Ещё один шанс

— А-Чжань. А-Чжань, ты слышишь меня? — Ванцзи!.. — Что?.. Простите… Ванцзи будто просыпается от тяжёлого сна и встречает два взгляда — хмурый — дяди и встревоженный — Мо Сюаньюя. Он ровным счётом ничего не слышал из того, что ему говорили, и вообще, ни одно слово из сегодняшнего разговора не отложилось в его памяти. — А-Чжань, — осторожно трогает его за руку Мо Сюаньюй, — что с тобой? Тебе нехорошо? — Да, — кое-как выдавливает из себя Лань Ванцзи. Лгать запрещено. Но он не лжёт. Ему правда плохо. — Немного… Болит голова. Простите. Я сейчас приду. Ванцзи идёт в ванную, смачивает лоб и виски холодной водой, всё на ощупь — он ничего не видит. Перед глазами стоит тёмный, измученный, мёртвый взгляд Вэй Ина. Что значит, не будет никаких мы? Что значит, никогда? Никогда — это слишком громкое слово для человека, который всегда был сама спонтанность. Нет, этого не может быть! Вероятно, Вэй Ин пошутил. Он должен, должен поговорить с ним ещё раз… Он возвращается, собранный и спокойный, но дальнейший разговор не клеится. Они с Сюаньюем неловко прощаются с дядей и уезжают домой. Поездка проходит в полном молчании: Сюаньюй ведёт машину сам, не решаясь пускать за руль Ванцзи, который в последние несколько дней удивительно рассеян. Сегодняшняя жалоба на головную боль — не единственная. — Тебе следует показаться врачу, А-Чжань, — осторожно говорит он. Ванцзи согласно кивает. Вэй Ин бы поступил по-другому: лукаво блеснул глазами из-под немного разлохмаченной чёлки и сказал бы, что есть гарантированное средство от боли, вырабатывающее столько эндорфинов, что никакой врач не нужен и никакие таблетки… — Завтра же запишусь на приём. Вернувшись домой, Ванцзи с облегчением стаскивает с себя пиджак и галстук и впервые просто швыряет на стул, вместо того, чтобы повесить в шкаф, садится на кровать и заторможенно наблюдает, как светлая ткань медленно сползает со стула на пол, собираясь неопрятной кучей. Сюаньюй встревожен не на шутку, и спешно ликвидирует беспорядок, садится рядом и берёт его руки в свои. — А-Чжань, я сделаю чай? Ванцзи всё также заторможенно кивает и понимает, что глядя в огромные, без сомнения красивые, взволнованные глаза напротив не испытывает ничего, кроме раздражения. Рано утром он уезжает из дома, чтобы найти дом и квартиру, в которой был накануне. Он звонит и стучит до тех пор, пока из квартиры напротив не выглядывают раздражённые соседи: оказывается, Вэй Ин ушёл на работу, представляете, господин, здесь живут люди, которые ходят на работу! Ванцзи коротко извиняется и идёт на улицу, к машине — он надеется, что Вэй Ин не сменил работу. Ему везёт. Он даже успевает увидеть, как тот идёт от автобусной остановки до офисного здания, наблюдает, как он заходит внутрь, но не решается подойти, лишь пожирает взглядом хрупкую, сильно похудевшую фигуру. Он уезжает к себе на работу, но возвращается к обеденному перерыву, поглядывает на кафе, где Вэй Ин любил обедать — но тот, выйдя из офиса, просто садится на скамейку у входа в здание, а в руках у него бумажный стаканчик с кофе из автомата, что стоит в холле. Ванцзи снова не решается подойти и с тоской наблюдает, как Вэй Ин, выбросив стаканчик, возвращается в здание. Ванцзи возвращается снова — когда должен окончиться рабочий день. Он сидит в машине и ждёт, когда Вэй Ин выйдет — но тот не выходит. Он ждёт час, полтора… Может, он уже уехал? Он едет обратно — к его дому, но в окнах темно, и дверь никто не открывает. Ванцзи ждёт и уезжает лишь тогда, когда время близится к десяти вечера — несоблюдение режима может вызвать много вопросов. Он вернётся утром, и они поговорят. Это повторяется на следующий день. И еще. И ещё. И ещё. Пока Вэй Ин не подошёл к нему сам.

*

Несмотря на твёрдо принятое накануне решение, Вэй Ин так и не смог уснуть в ту ночь, найдя, впрочем, силы прийти на работу. Это был прогресс — ещё пол года назад он не смог бы и выйти на порог квартиры. Работа шла туго, сказывался недостаток сна и еды — в него не лезло ничего, кроме кофе. Он даже потерял счёт дням, автоматически садясь на автобус, приходя на работу, что-то делая, уходя с работы… Вэй Ин приходил в себя лишь вечером, выходя из офиса на улицу — и бродил по городу до самой темноты, возвращаясь в квартиру заполночь. Никто его в ней не ждал, никто не волновался. Он был один. Так было, пока к нему не подошёл приятель и по совместительству коллега по работе. — Вэй Усянь, тут такое дело… Уже не первый день я замечаю возле работы твоего бывшего. — Что? Ченмэй, тебе не показалось? — Вэй Ин был в шоке. Ченмэй был один из немногих его друзей с работы, кто присутствовал на той злосчастной свадьбе, и, стало быть, знал Ванцзи в лицо… — Нет! Околачивается вокруг, приезжает по несколько раз в день — утром, вечером и в обед, и торчит тут… Я бы мог, конечно, пойти и доходчиво объяснить ему, куда идти, но решил, что без твоего ведома не стоит… — Спасибо, Ченмэй. Я… Разберусь. Как раз время обеда — Вэй Ин выходит и действительно видит Лань Чжаня, стоящего чуть поодаль. Он кивает ему, давая понять, что узнал. Они заходят за угол, где меньше людей. — Что ты здесь делаешь? Чего ты хочешь, Лань Чжань? — устало спрашивает он. — Я хочу поговорить… Прошу, дай мне ещё один шанс. — Шанс тебе? Шанс?! — не выдерживает Вэй Усянь. — А ты дал мне шанс? Дал? Ты даже не пустил меня на порог собрать вещи, сам всё упаковал и отправил доставкой к моим родителям! А потом даже не хотел нормально поговорить со мной! За что, Лань Чжань?! Вэй Усянь уже не кричит, а почти плачет и вдруг чувствует руку на своём плече. — Слышь, Лань Дрянь, — раздаётся развязный голос. — Вали. Иначе я вызову полицию. Лань Чжань презрительно фыркает на слова Ченмэя, и тот продолжает: — Сталкер хренов. Если ты не в курсе, то что ты делаешь, называется преследованием и карается законом… — Оставь меня, Лань Чжань. Ты уже все, что можно, сделал и сказал. К тому же, у тебя, наверное, кто-то есть… Год назад я искал тебя и видел… — Это не проблема, — равнодушно бросает Ванцзи и продолжает совсем другим тоном. — Я ошибался. Я хочу быть с тобой, Вэй Ин. Давай начнём сначала, давай попробуем… — Не проблема? Да что ты за человек такой? Я уже говорил тебе — люди — не квартиры, захотел, пожил, захотел — переехал! Не вещи, захотел — достал, надоело — кинул в шкаф, выкинул! Ты выкинул меня, а теперь собираешься выкинуть кого-то другого? Да всё, что я начну сначала теперь — это терапия! — Вэй Усянь, подчиняясь рукам Ченмэя, разворачивающего его на сто восемьдесят градусов, уходит прочь. — Он знает, где ты живёшь? — Знает. Я сам его позвал для разговора. Он просил о встрече. — Зря. Синчэнь приедет забрать меня, поезжай с нами. Останешься у нас. Не ходи домой. Вдруг он будет торчать под дверью? — А вещи? — Купим. Усянь нехотя соглашается, но через несколько дней, решившись наконец переступить порог своего дома, он узнаёт от соседей, что у его двери недавно полночи проторчал странный тип, вроде и одет прилично, но взгляд — чисто как у маньяка! И до этого часто сюда приходил, стучал в дверь, звонил, шатался неподалёку… Вэй Ин в этот момент испытывает настоящий страх. Он не выдерживает и набирает номер брата.

*

Ванцзи едет домой заполночь. Вэй Ин не пришёл в квартиру. В трубке звенят рыдания Сюаньюя — он даже не предупредил его, да и что бы он ему сказал?! Прости, дорогой, я хочу вернуть своего бывшего и потому преследую его? Ванцзи отвратителен сам себе, но ничего не может поделать. И предлог не может выдумать. Сюаньюй бросается к нему с порога, растрепанный, с опухшими и покрасневшими глазами и носом. — А-Чжань! Где ты был? Только не говори, что на работе. Я звонил туда, и секретарь сказала, что ты ушёл ещё в пять часов, и вообще, почти не появляешься! Что происходит? — Ничего, — необычно резким тоном отвечает Ванцзи. Сюаньюй отшатывается, слыша неприкрытый холод и неприязнь в голосе любимого. Странное поведение Ванцзи пугает его. Непонятные оговорки, выпадения из реальности и вот теперь — непонятные отлучки, грубый тон… — Да что с тобой?! Объясни! Я, кажется, не чужой тебе человек!!! Это впервые на памяти Ванцзи, когда Сюаньюй повысил голос. И это… Возбуждает? Он делает резкий шаг вперёд и будто ураганом сметает парня, подхватывает его, лёгкого, как пушинка, под бёдра и впивается в него ртом. Он не помнит, как дотащил его до постели, как сорвал одежду, В какой-то момент он просто осознаёт, что прижимает Сюаньюя к кровати всем своим весом, впившись ртом ему в шею. Тот дрожит в его руках, бьёт ладонями по плечам, спине… — А-Чжань, прекрати… Ты пугаешь меня. Ты делаешь мне больно, пусти! А-Чжань! Но чем больше он вырывается, тем сильнее это заводит Ванцзи. Сюаньюй вздрагивает, чувствуя внутри чужие пальцы — сразу два, и продолжает уговаривать, взывать к здравому смыслу — но Ванцзи просто-напросто зажимает ему ладонью рот. И нос. Чувствует, как тело под ним замерло от страха и… Отдергивает ладонь. Сюаньюй укусил его! Не больно, не сильно, но сам факт… Как он соскучился по укусам… — А-Чжань, что ты творишь? Ты сошёл с ума? Пусти! Лань Чжань! Ванцзи замирает и вздрагивает, будто его стеганули кнутом. — Скажи ещё. — Лань… Чжань?.. — Ещё! — Лань Чжань! Ванцзи со стоном впивается в его губы и начинает двигаться. Оторвавшись, он жадно смотрит, будто в первый раз, а глаза его горят золотым огнём, будто у голодного тигра. Сюаньюй смаргивает слезы и неловко подстраивается. Его возлюбленный страшен и прекрасен одновременно. — Я люблю тебя, — хрипло шепчет Ванцзи, не сводя с парня горящего, жадного взгляда. — Я люблю тебя, — и на жалких крохах самоконтроля закусывает губу, не давая сорваться с них чужому имени. — Ох… Я… тоже люблю тебя, Лань Чжань. От этих слов Ванцзи впадает в ещё большее неистовство. Он двигается ещё яростнее. — Выходи за меня, — шепчет он в перерывах между толчками. — Что? — Ты. Выйдешь. За. Меня?.

*

Цзян Чэн нервно постукивает пальцами по кофейной чашке. Нет, они не будут пока обращаться в полицию. Нет, он не пойдёт к Ванцзи, чтобы поговорить по-мужски. Нет, он не расскажет пока ничего Яньли. Павлину — возможно, если понадобится помощь. Но это всё не отменяет того что он, блять, в ярости! Мало его брату было мучений! Он помогает Вэй Усяню собрать вещи и снять новую квартиру, недалеко от своей, они договариваются с начальством, чтобы он мог работать частично удалённо. Около недели всё спокойно, но в один день Ченмэй снова замечает Ванцзи возле их офисного здания. А ещё через пару дней — не только его. В те редкие дни, что Вэй Ин появляется на работе, он покидает здание через чёрный ход и уезжает или на такси, или на машине Цзян Чэна, или на мотоцикле Ченмэя, каждый раз разными дорогами — ни дать, ни взять как в шпионском фильме! Но чем черт не шутит — с Ванцзи станется выкинуть какую-нибудь штуку, например, нанять частного детектива… Вэй Ин не выходит из дома, даже в магазин — еду заказывает, или ее ему носят друзья. Флакон с таблетками заманчиво блестит на новой полке в новой ванной, но он терпит. Цзян Чэн же терпеть не намерен. Приехав на работу к брату, чтобы отвезти кое-какие документы, он снова замечает того парнишку — тонкого, звонкого. — Как часто он тут появляется? — спрашивает он Ченмэя. — Через день. Или каждый день. Иногда после этого приходит, и уходит вместе с ним… Очередной сталкер, думаешь? — Не спросим — не узнаем.

*

Сюаньюй счастлив. Он много раз признавался Ванцзи в любви, но ни разу не слышал от него ответного признания. И вот, наконец, он сказал это… И не только! Конечно, придётся потерпеть небольшой дискомфорт и неделю носить водолазку, но А-Чжань был так нежен с утра и извинялся за грубость, и да — он полностью осознавал, что говорит, так что в ближайшие выходные они идут обрадовать дядю. Сюаньюй радостно щебечет, говоря что-то о гостях, меню и документах, а Ванцзи снова клинит. Всё это уже было. Мысли скачут, как бешеные блохи, и он не выдерживает и снова едет… Приезжает к офису Вэй Ина — утром, вечером — но Вэй Ина нет. Из квартиры он съехал, может, и с работы уволился? Где его теперь искать? Он приезжает ещё и ещё. Сюаньюй никогда не думал, что опустится до слежки за любимым. Но его А-Чжань, внимательный и любящий, в считанные дни превращается в отчужденный кусок льда, который мыслями даже и не с ним. Сюаньюй наблюдает, едет за ним и видит — раз за разом он приезжает к одному и тому же зданию, смотрит, будто ищет кого-то — и не находит. И мрачнеет с каждым разом всё сильнее. Ему хочется подбежать, обнять, увести его — но он боится. И Ванцзи уезжает. Сюаньюй поворачивается, чтобы уйти, как вдруг двое мужчин хватают его под руки с обеих сторон. Он вздрагивает в ужасе. — Что ты тут делаешь, парень? — шипит ему один. — Сталкеришь? — Нннет, точнее. Дда. — запинается Сюаньюй. — Я понимаю, что такое поведение не красит меня, но я… Слежу за своим парнем… Он в последнее время странно ведёт себя, и я проследил и увидел, что он постоянно приезжает сюда. Клянусь, я не знаю, зачем — сам хотел бы знать… — Слушай, ты… — говорит второй. — Твой парень — не Лань Ванцзи? — Да! — в голосе Сюаньюя звучит неподдельное облегчение. — Вы знаете его? Знаете, зачем он тут? Понимаете, мы должны готовиться к свадьбе, а он… — Так ты, стало быть, жених, да? Женишок!.. — хватка мужчины на его руке усиливается.— Ссука! Конечно, мы знаем! Сделаем доброе дело, Ченмэй? — Отпустите меня! Вы не имеете права… — Ничего мы тебе не сделаем! Просто немного раскроем глаза… — мужчина всё же отпускает его. — Цзян Ваньинь. — Мо Сюаньюй, — он робко пожимает протянутую руку. — Сюэ Ченмэй. Они ведут Сюаньюя в кафе напротив. Цзян Ваньинь садится рядом и протягивает телефон. — Вот. Это мой брат. Смотри. Парень на видео очень красив и обаятелен. Перед ним — торт со свечками, на голове — смешной именинный колпак. — Давай, Вэй Ин, давай, задувай! — кричит кто-то за кадром. Именинник задувает свечи и радостно смеётся под аплодисменты. В кадр попадает Ванцзи, целует его в лоб, обнимает… И Сюаньюй понимает — тот самый бывший! По кратким оговоркам А-Чжаня он представлял его себе вульгарным и разнузданным типом — и извращенцем к тому же. Его передёрнуло, когда он вспомнил о коробке, найденной в кладовке, ему было противно даже тогда, когда он выносил её на мусорку в пакете — бедный, бедный А-Чжань! Но парень на видео не выглядит ни разнузданным, ни вульгарным. У него изумительная, светлая улыбка, а длинные волосы и черно-красная рубашка удивительно идут ему. — Насмотрелся? — Ваш брат очень красивый, — вежливо и совершенно искренне говорит Сюаньюй. — Угу. Был. — Заткнись, Ченмэй! Так вот, этому видео полтора года. А вот смотри, как выглядит мой брат сейчас. Теперь перед Сюаньюем фото. Видимо, случайно сделанное, но на нём прекрасно видна болезненная худоба, резко очертившая красивые скулы. Пустые, мёртвые запавшие глаза и синяки под ними. Бледное лицо и тусклые волосы. — Хочешь знать, что было между тем видео и этой фоткой? Сюаньюю страшно, но он кивает. И смотрит. Столы, цветы, нарядные гости, мужчина с папкой и двое — Вэй Ин и Лань Чжань, красивые до невозможности, в белых костюмах. — Если здесь есть человек, который против этой свадьбы… — Я против. Я против этой свадьбы. — Л-л-лань Ч-чжань… Что ты такое говоришь? Ты пьян? — Нет, сейчас я трезв как никогда. Ты шумный, неорганизованный, надоедливый человек. Ты присосался ко мне как пиявка, и я жалею, что не прекратил наше общение раньше. Лань Чжань с каменным лицом и идеально прямой спиной разворачивается, кланяется и уходит. А Вэй Ин падает на колени, и на его лице такая растерянность и беспомощность, что Сюаньюю самому становится больно. Он неловко утирает выступившие слезы. — О, простите… Мне так жаль… — Он рассказывал тебе, как они расстались? — Он не сильно распространялся. Сказал, что ему пришлось оставить его, потому что… Не сошлись характерами. — Сука! — шипит Ваньинь. — Не сошлись характерами, ты слышал, Ченмэй? Вэй Ин по нему всю старшую школу сох. А после школы они встречаться начали. Они шесть лет были вместе, грёбаных шесть лет! И раз — всё на помойку в один миг! Ты можешь себе представить, Мо Сюаньюй? Да он после этого, — он ткнул пальцем в экран, — чуть в окно не вышел! Почти год терапии, он только начал оживать, и тут бац! Звонок! Вэй Ин, прости меня, давай начнём сначала! Но уже поздно, поздно, поэтому — нет, Лань Чжань, не начнём. Но твоему женишку показалось мало одного нет — и он начал преследовать его, караулить у квартиры и работы, тогда он был послан снова, но и второго нет ему недостаточно! — Ваньинь шипит ещё яростнее, наклоняясь к Сюаньюю ближе, сжимая в руках телефон с такой силой, что пластик начал трещать. Сюаньюй же замер в ужасе, как мышь перед змеёй. — Моему брату пришлось переехать, сменить телефон и перейти на удаленку, он боится лишний раз выйти из дома, потому что твой Лань Чжань снова ошивается тут! Ждёт ещё одного нет? Третий раз будет в суде! Так и передай своему ненаглядному! Цзян Чэн выдыхает после своей пламенной речи и делает большой глоток кофе. — Вы довольно похожи, знаешь, — задумчиво говорит Ченмэй. — Ты, правда, ростом пониже и глаза у тебя светлее, но с длинными волосами и похожими шмотками — прямо почти один в один. Ты никогда не думал отрастить волосы? Внезапно оживает телефон в руках Ваньиня. — Как ты? Ты ещё у доктора Вэнь? Сеанс кончился? Я сейчас заберу тебя, не выходи. Это уже слишком. И Сюаньюй поспешно вскакивает из-за стола, неловко кланяется: — Я всё понял. Простите. Я поговорю с Лань Чжанем, он больше не побеспокоит вас.

*

Когда Ванцзи возвращается домой, первое, что он замечает — запах кофе. А второе… Фигуру у окна. Кривоватый, немного растрепанный хвост, приталенная чёрная рубашка, облегающая стройную фигуру, чёрные же джинсы… Чашка с кофе на подоконнике. — Вэй Ин… Ванцзи срывается с места, сгребает в объятиях и целует, целует, целует. Вэй Ин прижимается к его груди всего лишь на секунду и затем отстраняется. На Ванцзи смотрят любимые глаза… Но не те. — Я тут подумал, мне и правда стоит отрастить волосы. Мне идет? — без тени улыбки спрашивает Сюаньюй, стаскивая парик с головы. — И чёрный мне тоже к лицу. Во всяком случае, мне нравится. Тебе, как я погляжу, тоже. — Он помолчал, отхлебнул кофе. — Тебе было со мной хорошо, хоть немного, А-Чжань? Ты сравнивал меня…с ним? Конечно, сравнивал. Скажи, я правда похож на него? — Что ты такое говоришь?.. — Правду. Знаешь, я был так счастлив, что ты сделал мне предложение, пускай ты чуть не задушил меня перед этим. Я очень люблю тебя, А-Чжань. Но как знать, не оставишь ли ты у алтаря и меня? Думаю, второй сорванной свадьбы твой дядя не выдержит. Я уже собрал часть вещей, с утра соберу остальное. — Сюаньюй… Подожди. Давай поговорим… — Давай расстанемся. Разберись сначала со своими чувствами. К Вэй Ину, и ко мне, если они вообще есть.

*

Ванцзи сжимает в руках флакон с таблетками, выписанными доктором Вэнь. Он снова спал всего лишь пару часов: ему снится то Вэй Ин, то Мо Сюаньюй, то два образа, сливающиеся в один…

*

— Я прилечу через неделю, ты как, продержишься? Они стоят в аэропорту все вместе. — Надеюсь, в другом городе мне ничего не грозит. Всё будет хорошо, брат. — Ох, А-Сянь, — причитает Яньли. — Я буду так скучать… — Дорогая, это всего на полгода, он будет навещать нас, к рождению ребёнка приедет насовсем, — успокаивает ее муж. Вэй Ин ещё раз обнимает её, пожимает руки и уходит, катя за собой чемодан на колёсиках. Конечно, он будет приезжать. С доктором Вэнь он сможет общаться удалённо, но за рецептом придётся приезжать самому.

*

Мо Сюаньюю идёт чёрный. И красный. И ярко-красные пряди у висков, прячущиеся в длинных наращенных волосах — тоже. И пирсинг в брови и ушах. И даже синяки под глазами от бессонных ночей. Тяжело осознавать, что ты целый год был жалкой подделкой, заменой другому человеку. Он больше не знает, кто он и кем хочет быть, и побывав уже у троих психологов, не может ответить на свой вопрос. Глаза натыкаются на визитку на столе. Вэнь Цин, врач-психотерапевт. Сюаньюй тянется к телефону.