Почти (не) больно

Добро пожаловать на баттл. Добро пожаловать в ёбанный ад. Пустота квартиры, отдаваясь эхом при каждом действии, при каждом движении и шорохе, бьёт по голове и душит. Слёзы душили намного сильнее, но они давно высохли на щеках и острых скулах, оставляя лишь следы. Липкий и мерзкий воздух кажется тяжёлым, вытесняет весь кислород, мешается с дымом сигареты, не давая спокойно дышать. Ушёл. Да и слава Богу, что ушёл. Без него лучше. Для него лучше. Даня сжимает в руке телефон. Перед глазами мелькает номер Паши. Его мальчика, вдохновившего на существование и подарившего самые лучшие моменты ничтожной наркоманской жизни. Последнее сообщение было около месяца назад. «Ты прав. Мне лучше уйти.» Да, я прав. Паше будет лучше без… Даня представляет, как Соболев печатал это сообщение тонкими, длинными, красивыми пальцами. Руки у него волшебные. Стоило ему взять свой грех в тонкую, нежную руку, как всё растворялось в воздухе, всё было не важно. Как будто, и проблем никаких нет. А было их чуть больше, чем дохуя. Он устал. Да они оба устали. От всего. Паша устал от срывов, вечной опасности, которой была подвержена его жизнь. Устал возвращаться домой, как с войны, побитым, уставшим, обьёбаннным слушать лекции от матери, а потом её плач. Последнее, как ржавым ножом по хрупкому сердцу. Даня… Даня просто хотел верить в то, что нужен, хотел верить в то, что важен. Иллюзия любви и надобности. Ха-ха-ха, как смешно. Если у тебя нет денег и связей, запомни: ты никому не сдался. Таких, кто смог выжить и прожить без этого жалкие единицы. А если у тебя ещё и такая биография… В голове всё отдаётся эхом и звоном упущеного счастья… — Ну и не надо! Отчаянный крик звучит в собственной голове слишком громко. Кажется, можно оглохнуть даже не от тишины. Надо. Он всё потерял. Он потерял то, что было жизненно необходимо, то, что было важно. Паша. Так бывает, случаются ошибки, которые нельзя исправить... Не остаётся ничего, кроме отчаяния. Ни один наркотик, ни одна бутылка алкоголя не смогла оказать такое влияние, как он. Почему? Почему ты не рядом?... И где-то на другом конце города слезами захлёбывается Соболев, давясь эмоциями и дымом. Кажется, всё. Приехали. На балконе жутко холодно, но в душе ветер сильнее, жёстче. «Прости меня, Паш…» Последнее его сообщение, отправленное месяца полтора назад. За что прощать? За то, что доломал жизнь? За то, что не оставил шансы на нормальное существование? За заботу? За всё. Упущено. Потрачено. Убито. Потерянно. Видеть чью-то боль страшно и жутко. Особенно, если этот человек тебе близок. Особенно, если этот человек тебе дорог. Особенно, если этот человек — не ты. Надо. Очень надо. Нельзя. Это опасно. Остатки здравого смысла и хоть какой-то хлипкий инстинкт самосохранения заставляют не писать, не звонить, не идти, не ждать. Нельзя. Просто нельзя. Прожигает как будто насквозь. Он не должен был вообще это всё начинать. Начал. Зачем? Чтобы всё вот так вот закончилось? Как ребёнок. Вот казалось, что будет 18 и всё, сразу умный, сразу всё хорошо, но вот и настало, а кроме ещё одного потраченного года в копилке и ещё одного года, приближающего к смерти, не появилось ничего. Одно здравое решение: порвать с Сином. Не с друзьями-торчками, которые посадили, не с Джеверли кидом, с которым писали треки, бухали и нюхали в клубах и на хатах, не с солевыми бабами, которых трогать страшнее, чем трахать, а именно с Сином. Так бывает, случаются ошибки, которые нельзя исправить… Глупое решение, очень глупое. Особенно, в такой ситуации. Сквозь пелену слёз он перечитывает сообщения и понимает, что это было решение, изменившее жизнь. Даня открывает зажмуренные от боли глаза и перечитав сообщение, понимает, что это решение поменяло всё. Только вот в какую сторону? Точно в хуёвую. Только в хуёвую. Нужен. Очень нужен, очень важен, но так же опасен. Хочется, но нельзя. Надо вытереть слёзы и идти дальше, не вспоминать, не страдать, не любить, не умирать. Хотя бы не сегодня. Хотя бы не сейчас. Хотя бы не из-за сумасшедшей любви к сумашедшему наркоману, подарившему столько хорошего и столько же плохого. Всё-таки зря началось это общение… О том, что любовь убивает, о том, что случаются ошибки, которые нельзя исправить И об утраченном времени.