Ласковое утро

      Звук пляшет по комнате, проскальзывая через тонкую щель под дверью, и окрашивает раннее утро своим весёлым мотивом в тёплые цвета. Мегуми разлепляет глаза и видит солнечных зайчиков, игриво цепляющихся за стены его комнаты. Прислушивается — приглушённая музыка раздаётся откуда-то с кухни, поэтому, подняв уставшее тело с кровати, Мегуми направляется к ней сквозь мягкие тени коридора.       На кухне всё залито жёлтым светом, за открытым окном шелестит летом листва, а яркая попса вырывается из динамиков телефона. Юджи танцует и подпевает, совершенно не попадая в ноты, но его улыбка преображает неумелое пение в нечто очаровательное. Мегуми смотрит, как однокурсник, ловко обжаривая овощи и помешивая вкусно пахнущий бульон, прыгает с ноги на ногу, кружится и дрыгается совершенно отвлеченно. Глядя на такого Юджи, хочется и самому пуститься в пляс, позабыв о проклятьях, выматывающих тренировках и страхе признания.       Мегуми стоит, прислонившись к дверному проему, и поглядывает ласковой влюблённостью, пока Юджи не хватает его за руки, утягивая в импровизированный танец. Он смеётся слишком звонко, щебетом птиц, улыбается слишком широко, словно оскалившись, а от резких движений у только проснувшегося Мегуми вдруг кружится голова. Но Юджи ведёт его за собой, они вышагивают вокруг стола, и маг вдруг осознаёт, как сводит его щеки от улыбки.       Какая-то испанская песня, такая же яркая, как и Итадори, внезапно обрывается весёлыми нотами, и Юджи отпускает руки Мегуми. Его грудь заметно вздымается и опадает, блестят глаза, пунцовым горят щеки, и весь он напоминает детский праздник.       Следующий трек более попсовый и мелодичный, не бьёт по ушам вопиющим счастьем, как первая песня. Юноши стоят, глупо поглядывая друг на друга.       — Доброе утро, Мегуми, — говорит Юджи запыхавшимся голосом, и маг мгновение не может отвести взгляд.       — Что-то горит, — произносит он вместо приветствия, и под тихий смех однокурсника Юджи бежит к плите.       — Вот бли-ин! — тянет Итадори почти по-анимешному комично. Они вдвоём всматриваются в содержимое сковородки, пытаясь оценить годность подгоревшего завтрака.       — Сойдёт. — Пробуя, говорит Мегуми. — Ты вкусно готовишь.       — А то! Один жил, пришлось научиться.       Ещё несколько минут Юджи крутится у плиты, пока Мегуми отходит привести себя в порядок. Его щеки, рассматривая своё отражение в зеркале, отмечает маг, окрасились утренним заревом и робкой подростковой влюблённостью. Сердце стучит, кажется, отбивая ритм той самой первой весёлой песни. Приподнятое настроение не портит и горький вкус его ненавистной зубной пасты, и куча бесполезных баночек Нобары, среди которых так тяжело найти жидкое мыло, и морозная вода, льющаяся из крана бодрящим потоком.       Шальная мысль вдруг навязчиво лезет в голову, и Фушигуро глупо смотрит на свое отражение. Разве может он нравиться Юджи? Тот слишком яркий, слишком шумный, он легко ладит с Годжо и невольно очаровывает всех друзей. А Мегуми… Простой подросток, чуточку диковатый, чуточку тихий. Слишком отличается от Юджи, думает он почти отчаянно.       Но Юджи делится с Мегуми сладким, зовёт его смотреть фильмы по вечерам, помогает на тренировках и всегда с интересом слушает немногословного однокурсника. Он предпочитает проводить время именно с Фушигуро, а не учителем Годжо или Кугисаки, или второкурсниками. И это, на самом деле, даёт надежду.       Мегуми выходит из ванной комнаты и, оказавшись на кухне, долго смотрит, как Юджи расставляет тарелки и стаканы, палочки и другие столовые приборы раскладывает по всем правилам этикета, всё ещё пританцовывая. Маг наблюдает, лелея тепло в душе, и волнительно думает, как чудесно будет, если вдруг Юджи сам признается в любви, и переступать через собственный страх не придётся, и все фантазии обратятся реальностью.       — Что-то не так? Плохо себя чувствуешь? Позвать кого-нибудь? — вдруг обеспокоенно спрашивает Юджи, касаясь шершавой ладонью горячего лба Мегуми. Маг сглатывает волнение, думая, что погрузившись в мысли, даже не заметил приближение Итадори.       — Нет, всё в порядке. Спасибо.       — Как скажешь, — просто отвечает Юджи и уже разворачивается, но Мегуми успевает осторожно взять его за кончики пальцев. Они горят теплом и липнут влажностью пота — на кухне очень жарко, думает Фушигуро, не надеясь, что это предательское волнение, такое же, как у него самого.       — Подожди, Юджи.       Тот смотрит своими невероятными глазами, блестящими в тени кухни серебром, и едва-едва видная розоватая дымка наползает на его щеки. За ним светлеет кухня, и всё дышит жизнью, но здесь, в привычной полутьме, Мегуми чувствует себя чуть увереннее.       — Да? — спрашивает Юджи непривычно тихо.       Вновь меняется песня — на этот раз что-то тягуче-медленное и умиротворяющее. Мегуми, за секунду решив, что ожидая инициативы, ничего не получишь, крепче сжимает чужую ладонь. Вдох. Выдох. Горло сводит страх отказа и осуждения, во рту собирается вязкая слюна. У Мегуми кружится голова и, кажется, вот-вот задрожат ноги, как будто он стоит не перед возлюбленным, а перед проклятьем особого уровня.       Маг сглатывает и, решившись, произносит глухо:       — Ты мне нравишься, Юджи.       Итадори мигом расцветает, облегченно выдыхает и тянется к Мегуми с объятиями. Фушигуро кажется, что на него наползают золотые лучи, отгоняя мрак, утягивая в яркую жизнь Юджи. Его руки крепкие и сильные, но касаются необычайно нежно, и маг аккуратно обнимает в ответ.       — Я боялся, что ты сейчас скажешь нечто ужасное. Ты мне тоже невероятно нравишься.       Юджи тянется к лицу Мегуми, и у того перехватывает дыхание. Они не целуются так, как в фильмах, которые им советовал развратник Годжо, только касаются друг друга губами несколько мгновений. Кухня тонет в летнем солнце, птицы удивительным образом аккомпанируют музыке из плейлиста Юджи, а Нобара, только вошедшая в кухню, смущённо глазеет на однокурсников.       — В другом бы месте свидания устраивали! Да и кто так целуется, а?       Юноши дёргаются и под ехидный смех Кугисаки плетутся к столу.       Завтрак проходит по-дружески весело. Мегуми улыбается сам себе, думая, что такие выходные, наполненные подростковыми радостями, всё же способны сделать жизнь мага на удивление счастливой. А Юджи, сам того не подозревая, подтверждает эту мысль, когда осторожно касается коленкой ноги Мегуми.