блять, ради всех котов, я хочу тебя

Дом полон пьяных тел, громкая музыка уже начинает раздражать и Минхо понимает, что вечеринки у себя больше не устраивает. Он представляет сколько предстоит уборки, хотя легче будет заказать клининг…. — Хен~а, — рядом возникает чья-то тушка, еле строящая на своих двоих. Из-за громкой музыки парень шепнул это прям на ухо. — Хани, ты уже напился? — старший повернулся к другу, обвивая его за талию, дабы избежать падения и смотрит в глубокие карие глаза. — Да, Мин, я наклюкался как свинья, — Джисон обнял его и уткнулся в изгиб шеи. Горячее дыхание друга опаляло обнаженный участок кожи, вызывая табун мурашек. — Пора спать, Хана, — Ли подхватывает ватное тело друга и, минуя толпу, направляется к своей комнате, молясь, чтоб никто не трахался на кровати. В комнате оказалось, на удивление, пусто. Минхо заботливо положил Хана на кровать, укрывая пледом, потому что младший успел уснуть. Оставлять друга, естественно, он не собирался и присел на другой стороне двуспальной кровати, доставая телефон. Джисон во сне придвинулся ближе и потянул Ли ниже, чтоб было удобнее обнять, старший поддался и через мгновение лежал под давлением пьяного тела. Минхо отложил телефон и взглянул на лицо Хана. Подрагивающие длинные ресницы на веках, прикрывающие прекрасные карие глаза, в которых, даже если не стараться и уметь плавать, чего старший делать не умел, можно было без труда утонуть, его большие щеки, придающие Хану беличий вид и красивые губы, всегда подкрашенные тинтом для насыщенности, верхняя была меньше нижней, что добавляло изюминку в его и без того необычную внешность. Джисон был красив, с этим Ли никогда не спорил. У него подтянутое тело, слегка подкаченные руки, широкие бедра и, непозволительно для парней, узкая талия, за которую сейчас Мин приобнимал его. Из мыслей о красоте друга Ли вывел сам предмет восхищения, придвинувшись ближе, и, утыкаясь в шею носом, слегка касается пухленькими губами, от чего по телу старшего пробежала дрожь. Чего греха таить, он бы с радостью накрыл красивые губы Хана своими собственными, не жалея прикусывая нижнюю и оттягивая, вызывая непринужденные томные вздохи. Симпатия к младшему была осознанна и переварена уже давно, но озвучить или хотя бы намекнуть ему Минхо не думал. Он знал, что признайся и ты потеряешь лучшего друга, чего не хотелось ни при каких обстоятельствах. — Хён, ты такой теплый, — Хан бредит во сне, чем вызывает улыбку у старшего, готовую осветить пол мира, — не уходи никогда, ты мне так дорог, хён… Ли поддается внезапному желанию поцеловать Хана и мажет по лбу младшего и губы предательски печет от теплоты его кожи. В полудреме Джи тянет свои руки к лицу старшего, мягко притягивая того и пленя его губы собственными, не зная, как долго и много Минхо думал об этом, но не отвечает на поцелуй, ведь друг спит и лишь бредит, а если вспомнит, то неловко будет обоим. Спустя немного времени Хан открывает свои сонные очи и глядит на старшего с непониманием и немым вопросом, что Ли удачно игнорирует до момента озвучивания того, что не хотелось слышать, во избежания этого разговора: — За что ты меня игнорируешь? Я кого целую? — Ты пьян, Хани, тебе нужно поспать и протрезветь. — Я пришел в себя, хоть немного на голову и отдает, но все действия я сейчас контролирую и обдумываю. Так в чем дело? Почему динамишь? — в его глазах начинает скапливаться соленая жидкость, которая вот вот норовит прыснуть из глаз. — Потому что тебе это не нужно, — Ли говорить подобное до жути неприятно, но считает это лучшим решением для сохранения дружбы. — С чего ты это взял? А вдруг ты мне нравишься? — Джисон в мгновение оказывается в считаных сантиметрах от лица Минхо, опаляя губы своим горячим дыханием, пахнущее каким-то приторным алкоголем, который ранее пил младший. Голова Ли идет кругом от такой близости, но он старается не подавать виду. — Я знаю, что это не так, Сони, прекрати, — но Хану придает уверенность градус употребленного, поэтому он выпаливает, не думая: — Нравишься до безумия еще с первого взгляда, как ты еще этого не понял, Мин, — он продолжает тяжело дышать прямо в губы Ли, сдерживаясь, чтоб не начать сминать их, целуя. Минхо молчит, потому что сделать хочет то же самое, но останавливает его здравый смысл, говорящий о том, что это все бред полусонного пьянючего в сисю Джи, который на утро этого даже не вспомнит. — Как я должен тебе поверить? Как я могу быть уверен, что это не просто пьяная белка, которая отдает тебе на черепушку? — Поцелуй меня, пожалуйста, хён. — ластится, буквально вымаливая старшего поддаться вперед. Терпение Минхо тоже не железное, так что он шлёт нахуй здравый смысл, припадая к заветным губам, черт его подери, лучшего друга и жадно начинает сминать. Хан отвечает мгновенно, тихо постанывая в поцелуй и играет руками с воротом кофты Ли, иногда касаясь обнаженной кожи, неосознанно пуская под нее электрические заряды, отдающиеся во всем теле старшего. Джисон внезапно разрывает поцелуй, но остаётся так же близко к губам и шепчет то, от чего, кажется, разум Ли мутнеет еще сильнее: — Минхо, я до безумия влюблен в тебя. Я так давно хотел поцеловать тебя, поэтому напился, чтоб набраться храбрости признаться. Скажи если тебе это все противно и нам лучше остаться друзьями, пожалуйста, не давай ложных надежд. — Хани, как ты можешь так плохо думать обо мне, -целует нежно — я тоже люблю тебя, — целует в нос — это все изначально было взаимно, — целует в лоб и смотрит в глаза со всей той любовью, которая накопилась в нем за все время. Джисон вновь припадает к любимым губам и целует, со временем углубляя поцелуй, добавляет язык и позволяет себе обвести идеально ровный ряд зубов и, коснувшись чужого языка, получить разряд тока и начать ощущать нарастающее чувство возбуждения, затягивающееся узлом внизу живота. Рука младшего невольно скользит вниз, проникая под кофту и позволяет себе схватить Минхо за талию, притягивая ближе, выбивая из него сдавленный стон. Ли, в свою очередь, начинает целовать шею Хана, скользя языком по кадыку, заставляя его подрагивать и вбирает в рот чужую мочку уха, посасывая и прикусывая, на что Джисон тает в руках старшего. — Хани, дорогой, мне кажется, что одежда нам немного мешает, — говорит Минхо, улыбаясь, и тянется к подолу футболки младшего. Тот лишь выдает что-то похожее на: «господи, детка, делай со мной что душе угодно» и его верхний элемент одежды уже лежит где-то на другом крае кровати. Ли не стесняясь припадает к груди, посасывая нежную кожу, медленно спускаясь вниз, и, как бы невзначай, проводит рукой по соску, на что получает звонкий полустон полухнык, понимает, что нашел слабое место. Не медля, он припадает к горошине, посасывая и лаская языком, на что Хан лишь хнычет и поднимает за подбородок старшего к себе, втягивая в поцелуй и раздевая уже самого Минхо. Проделывая все те же действия, что старший ранее, он укладывает Ли на спину, усаживаясь сверху, давя промежностью на стоящий колом член, заставляя Мина проскулить и сжать руки на талии Хана сильнее. — Дорогой, ты уверен? Потом жалеть не будешь? — Ради всех котов, Хани, я больше всего хочу трахнуть тебя сейчас. Джисон в короткое мгновение расправляется со штанами старшего, стаскивая их вместе с боксерами, откидывая бог знает куда и смотрит на член Минхо, думая, как бы отсосал ему сейчас, но, видя, что Ли уже на исходе, снимает свою оставшуюся одежду, тянется к ящику, в котором хранятся презервативы и смазка, вытаскивает и то и то, кидая коробочку на кровать и, открывая тюбик смазки, выдавливает на пальцы, согревая. Ли берет в руки лубрикант, повторяя движения Джи и говорит, словно приказывая: — Повернись, я хочу растянуть тебя сам. Хан повинуется, не смея и возразить. Устроившись удобно, он чувствует что палец Минхо обводит дырочку, готовясь войти. Спустя мгновение он делает это, но Джи легко принимает его, поэтому выждав немного времени он вводит второй и, дав младшему привыкнуть, начинает растягивать его, двигая пальцами на манер ножниц. Джисон стонет, надрачивая старшему и вскрикивает, когда чувствует в себе третий палец и то, что Ли коснулся чувствительной точки. Подождав некоторое время, Минхо выходит, оставляя пустоту, на что слышит как Хан хнычет, желая почувствовать старшего внутри. Он вскрывает упаковку с презервативом, раскатывая по ноющему члену, выдавливает смазку и, покрывая поцелуями спину младшего, просит перевернуться, дабы они смогли видеть лица друг друга. Устроившись удобно и спросив о готовности Джисона, Минхо начал входить, давая привыкнуть и медленно заполнил его во всю длину. Ли аккуратно берет Джисона за талию, словно он самая драгоценная вещи на свете и, спрашивая разрешения, начинает двигаться. Когда оба привыкли к новым ощущениям, Минхо начал наращивать темп. — Хён, я сейчас… — старший все понял, взяв в руку член Хана начал двигать по всей длине, размазывал предъэкулят и подстраиваясь под свой собственный темп. Спустя пару мгновений Джисон выгнулся в спине, громко простонав имя старшего, который совершал последние толчки перед тем, как кончить самому, нацеловывая лицо Хана. Закончив, Ли завязал презерватив, схватил с тумбочки салфетки, вытирая живот Джисона, который от полученного оргазма уже немного засыпал. Минхо быстро выкинул следы того, что только что произошло и лег рядом с младшим, обнимая и целуя в макушку. — Мин, я люблю тебя, — сказал Хан и провалился в сон, зная что старший не отпустит его. будет обнимать всю ночь. — И я тебя, Хани.