Апрельская метель

За тобой, не закрывая дверь — Я живу уже который год. И с тех пор, отсчёт моих нечаянных потерь, Остановленный кого-то ждёт. Погрузившись всецело в важный телефонный разговор, Паша упустил тот момент, когда за окнами запорхали крупные хлопья снега. В апреле месяце запорхали. «Я, конечно, слышал, что Питер умеет удивлять, но чтобы настолько, – серб непроизвольно поёжился, будучи в домашней футболке и шортах, а затем, пусть и одними губами, но всё-таки вслух проговорил: – впрочем, чему я удивляюсь? Вся моя жизнь, вот уже без малого год, та ещё метель с сильным ветром…». … Он с самого начала знал, что будет непросто. Знал, но был настроен решительно. Их (не) случайная встреча с Софией летом прошлого года, в Брюсселе, категорично перевернула и изменила жизни обоих. Даже немного смешно от осознания сего факта: Они несколько лет так старательно и упорно друг от друга бегали, чтобы…в первый же вечер, едва друг друга увидев и перекинувшись предварительно парой дежурных фраз, нырнуть в омут чувств с головой. И всё с той секунды стало неважным автоматически: ни Её замужество, ни Его бизнес в Сербии. Пашка сразу сказал, что готов в любой момент всё оставить, а точнее передать управление отельной сетью в хорошие руки, чтобы самому начать всё с ноля – с Ней. А Она уверяла, что Её муж, отношения с которым было крайне охарактеризовать, человек неплохой и что он всё поймёт. Верила, что развод будет оформлен быстро, но… Несколько месяцев почти беспрерывной нервотрёпки. Нервные срывы, острые приступы ОКР и диалоги с этим самым «понимающим» супругом, ведущиеся исключительно на повышенных тонах. Пашка хоть и был рядом, но огородить Её от всего этого не мог, отчего сам опускал руки. В какой-то момент всё это настолько вымотало, что серб на полном серьёзе подумал о том, что не стоило Им снова встречаться. Потом, конечно, взял себя в руки, «протрезвел», от собственных мыслей ужаснулся… - Мы справимся, – сколько раз Он обещал это Соне, сколько раз заставлял поверить в эти слова себя самого… Её теперь уже бывшему мужу, было крайне не выгодно давать Софии развод. Он влиятельный человек, явно не бедный, а такие несказанно дорожат связями. Он имел неосторожность неоднократно брать с собой на некие светские рауты Соню. Гордо обнимал Её за талию, представлял нужным людям, открыто называл женой… Развод сказался на его репутации, поэтому мужчина всеми правдами и неправдами пытался этого избежать. Применял, в том числе и угрозы. Но София была непреклонна. При этом Ей от бывшего мужа ничего не нужно было – ни деньги, ни отель, хотя Она в прямом смысле этого слова, подняла его с ноля самостоятельно; ни какое-то другое имущество, что являлось документально совместно нажитым. Только соответствующий штамп и свобода. Долгожданная свобода и…жизнь. Возможность наконец-то дышать полной грудью и быть открыто рядом с Ним, с Пашкой. С единственным, который навека украл Её сердце. Им казалось, когда всё-таки этот заветный день настанет, радости будет море. По итогу Паша не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего беспокойства за Соню – Она накануне почти всю ночь не спала из-за надоедливых панических атак. А когда всё же вышла из ЗАГСа, имея в паспорте очередную отметку о долгожданной свободе, какое-то время просто сидела на лавочке в сквере и искренне не понимала, что делать дальше. Все силы были брошены на то, чтобы получить этот развод, поэтому итогом стало полнейшее опустошение. - Ты не против, если я к папе съезжу? - Конечно, нет. Он не стал навязываться, хотя было огромнейшее желание никуда одну Её не отпускать. Прижать крепко-крепко к себе, прошептать, что больше никогда и никуда Он Её не отпустит… Но вместе с тем, Паша понимал, что Ей нужна и важна эта пауза. Ей нужно прийти хоть немного в себя. Осознать, что всё наконец-то закончилось. И что теперь можно действительно не бояться мечтать. Но… Вместе с тем на душе отчего-то кошки скребли. Ужасно хотелось быть с Нею рядом… - Паш… Погрузившись в свои мысли и невесёлые думы всецело, серб не услышал скрежета ключа в замочной скважине, а после и небольшого хлопка входной двери. Только сейчас вернулся в реальность, увидев Её. В этой съёмной квартире, где Они жили вместе чуть более полугода. Потому что твёрдо решили, что именно в Питере останутся жить. Он даже новый бизнес проект по будущим отелям начал разрабатывать потихоньку… - Родная! – в одно мгновение преодолев царившую между Ними дистанцию, серб крепко обнял своё персональное сокровище. Крепко-крепко. Всё ещё до конца не осознавая, что всё тревожное и плохое осталось наконец-то позади. - Папа тебе привет передавал. Сказал, что нас ждёт в гости в субботу. - Придём обязательно, – Он улыбнулся, мысленно благодаря вселенную за то, что Её отец оказался понимающим человеком и достаточно быстро принял Его. Принял тот факт, что Они с Соней любят друг друга. - А ещё вот, – Соня слегка отсторонилась, дабы иметь возможность заглянуть Ему прямо в глаза. Протянула свою правую руку, плавно разжимая кулак и… Если бы не стена, рядом с которой Они стояли, Пашка точно бы упал – ноги вмиг стали ватными, ладони вспотели. Прямо на Него, здесь и сейчас, «смотрело» то самое кольцо, которое Он надевал Ей на руку в тот самый заветный день. День Их свадьбы. - Теперь, когда я официально свободна, – Она слегка улыбнулась. – Ты можешь снова надеть мне на руку кольцо. И я больше его никогда-никогда не сниму. Но… Если ты сам хочешь этого. - Больше ни за что и никогда тебя никуда не отпущу, – шёпотом, но уловимым Ею, промолвил с какой-то особенной трепетностью серб. После чего уверенно надел то самое заветное кольцо на Её правый безымянный, краем глаза посмотрев на окно: метель прекратилась также внезапно, как началась. Ты, меня не ведая — прости. На пороге долго не томись. Ведь теперь у нашей, повторившейся любви — Станет сроком давности — вся жизнь.