Это пустое

Амала с улыбкой переступила порог номера Киллиана, снятого на время расследования пропажи дипломата Хэйза, крепко сжимая руку Лайтвуда. Она почувствовала, что в уютном, теплом номере Киллиана сегодня ненавязчиво, но тем не менее ощутимо пахло терпким, благородным сандалом, после которого нежно раскрывался аромат розы. Госпожа Басу улыбнулась, увидев на столике напротив кровати медленно тлеющие благовония. – Решил наконец погрузиться в культуру Индии, Киллиан? – Амала обернулась, но не увидела за спиной возлюбленного. – Киллиан? – входная дверь осталась открытой, и только теперь девушка поняла, что не слышала хлопка. «Наверняка ушёл в ванную, рассчитывая на приятную ночь», – подумала Амала, игриво прикусив губу и толкнув дверь в уборную. Однако и там Лайтвуда не оказалось. – Ты смеёшься? – громко проговорила Амала, в напряжении возвращаясь в комнату. Шаг, другой, третий – как вдруг она поняла, что ковролин под ногами намок. – Тут что-то проли... – Амала осеклась. С каждым новым шагом девушке становилось все дурнее. Под её ногами появлялась багровая, тёмная булькающая кровь, и с каждым новым движением её становилось лишь больше. Амала испуганно вжалась в стену. Сердце бешено колотилось в груди, дыхания не хватало, и Амала жадно хватало воздух ртом. Возведя глаза к потолку, Амала закричала – оттуда прямо на её щеку упала капля крови, и с каждым новым ударом сердца девушки кровавый дождь начинал лишь усиливаться. Первая разумная мысль, пришедшая ей в голову, заставила Амалу обернуться к двери, чтобы сбежать, пока она не захлебнулась в крови, стремительно заполнявшей комнату, но... – Ты жестоко поплатишься за то, что сделала! – Амала застыла, когда комнату заполнило эхо голоса Вимала Дубея. Он стоял в дверях, с окровавленной шеей, из которой не переставала бить фонтаном кровь. Вимал смотрел на Амалу с такой кричащей ненавистью, что Басу понимала: стоит ей оказаться достаточно близко – и Вимал собственными руками задушит её. – Ты забрала у меня сына! – из-за спины зазвенел истеричный голос Приянки Чаухан, больно ударивший по ушам. Амала металась, как загнанная в угол раненая кошка: ей некуда было бежать, Вимал и Приянка шли на неё, раз за разом повторяя сказанное: «Ты убийца! Ты убила нас! Убила! Убила! Забрала у меня сына! Прикончу!» Они убьют её, уничтожат, растерзают, заставят страдать так же, как страдали они. Амала бессильно упала на пол, глядя на то, как Приянка и Вимал с предвкушением скорой мести двигались на неё, а комната, заполняющаяся дымом, тонула в океане крови, которой напитывалось и сари Амалы, теперь плотно облепившее её дрожащее, слабое тело. – Не трогайте меня! – закричала Амала и резко открыла глаза. Сердце все так же бешено рвалось прочь из груди, но Амала вдруг обнаружила себя сидящей на постели. Никакой крови. Она спешно сбросила со своих ног одеяло, чтобы убедиться, что на одежде нет багровых пятен. – Амала... – справа прозвучал бархатный, вкрадчивый голос Лайтвуда, его рука медленно, с опаской легла на её дрожащее плечо. – Вспомни, как мы договорились? Вдох... – Амала, помедлив, послушно втянула воздух, не в силах однако закрыть глаза. – Один... Два... Три... Четыре... Пять... – под спокойный голос Киллиана мысли постепенно собирались в кучу. Она жива. Приянка и Вимал – мертвы. Да, она убила их. Да, это было необходимо, чтобы предотвратить миллионы других смертей. Всё так. – Выдох... – Киллиан... – наконец смогла выдавить из себя перепуганная девушка, покорно приклоняясь к крепкой мужской груди. Крупная ладонь Лайтвуда легла на её затылок, а кончики пальцев медленно заскользили по коже головы, слегка надавливая, массируя. – Всё хорошо, моя девочка. Ты все сделала правильно, – Киллиан повторял эту фразу уже не первый раз, и Амала с большим трудом представляла себе, чего ему это стоило, но они оба понимали, что слова Киллиана – чистая правда. Оставалось только убедить в этом подсознание, которое уже несколько дней кряду по ночам напоминало Амале о событиях того дня. – Я убийца, Киллиан... – Ты героиня, – прошептал Лайтвуд, склонившись к уху Амалы, и прижал невесту к себе крепче, будто бы надеясь, что сможет стиснуть её в объятиях так сильно, что физическая боль заставит её отвлечься от моральных страданий. – Ты спасла мир. Ты спасла Кирана, Лиму... И меня тоже. Ты спасла нас всех. – Она... – Не придёт за тобой. Кали довольна, – покачав головой, уверенно закончил Киллиан, постепенно ослабляя хватку, позволяя Амале немного отстраниться. – Она не будет звать тебя. Тебе осталось только... – Занять свое законное место, – Амала кивнула, глядя куда-то в пустоту. – Я помню. Но как? – Что – как? Ты заслуживаешь этого по праву рождения. Ты – Амала Басу, – напомнил Киллиан, переплетая их пальцы и сжимая ладонь любимой. – Ты сделаешь это. А я буду рядом. С каждой произнесенной мужчиной фразой Амала будто приходила в себя. Ей все ещё не верилось, что то, что произошло, реально. Да, она приняла факт существования Кали и других божеств, но до решающей битвы с Вималом все это казалось чем-то далёким, чем-то, что случится с кем-то другим. Но это случилось именно с ней. Теперь, когда Амала предотвратила наступление Кали-Юги, ей должно было лишь стать госпожой Бенгалии. Она подняла на Киллиана взгляд, столкнувшись с его серыми, как Лондонское утро, глазами, чуткими, внимательными и обеспокоенными. – Я обещаю тебе, что справлюсь, – прошептала Амала. – Когда-нибудь эти кошмары перестанут мне сниться, и тогда... – Перестань себя винить, – оборвал её Киллиан. – Они были уродами. Один мнил себя чуть ли не богом, а другая свихнулась из-за того, что не смогла родить, и пыталась убить твоего брата. Амала... Они заслужили это. Прежде чем девушка сделала попытку возразить, Киллиан сжал её руку и легко потянул за собой. – Идём. Тебе нужно отвлечься, – в его глазах было столько тепла и нежности, что Амала не смогла отказать. Вместе с Киллианом она на трясущихся ногах вошла в ванную комнату, освещенную лишь продолговатой, тусклой лампой над зеркалом. – Ты собираешься отсюда съезжать? – внезапный вопрос Амалы застал Лайтвуда врасплох. – Ты о чем? – Киллиан заткнул слив ванной и включил воду. – Из отеля. И... Из Индии, – неуверенно добавила Амала, через зеркало глядя на лицо Лайтвуда, стараясь уловить на его лице ответ до того, как он прозвучит. – Да. И нет, – сердце Амалы ухнуло вниз и тут же замерло. – То есть? – Я съеду из отеля, но неужели ты думала, что я брошу тебя здесь одну? – Лайтвуд ухмыльнулся, встав позади невесты, и бережно одну за другой спустил лямки её ночной сорочки. – Мы что-нибудь придумаем, чтобы я смог быть рядом. Обещаю тебе. Но сейчас забудь об этом, хотя бы на полчаса. Амала вздрогнула от тёплого прикосновения губ Киллиана к её шее, а затем – к плечу. В этих поцелуях не было похоти. Лишь сдерживаемая под властью момента страсть, необузданная нежность и желание защитить. Руки Киллиана с трепетом спустили сорочку Амалы до бёдер, позволив той упасть на пол. – Киллиан, я... – начала было Амала, но в ответ Лайтвуд поднёс палец к губам. – Тш-ш. Иди ко мне, – мужчина ловко подхватил Амалу на руки и, перешагнув бортик ванной, осторожно опустился вместе с девушкой в тёплую, успокаивающую воду. Амала хотела было что-то ответить, но не посмела прерывать такую уютную тишину. Киллиан сделал это первым. – Давно хотел помыть тебе волосы. – Что?! – возмутилась Басу. – Я по-твоему слишком давно не мылась? Лайтвуд засмеялся. – Нет. Просто... люблю к ним прикасаться. И тебя. Охренеть как люблю, – Киллиан крепко прижал Амалу к своей груди и, положив голову на плечо девушки, заискивающе добавил: – Госпожа Басу, Вы же окажете мне такую честь? Амала не смогла сдержать улыбки. – Но только сегодня. – Разумеется, как скажете. А как будете готовы, я с удовольствием помогу Вам потереть спинку, – он потёрся носом о шею Амалы, а в голосе Лайтвуда зазвучали игривые нотки. Его пальцы медленно, заигрывая, проскользили по спине девушки вниз, и Амала почувствовала, как запунцовели её щеки. Вот же хитрый чёрт. Но уже через секунду Киллиан с нежностью перебирал волосы Амалы, с поразительным усердием следя за тем, чтобы вода как следует промочила их. Наливая на ладонь шампунь, он уточнил: – Как вы это, черт подери, делаете? С такой копной волос хер управишься! Амала хихикнула, отклоняя голову назад, чтобы Лайтвуду было удобнее наносить шампунь. Он ворчал, но по-доброму, и Амала догадывалась, что на самом деле он просто впервые занимался чем-то подобным. Как и она впервые чувствовала себя такой уверенной в том, что сделала правильный выбор, когда сказала ему "Да!" в ответ на самое дурацкое предложение руки и сердца, которое только можно было придумать. Но в этом была фишка Киллиана Лайтвуда: он не чурался никаких обстоятельств, когда дело касалось их чувств друг к другу. И даже любовь к родной стране и культуре, любовь к привычному ему укладу жизни оказалась не столь сильной, какой была любовь к ней, Амале Басу. – Киллиан... Прости меня, – вдруг сказала Амала, спиной почувствовав недоумение Лайтвуда. Тот молчал слишком долго, и девушке пришлось продолжить. – Я хочу носить твою фамилию. Хочу, чтобы вся Бенгалия знала, кто ты и как важен для меня... Хочу так многого, но... – Это пустое, – пожал плечами Киллиан, своей короткой фразой немало удивив Амалу. – Все эти формальности оставь закомплексованным идиотам. Для меня гораздо важнее быть рядом с тобой, чем быть мужем госпожи Бенгалии. Чувствуешь разницу? – улыбнулся Киллиан, смывая пену с волос невесты. – Да... Похоже, чувствую, – смущённо ответила Амала, улыбаясь тому, как Киллиан заботливо накрыл её лоб ладонью, чтобы пена не попала девушке в глаза. С этой ночи кошмары перестали мучить молодую главную госпожу Бенгалии. Ведь теперь она знала наверняка, что рядом с ней всегда есть мужчина, для которого она значит больше, чем что-либо на этом свете, который будет для неё надёжной опорой и поддержкой. Рядом с ней – Киллиан Лайтвуд, любовь всей её жизни. А значит, она способна на всё.