Даже по дороге домой он что-то выискивал, вынюхивал, его другу это не нравилось. Зеленые глаза натыкались на мимо проходящих людей, высматривая того самого. Его нигде не было, он будто испарился. В голову лезли всякие дурные мысли. А вдруг с ним случилось что-то серьёзное? А брюнет об этом даже не узнает. Нет, о таком думать не хотелось, но все возможно. Ромка подошёл к дому Петровых. Лес замело, снега было по самые колени, но он не мог не добраться до него. Он должен узнать что происходит. Постояв под окнами минут 30, Пятифан все-таки решился постучать в дверь. Внутри точно кто-то есть, так как Ромка видел свет горящий на кухне. Его мама точно скажет где он, правда? Тук-тук. Тишина. Тук-тук-тук. Снова тишина. Третий раз и снова тишина. Почему ему не открывают? Может ему показался свет из окна? Он взглянул снова. Нет, свет был, это точно. Так, почему же его игнорируют? Тук-тук. Слышно было только треск веточек в лесу, настолько поглощающая тишина. Пятифан решил больше не стучать и подождать его на крыльце. Хотя бы кого-то кто скажет ему где Антон. Подойдя к ступенькам, Рома спустился на них и сел на вторую. Небо постепенно заволакивало темными тучами предвещающие бурю. Он все равно продолжит сидеть пока он не выйдет. Он не сможет пойти домой с плохими мыслями в голове. *** На второй день Петров тоже не пришел в школу. Рома задавал вопросы одноклассникам, учителям, ответ был один: «Не знаю». Это заставляло его по настоящему злиться. Пропал ничего не сказав, как так можно вообще?! За него тут переживают, бегают, ищут его, а он наверное спокойно сидит с сестренкой и пьет сгущёнку! После уроков Рома снова пошел к дому Петровых. За окном на кухне свет уже не горел, была еще более поглощающая тишина. Пятифан слышал свой собственный стук сердца в ушах. Стоя на крыльце, Рома представлял как сейчас откроется дверь и за ней будет стоять никто иной как Антон Петров. Со своими белокурыми прядями которые спадают на лицо, с окулярами на глазах, со своими огромными серыми глазами, смотрящие куда-то в душу.представлял как Антон выбежит босой на крыльцо и прыгнет в такие теплые и жданные объятия. Но дверь почему-то оставалась закрытой. Рома снова остался на крыльце ждать хотя бы его отца, спросить: «Где же пропадает ваш сын?». *** На третий день Пятифан злился еще сильнее. Он не мог представить учебу в этом классе без него. Да, у него был Бяша, но это другое. Антон всегда с ним спорил, у него был совсем другой характер. Он был стеснительный и такой до жути невинный и наивный. Рома не мог забыть его взгляд. Щенячьи глазки в которых горел огонек. Интересно, у Пятифана когда нибудь был такой же огонек? Это вошло уже в привычку. Вот он снова стоит перед особняком Антона Петрова. Снова тишина разъедающая уши и мозг. Он даже думал вскрыть замок чтобы попасть внутрь. Обогнув весь дом, Ромка остановился у окна Антона и слепив из мокрого снега снежок, пальнул им в окно блондина. Тишина. Снова такой же снежок в руке и снова бросок. Роме показалось что по ту сторону стекла кто-то был. Силуэт человека, который заметив мальчика под окном, быстро отпрянул от окна будто обжёгся. Сердце забилось будто заново, ведь брюнет думал что это Антошка. Ноги сами сорвались с места. Он побежал в маленький ларечек неподалеку. В нем были всякие разные вкусности, игрушки, машинки и сухарики. Накопав в кармане мелочи, Ромка купил плюшевую игрушку «Зайчик» беленького такого, очень похожего на Антона и пачку сухариков со вкусом охотничьей колбаски. Оказавшись около дома, Пятифан подошёл к двери вплотную и положил на не заснеженный коврик «Добро пожаловать» свои покупки. Постучав три раза в дверь, Ромка быстро скрылся за углом дома. Первые минуты ничего не происходило. Но потом дверь тихонько открылась и из-за нее высунулась светлая рука, которая забрала зайчика и сухарики. Как думаете, что в этот момент происходило с Ромой? Он прыгал от счастья за углом, ведь, это знак что дом не пустой. Может, Тоша заболел и ему нельзя даже к окну приближаться? Ему скорее всего не открывают дверь потому что не хотят пускать в дом морозный воздух, дабы не простудить Антона еще больше. *** Четвертый день был такой же. Рома уже сразу зашел в магазин и купил несколько жвачек «Turbo» и ещё одного кролика, только этот был красивее, пушистее и белее. С довольной душой он ринулся к тому самому дому с надеждой, что вот вот из-за двери высунется белая макушка. *** Полтора месяца Рома приходил к дому Антона и оставлял на пороге вкусности и игрушки. Покупал он это на ворованные у матери деньги, только бы порадовать больного мальчика. В последний день брюнет совсем отчаялся. Ему не открывали дверь и последний подарок так и не забрали. Он прижал ушастого зверька к своей груди и желал чтобы Антон скорее поправился, ведь им столько нужно еще сделать. Онт планировали построить из снега крепость и защищаться в ней от теней и совы которых боялся Тоша. Рома был готов его защищать, только пока что некого. *** Несколько лет спустя от Петровых не было ни одной весточки. Он так же не видел и родителей Антона. Неужели он что-то сделал не так? Неужели им запретят общаться? Пятифан боялся этого больше всего на свете. Он потратил около трех лет ожидая Антона Петрова у его крыльца. В один момент внутри что-то оборвалось и он стал забывать этого солнечного «зайчика». Взгляд постепенно пропадал из памяти, а вместо этого появлялись новые увлечения, новые знакомые и новые интересы. Чтобы занять себя, Рома стал посещать занятия по боксу чтобы понравиться одной омеге из класса. Он стал играть на гитаре, так как на летних пикниках на полянках в лесу играл он. Петров стал чем-то неважным. Тем, о чем сердце не болит и не трепещет о воспоминаниях. Ему стало все равно на него. Перестал пропадать его прекрасный звонкий смех, который из его уст звучал как пение колокольчика. Перестали пропадать колющие, но такие приятные ощущения когда дотрагивается до его бледной, бархатной кожи. Рома даже уже не помнит какого цвета у него глаза. Назойливый Бяша все чаще и чаще всковыривал старую больную рану которая начинала кровоточить. Днем ему все равно, а ночью…ночью Пятифан бьется в истерике и разбивает костяшки на кулаках в кровь о стену, об пол, о кору деревьев если он остался наедине с собой. Хотелось буряту заклеить рот если он начинал говорить как тогда жить было хорошо. И вот, в один момент, после окончания всех уроков, Рома выходит из школы и видит его. Человека которого обожал и так рвался защитить. Сидит на качелях и сладко дремет. Вот к нему подбегает Бяша и хватая за руку тянет в сторону блондина. Вот он открывает свои глаза и воспоминания бьют по сердцу с новой, ужасающей силой. Серые, они у него серые..