Ты и сам иногда не поймешь, Отчего так бывает порой, Что с собою ты к людям придешь, А уйдешь от людей-не собой. А. Блок
Раскат грома раздается в летний июльский день и как некстати дождь резко начинает лить как из ведра. Парнишка, ругнувшись, с двумя огромными ведрами фруктов еле доходит до огромного дубового дерева, чтобы скрыться от неприятных холодных капель дождя. Руки и ноги побаливают от тяжелого веса, который ему нужно донести, ладони краснеют от твердой железки, за которую он держится, а ноги начинают подкашиваться от сильной усталости, но несмотря ни на что он держится, все-таки доходит до дерева и скрывается от капель. С облегчением ставит ведра с фруктами на землю и потирает слегка замерзшие пальцы. Промокшая ткань потрепанного, старого платья неприятно липнет к худому телу, а темные волосы соломой падают на глаза. Юноша сжимает тонкие, бледные губы в полоску, сдерживая порыв слез, таких же резких и неожиданных, как этот дождь среди летнего дня. На нем недавно просто так выместили злость. Несправедливо. Быть единственным парнем-омегой на целый город ужасно. Особенно, если таких как ты презирают, смотрят с отвращением и всячески задевают, пытаясь припомнить твой недостаток. Особенно плохо, когда ты еще бессильный восемнадцатилетний ребенок, и поистине ужасно, когда ты в добавок сирота. Люди черствые, прогнившие настолько, что узнав, что его защищать никто не будет, не брезгуют воспользоваться случаем. Жизнь горька, когда ты понимаешь, что весь этот спектр несчастья из-за твоей сущности, которая никогда не изменится. Но он держится. Потому что есть за что. У него есть его милая сестренка, младшая на шесть лет. Они не родные, их объединяет одна участь, — родители от них с рождения отказались. — Кому нужен такой позор в виде омеги с членом? — так принижали его в монастыре. Его и Эмили, а также еще нескольких омег невзлюбили с самого начала. Он помнит, с каким отвращением те женщины смотрели на его сестру, которой с рождения не суждено было сделать и первого шага. Паралич нижних конечностей. — Ни за хозяйством проследит, ни убраться может и даже плотскими утехами с ней не насладишься. Эта омега бесполезна. — Таков был их вердикт. Её отбросили в сторону, как жалкий кусок мусора. Восьмилетний Юнги не мог смотреть на то, как ребенок плачет от голода и холода, решил тогда заботиться об этом чуде самостоятельно. Она уже тогда была невероятно красивой, милой, улыбчивой двухлетней девочкой. Эмили часто называла его мамой, из-за чего сердце маленького Юнги разрывалось и от боли, и от счастья. От боли потому, что было обидно за такое маленькое, милое, доброе солнышко. Как можно было отказаться от нее? А от счастья сердце разрывалось потому, что его впервые полюбили. В монастыре их часто избивали, морили голодом, относились к ним слишком жестоко. А все потому, что таких омег никто и в жены не возьмет, и монет золотых за них не получить. «Никчемные омеги.» — такими омегами они были для всех. Ну, конечно, им далеко до утонченных, хрупких, длинноволосых, красивых девушек, что и готовят, и убираются, танцевать могут и на каком-нибудь музыкальном инструменте сыграют. Пока все остальные были «Настоящими леди», они были никчемными. Юнги в пятнадцать, не выдержав всего, взвесив с сестрой все за и против, решили сбежать. И на радость, их никто не искал. Слава всевышнему, у них в начале все очень даже хорошо сложилось, в сто раз лучше, чем в монастыре. Их в маленьком доме в одной из комнат приютила забесплатно пожилая женщина с условием, что убираться и кормить себя будут сами. Он начал работать за гроши, но благо на еду хватало, из одежды они одевали старое тряпье женщины, так что на это можно было не тратиться. Юнги убирал, работал и копил деньги на будущее своей сестры. Хозяйка дома обучила Эмили чтению, которое она очень полюбила. Она ночью уставшему старшему с таким восторгом пересказывала прочитанное, что юноша в обнимку с сестрой под ее ласковое, детское лепетание о принцессах и принцах с улыбкой засыпал. После того, как единственные две книги в доме были прочитаны бесчисленное количество раз, он на накопившиеся деньги решил пойти с ней на ярмарку книг, где они купили целых четыре книги. Радость сестры не знала границ, она тянула к нему руки, намекая на то, что хочет обнять, а после крепко, насколько может, обнимала старшего, шепча слова благодарности. После, так же на первый год их свободной жизни, он купил ей коляску, чтобы она могла передвигаться. Тогда она уже сама прикатывала к нему и тянула руки, а ему оставалось лишь наклониться, обнять в ответ и, подняв, закружить сестру под ее счастливый смех. Уже проходит третий год, в начале которого он отдал Эмили в школу, на все сбережения, накопленные за первые два года. Он все сделает для ее счастья. А что касается его самого, к сожалению, чем старше он становится, тем больше альфы-мужчины тянут свои жирные и противные руки, в попытке затащить в постель, чтобы попробовать диковинку. На радость, он всегда успевал сбежать. Омега вздрагивает, когда из мыслей его вытаскивает какая-то материя, прилетевшая ему прямо в лицо. Как оказалось, это вывеска с приглашением в театр некого господина Пака. Где в скором времени поставят новую сценку. Юнги фыркает, сжимает листовку и бросает куда подальше. Слышал он об альфе Пак Чимине, который подбирает с улиц бедных замухрышек и делает из них элегантных, завидных красоток в своем театре. И пусть многие хвалят его за то, что он занимается благородным и хорошим делом, Юнги он таковым не кажется. Бог знает, что он делает с этими обреченными девушками. Ведь за славу в театре надо платить. Он часто слышал от людей, чтобы попасть в театр, многие женщины и мужчины отбираются именно через постель. И какова вероятность того, что этот джентльмен, господин Пак, не такой? Вероятность равна нулю. В этом мире никому нельзя доверять, особенно, если твое существование это полнейшая ошибка природы. Заметив, что дождь закончился, омега вновь берет вёдра и направляется в сторону пекарни, где работает вот уже несколько месяцев. И когда до нее оставалось совсем чуть-чуть, его сбивает лошадь, неожиданно вышедшая из-за угла. Он больно падает, а все фрукты катятся по земле. Несмотря на боль в теле, омега судорожно начинает собирать фрукты. — Лишь бы он был в кухне, — молится, чтобы мистер Карл не увидел свои заказанные продукты в таком виде. Ему бы не хотелось слушать ор сорокалетнего мужчины. — С Вами все в порядке? Сзади доносится встревоженный голос, его почему-то ставят на ноги и отряхивают грязно-сиреневое платье от грязи. — У вас нигде не болит? Я вас еще и поранил… Юнги, с приоткрытым от удивления ртом, смотрит, как мужчина, явно богатый и благородный, учитывая дорогую одежду, без брезгливости трогает его и отряхивает от пыли старое тряпье. После достает из нагрудного кармана белый платочек и завязывает ею едва заметную незначительную рану на ладони. Все это время прося у него прощения. Ошарашенный омега статуей стоит, как парализованный, не произносит ни звука и даже не вынимает свою руку из плена чужих. Юнги лишь с распахнутыми глазами смотрит на склонившуюся голову со светло-русыми волосами. Мужчина, завязав свой платок на чужой ладони, виновато поджимает губы и все-таки осмеливается посмотреть на чужое лицо, с произнесенными на автомате словами. — Прошу простите мою невнимательность, миле… — последний слог «ди» остается непроизнесенным. На омегу смотрят удивленно. Юнги в начале не понимает причину чужого удивления, но сразу вспоминает. Ну, да… Конечно… Парень-омега. Юнги растерянно отходит от мужчины, сжимая губы, и садится собирать фрукты, он чувствует, как на него непрерывно смотрят, и внутри зарождается страх. До него только доходит, какую ошибку совершил он из-за своей растерянности. А именно, он проигнорировал, повернулся спиной и неуважительно отнесся к почетному человеку. За такое и побоев получить недалеко. Омега судорожно собирает фрукты и облегченно выдыхает, когда мужчина в зеленом сюртуке уходит. Юнги задумывается о том, что лицо, которое на несколько мгновений увидел, кажется очень знакомым, он хмурится в попытке вспомнить и восстановить искаженную картину лица. За раздумьем не сразу замечает быстро наполненное ведро. Неожиданно в этот момент перед ним ставят второе, так же наполненное ведро. — Вот. Ни одного не пропустил. Омега медленно поднимает голову, сразу же встречаясь с пронзительным взглядом карих глаз. Чужие зрачки расширены, его разглядывают и считывают каждую эмоцию, и каждое его движение. Этот взгляд… Юнги знаком с этим взглядом, тот самый «плотоядный», который раздевает догола и упивается чужим смятением. Но есть некое отличие, в нём не видна похоть, что присуща тем многим глазам, с которыми он сравнивает этот. Омега забивает на свои выводы и настороженно смотрит в ответ. Поднимается, не давая былой возможности возвышаться и пусть он ниже на полголовы, Юнги поднимает подбородок с прищуренным взглядом лисьих глаз, смотрит. Он не гордый. В его-то положении это невозможно. Но даже так вытирать об себя ноги он не позволит. Ни за что! И никогда! Мужчина перед ним только усмехается по-доброму, встает на одно колено, чем вырывает удивленный вздох с омежьих губ и нежно целует тыльную сторону ладони. Омега пищит, резко вырывает ладонь, прижимая к своей груди. — Ч-что вы себе по-зволяете?! — заикаясь, вскрикивает, не контролируя свой утончившийся голос. Его щеки и кончики ушей пылают, приобретая красивый розовый оттенок. Мужчина только умиляется с этого очарования, поднимается и кланяется в извинении. — Простите, mon cher ami. Простите меня за всю эту суматоху, которую я устроил.***
Вместо того, чтобы стирать слезы с лица, сотрите из жизни людей, которые заставили вас плакать. Эльчин Сафарли
🎶Dopamine addict22 — Alec Benjamin🎶 — И что потом? — хмуря брови, заинтересованно спросила Эмили, вытирая пыль с полок до которых дотягивается. Она помогает, как может с уборкой брату. Брат и так целыми днями работает и зарабатывает на жизнь, так еще уставший приходит домой и убирает весь дом. Они уже давно помогают старой хозяйке дома, тетушке Мирель, с уборкой. В благодарность за то, что та не берет с них деньги за жилье, газ и воду, правда, чтобы несильно утруждать и так небогатую старушку, за воду порой платит Юнги. — А потом он представился. Это был тот самый хозяин театра «Мадонна» Пак Чимин. — старший омега выжал тряпку и начал мыть полы. — И знаешь, слухи оказались правдивыми. Этот мужчина и вправду очень обходителен, трудно не оказаться под влиянием его чар. Юнги невольно смущенно улыбается от того нежного взгляда, которым на него смотрели. Его сущность дает знать о себе в таких ситуациях. Хочется любви и ласки… но увы… — Ты сам говорил мне быть с такими осторожнее. Такие запросто могут охмурить любого, читают людей как открытую книгу и пользуются всеми прочитанными знаниями против. — сравнивает Эмили с мерзавцами из книг, которые читает, такие ведь поистине могут быть опасными. — Братик, будь осторожен. — Хорошо, Эми. Он моет тряпку в ведре и идет мыть пол лестницы. Раздумывая, стоит ли волновать сестру чужим предложением. Но все же решается, ведь очень хочется высказаться, а сказать он может только Эмили, единственному близкому человеку на всем этом чертовом свете. — Эми, он предложил мне выступать в своем театре. — прерывает затянувшуюся тишину. — А ты что? — удивленно спрашивает, застыв на месте с грязной одеждой в руках. — Сказал, что я не дешевая замухрышка, которую он может подобрать с улицы и делать все, что хочет. Девочка кивает. В таких ситуациях трудно что-то сказать, а тем более дать какой-нибудь дельный совет. Особенно ей, двенадцатилетней девочке. Но на протяжении всей своей недолгой жизни она достаточно насмотрелась на то, как люди очень несправедливо относились, относятся и к сожалению, будут относиться к брату. Порой ей бывает так обидно на себя. Единственный, любящий её близкий, братишка делает все ради нее… старается исполнить все ее мечты, при этом сам пашет, забывая о собственных чувствах и желаниях. Обидно из-за того, что она никак не может защитить старшего от ублюдков, которые только и делают, что приносят боль и так страдающему омеге. «Раз силой решить ситуацию нельзя, надо браться за ум.» — это фраза, которую она прочитала в книге и заставила взять себя в руки, и составить план их будущего. Всю жизнь старший не сможет работать, пытаясь обеспечить их обоих, а значит, ей тоже нужно найти работу. Однако с ее неспособностью ходить вряд ли кто-нибудь захочет такого работника. Отсюда и последовала мысль, что надо что-то подходящее для нее и прибыльное, чтобы старший мог не волноваться по поводу нее, жилья и еды, чтобы он мог отдыхать, высыпаться, подчеркивать свою красоту и благоухать. Счастье брата стало ее целью, ради которого она решила стать писателем. Былой энтузиазм пропал сразу, как только чернила коснулись бумаги. Писать оказалось не так просто, как она думала. Но сдаваться… лучше убейте! Девочка начала перечитывать книги по множеству раз, записывала красивые слова в записную книжку, которую смастерил Юнги на ее день рождения. Когда же она поступила в школу, Эмили старалась брать по максимуму правила и уроки правописания, заниматься в библиотеке, которую она теперь может посещать. Все эти старания ради их с братом будущего. — Он ведь ничего тебе не сделал? — задает вопрос старшему, опасается последствий, которые могут принести немало проблем брату. — Нет. Но он сказал очень странную вещь… — хмурится раздумывая, медленно смакуя, произносит чужие слова. — Вы такой же, как и я. Я такой же, как и вы. — он поднимает взгляд на удивленно застывшую сестру. — Как думаешь, что это может значить? — Может… он в тебя влюбился? — робко предполагает. Юнги лишь добродушно усмехается этим детским выводам. — Где я, а где он, Эми. Ты бы видела его. Он невероятно красивый мужчина, а еще очень богатый. Вокруг него вьются эти изысканные, красивые, словно куклы, барышни. — вздыхает. — Мне до них не то, что далеко, но и просто невозможно. Мечтает тоже когда-нибудь оказаться в этой красоте. Хочется, чтобы его полюбили, чтобы он сам себя полюбил. — Не говори так, — жалобно, едва не мяукает, — Ты ведь тоже очень красивый! — разъяренно уверяет. Впрочем, как и всегда. Юнги искренне веселится с этого детского хмурого личика. Закончив мыть последнюю ступеньку, поднимается вновь и кидает тряпку в ведро под ворчания Эмили. — Да, если бы ты не называл меня своей сестрой… — Да, да! Ты бы вышла замуж. — прерывает младшую своим хохотом и заключает ее в свои объятия. Прижимает ее лицо к своему животу и, наклоняясь, целует в макушку. — Знаю. — Вот увидишь, — заглушено бурчит в живот, крепко обнимая за тонкую талию. — Если все окажутся слепыми и не увидят твоей красоты и твоей чистой души, я заберу тебя себе. — девочка жмурит глаза, сдерживая слезы. Ей очень обидно. Юнги ведь такой хороший, добрый, а какой красивый! Он ведь заслуживает всего самого хорошего и лучшего! — Я и так твой, — сдерживает себя, чтобы не погладить младшую по волосам своими грязными после мытья полов руками. — Я сделаю тебе предложение, — обещает. Уже строя свои планы. Если никто ее такого замечательного брата не полюбит, любить она будет сама. — А если кто-то хороший не окажется «слепым», заметит твое очарование и попросит твоей руки? Эмили оказывается застигнутой врасплох. О таком исходе она совсем не думала. Некоторое время раздумывая, отвечает все так же не прерывая объятий. — Я тебя одного не оставлю! Не нужен мне никто. — Эми, Эми… — вздыхает, не желая спорить и продолжать больную тему. Им в детском доме привили мысли, что таких, как они, никто никогда не полюбит. Над ними смеялись, смотрели с отвращением. 🎵A Thousand Years — Christina Perri🎵 Они еще некоторое время продолжают убирать, разговаривая на разные темы. В основном говорит младшая, рассказывает о новых знаниях, которые получает в школе, а Юнги слушает. Пока не приходит тетушка Мирель, она в последние дни совсем не улыбается и смотрит на них с некой грустью. Ее бледные, сморщенные губы часто оказываются поджатыми, а усталые глаза опухшие явно от слез. — Дети, мне надо с вами поговорить. — старушка медленными шагами направилась в гостиную и на дрожащих ногах кое-как уселась на старый ковер. Она молча наблюдала за тем, как парнишка, подняв сестру на руки, спускал ее со второго этажа дома. После же Юнги спустил и коляску, оставив стоять ее рядом с ними. Он взволнованно сел рядом с сестрой прямо напротив тетушки Мирель, от которой веяло грустью и горечью. Случилось что-то плохое… Женщина обводит их усталым, грустным взглядом, её губы подрагивают и она ничего не находит другого, кроме как посмотреть на свои тонкие старческие пальцы, на которых когда-то блестело золото. — Дети… — ее голос хрипит, давая понять, что она еле сдерживает себя, чтобы не заплакать. — Простите меня. — по ее лицу начинают катиться слезы. — Мне так жаль, — она горько всхлипывает, не поднимая головы, продолжает смотреть на свои дрожащие пальцы. — Что случилось, тетушка? — Юнги заламывает брови, не зная, что делать, как успокоить плачущую женщину. От обращения юного омеги женщина только горько жмурит глаза. — Я… про… — ее голос сильно дрожит. — Я… продала… — гулко сглатывает, — дом. — и слезы катятся с новой силой. Ее глаза начинают припухать, нос краснеет, пальцы дрожат все сильнее, а она невольно сжимается от своего бессилия. Юнги так и застывает. Его лицо бледнеет. Реальность окутывает его волной. Они вынуждены будут искать новое жилье. Это значит, что ему придется найти дом дешевле, а значит, не с самыми лучшими условиями, платить огромные деньги, работать больше и возможно, его сестра перестанет ходить в школу. Ему придется начать все с начала. Ведь денег, которые он зарабатывает, хватает на еду, а на ежемесячную затрату жилья он даже половину не потянет. 🎼Interlude: Dawn — AGUST D🎼 Он поднимает голову к потолку, пытаясь сдержать слезы. Не хочет расстраивать еще больше женщину перед ним, которая очень сильно им помогла. — Моя сестра сильно больна… — продолжает осипшим голосом. — ей нужны деньги, как и мне, на лекарства. — оправдывается, пытаясь заверить детей, что она это не со зла, но ее слезы говорят больше слов. Первой отмирает Эмили: — Ну, тетушка, не плачьте, — умоляет и на руках пытается передвинуть свое тело ближе к женщине. Мирель, увидев детские старания, сглатывает комок горечи и сама кидается к девочке, заключает ее в свои объятия. Эти дети, которым при первой встрече она помогла, когда их поймали на воровстве еды. Заплатила за них, узнала о их состоянии, приютила у себя. Но из-за того, что сама была небогата, сказала, что им придется работать, чтобы прокормить себя, а с остальным она сама справится. Но неожиданно и для самой себя, женщина очень сильно прониклась ими. И полюбила, как своих детей, которых у нее никогда не было. И сейчас ей как никогда больно выбрасывать их на улицу. — Не плачьте, пожалуйста. — подает свой голос Юнги, подходит к ней и вместе уже с сестрой обнимает. Несмотря ни на что он очень благодарен ей. — Вам нельзя волноваться. А то снова всю ночь не сможете уснуть. И этой ночью никто не смог заснуть. Юнги всю ночь беззвучно плакал. Достав из кармана шелковый платок, который принадлежал тому статному мужчине, вспоминая чужие последние слова: — Вы всегда можете на меня положиться. Я всегда буду рад вам помочь.***
Всё даётся не скоро и не просто, усталo подумала она, и как же всe ей надоело, надоело и опротивело до тошноты. Маргарет Митчелл «Унесённые ветром»
🎵another hand to hold — fawlin🎵 Юнги работал на износ целую неделю и завтра они уже должны собрать свои вещи и уйти. Он все рассчитал, а именно сегодня ему должны дать его жалованье за месяц в пекарне, в которой он работает с утра до полудня, а в таверне, которой он работает сразу после пекарни должны дать жалованье за два месяца, так как задержали и обещали дать в этом месяце. По его расчетам, если сложить всю зарплату и отложенных денег должно хватить на месяц для аренды дома, а так же на еду… Дальше он как-то выкрутится, найдет еще несколько работ, попробует… Работу найти не так просто, особенно ему, ведь многие пытаются либо затащить его в постель, либо обманом заставить работать и не давать зарплату, но в основном его многие не берут, потому что боятся потерять клиентов, так как: " — Парень-омега? Дикость какая!» Больно. Обидно. Несправедливо. Несмотря ни на что, он постарается найти выход из ситуации. В крайнем случае, он пойдет на крайние меры и рискнет… — Господин, извините. — омега боязливо подходит к хозяину таверны, что противно улыбается, липким взглядом оглядывая его. — Я бы хотел попросить вас дать мне жалование за этот месяц и прошлый, так как… — Юнги, — прерывает на полуслове мужчина с огромным пузом, лысиной на голове. У него борода отросшая, зубы прогнившие, цвета ржавчины. На рубашке видны пятна пота на груди, а подмышки вообще пожелтели. От мужчины так ужасно пахло спиртным, потом и мочой. Мужчина одним видом вызывал отвращение и страх у омеги, и была бы его воля, он бы просто ушел, однако он вынужден терпеть все это. — В последнее время сюда заходят очень мало клиентов, что сильно сказывается на заработке. — абсолютная ложь. — Из-за этого я могу заплатить только это, — с этими словами альфа просто кидает в сторону омеги монету, звон монеты заставляет вздрогнуть Юнги, он разбитым взглядом смотрит на прикатившуюся к его ногам монету. Он некоторое время непрерывно смотрит. Он не гордый. В его случае это невозможно. Так что, он наклоняется, все еще ощущая этот противный взгляд на себе, и поднимает монету. — Одна серебрянная… — тихо, жалко выдает, не отрывая взгляда от монеты на руках. Собрав всю силу, он осмеливается поднять глаза, наполняющихся слезами обиды на мужчину, что наигранно скорбит. Однако глаза, которые горят весельем, выдают его с головой. — Это ведь даже не пятая часть моей ежемесячной зарплаты… — его голос ломается и изменяется в тоне, он всеми силами сдерживает влагу, что норовит вырваться наружу через уголки блестящих глаз. — Ну, что ты, мальчик мой, — как же противно, как же наигранно. — Я бы с радостью заплатил тебе, но у меня самого дела идут в минус. Меня совесть мучает за то, что я тебя такого маленького, миленького, хрупкого, сладкого мучаю. — последние слова, произнесенные сквозь сжатые зубы, пугают. Мужчина раздувает ноздри и, не стесняясь, дышит чужим ароматом, таким ярким, отдающим горечью, но не менее сладким белым тутовником. — Мужчина поднимается с насиженного места и медленно подходит к застывшему омеге. — Увы, жизнь такая. В ней есть много боли, несчастья, горя, но тем не менее в ней бывают и хорошие дни, наполненные радостью, весельем и… удовольствием, — последнее слово он произносит с особой интонацией, из-за которой сердце бедного Юнги начинает биться в страхе. Альфа останавливается на расстоянии протянутой руки, это пугает. Пугает аура, пугает этот взгляд и противный оскал. Но ему, как никогда, нужны эти деньги. — Вы же л…жете, — пугливо подрагивая, выпаливает. — Мне правда, — гулко сглатывает и видит, как чужой взгляд скользит по его кадыку и белоснежной шее. — Правда, очень нужны эти деньги… — Я понимаю, — делает шаг вперед, когда омега, наоборот, назад. — Всем нам нужны деньги, — шаг вперед и шаг назад. — И я готов тебе дать их… Шаг вперед, шаг назад и черноволосый упирается хрупкой спиной о деревянную стену, тусклый, желтый свет свечи сильнее устрашает, тени, появившиеся на жирном, потном отвратительном лице, еще сильнее пугают. — Если ты поддашься мне и дашь насладиться, так уж и быть, я дам тебе все деньги и даже добавлю пару медных. Мужчина оказывается непозволительно близко и от чужого запаха омегу начинает тошнить, слезы брызжут из глаз, а чужая огромная, потная ладонь впивается в его бедро. Юнги громко взвизгивает и рефлекторно бьет мужчину между ног, мужчина рычит от боли и хватает не успевшего сбежать омегу за запястье. — Ах ты, потаскуха! — шипит, пока омега всеми силами пытается выбраться из чужой хватки. — Если ни я, то тебя все равно кто-нибудь отымеет во все дыры. Юнги удается вытащить запястье и он со всей возможной скоростью выбегает из таверны, напоследок услышав кинутые слова: — Ты все равно будешь шлюхой!***
Есть такие слезы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы все внутри перегорело… Стивен Кинг
🎶Decalcomania — Jungkook🎶 Злости нет, есть только обида. Когда кто-то поступает с человеком несправедливо, он злится. Когда ему делают больно — злится. Когда не ставят его ни во что, так же злится. Но когда это длится еще с тех времен, как только он начинает осознавать мир вокруг себя, то ребенком он просто напросто не понимает, что происходит. Почему многим детям дают сладости, а его часто оставляют мучиться от голода? Почему их лелеют, любят, а на него смотрят с отвращением? Почему многие живут так счастливо, а он сгорает от боли? Как итог, он не злится, так как ничего не изменится и жизнь, в которой он живет — истина. И даже если эта истина приносит невероятные судорожные боли, по-другому и быть не может. Человек просто принимает все как есть, как-то, что должно быть. И лишь чувство обиды не дает человеку сойти с ума и не сгореть от всех этих негативных эмоций. Именно поэтому Юнги не злится, он лишь горько, беззвучно плачет, лежа на худых ножках сестры и ищет утешение в ней. Та нежными касаниями перебирает его темные отросшие волосы, поглаживает по спине и тихо напевает. Парнишка, сжимающий белый платок, медленно, сам того не замечая, засыпает. Когда настанет новое утро и Юнги проснется, первое, что он увидит, будет тот клочок белоснежной материи, он сделает вывод, который в итоге изменит всю его жизнь. Последние слова мужчины из таверны въедаются в голову, Юнги понимает, что если не тот противный мужчина, то другой точно. Он станет потаскухой. Жизнь к этому и ведет. И если ему суждено стелиться под кого-то, то почему это не должен быть кто-то более приятный и менее тошнотворный? Омега вспоминает чужое красивое аристократическое лицо, чужой взгляд, полный доброты… будто бы он имеет хоть какое-то значение в этой жизни. Оказаться в интимных отношениях с таким мужчиной не так страшно, как с мужиком из таверны. И Юнги пойдет и попросит чужой помощи, не зная, но предполагая чего ожидать. Это будет с новым днём, а пока он размеренно сопит, скрываясь от этой жгучей реальности.***
🎼 echo — Alexander Stewart 🎼— Где болит? «Там, гдe никому не видно», — подумал я. Рэй Брэдбери «Смерть — дело одинокое»
Свежий утренний ветер приятно ласкает кожу, забираясь сквозь ничем не прикрытое отверстие для окна на повозке. Деревья, шелестящие листья, орошаемые поля, весело играющие дети мелькают и дают возможность забыться. Напротив него сидит Эмили, что прислонившись, заснула, рядом с ними есть еще две женщины, что также, как и они, собираются в соседний город. Женщины о чем-то тихо переговариваются, парень не обращает на них внимание и сильнее прижимает сверток нужной старой одежды, которую когда-то дала им тетушка Мирель, тоже решает вздремнуть, ехать им как минимум пару часов.🍀🍃🌱
— Эми, посиди тут в тенёчке, хорошо? — Юнги ласково просит и на грустный кивок сестры целует её в лоб. Он заправляет её выбившиеся из косы каштановые пряди за ушко и обнимает, шепча утешительные слова, — не волнуйся, милая, все будет хорошо. — отстраняется и заглядывает в ее лицо. — Так что, не грусти и улыбнись, — кончиками пальцев касается уголков губ Эмили и та искренне, но все же с некой грустью улыбается. — Братик, ты все сможешь, — так же тихо, но твердо произносит. — Вот увидишь, мы скоро заживем вместе очень счастливо. — Ты права, Эмили. — треплет по волосам. — Я тебе не говорила, хотела сделать сюрприз… — робко начала. — Я скоро закончу писать свою книгу сказок и если людям понравится, мы станем богатыми и тебе не придется работать. — с такой надеждой все это произносила двенадцатилетняя девочка, что Юнги просто кинулся снова её обнимать. — Я тебя люблю, родная. — поцеловал ее в висок. — И я тебя, братик. Насладившись объятиями и поддержкой друг друга, старший отстранился и поднялся с колен, отряхивая грязно-зеленое платье, доходящее до щиколоток. — Если кто-то будет приставать, то кричи, что есть силы, тогда другие люди придут к тебе на помощь. Хорошо? — Хорошо. — кивнула, смотря на Юнги снизу вверх. — Я постараюсь выйти побыстрее, но если что, ты знаешь, где хранятся деньги. — Да, братик. — Тогда я пошел… — Удачи! Файтин! — вздымает клачек вверх, а Юнги повторяет. — Спасибо. Юнги, глубоко набрав в легкие воздух, медленным шагом направляется в огромный театр, на котором золотистым красивым курсивом написано «Мадонна». Внутри начинает неприятно тянуть страх, липкий холодный пот окутывает, кончики пальцев начинают покалывать, неизвестность всегда пугает. 🎶Dancing With Your Ghost — Sasha Alex Sloan🎶 Внутри театра столько людей, мужчины и женщины, собравшись в несколько групп, общаясь на разные темы, направляются кто куда. Многие стоят на кассе и покупают билеты и все они выглядят богато. Дорогие украшения, дорогая, красивая одежда, кружевные веера, золотые часы, тонкие перчатки, тут все наполнено изыском. Даже сам театр спроектирован с шиком, красиво и просторно. Мозайчатый стеклянный потолок из разноцветных стекол, что вместе создают прекрасную картину букета разных цветов. Потрясающие, огромные, размером с человека картины невероятных красавиц в золотых рамках, развешанные по красно-матовым стенам. Разнообразные цветущие растения в горшках придают общей картине живости и великолепия. От этого места так и веет изыском и богатством, что Юнги просто-напросто теряется, не зная, что делать, куда идти и что говорить. Ему становится не по себе, ведь он совсем не вписывается в эту атмосферу и лишь кажется черным противным пятном на всей этой картине. — Здраствуйте, вам помочь? К нему подходит высокий мужчина в черном камзоле. Завидев страх и смятение в юноше, он добродушно продолжает. — Вы выглядите потерянным и испуганным, с вами все хорошо? Если вам нужна помощь, я постараюсь вам помочь. — Я хотел поговорить с господином Паком. — подает голос взволнованно. — Так вы к нему! — почему-то слишком радостно произносит, широко улыбаясь. — Пойдемте, я к нему вас сопровожу. — Мужчина легким взмахом руки просит следовать за ним, но при этом идет рядом в знак уважения, лишь в нужных местах произносит, что им поворачивать в ту или иную сторону. — Вы хотите в театре выступать? — заинтересованно спрашивает, пока омега, растерянный чужим обращением, настораживается, раздумывая над ответом. — Да… — неуверенно произносит. — Охх… это хорошо! — почему-то сильно радуется. — Простите за бестактность, но вы невероятно красивы. Таких, как вы, я никогда не видел. Надеюсь, мы ещё успеем познакомиться. — Искренне и без всяких умыслов говорит все, что на душе и уме. Омега же расценивает это по-своему, сжимается в размерах, уже настороженно относится к мужчине. Это был намек на то, что с ним хотят переспать? Альфа, ощутив в воздухе напряжение, пытается отвлечь разговором. — Меня зовут Ким Намджун. Я уже шесть лет работаю с документацией и управляю охраной тут. У меня есть беременная жена, которая совсем скоро подарит мне второе золотце. Юнги кивает, чувствуя себя неловко. Искренне не понимая, к чему эта информация. — Я это говорю, чтобы вы меня не боялись, — говорит, как есть. — Я хочу, чтобы вы знали, я не причиню вам вреда, поверьте мне на слово, вы тут в полнейшей безопасности. Омега немного расслабляется и не так сильно волнуется. — А как вас зовут? — заинтересовано спрашивает Намджун. — Юнги. — А фамилия? — Фамилии нет. Я сирота. Повисает неловкая тишина, которую решает прервать омега, задав очень волнующий его вопрос — Извините, господин Ким, а скажите господин Пак… он какой человек? — Господин Пак, он потрясающий человек! — с гордостью и со всей искренностью выпаливает мужчина. — Благодаря ему столько бедных омег смогли найти свой путь в этой жизни. Он один из первых мужчин, решивший бороться и защищать права омег. Чимин очень благородный и очень хороший человек. Меня восхищает его настолько доброе и безграничное сердце. Он занимается благотворительностью и каждый месяц определённую сумму своего дохода он отдаёт нуждающимся. Так Юнги все это время был неправильного мнения о мужчине? Он поверил клевете завистливых людей… Из мыслей его вырывает голос альфы. — Мы уже пришли, тут вроде бы должен Чимин. И мужчина открывает дверь. Юнги даже представить себе не может, насколько после этого изменится его жизнь. Великие писатели назвали бы эту встречу:«Это была встреча двух родственных душ, которые просто обязанны были встретиться, никак не иначе.» Банни кроль
🍀
Гримерная полна людей и… женщин. Причем очень красивых, статных, изысканных. Юнги теряется пуще прежнего, пугливо метая взгляд из стороны в сторону. Ему становится неуютно от всех этих взглядов взрослых омег, кажется его оценивают, обводят взглядом и презрительно хмыкают. Дышать становится трудно, он чувствует себя уродливым зверьком среди гордых женщин, сердцебиение учащается, а красноволосая женщина напротив, что смотрит из-под прищуренных глаз, сильно пугает. Ладони обтянуты черными кружевными перчатками, которые держат и обмахивают темно-зеленый веер, под цвет надетому платью. Женщина по телосложению крупная, но стройная, темно-зеленое платье с открытыми плечами, украшено черными пуговицами по кромке, подол, расшитый золотыми нитями, доходит до щиколоток. Цвет отлично гармонирует с её белоснежной кожей женственно-красивых плеч. Красно-огненные волосы заплетены в длинную косу, однако несколько прядей, выбившихся из прически, завитушками падают на лицо, придавая загадочную красоту. Черная, огромная треугольная шляпа, и кожаный ремень на ее талии завершают её чудесный образ пиратки. Но больше завораживает поистине очаровательное лицо женщины, густые, цвета волос, брови, тонкие губы, выраженные яркой помадой, зеленые лисьи узкие глаза и нос с горбинкой, что только украшает её. От женщины так веет красотой и эта красота не мягкая и нежная, она словно неуправляемый огонь, дикий, пылкий и обжигающий. От её взгляда он тушуется, но стойко удерживает взгляд, да, он её боится, но как он говорил ранее, он не позволит никому вытирать ноги об него и нет, он не гордый. Женщина, рассматривая мальчишку и читая его как открытую книгу, улыбается уголком губ. — Намджун, что за прелесть вы к нам привели? — заинтересованно спрашивает голубоглазая стройная блондинка. Все отвлекаются на них, а именно на него. Юнги не знает, куда деться от этого липкого взгляда и удивленного шепота «омега?» — Знакомьтесь все! Это Юнги, Юнги — это все! Ему нужен Чимин-ши. — Здраствуйте, — робко здоровается и кланяется, взволнованно сжимая ткань своего старого платья. — Что за очарование, — достаточно громко и слышимо произносит та самая женщина «пират», с улыбкой наблюдая за тем, как бледное лицо красиво розовеет на глазах. — Я Джозефина, приятно познакомиться. Не сочти за грубость, но я задам очень интересующий всех вопрос, ты омега? Парнишка сглатывает, не зная, как и что лучше сказать. Ему стыдно признавать, что он омега, он просто ненавидит эту сущность свою, из-за которой его жизнь является кошмаром. У него огромный ком застревает в горле, не дает возможности и слова высказать, он пытается что-то сказать, но в груди начинает давить и неприятно щиплет от подступающих слез. Ему не хочется, чтобы на него смотрели с презрением… он так устал за все восемнадцать лет от этого. Невыносимо устал. — Да. — хрипит. Не может проконтролировать свой срывающийся голос. — Я омега. — он кусает губы, стараясь не заплакать и сильно, до черных пятен, жмурит глаза, пытаясь сдержать свои слезы. — Боже! — испуганно вздыхают сразу несколько женщин и кидаются к нему. — Дитя, солнышко, ну, что ты? — первой оказывается возле него та «пиратка». Она ласково треплет его по слегка взмокшим от пота волосам. — Ну, не грусти. — Не надо было так дерзко спрашивать, Джозефина! — подходит вторая с чашкой воды в руках. — На выпей, Юнги, — подносит чашку к губам, с которой парнишка вынуждено отпивает. — Откуда мне было знать, что будет такое! — пытается защититься, растерянно разводя руками. — В народе таких, как он, ненавидят. Так что неудивительно, что у него такая реакция, — третья начинает размахивать веером и делать выводы по отношению к состоянию юного омеги. — Еще смотришь своим львиным взглядом, роскошная женщина, естественно, он чуть с душой не попрощался. — без злобы и агрессия продолжает, и её слова принимают, сочувственно поджимая губы. — Золотцо ты прекрасное, прости меня, — искренне извиняется женщина и, поддаваясь своей омежьей сущности, обнимает маленького Юнги, что доходит ей до ключиц. — Я не хотела тебя и твою прекрасную нежную сущность задеть, — такое отношение для него в новинку, он удивлен и обескуражен, и страх постепенно исчезает, оставляя место спокойствию. — Не бойся, милый, тут никто тебя не обидит. Мы все омеги и мы все разделяем с тобой нелегкую омежью сущность. — и почему-то Юнги проникается к ней доверием, хотя это не в его принципах. — Что тут происходит? — неожиданно разносится удивлённый голос. — Да вот, золотце пришло, — слегка отстраняясь, показывает парнишку, при виде которого у господина Пака в потрясение распахиваются глаза. — Юнги тебя искал. — сообщает Намджун. Мужчина в почтительном жесте делает поклон юному омеге и, нежно взяв чужую ладонь, оставляет на ней поцелуй. Юнги совсем очаровательно смущенно икает. — Вы меня искали, mon pote? Юнги становится неудобно от всех этих взглядов. — Да, я хотел с вами поговорить, — озираясь по сторонам и поняв, что все внимание приковано к ним, он уже более тихо добавляет, — Наедине. — А после краснеет. Ну, что за сплошное очарование!🌻
🌼 Supermarket Flowers — Ed Sheeran 🌼На светe столько прекрасного, если внимательно посмотреть. Л.Оливер, «Прежде, чем я упаду»
— Я буду работать в театре при одном условии. — придавая голосу уверенности начинает, как только они усаживаются в кабинете господина Пака. Он знает правило социума, о котором помнил на протяжении всей своей жизни. Если что-то нужно и у тебя есть полные права на это, нужно отстаивать, твердо заверять и если понадобится, использовать силу, ловкость и смекалку. Раз это ему предложили работать, а не наоборот, он же имеет право ставить условия… так?.. В любом случае, у него просто нет выбора. И пусть ему неловко и даже стыдно за свои слова, он просто вынужден. — Условие? — удивленно поднимая брови, переспрашивает, когда ему кивают с некой неуверенностью, мужчина настороженно спрашивает. — Какое у вас условие? Юнги честно пытается звучать уверенно, но выходит из рук вон плохо. — Мне нужен… дом. — Да. Подойдет даже маленький и заброшенный. С оплатой на месяц… — Родные вам не помогают? — Я сирота. — Напомните, сколько вам лет? — Восемнадцать. — от его ответа мужчина сильней хмурится. — В детских домах сиротам, достигших совершеннолетия, королевство даёт дом и хорошую работу. — Меня воспитывали в монастыре. — Монастыри не исключение. — Чимин начинает злиться, но перед юношей этого не показывает, не желая пугать. Все случившееся кажется очень странным, мужчина и подумать не мог, что где-то могут пренебрегать законом и судьбами и так несчастных сирот. — Я… — взгляд Юнги растерянно мечется от одной вещи к другой. Рассказать все, как есть или лучше скрыть? Можно ли довериться этому человеку? Мужчина перед ним безумно красивый, харизматичный и ему почему-то хочется довериться. Хочет верить, что его защитят и не обманут… Юнги честно не знает к чему прислушаться, к своему внутреннему зову, что хочет найти утешение у этого мужчины или к разуму, что давно привыкло к миру, где люди черствые и ужасные. Чимин, завидев смятения парнишки, встает со своего места, подходит к нему и садится перед ним на корточки. — Юнги, я понимаю, вам трудно довериться мне после всего пережитого в жизни, это нормально. Я точно не знаю, но могу представить насколько вам было трудно. В свое оправдание хочу сказать лишь одно, я правда хочу вам помочь. — Чимин осторожно тянется и берет вздрогнувшую ладонь в свою, не такую уж и большую. — Мы с вами так похожи, но при этом такие разные. — тихо шепчет, озвучивая мысли. Омега, чуть краснея, в недоумении смотрит на него, но тот как ни в чем не бывало продолжает. — Если вы расскажите, что с вами происходило в монастыре, я смогу сделать так, чтобы те люди больше не смогли мучить ни в чем неповинных детей. Прошу простить меня за мои следующие слова, наполненные наглостью. Но прошу вас, доверьтесь мне. Я последний человек, который желает вам зла. Мужчина смотрит снизу вверх прямо парнишке в глаза. Омега понимает, что не может не подметить чужую невероятную красоту. Вблизи мужчина еще более красивый. Красивые и выразительные глаза с пушистыми ресницами, густые брови, что слегка заломаны домиком, полные, розовые губы в ожидании сжатые, уложенные русые волосы, придающие более мужественный вид, молочная кожа и идеальные пропорции лица. Юнги никогда прежде не видел настолько красивых мужчин и, наверное, не увидит, ведь эта красота такая теплая, от которой все внутренности трепещут, к ней хочется тянуться, хочется коснуться и наблюдать. Омега удивляется своим ощущениям, такое для него в новинку. Он все еще помнит, как зависнул, впервые увидев чужое лицо, и не может не заметить, как с жадностью наблюдает за каждым изменением этого лица, мысленно уже тысячу раз восхищенно сказав — красивый. И каждый раз в эти слова вкладывает столько восхищения, трепета и искренности. И нет, он не влюблен. Совершенно точно. Он просто пленник этой красоты. Юнги отмирает, возвращаясь к ждущему хоть какого-то ответа мужчине и все-таки решается рассказать все как есть. Мужчина слушает, после неожиданно встает, подходит к своему столу, уточняет про монастырь, записывает на бумаге у себя. И так уж получается, что когда он получает ответ на свой интересующий вопрос о том, где его сестра сейчас, он возмущенно вскидывает брови и подрывается с места с тихим возмущением: — В такую жару и на улице?! И последующие несколько дней он ощущает себя как никогда счастливым. Получается так, что господин Пак сдружился с Эмили и покоряет её. Он, издалека увидев сидящую на коляске девочку, ярко улыбается и бежит к ней, словно знаком с ней и не видел её несколько лет. Юнги узнает одну милую черту мужчины — он просто обожает детей. — Здравствуйте, миледи Эмили, — он садится на колено, целует тыльную сторону ладони, под растерянный взгляд сестры. Спустя несколько мгновений они уже весело смеются, словно давние друзья. Ошеломленный Юнги стоит рядом с ними и впервые за столько лет ощущает радость просто так. Мужчина привозит их в свой дом, обещав, что уже завтра они будут жить в собственном доме. Он быстро все показывает, дает еды, наставляет помыться и отдохнуть. А завидев горящий взгляд девочки на свой целый шкаф книг, с радостью разрешает взять и почитать любую. Посмотрев на время, он охает и прося прощения, в спешке уходит из-за того, что сегодня предстоит новая пьеса, к которой он и труппа готовились чуть больше полугода. center>💐 ☀️ Eyes Off You — PRETTYMUCH ☀️Пройдемте в сад? Я покажу вас розам Ричард Шеридан
Придя вечером домой, альфа застаёт двух омег за чтением книги. Вернее младшая, сидя на мягком диване с распущенными длинными волосами, читает книгу вслух, а старший, прислонившись к её хрупкому плечу, слушает. В воздухе летают аппетитные ароматы еды, приготовленные только что, а также можно уловить нотки тутовника, что так сладко оседают на языке. Внутри разливается приятное тепло, давно его дом не веяло таким уютом. Они вместе ужинают, Чимин поклоном благодарит за вкусный ужин смущенных омег, а после, под удивленные взгляды, берется мыть посуду. Когда Юнги просит дать ему мыть, ведь это «не дело альф» — что поделать, его так учили с детства. Чимин возмущенно вскидывает брови и говорит: — Работа не имеет пола. Быть альфой не значит не убираться и не мыть посуду. — настойчиво произносит, после хватает икнувшего омегу за плечи мокрыми руками, поворачивает и выталкивает из кухни. — Вы и так хорошо поработали. Вижу, что весь дом сверкает и оставить вас мыть еще и посуду — это уже свинство. Так что, прошу не мешать. Закончив с посудой, мужчина приносит игру, в которую они играют весь вечер. Скованность Юнги постепенно исчезает и он позволяет себе расслабиться в присутствии мужчины, что не скрывается с довольных глаз хозяина дома. — У вас есть документы, подтверждающие вашу личность? — спрашивает после игры. — Нет… — Тогда нужно создать, они в будущем очень понадобятся. Завтра придёт Намджун, он разберется в этом деле. Я же поищу вам дом. — Спасибо вам огромное, господин Пак. — шепчет Юнги, обрадовавшись новости. — Приберегите благодарности на потом, я еще ничего не сделал. — неловко отмахивается и меняет тему. — Какая у вас фамилия? — Её нет. — Тогда вы должны придумать до завтра. Парнишка раздумывает под пристальным взглядом, вспоминая все фамилии, которые он знает, но ничто не цепляет и ничего не нравится. — Я посмею предложить, если вы не против.- вырывает юношу из мыслей. — Да, конечно. — Если хотите, вы можете взять мою фамилию. Многие омеги и порой их дети, у которых не было фамилий или которые хотели начать новую жизнь, меняли фамилию на мою Но это ваш выбор, я просто предложил. — Я буду рад носить вашу фамилию. — покрываясь румянцем, заявил омега. И почему это звучало так двусмысленно? — Пак Юнги — звучит красиво! — с особым трепетом, чуть ли не промурлыкал. Боже… стыдоба! Рядом с этим мужчиной он начинает вести себя странно! Глупо! И… неужели влюбленно? Младший совсем не подозревал, что не только он один не мог разобраться в своих чувствах, что словно ураган разрушали все запреты и принципы в душе. На следующий день, как и говорил мужчина, за ними приехал на повозке Намджун. Им пришлось изрядно попотеть, но как итог, они смогли со всем разобраться уже к вечеру. И их документы будут готовы через пару недель. Повозка остановилась возле одного дома. Он был красивым и большим в глазах юных омег. С маленьким садом и верандой, где ждал их Чимин. — Добро пожаловать в новый дом! Очень надеюсь, что он вам понравится. Но если нет, то просто скажи… Юнги со слезами счастья на глазах кинулся обнимать мужчину, прервав на полуслове, и шептал слова благодарности. — Да что вы, не стоит, у нас ведь был уговор. — смущенно отмахивается от слов, в ответ обнимает застигнутый врасплох альфа. — Посмотрите внутри, — предвкушающе предложил. — Я там всё обустроил на свой вкус… и честно, взволнован понравится ли вам всё это. Несколько ступенек, которые вели на веранду, после уже в дом, были специально скошены для удобного скатывания коляски. Чтобы Эмили было легко подниматься и спускаться. У Юнги еще больше защемило в груди от того, что мужчина так внимательно к этому отнесся. Эмили, желая самостоятельно подняться на веранду, одной рукой ухватилась за перила, а второй начала крутить колесо, проезжая по уклону, и счастливо захлопала в ладоши, когда смогла. Они все вместе зашли в дом, сначала омеги, а после альфы. Внутри он был просторным и очень красивым, удобная и дорогая мебель, обои молочных тонов, люстра и много еще чего. Всё выглядело очень шикарно и дорого. Посреди кухни стояла новая специальная коляска для Эмили. Она сильно отличалась от той, в которой она находилась, сидение было мягким и комфортным, а также само кресло можно было поднимать и отпускать при помощи рукоятки. Теперь она сможет дотягиваться до вещей на столе. Дополнительно были ещё четыре комнаты, не считая ванную, две из которых были устроены под спальню, две комнаты пустовали, которые они сами по своему вкусу и желанию обустроят. — Большое спасибо, господин Пак. С глаз парнишки текли слезы счастья, он и подумать не мог, что когда-нибудь его жизнь изменится настолько. Но всё же ему было неловко, на них столько потратили просто так! Это удивляло. — Но вам не стоило столько всего этого делать для нас, господин Пак. — Ну, что за ребенок. — наигранно хмурится. — Не говорите так. Когда дают — бери, не дают — отбери. Разве это было не по-другому? — Но, гос… — И прошу вас, ей-Богу! Зовите меня просто Чимин или Чимин-ши. А то чувствую себя стариком. — скорчил лицо, заставив омегу смеяться. — И чуть не забыл сообщить — этот дом полностью ваш, так что по поводу аренды можете не волноваться, разве только налоги. И тут омега не выдерживает и плачет навзрыд. Как такое возможно? Он и не знал, что в мире есть настолько хорошие люди. Все смахивает на сон, ему с сестрой взяли и купили дом. В первую ночь в их собственном доме они с Эмили не спят в разных комнатах, скорее наоборот. Они вместе, в обнимку, впервые в жизни засыпают такими счастливыми. Впервые спят в своем доме. Впервые на душе стало так легко. Впервые за столько времени на них не смотрят с отвращением. Благодаря этому мужчине многие вещи им впервой. На следующий день рано утром к ним снова приходит Чимин-ши и заявляет, что они сейчас же идут по магазинам, без отговорок. Юнги становится очень неловко, альфа так много тратит на них деньги… А мужчина просто отворачивается и садится в повозку, всем видом показывая, что слушать лепетания детей он не хочет. Юнги тогда впервые надевает брюки, всю свою жизнь он носил лишь женскую одежду, «ведь ты омега», думая, что это нормально, но альфа сказал, что для омег мужского пола есть специальные наряды, которые Чимин ему и покупает. Покупает ему самую разную, элегантную, с разнообразным фасоном одежду: брюки, блузки с открытыми плечами, рубашки, туфли на каблуках, красивые и милые панамы, и ещё много-много чего всякого. Также и с Эмили, разные красивые платья, банты, украшения, перчатки, туфли с каблучками и этот список можно продолжать ещё долго, ведь только к вечеру мужчина соглашается с тем, что все, вполне достаточно. Впервые ужинают в ресторане и благодарными счастливыми возвращаются домой. Когда Юнги спрашивает про работу, Чимин настаивает, чтобы пришел через неделю, а до этого отдыхал. Перед уходом просит прощения заранее за то, что в следующие дни не сможет их навещать, так как ему надо переписать новую пьесу под него, ведь: — На вас у меня грандиозные планы, бутон вы мой. — радостно сообщает. — Вы измените этот мир.🌷
🐣 LETTER (Hidden Track) — Jimin 🐤Умеющий любить, умеет ждать. Иосиф Бродский
— Ну, что, Юнги, рассказывай. — начала Джозефина. Младший Пак уже два месяца работает и учится у этих женщин актерскому мастерству. Если первое впечатление из-за страха и настороженности у него сложилось о них как о высокомерных, то уже в первую неделю он понял насколько ошибался. Эти женщины были очень милыми, добрыми, с простой душой и порой они любили резвиться как маленькие девочки, что действительно восхищало самого младшего омегу. Ведь они все еще оставались самыми красивыми, знающими себе цену. Спустя два месяца совместной работы, его позвали на пикник после репетиций. И честно сказать, благодаря этим людям и господину Паку, он изменился, уже не ненавидел свою сущность и принимал, ведь, как однажды сказал ему Чимин, перейдя на «ты» в общении: — Если хочешь, чтобы жизнь и люди тебя любили, ты впервую очередь должен полюбить себя. И лишь после этого в глазах других людей ты засияешь новыми красками. — сказал он, когда подбирал лучший, подходящий для омеги макияж, и сотворил из него что-то прекрасное. — Я и не знал, что могу быть красивым, — не веря своим глазам и отражению в зеркале, прошептал Юнги, а мужчина на его слова лишь по-доброму усмехнулся. — Я ничего не сделал. Только подчеркнул твою природную красоту. Он приподнял сидевшего на кресле омегу за подбородок и аккуратными движениями кисти красил его губы нежно-розовой помадой. И стоит ли говорить, что младший тогда завороженно любовался поистине красивым лицом. Всей душой желая коснуться молочной кожи, шелковистых волос и пухлых, нежных губ. — Вот и все, воробушек. Я скажу тебе одну вещь, а ты запомни это раз и навсегда. У каждого человека с рождения есть своя изюминка, несмотря на то, омега ты или альфа, мужчина или женщина. У каждого есть своя красота. Но бывает так, что у некоторых этих изюминок больше чем у остальных, а бывает и меньше. Но несмотря на это, каждый прекрасен по-своему. Так же за красотой надо уметь следить и любить её, и часто бывает, что многие под воздействием внешних факторов не замечают её и губят. Если не предпринять должных мер, её можно полностью потерять. И дело даже не в красоте, как в любви к себе. И поверь мне на слово, ты и без макияжа полон изюминок. Так что, начинай любить себя. Все эти слова отпечатались у Юнги внутри сознания, с того самого дня он старался полюбить себя. Вместо привычных слов в зеркало «какой я несуразный», он повторял раз за разом «какой же я потрясающий». И если в начале в свои слова он совсем не верил, то спустя время, он сам того не замечая, начал видеть в себе привлекательные черты. Ему предстоит еще много работы над собой, но этот маленький успех очень обрадовал Юнги. — О чем вы, Джозефина? — не понимая о чем его спрашивают, спросил парнишка, заправляя кудрявый локон за ушко. Он был одет бежевую полупрозрачную блузку с жемчугами, заправленную в широкие брюки цвета шоколада с черными подтяжками. На голове у него красовалась панама с тонкими белыми, коричневыми и зелеными ленточками и цветами. — Тебе нравится Чимин, не так ли? — спрашивает напрямую, как есть, на что остальные женщины, усевшись рядом на плед, лишь с улыбкой качают головами, привыкнув к бестактности Джозефины. — Это так заметно? — смущенно спрашивает вместо ответа, покрываясь очаровательным румянцем. — Для тех, кто проходил это период, да. — утвердила Люси, на что другие, соглашаясь, кивнули. — Какой период? — Период, когда ты питаешь теплые чувства по отношению к Чимину. — кратко объяснила Лея. — Это проиходила буквально с каждой из нас. Ведь, как можно не влюбиться в этого мужчину, когда тот так по-доброму относится к тебе? В нем собранны самые лучшие качества, он и красивый, и вежливый, одаряет вниманием, называет нас всех своими сокровищами, внимателен к мелочам и в добавок еще и богат! — восклицает Мия, вспоминая времена трехлетней давности. — У него еще есть собственная программа благотворительности, где он помогает омегам-одиночкам, детям-сиротам и бездомным животным. — добавляет Люси. — Порой кажется, что он вышел из страниц сказок про рыцарей и принцесс, — доставая из корзинки еду и посуду, добавляет Моника. — Да, — соглашается Джозефина и смотрит на Юнги. — Восемь лет назад, когда мне было столько же сколько и тебе, он увидел меня грустную, заплаканную, обманутую и брошенную, и предложил работать в театре. Ему на то время было двадцать шесть. — Джозефина затихает, раздумывая и вспоминая прошлое с поджатыми губами, после продолжает. — Меня с детства считали уродиной… Тут Юнги смотрит на нее ошарашенно. Как? Да она же самая красивая и необычная женщина, которую он видел за всю свою жизнь. -… разумеется для родителей я была чудом. Но для остальных — ведьмой. За моей спиной все называли меня ведьмой и распространяли самые разные и грязные сплетни обо мне. — на секунду лицо Джозефины морщится от отвращения. — Я ненавидела свои кудрявые волосы, ненавидела их цвет, свои изумрудные глаза, что тогда ассоциировались у меня лишь с болотом и помойкой. Я ненавидела всю себя. Из-за людей я красила волосы и тоннами покупала гели для волос, чтобы не было противных для меня на то время «пружинок». Я делала все, желая услышать не отвратное мне «ведьма», а что-то приятное. Родители с горечью смотрели на меня и говорили, что я их золотце, но я не обращала на это внимание, — с обидой на себя выдает. — Ведь родители и козленка полюбят, если то будет их дитя, не так ли? — усмехается себе под нос, с горечью сжимая губы. — И в какой-то момент их не стало. — она держит паузу и все так же молчат, не желая прерывать её. — Из-за того, что родители были состоятельными, их наследство перешло ко мне, единственной дочери. Тогда я встретила его — Лари. И нет, он не был моим спасением, как часто бывает в сказках. Скорее, он стал моим бременем, которое я носила и терпела. Красивым он не был и умом он не блистал, но каким был прохвостом, вот это точно. Он воспользовался моим состоянием и наивностью. Манипулировал и в этом я сама виновата. Я не ценила себя. Я делала все, что он скажет, давала все, что пожелает, лишь бы не потерять человека, который не брезгует мной и изредка бросает слово «красивая». Я была глупой куклой в его руках и закрывала глаза на то, как он сжирал все богатства моих родителей. И в один день он сделал мне предложение, я была счастливой настолько, что сияла… тряпка. — с некой злостью тихо обзывает себя. На что рядом сидящая Мия, поглаживает её по спине. — Спасибо. — благодарит и продолжает. — Но он поставил мне условие, что возьмет меня в жены только тогда, когда я переведу дом и деньги на его имя. И угадайте, что я сделала? — Только не говорите, что согласились? — обеспокоено спрашивает Юнги. — Именно это я и сделала. Я ему доверилась, а он выставил меня за дверь и привёл в дом моих родителей жену, о которой я, естественно, не знала и двоих сыновей. — Мерзавец! — с презрением бросает Розетта. — Именно. — не может не согласиться Джозефина. — В сломанном состоянии и нашел меня Чимин. И именно он стал моим рыцарем, что спас меня. Собрал по частицам и создал новую лучшую меня. Я начала любить себя, так же, как и люди вокруг, и совсем не удивительно, я влюбилась в своего рыцаря, что никогда не был моим. Я несколько лет его любила и в один день взяла и призналась ему. И я до сих пор помню его слова точь-в-точь, он сказал: «Джозефина, я тоже тебя люблю и люблю тебя очень сильно. Мы прошли вместе многое и я хочу сказать, что не заслуживаю тебя. Ты мне как сестра, которой у меня никогда не было. Я не хочу ранить тебя словами и не хочу, чтобы между нами царила неловкость, ведь я тобой очень дорожу, ты еще встретишь своего принца.» — так он мне и ответил. — с улыбкой и без какой-либо грусти рассказала об этом. — Я уже переболела им. Тогда, соглашусь, мне было очень больно. Но я его ценила и понимала, насильно мил не будешь. И отпустила его. Эта история удивительна. Юнги и подумать не мог, что такая женщина, как Джозефина когда-нибудь могла страдать низкой самооценкой. История грустная и наводит страх на его чувства к мужчине, если он когда-нибудь решит признаться и его отвергнут, сможет ли он так просто отпустить? — Как он и сказал, ты встретила своего принца. — искренне радуясь за подругу, произнесла Люси, указывая на обручальное кольцо на её безымянном пальце. — В смысле? У вас кто-то есть? — Да. — с хитрой улыбкой отвечает красноволосая женщина. — Кто? — Благодаря этому театру, многие омеги нашли свое счастье и я не стала исключением. Я невеста наследного принца. — Что? — такого оборота парнишка точно не ожидал. Теперь-то Юнги понимает, почему Чимин-ши часто обращался к ней как «Ваше Высочество», «Принцесса» и «Королева». — Он вас любит? — Любит? Это еще мягко сказано! — смеется Лея, вспоминая времена, когда принц пытался добиться красноволосую красавицу. — Он от неё без ума! — И все женщины хохочут, соглашаясь, и обещают в другой раз рассказать об этом Юнги. — Вот бы и мне так. — мечтательно вздыхает. — И у тебя будет. Не волнуйся ты из-за этого. В театр приходят самые высокопочтенные люди, ты определенно многим приглянешься. Да и Чимин это контролирует. Отдавать своих омег кому попало, без их согласия, не в его правилах. — сообщает Розетта. — И каждая омега должна знать хитрые приемчики, чтобы контролировать альфу, а ни то от рук отобьется и будет направо-налево гулять. — произносит невеста принца. — И я давно хотела провести уроки полового воспитания и совокупления. — обращается к Юнги, что сразу краснеет. — Он же ребенок еще! — возмущаются женщины. — Цыц! — затыкает всех. — Не говорите мне, что вы не занимались сексом после совершеннолетия, — все молчат, на что она лишь хмыкает. — Он должен знать о своем организме и как к нему должны относиться во время секса, чтобы он не стал чей-то игрушкой. Последующие несколько часов становятся для юного омеги самыми неловкими и познавательными.🥀
🎵 End of Time — Zara Larsson 🎵Я влюблен. Нет, вы меня совсем не поняли. Я до смерти безответно влюблен. В. Прах
Люди, услышав о парне-омеге, что будет выступать в театре Чимина, сразу же раскупили билеты на пьесу, желая увидеть первого омегу в истории, что будет выступать. — И если всё пойдет хорошо, то он сделает первый шаг в истории и откроет многие двери для омег мужского пола. — сказал как-то раз Намджун, чем сильнее разволновал Юнги. Ведь это огромная ответственность и он старался, не покладая рук, еще в первый месяц решил заняться воздушной гимнастикой, так как оказалось, на длинных тканных канатах может танцевать только Чимин, который и стал его учителем. Им часто приходилось контактировать, что очень взбудораживало омегу. Как-то Юнги заметил странную особенность в мужчине, что старше него на шестнадцать лет. Мужчина не пах. В смысле, от него не исходил природный аромат, что было очень странно. Когда он спросил об этом у Джозефины, она ответила, что у него никогда не было запаха. — Наверное, проблемы со здоровьем, — сделала вывод Джозефина. Давайте вернемся в настоящее. Сейчас он стоит за кулисами и волнуется. Первое выступление. Волнительно и страшно. На первых рядах сидит Эми, которая всегда его поддерживала. Она, благодаря Чимину, продолжила учебу в более лучшей школе. И теперь у нее есть наставник, который помогает ей с книгой. — Волнуешься? — неожиданно появляется хозяин театра. Юнги, вздрагивая, оборачивается и встречается с пронзительным взглядом. Чимин выглядит шикарно. В светло-коричневых брюках в клетку и в таком же камзоле, подол которого достигает его колен. Камзол изящно очерчивает фигуру мужчины. На талии он закреплен золотыми пуговицами с драгоценными камнями в середине. На ногах кожаные, начищенные туфли на каблуках и конечно же, не забудем про белую рубашку под камзолом и светло-коричневым платком на шее. Он специально так вырядился, ведь сегодня произойдет нечто великое. — Слегка. — отвечает на вопрос омега. Опять краснеет, когда его целуют в кисть, обтянутой черным кружевом. За восемь месяцев он совсем не привык к такому. А ещё, он лишь сильнее влюбился. — Не надо. Будь уверен в себе. Ты восемь месяцев готовился. У тебя все получится. — поддерживает, хлопая по плечу. Омега подмечает чужое бледное лицо и неважный вид, что заметен, если лучше приглядеться. — С вами все в порядке? Выглядите неважно. — Да. Простыл немного. Но все в порядке. — сообщает, выглядя немного странно, зрачки у мужчины расширенны и лоб покрыт испариной. Мужчина неожиданно заключает его в объятия и утыкается носом в шею и… нюхает. Юнги застывает красной статуей, не зная, что делать. — Чимин, вам плохо? — прерывает через несколько минут, потому что ему в ухо начинают неосознанно урчать. Названный резко отходит, придя в себя, красивое лицо покрывается румянцем и он просит прощения. — Ничего. Я хотел вам в кое в чем признаться. Пак откашливается, потирая шею, и спрашивает: — В чем? — Я в вас влюблён. — быстро и пугливо выпаливает. — Что? — мужчина подвисает и смотрит омеге прямо в глаза. Юнги с точностью может сказать, как видел еще сильнее расширившиеся зрачки. Омега тушуется под этим… пожирающим взглядом, не зная куда себя деть. Чимин сильно встряхивает голову и приходит в себя. Он смотрит на омегу с отчаяньем и перед тем как уйти, бросает: — Вы найдете лучшего, чем я. Я… в-вас… не.достоин. — на последнем предложении голос дрожит и он сбегает, оставляя позади едва сдерживающего слезы омегу. Когда Юнги выходит на сцену, он не чувствует волнения или страха, лишь обиду и боль. Он танцует, он движется, произносит слова по сценарию и когда приходит время, он взлетает и кружится в воздухе и тогда он не сдерживает слезы, а зрителям они видны и слышен звук, как капли падают со звоном на пол. Все восхищаются и хлопают его актерской игре, и лишь только Юнги знает, что слезы, которые он пролил, отнюдь не были игрой.🌿
🌷 Lonely — Justin Bieber 🌷Когда к кому-то привяжешься, всегда есть риск, что потом будешь плакать. Маленький принц
Последующие три дня выступлений Юнги, хозяин театра не виден. Когда омега спрашивал у Намджуна, что с ним, тот с грустью ответил: — Он плохо себя чувствует. Болеет. И за эти три дня он кое-что понял, а точнее, нашел ответ на свой вопрос. Сможет ли он отпустить мужчину, когда тот отвергнет его чувства? Ответ: — Нет. — именно поэтому он сейчас с корзиной фруктов и домашней еды стоит перед домом Чимина и стучит. Долго стучит, но ему никто дверь не открывает. Он раздосадовано нажимает ручку двери и дверь оказывается открытой. Как только он заходит в помещение, в нос ударяет сладкий запах персиков, от которого ноги подкашиваются. Он заходит в глубь дома и видит, как из кухни выходит Чимин. И от его вида омега застывает в шоке. На мужчине одна лишь длинная рубашка, что едва скрывает все, что нужно. Юнги видит, как по внутренним сторонам бедер что-то течет, а волосы прилипли от пота к лицу. Юнги кое-что осознает: Перед ним омега, у которого течка. Это точно не гон, ведь запах был бы трепким, а не сладким и доминантная натура надавила на него еще при входе в дом. Он ошарашенной статуей застывает, не понимая. Как? То есть мужчина все время притворялся? Но зачем? Хотя… учитывая его судьбу, все ясно. Быть омегой мужского пола ужасно, была бы у него возможность, он бы тоже скрывал свою сущность. Но это не отменяет того, что он чувствует некое разочарование… В перемешку с облегчением… Что за противоречивые чувства! — Юнги? — заметив омегу, Чимин начинает дрожать. Его внутренний омега скулит, ища защиты. Мужчина краснеет от смущения и страха, а глаза наполняются слезами. Пак пытается натянуть подол рубашки ниже, в попытке быть менее уязвимым, но у него не получается и он, поддаваясь инстинктам, оседает на пол и утыкается лицом в колени, и плачет. Нутро начинает неприятно сжиматься от этого вида и пусть младший находится на грани от того, что ему хочется уйти, он понимает одно. Его сущность уже приняла этого мужчину как пару и даже то, что они оба одного пола не мешает ему. Сладкий запах персиков сильно начинает горчить, из-за чего омега Юнги скулит, желая помочь… любимому. 💛 You set my world on fine — Loving Caliber 💛 Он не помнит, как он смог успокоить старшего и как уложил того в постель, но когда он перестает быть под властью инстинктов, то замечает, что он лежит в обнимку со спящим мужчиной, что вдыхает его запах тутовника и во сне урчит. Он не знает точно сколько уже лежит в обнимку с… омегой, но постепенно начинает отходить от шока и чувство разочарования и обманутости покидают его мысли. Но ему до сих пор это кажется сном. Младший Пак старается меньше думать по этому поводу. Мало ли, у всех своя причина. Юнги сосредотачивается на том, что чувствует омега внутри него и он счастлив от того, что его пара спит в его объятиях, доверившись ему в своем самом уязвленном состоянии и с таким же урчанием засыпает вместе с любимым омегой.💛
— Сколько в итоге живет любовь? — Я не знаю. Думаю, что это только вопрос удачи. Если вы встретите нужного человека, любовь продлится вечность! Фредерик Бегбедер «Любовь живет три года»
— Когда я только родился и родители узнали, что я омега, им стало страшно за меня, они решили в документах изменить мой пол на альфу и у них все получилось благодаря отцу Намджуна, что в свое время был хорошим другом моих родителей. А чтобы сбить свой запах мне давали специальные ностойки после половозрелости, которые я до сих пор два-три раза в неделю выпиваю. С этого все и началось. Мне часто приходилось видеть, как множество омег страдают, мучаясь в жизни и решил посвятить своё будущее плану, в котором помогу всем нуждающимся и слабым. Я делал то, что многие альфы не делали сами, по отношению к омегам. А именно дарил внимание, уважение и искреннее восхищение. И они становились счастливей. Многие влюблялись, но из-за моей тайны мне приходилось отвергать их. Теперь все становится понятным. Все эти действия, доброта к омегам, отсутствие запаха, всё становится ясным как день. Как и то, что омега мужчины принял его. Ведь именно к нему прижимался мужчина, в попытке найти защиту вчера, именно поэтому он с болью отверг и быстро сбежал от него. Их с самого начала тянуло друг к другу и этого нельзя было отрицать. И если в начале они не могли отвести восхищенного взгляда от красоты друг друга, то после прониклись характерами. И в конце сами не заметили, как это плавно перетекло в любовь. Чимин восхищался этим мальчиком, его отверженностью, силой и ответственностью за сестру. Многие взрослые люди и за свою собственную жизнь бороться не в силах, а этот юный омега боролся за лучшую жизнь для сестры. Это действительно поражает. Чимину с самого начала захотелось стать этому мальчишке опорой и показать, что жизнь может быть не такой уж и ужасной, как она кажется. Юнги, как и остальные женщины, не мог не влюбиться в своего рыцаря. Его восхищала доброта мужчины, настолько доброго человека он в жизни не встречал. А сейчас, узнав всю правду, он восхитился им еще больше. Скрывать свою нежную сущность и строить из себя сильного альфу трудно. Мужчине просто напросто пришлось отказаться от части себя. То, что он хочет добра всем страдающим, это… это… Юнги даже нужные слова подобрать не может, которые смогли бы описать все эти великодушные деяния, совершенные мужчиной. Помогать омегам, разбитым, брошенным, родителям-одиночкам, сиротам и даже бездомным животным… для этого нужно огромное сердце, а у Чимина оно такое, если не больше. И лишь обижает то, что мужчина уже согласился на одинокую жизнь ради счастья других, согласился отречься от части себя, которая нуждается в поддержке. И Юнги хочет стать такой же опорой для Чимина, хочет, чтобы мужчина тоже чувствовал себя защищенным и любимым. Юнги это решил и он это сделает. — Меня ваш омега выбрал. Почему вы отвергли меня? — заинтересованно спросил Юнги, крепко сжимая руку Чимина. — Я боялся разочаровать тебя. Мы ведь оба омеги. — поджимая пухлые губы, отвечает. — Но дело ведь не в том, омега вы или альфа, я влюбился в вас независимо от этого. И скажу честно, меня радует тот факт, что вы такой же, как и я. Мужчина улыбается, не зная, что сказать. Но когда младший поднимается, подходит к нему, усаживаясь на колени, он удивленно вскидывает брови. Юнги бережно притягивает ладонь и целует тыльную сторону. — Это же должен делать и я. — шепчет тихо и взволнованно. Младший Пак впервые видит, как любимый его мужчина так очаровательно краснеет. — Теперь это буду делать и я. Если вы, конечно, позволите себе быть моим. — Конечно, позволю. — бурчит, шмыгая носом. Впервые в жизни кому-то показывает свою такую уязвимую сущность. Ему можно, он омега, которого любят как омегу, а еще, у него все ещё течка. С этого и начинается их история любви. И в ближайшем будущем в заголовках газеты напишут, что завидный холостяк Пак Чимин обвенчался с самым красивым омегой Пак Юнги.