Твои руки все в родинках. И кожа загорелая. Особенно у горла и на плечах. Мы мало ходим на пляж, когда прилетаем в ЛА. Чаще нежимся на берегу в полумраке, или на закате, когда солнце тает и словно растекается по небу. Ты всегда улыбаешься и смотришь на синеющий вдали океан, а я запрокидываю голову к багряно-сиреневому небу. Мир вокруг светится блестками. Разноцветные пятна. Перистые и кучевые облака, похожие на странных неведомых животных!.. Мы разглядываем их. Каждый день. Каждый вечер. И все на одном месте. Ни души. Только мы, небо, океан и ветер. Нежный и ласковый ветер.
Ты любишь плавать. А я почти не умею. Волны сбивают с ног, накрывают с головой, поэтому я почти не захожу в воду. А ты смеешься. Манишь рукой и снова улыбаешься… Говоришь: «Со мной безопасно, belleza». И я знаю. Уверена в этом. Но… Все равно сижу на берегу. Сижу и смотрю на небо. Наблюдаю за тобой.
Волосы мокнут на твоей голове. О, боже, я сразу вспоминаю, каким раскрасневшимся и мокрым ты обычно выходишь из душа. И первым делом бежишь за кофе. А я сижу и смотрю. Всегда так делаю. Мне ничего и не нужно. По сути. Совсем ничего больше не нужно. Смотрю, как ты спишь, читаешь, разговариваешь по телефону, щуришься на солнце или бегаешь на дорожке в зале. Мне нравится молчаливо наблюдать. Это похоже на сладостное сумасшествие?.. Потому что, когда ты рядом, особенно по вечерам, — в мое самое любимое время суток, — спокойствие и счастье разливаются глубоко внутри, по венам. Они пронизывают тело. Я буквально ощущаю твое незримое присутствие внутри. Знаешь, просто прикасаться к тебе — это счастье. А уж чувствовать твои тяжелые руки на спине и плечах… Господи, и всякий раз, как первый.
У тебя мягкие гладкие волосы. Особенно с утра, когда только открываешь глаза и смотришь на меня. Улыбаешься. Снова. Не припоминаю, чтобы мы расставались надолго. И везде, куда бы ты ни отправился, я рядом.
Твои губы на моих губах. И мир взрывается.
Сладостные прикосновения в полумраке тихой спальни. Одежда на полу. Удовольствие, что ты даришь… Казалось, больше не о чем мечтать. Ты — все, что я могла себе желать. Но, нет, ибо я касаюсь твоего лица, немного шероховатого на скулах, там, где пробиваются первые седые волоски; я касаюсь кончиками пальцев, почти неощутимо, твоего заросшего подбородка и мягких усов над верхней губой; глажу и кончик выступающего носа, испытывая пронизывающий трепет. Венки на твоей сильной шее немедля отзываются — напрягаются. А веки закрываются. Тебе нравятся мои прикосновения. Легкие морщинки на лбу разглаживаются, исчезают и тени с лица, пропадает набежавшая усталость. Ты расслабляешься от моих поцелуев. Улыбаешься. Опять. О, душа моя уносится в пятки!.. Всякий раз, когда ты приоткрываешь глаза и смотришь. Ты гонишься за моим сердцем, хотя, уже в который раз, догоняешь и утаскиваешь своими загребущими руками!.. Пальцы… Святые небеса!..
Твои губы на моих губах. И мир взрывается.
Мне снова хочется писать, рисовать, петь и сочинять новую музыку. Сижу и смотрю на твои волосы. Хочу погладить по затылку, пропустить завитки сквозь пальцы, но не решаюсь. Ты занят. Внимательно читаешь новый сценарий. Такой серьезный!.. Я редко вижу тебя таким сосредоточенным. Обычно, вместе, мы расслаблены и увлечены друг другом. Сижу у окна. Думаю: «Пора подняться и продолжить работу над картиной». Но не двигаюсь с места. Не могу. Да, это похоже на сладостное помешательство. Но, уж лучше я буду сидеть и пялиться на тебя, черпая непередаваемое вдохновение, бросать штрихи в блокноте, чем лишусь возможности наблюдать.
Твои плечи все в родинках. Но больше всего на свете я обожаю ту, небольшую, за твоим левым ухом, почти у волос; там, где подрагивает жилка на шее. Всегда, прижимаясь губами, я касаюсь кончиком языка именно этого «тайного» места. И тебе нравится. Слышу, как тяжело дышишь; чувствую, как тело напрягается. Каждый мускул, каждая венка!..
Твои губы на моих губах. И мир взрывается.
Ты читаешь вслух. Читаешь Чехова. И я слушаю. Лежу рядом, прикрыв глаза. Прислушиваюсь, ловлю нотки полуночной усталости в сладостно-низком тягучем голосе. О, это лучшая колыбельная на свете. Просто слушать тебя. А потом целовать…
Знаешь, твои поцелуи теперь — это необходимый ритуал. Я не вынесу разлуки. И целую!.. Пылко и страстно, словно завтра утром мы не проснемся в одной постели, и я не сгребу тебя в охапку; не расцелую вновь эти колючие щеки и неряшливые сбитые с ночи волосы!..
От тебя пахнет лимоном и деревом. Не шампунем, не духами, а именно этим. Терпкий аромат. Твой аромат. И я тычусь носом в могучую шею, вновь целую кадык и чувствую, как улыбка расползается на твоих губах. Шепчу: «Я люблю тебя».
Я очень тебя люблю.
Мы улыбаемся, поглядывая друг на друга через весь громадный зал. Я бегу. Бегу уже минут тридцать. Смотрю на тебя. Вижу, как пот постепенно проступает на серой майке на спине. Ты занят с тренером. Приводишь себя в форму. Я тоже. Бегаю. И смотрю. Святые небеса!.. Как же ты красив. Хочу подбежать, затолкать в кабинку и заняться любовью. Расцеловать твои потные плечи, обхватить ножками упругие бедра и ощутить ритмичные горячие толчки!.. Такие, чтобы выбить из меня всю лень!.. Выбить все желание валяться в постели и ничего не делать!.. Ох!.. Музыка в ушах. И я бегу. Только наблюдаю, и представляю, как ты ласкаешь мое тело, посасываешь соски… Боже. Я останавливаюсь. Растягиваю ноги. Пытаюсь отвлечься. А потом, выпрямившись, прохожу мимо. Бросаю мимолетный взгляд на твою спину… Ты горячий. Ты потный. Ты… «Встретимся дома, mi amor» — невзначай говоришь ты. И я, кивнув, изнутри вздрагиваю, осознавая, что хочу тебя. Безумно!.. Вижу, как мокрые прядки падают на лоб!.. Иисус!..
Твои губы на моих губах. И мир взрывается.
Знаешь, когда мы танцуем в лучах садящегося солнца, и я любуюсь бликами, что теряются в твоих волосах!.. У меня перехватывает дыхание, милый. Всякий раз, когда ты кружишь меня, приносишь красное сухое; когда поднимаешь на руки, отрываешь от пола, целуешь ключицы!.. Я теряю дар речи. «Давай, девочка моя, — шепчешь ты, — знаю, что ты хочешь меня».
Хочу. Люблю. Безумно.
«Я слышу в тебе музыку,
Скажи мне почему.
Я слышу в тебе музыку,
Скажи мне почему.»
Странно это все, любимый, но я никак не могу оторваться от тебя.
Свой приют,
И мой дом.
Разглядела мир я в нем, и здесь
Не гаснет свет, теперь.
И боли больше нет…
«Выключай свет, belleza, — слышу я, улыбаясь, — выключай и ложись поближе. Давай поговорим, а потом я снова тебя поцелую».
— Просто поцелуешь? — едва слышно шепчу я.
«Нет, не просто, mi niña, — тихий смешок срывается с твоих губ, — совсем не просто, belleza».
Flood is rising up on your knees
Oh please...
Солнце село. День снова подошел к концу.
«Твои губы на моих губах.
Апокалипсис.»
