on the first I won't forget the way you said "he took his life," and left the line dead how do you think selfishly? you made me hurt so vacantly
🪐🀄
День не задался ещё с самого утра . Лука неспеша брел по почти пустым улицам, абсолютно потерянный и сбитый с толку. На экране его потрепанного жизнью смартфона ярко горели цифры 12:05. Началась пара по математике. Лука, всегда прилежно готовящий даже литературу и заранее пролиставший все учебники за следующий год, бессовестно прогуливал. Точнее, он не мог прийти на этот урок. По крайней мере, ни тогда, когда в классе находился Билли Бенс,который недавно, совершенно случайно, узнал кое что о Кастеллане, что тот старался держать в секрете даже от самого себя. Вообще -то Лука не был геем, ему и девушки нравились. Ну, наверное. Вроде в средней школе Анна - Мария Джонс казалась ему вполне милой и ещё она всегда подсаживалась к нему на английском. Правда, возможно, это потому, что она не любила «Гамлета», а Лука и сейчас знает его наизусть. Да кого он обманывает? У него - то толком и отношений не было ни с кем. В носу защипало от запахов бензина и крови. Лука с силой потёр нос, но терпкий аромат железа не прошёл. С тех пор, как ему, ещё в детстве сломал нос один придурок, душное тепло никогда не уходило из ноздрей, а иногда обаняние и вовсе пропадало. В глазах постепенно все белело и шло яркими мутными пятнами. Звук смеха и шорох колёс по асфальту вывели его из ступора — мимо пронеслась толпа студентов на пыльных скейтбордах, в ободранных широких джинсах с сотней карманов и грохочущими басами в колонке. Лука снял очки, машинально протёр стекла полой школьной рубашки, выбившейся из-под свитера, и поднял голову вверх. В маленький прямоугольник меж правильных крыш кирпичных многоэтажек, соединённых между собой бельевыми верёвками и пожарными лестницами, засвечивало мерзлое октябрьское солнце. Тусклый луч обжег его холодные глаза, вызывая в углах колючую влагу. Парень стер её тыльной стороной ладони, быстро помахал головой и, натянув ремень сумки, сорвался с места, почти бегом кинулся к ближайшему перекрестку, где ещё горел зелёный. не успел он заступить на переход, как тут же отшатнулся, едва не потеряв равновесие: прямо перед ним пронеслось примерно пять мотоциклов, ревущих, словно стая голодных тигров, и разрывающих на части сонную тишину рабочего центра. «– а почему бы и нет?» — неожиданно думает Лука. Заняться ему все равно нечем, а о байке он мечтал со средней школы, но мама тогда твёрдо сказала, что денег у них на подобную роскошь нет и посему Луке пришлось забыть о ста пятнадцати лошадиных сил и блестящем красном каркасе со съёмными турбинами. Лука бодро шагнул навстречу суровым мотоциклистам, разглядев в толпе полузнакомое лицо бывшего одноклассника. — Я знаю тебя. Ты ведь... Эфан, правильно? —заставил себя вспомнить это странное имя Лука. Парень осторожно повесил шлем на ручку мотоцикла, слегка откинул голову и небрежно тряхнул тёмными волосами, приводя их в подобие порядка. Лука залюбовался тем, как красиво и аккуратно они легли прямо по пробору. У самого юноши обычно пряди торчали во все стороны, даже после того, как по ним пройдешься жёсткой щёткой. — Итан. — поправил мальчишка, скривившись так, словно в один присест проглотил целую упаковку toxic waste. —Прости, что?— не понял Лука и отчего-то зарделся. Стараясь спрятать неловкость, он принялся с поддельным интересом разглядывать колеса мопеда. Взгляд его то и дело цеплялся за высокие кожаные ботинки с брелками в виде черепов, скрепляющие тугую шнуровку; за поджарые сильные икры и особое волнение охватывало луку, когда он поднимал глаза выше — на крепкие бедра, обтянутые узкой чёрной кожей. — Эфан-это еврейское имя, а я американец. — пояснил он, одарив блондина ещё одним презрительным смешком. –ааа, ясно. — неуверенно протянул Лука. На типичного американца Итан не тянул. Скорее, полукровка, каких много в Квинсе. Но Кастеллана всегда вело на всякую экзотику. И вот сейчас его не хило так тряхнуло при виде Накамуры. Луке нравились его восточные тонкие черты лица, острая линия челюсти, худощавое, жилистое телосложение, чёрные настолько, что поглащают свет, волосы и в контраст им, до болезненности бледная, с зеленоватым отливом, кожа. начинается Лука совсем уж по-глупому улыбнулся и смущённо произнёс: – Ты ведь японец, на самом деле,да? – А ты наблюдательный. Похвально. - саркастично протянул Итан и поставил ногу на педаль газа, собираясь рвануть, но Лука удержал его, порывисто уцепившись за куртку. – Слушай, а может мы как- нибудь...ну, прокатимся вместе? - еле слышно спросил Кастеллан, смотря на разбитую плитку тротуара. Итан усмехнулся едко, но ответил мягко, почти по-дружески: – Может быть, запиши мой номер.🍱🎑
Сырость, застилавшая с утра небо, закончилась и в воздухе повис туман – не туман, так, лёгкая мглица. Холодный свет фонарей сплошной чередой проносился перед глазами. Итан свернул к обочине, что, в общем-то, не особо волновало Луку, который полностью отдался адреналину, бьющему в крови, и смешанным диким ощущениям скорости и дороги. Парень припарковал мотоцикл и с хитрой улыбкой подошёл к стрельчатым воротам парка. Подскочил, подтянулся на руках и разом перемахнул через забор. С секунду металл громко звенел и надрывно стонал, но после наступила жуткая ледяная тишина. Немного подумав, Лука неуклюже повторил трюк, проделанный Итаном, и оказался вслед за ним во внутреннем дворе ночного парка. — Ну, что, ты идёшь? — хрипло спросил Итан и привычно ухмыльнулся. Его сколотые клыки выглядели в темноте жутко и Луке это нравилось. В воздухе стоял терпкий запах гниющих листьев и мороза. На много миль вперёд расстилалась пустота и громадные, в десятки метров высотой , темно-синие деревья сжимались кольцом вокруг них. Весь простор парка казался безбрежным и, будто бы осыпанным тонким золотым светом одинокой луны. Итан вдруг резко обернулся и совершенно неожиданно начал разговор. — Только не говори, что у тебя ещё ничего не было. Впервые за всю их странную поездку Лука насторажился. — В каком смысле? — Да брось, — Итан небрежно прикурил от кремниевой зажигалки и скинул с себя куртку,. — Ты же хочешь меня? Ну так давай трахнемся, я не против, ты мне даже нравишься. — парень под к нему почти вплотную и, повесив кожанку на ветку дерева, обвил плечи парня руками, тут же проталкивая свой язык ему в рот. От такого напора Лука стушевался и, стыдно признаться, изрядно испугался. Он чертыхнулся сквозь зубы и, изловчившись, отпихнул от себя самоуверенного мальчишку. — Что не так? Разве не этого ты хотел? – Вообще-то нет. – разочарованно покачал головой Лука и молча ушёл, решив, что лучше он пройдется до дома пешком. Проветрит мысли как раз и разберётся наконец в себе.⛓️🫀
Следующая их встреча происходит ровно через неделю. не сказать, что случайно – Лука выведал у школьного приятеля излюбленные места сбора байкеров со всего города. Так как писать Кастеллан постеснялся, за несколько дней он обошёл несколько сомнительных заведений, но повезло ему лишь в одном. За невысокой барной стойкой сидела строгая девушка. Она выглядела элегантно и изящно насколько это позволял застойный бар вдали от центра: одета в укороченное прямое платье цвета пепла, в простую кожанку ниже спины и высокие тяжёлые сапоги, на завязках которых болтались три пластмассовых черепка. Её лакрично-чёрные волосы идеальным прямым водопадом спадали ниже плеч, а роскошные узкие глаза лишь слегка были тронуты в уголках красными тенями. Она была слишком хороша для этой дыры. Но, к его великому удивлению, в то же время смотрелась здесь правильно, на своём месте, словно пазл, который в начале казался слишком ярким для картинки. В её сердце была такая же чёрная и пустая дыра, как и у всех в этом месте, где люди ненавидели быть собой. Девушка лёгким жестом подцепила со стойки стакан скотча со льдом и залпом осушила его, даже не поморщившись. После чего хищно прищурилась и, усмехнувшись уголком дымчатых губ, сказала ровным сильным голосом: — О, неужели ты и есть тот красавчик, на которого запал мой братец? Постарайся вести себя с ним повежливее. После этих слов она резко встала, оставив Кастеллана в полном недоумении. Лука смотрел ей в спину, пока та не скрылась в толпе пьяных рокеров. Неловкость вышибла из Луки последнюю уверенность в себе. Итан, внезапно отказавшийся рядом, молча покраснел и отвёл взгляд. — Это не правда, если что! Амира как всегда слишком приукрашивает действительность. — он нервно цокнул и постарался быстро проскользнуть между Кастелланом и стойкой. Однако Лука оказался проворнее: он ухватил мальчишку за руку и, наклонившись к нему почти вплотную, шепнул прямо в ухо. — Нужно поговорить. Встретимся на улице. Музыка нарастала, свет становился ярким и нервным, словно в припадке, и Лука вскоре потерял Итана из вида. Двадцать минут спустя, Дука вышел через чёрный ход и замирает на ступенях, отступив чуть назад, в полумрак. Кажется, его уже здесь ждали. Итан был до очарования зол и напуган. Он прятал озябшие руки в карманы лёгкой куртки, его худые острые плечи то и дело нервно дергались. Дрожащий красный свет бликами мелькал на его напряжённых скулах. Какой же он идиот. Конечно же этот прилизанный красавчик из Сиэттла с идеальными оценками и в всегда выглаженной рубашке просто решил посмеяться над ним. Но вдруг совсем рядом раздался мягкий смущённый голос: — Я хотел сказать... — слова застряли в его горле, словно лёд, язык с трудом волочился по небу. — Как насчёт сходить куда - нибудь в субботу? — Я подумаю. И да, прости меня за тот случай. — хмыкнул Итан, пояча лицо в сгибе локтя. Дикая боль пронзила глаза, словно в глазницы вставили вязальные спицы. Мир поплыл и перед затуманенным взором встало видение: кажется, он в музее, напротив мраморной статуи в красном свете, будто залитой чем-то темным, похожим на смолу. Лука поднял голову. На потолке был прибит ангел, плачущий кровью. он вздрогнул. — Все в порядке? - прикусив губу, поинтересовался Итан. чужой голос отрезвил. Он быстро дал себе пощечину, утёр холодный пот со лба и кивнул: — Значит, увидимся, красавчик. Итан как-то странно посмотрел ему вслед.💀🥢
На свидание они идут в Метрополитен-музей. утро обещало быть тёплым, сухим и приятным. итан выглядел великолепно в чёрной облегающей водолазке, зауженных джинсах и светло-бежевом длинном пальто. Парень нервно поправлял декоративную цепь на шее, словно бы с этим местом у него связаны неприятные воспоминания. — может быть лучше выпьем кофе? - предложил Лука, заметив его нервозность. Но накамура быстро мотнул головой и сбивчиво произнёс: — нет, нет, идём посмотрим на Хокусая.[***]
Лука довольно быстро нашел пустующий зал и устало опустился на скамейку напротив какой то пестрой мазни. Перед глазами плыло раскаленное золото, словно в жару. Он пережал переносицу, но и это не помогло. Рядом с ним послышался шорох. это Итану удалось ускользнуть от надоедливого мецената и теперь он обеспокоенно заглядывал в лицо луке. Парень молчал, ничего не спрашивал, за что Лука ему был безумно благодарен. Неожиданно Накамура подошел ближе, вклиниваясь прямо между его ног. Кастеллан удивлённо охнул, но голову не поднял. Напротив - отвёл взгляд в сторону от возлюбленного. Но так Итана не устраивало: он положил узкие прохладные ладони на бедра луки и принялся осторожно, кончиками пальцев водить от коленей и почти до самого паха. Лука жмурился, но чужие руки никуда не исчезли. Наоборот - ласки становились куда настойчивее и горячее. Настолько, что Кастеллан всерьёз подумал затащить мальчишку в ближайшую подсобку и хорошенько... черт возьми, нет. Лука громко, несдержанно выдохнул и поднял ясные голубые глаза, смотря за плечо Итана на полотно Ренуара. Он ловко перехватил кисть Накамуры, поднёс к губам и, не касаясь кожи, нежно, но требовательно, усадил его подле себя. Переведя дух, Лука приобнял парня за плечи и шепнул на ухо: —Огюст Ренуар рисовал свою музу - актрису Тиллу Дюрье. Иронично, что её самая запоминающаяся роль - роль Цирцеи в пьесе Джойса "Улисс". – Хотел бы я, чтобы меня кто-нибудь полюбил также как эту актрису. – медленно шепнул Итан, не отрывая взгляда от картины. Лука же посчитал, что у Накамуры есть на это все шансы.🧊🏁
Он передаёт ему один наушник и мягко улыбается куда-то в темноту —лица мальчишки он не видит, но ощущает его тепло рядом, обжигающий вздох где-то в районе уха и то, как он копошится, укладываясь головой на его плечо. Прикрывает глаза и, немного помедлив, нажимает на "плей". but baby now that you’re gone, i can’t make through anything. От сигаретного дыма, застилающего глаза, крупные южные звезды кажутся такими близкими, будто до них можно дотянуться. Но Луке этого никогда не удавалось, разве что.... иногда можно? Ледяными пальцами Итан перехватывает у него самокрутку и делает глубокую затяжку. Лука усмехается, слегка поворачивает голову, любуясь парнем рядом с собой. Свободную руку он кладёт Итану на затылок, осторожно оттягивая отросшие волосы и проходясь холодом металлических колец по худой тонкой шее, не прикрытой меховым воротом джинсовки. С океана тянет солью и водорослями, под одежду задувает лёгкий бриз. Лука медленно, боясь спугнуть момент, подтягивает ноги к себе, оставляя на белом песке глубокие борозды. Итан же не отрываясь смотрит на ночное небо, уложив подбородок на тощие колени. Его взгляд был тусклым бессмысленным и пустым. И правда, он давно мечтал о поездке к океану. Тёмная длинная чёлка прикрывала ту сторону лица, где находилась повязка. Лука ласково убирает пряди ему за ухо. Мальчик удивлённо вздрагивает. Лука отвечает ему влюблённой улыбкой, в которой отражаются все те несказанные слова, которые обычно говорят люди тем, кого любят. — Хорошо, что ты взял машину своего отца и нам не пришлось ехать на этом твоём разваливающемся велосипеде. — сонно мурлыкает Лука ему на ухо. Итан несильно пихает его в бок и весело фыркает: — Помолчал бы. Ты вообще завалил экзамен по вождению. — У меня был плохой учитель. уверен, если со мной за рулём будешь ты... — договорить он не успевает, Итан кричит нечто "не порть момент, болван" и затыкает его. Поцелуем в губы. but I’m still holding on, I’ll be saving my time for you. Совсем рядом шумит седой ковыль. В густой буйной траве дрожат, переливаясь и вспыхивая разноцветными огнями, биллианты крупной росы. Лука укладывает итана спиной на жемчужный песок, смеётся ему в губы и шепчет что-то до бесконечности глупое и наивное. но это, в принципе, и не важно. Он сегодня влюблен в этот вечер. Он влюблен в Итана.