Ким Намджун:
Хен, спишь?
Видимо, не один я сегодня не могу уснуть. Мин Юнги: Неа.Ким Намджун:
Зайду? Нужны твои мысли.
Мин Юнги: Ага, давай. Через десять минут в дверь позвонили, и в номер шагнул лидер, неся в одной руке раскрытый ноутбук, а во второй - две бутылки с пивом. - Взял парочку “успокоительных”, предположил, что нам двоим не повредит для хорошего сна. Подняв большой палец вверх, я натянул капюшон толстовки - отель хоть и был с претензией, но электрических радиаторов и теплого пола здесь явно было недостаточно. - Гуд, но на самом деле, я ждал звонка. - Мару? Я коротко кивнул, взяв протянутую Джуном бутылку, и повалился в кресло напротив. - К хорошему быстро привыкаешь. Трудновато теперь в одиночку засыпать. Намджун отпил из бутылки и положил ноут на журнальный столик. - Как она вообще после этого всего? Про тебя не спрашиваю, так как сам вижу. - Переживает. Хотя мне старается этого не показывать. Вечно храбрится, словно меня в этой ситуации надо защищать. Нам иронично ухмыльнулся и покачал головой: - В этом вся она. Но ты зря ее недооцениваешь - она сильнее, чем тебе кажется. Рука опустилась на шею, массируя затекшие от долгого сидения за компом мышцы. - Да знаю. Но только не этого я хотел для нее. Последнее время меня не покидает чувство, что я все больше и больше ей жизнь усложняю. А отсутствие жалоб только еще больше угнетает. Порой я хочу, чтобы она меня обматерила и наорала… - Но если она так не думает? Не корми своих демонов этими мыслями - это просто жизнь. Есть хорошие моменты, есть плохие. Сам знаешь, что они не всегда чередуются. Просто их нужно прожить. Тебе достался отличный “партнер” в этом путешествии. И я не думаю, что у тебя есть причины в ней сомневаться. - В ней - ни разу. - Тогда в чем проблема? Я поднес бутылку к губам, делая несколько больших глотков горьковатого стаута. - В себе. В том, что еще мое существование принесет ей. Боюсь, что она может пострадать, а я не смогу ничего сделать. Нам нахмурил лоб, потирая подбородок: - Ты не всесилен и ты тоже человек. Ты не можешь ее оградить от всего плохого. И она это понимает. Просто постарайся не циклиться на этом. Делай то, на что можешь повлиять. Мару определенно стоит того. А ты у нас по жизни “боец”, тебе не привыкать к трудностям… Хоуп бы тебе сказал, что “уйдет одна, придет другая”, но я так не считаю. Людей, что принимают всего тебя со всем твоим говном, жизнью, привычками, действительно трудно встретить. И ты не представляешь, как тебе в этом повезло. Его взгляд сейчас был направлен куда-то за пределы этой комнаты, но ощущение было такое, словно на его лицо легла тень, ожесточив его черты. Он редко возвращался к тому, что происходило с ним до его ухода на службу. Только спустя время я начал понимать, что дело все было в Джи А, его бывшей. Именно в тот временной период произошло отдаление лидера от нашей команды. Но одно было ясно точно - Наму тогда изрядно помотали нервы и душу. - Ладно, давай о грустном не будем. Я тебе свою мысль донес, а ты уже вывод сам сделаешь, хен. Принес демки на суд, отвлечешься малясь. - Не плохо, что ты еще до армейки за них засел - у тебя альбом почти готов. Джун расслаблено провел рукой по волосам и потянулся за ноутбуком: - Все лучше, чем сопли-слюни гонять. Диалог с Рэпмоном позволил мне ненадолго отвлечься от тревожных мыслей. Музыка и тексты были свежи и отличны от его предыдущих работ, показывая перезагрузку лидера, заставляя мысленно уноситься к нашим преддебютным годам. Как же много времени прошло с того момента, когда нас представили друг другу. Как мы оба выросли. Как люди. Как личности. Как профессионалы своего дела. Внезапно наши обсуждения нарушил звонок моего мобильного. Я резко дернулся к устройству, решив что это была Мару. Но это вновь была не она, экран светился именем “Робитссон Тина”. *** Аэропорт Инчхон, Сеул Начало Февраля, 2026 Зал прилета был заполнен до отказа фанатами, репортерами и простыми зеваками, которым “посчастливилось” увидеть айдола воочию. Хотя компания официально не объявляла о моем графике, эти люди наплевали на тот факт, что я не был готов к встрече с ними, следуя своему личному расписанию. Это вызывало раздражение. Я специально вылетел раньше парней - повышенное внимание к моей персоне казалось сейчас лишним. Без приветствий, глубже надвинув капюшон на лицо, я пролетел быстрым шагом через весь терминал в сопровождении Ли Шика и охраны, и спешно запрыгнул в машину. Понимая мое состояние, менеджер попросил водителей ехать быстрее. Звонок, что я получил от Тины двумя неделями ранее, был именно одним из вариантов развития событий, которых так страшился и старательно гнал от себя, но, видимо, этим еще больше привлекая их к себе. Есть такое учение, граничащее между эзотерикой и психологией, что называется Трансерфингом. Суть его заключается в том, что ты можешь достигнуть в этом мире всего. Чего бы не пожелал. Достаточно лишь поменять некоторые психологические установки в своей голове и выработать их в привычку. Вещь интересная, давшая мне пищу для размышлений, но до этого момента не особо серьезно воспринимаемая мной. Дело в том, что в книге хоть и стоит цель помочь прокачать себя в этом скилле, но также описываются и другие вещи. В одних случаях они содействуют тебе, а в других - препятствуют. И одна из этих вещей - избыточный потенциал. Если вкратце, то чрезмерно зацикливаясь на какой-нибудь вещи, создавая этим сильное напряжение в своей жизни, приходит некая уравнивающая сила, что “устраняет” этот дисбаланс. Как правило, она отбрасывает тебя от зацикленности в другое направление, где исправить случившееся уже не возможно. И ты попадаешь на иную линию жизни, а твои изначальные цели уже не смогут быть реализованны. Сейчас я находился как раз в той точке, где исправить происшедшее уже не представляло возможным, и приходилось сталкиваться с последствиями своих действий, принимая эту новую реальность. Если уйти от эзотерическо-психологического и пройтись по фактам, то произошло следующее: Мару пострадала от сасэна. Я не смог ее от этого оградить. Меня даже не было рядом. И приехать я только смог спустя две недели, как это произошло. Сказать, что мне сейчас было погано - ничего не сказать. Последние полтора года, чтобы не светить свое имя, все посылки и курьерские доставки я выписывал на имя моей девушки. Это не привлекало внимания. Зевак, ищущих дом SUGA из BTS стало меньше в нашем районе, а курьеры больше не дожидались, когда я открою дверь, чтобы вручить мне посылку лично в руки. Конечно было понятно, что делалось это для того, чтобы посмотреть на айдола, словно на какую-то диковинную зверушку. В тот день, когда мне позвонила Тина, Мару рано утром забрала оставленные у двери посылки, решив вскрыть их до ухода на работу. Открывая одну из них, внутри прорвался пакет с чем-то жидким, обрызгав ее руки. В посылке оказалась кислота, что была довольно агрессивной, оставив на руках девушки серьезные ожоги. В коробке так же находилось письмо с угрозами в ее адрес, но так как все залило кислотой, половину из этой “грязи” не представлялось возможным прочесть. Мой ночной кошмар воплотился в жизнь. Все вокруг пытались успокоить меня, повторяя одно и тоже: “все будет хорошо”, “полиция и компания разберутся с этим”, “сасэна найдут и накажут”, “тут нет твоей вины”... Под конец я слал всех в известном направлении, а потом и вовсе закрывался в своем номере, чтобы только не слышать этого. Хотя послать я хотел совсем не их, а самого себя, но за отсутствием такой возможности, срывался на других. Видимо это был мой личный ад за те грехи и ошибки, что я когда-либо совершил в своей жизни. Кое-как завершив тур по Европе, я первым рейсом вылетел в Сеул. Еще не имея понимания, что буду делать по возвращению, я имел только одну цель - увидеть ее. Второстепенные мысли крутились вокруг того, что я должен был обезопасить девушку и найти виновного. Во что бы то ни стало. Ни о чем другом я сейчас думать не мог. Словно в тумане я вылетел из машины, буркнув Ли Шику, чтобы до завтра здесь не появлялся. Встревоженный менеджер помог достать вещи из багажника, а потом еще долго провожал меня обеспокоенным взглядом, не проронив ни слова, кроме “хорошо, увидимся”. В прихожей меня уже ждали. Только сейчас я вспомнил, что забыл ее предупредить о прибытии. Скорее всего, за меня это сделал менеджер, так как удивления на ее лице я не заметил. Мару стояла перед о мной с растрепанными волосами, словно после сна, и в моей толстовке, натянутую наспех на футболку, что смотрелась на ней как платье. Длинные рукава почти скрывали ее ладони, но ее попытки натянуть их еще сильнее указывали на то, что она хотела скрыть бинты под ними. Обеспокоенный взгляд только подтверждал мои догадки. - Юн… Не разуваясь, я сорвался с места, в секунду заключая ее в свои объятья, прижимая взлохмаченную макушку к своей щеке. - Юн, я правда в порядке. Все хорошо. Осторожно беря ее покалеченные руки в свои, я тихо попросил: - Покажи. Мару осторожно отняла их и вновь потянула ткань пальцами, скрывая показавшиеся бинты. Взглянув в мое лицо, она положила ладони на скулы и улыбнулась своей теплой улыбкой, что сейчас с болью сжала мое сердце. - Уже не болит, не переживай ты так сильно, пожалуйста. Врач сказал, что даже почти ничего видно не будет, когда заживет. Все… Я резко ее осек, не дав закончить фразу, что последние дни действовала на меня, как красная тряпка на быка: - Нет, Мару. Все НЕ нормально. Взяв девушку за плечи, я посмотрел в ее лицо, которое я так хорошо умел читать. Ее эмоции для меня всегда были книгой, которая ясно говорила о том, что сейчас она чувствует. И сейчас я пытался найти там хоть каплю страха, расстройства или неприязни. Но увидел лишь спокойствие небесного цвета глаз, что смотрели на меня так же, как всегда. С той же любовью, доверием, бесстрашием и нежностью. Я желал отрезвить девушку, попытаться достучаться. Было такое чувство, что она не вполне понимала произошедшего с ней: - Ты пострадала из-за меня. Ты это понимаешь? Она сморщила нос и покачала головой, словно я ерунду какую-то сказал: - Вообще-то не из-за тебя. Не придумывай себе заслуги. А из-за неадекватных людей. В злодеи так хочешь себя записать? - Я не могу одного понять, ты и вправду такая бесстрашная или у тебя просто инстинкт самосохранения атрофирован? Тихо рассмеявшись, она обвила шею руками, тепло прижимаясь к моему телу. - Я прошу тебя, аккуратнее, пожалуйста… Отклонив голову, Мару посмотрела на меня снизу в верх с неким укором во взгляде: - Да прекрати ты уже… Я же сказала - НЕ болит. Прекрати себя истязать и услышь меня, пожалуйста… Мои руки неуверенно скользнули на ее талию, притягивая ближе, а голова устало опустилась на ее плечо. Волнения последних недель сильно вымотали меня, но рядом с ней становилось спокойнее и легче. - Я скучала по тебе… Давай рассматривать эту ситуацию с позитивной точки зрения - ты вернулся раньше. Тяжело вздохнув, я крепче стиснул ее в руках: - Совсем дурная. Это видимо и правда не лечится. Она потянулась губами к моей шее, вызвав волну мурашек и волнения в теле, тихо при этом проговорив: - Совсем шутки сейчас не воспринимаешь. - Потому что не смешно. Губы продолжали нежно и неспешно касаться моей кожи, создавая диссонанс в голове и теле. Долгое отсутствие близости с ней играло свое дело - инстинкты жаждали сейчас податься ей, выплеснуть напряжение и накопившийся стресс. Взяв двумя пальцами ее за подбородок, я вновь взглянул в ее лицо, что сейчас покрылось нежным румянцем. Пухлые губы были слегка приоткрыты - на это нельзя было спокойно смотреть. - Ну и что ты делаешь?.. Мару облизнула нижнюю губу и игриво засмущалась - она знала чем провоцировать: - Я же сказала - скучала. Она потянулась ко мне, целуя без лишних прелюдий, показывая глубину ее “томления”. Здесь я уже был не в силах противиться ее напору, перехватывая инициативу на себя. Заставляя ее отступить в полумрак квартиры, у меня не оставалось ни сил, ни желания прервать наш поцелуй. Я слишком истосковался по ней. По ее нежным губам. Ее родному запаху. Красивому телу. Даже вот этим ее смешкам во время поцелуев, что только еще больше будоражили все во мне. Прижав девушку к спинке дивана, мои руки нетерпеливо гуляли по ее изгибам, а ткань, что сейчас мешала этому, начинала раздражать. Нетерпеливо я начал освобождать ее от этой огромной толстовки, но как только на мои глаза попались перевязанные бинтами руки, меня мигом отрезвило, не давая возможности продолжить дальше. Мару подалась вперед, но я осторожно остановил ее за плечи, держа небольшую дистанцию и переводя дух. Опустив голову и на секунду прикрыв глаза, я сделал глубокий вдох, заставляя себя прогнать внутреннее оцепенение. Подняв голову, я посмотрел на девушку, что выглядела обескуражено и испуганно: - Юнги, что такое?.. Снова прикрыв глаза, я постарался помочь разуму взять верх над телом и мягко проговорил: - Мару, давай не сейчас. Тишина. Девушка молчала, а я попытался объяснить ей свои действия: - Ты сейчас травмирована, я не хочу сделать тебе хуже. Не лучшее время сейчас для этого. Я смалодушничал. Конечно все, что я сказал сейчас, было причиной. Но вид ее рук вновь поднял волну гнева и ненависти к себе. Это был первый раз, когда я отказывал себе и ей в близости. И смотря сейчас на нее, я понимал, что делаю больно уже и ей. Но переступить через себя я не мог. Она все так же непонимающе смотрела на меня. Подняв толстовку, я аккуратно натянул ее обратно на девушку. - Это из-за ожогов?.. Юнги, знаю, из-за бинтов выглядит не очень, но там все не так плохо, как ты думаешь… Взяв ее забинтованные ладошки в свои, я чувствовал себя последним мудаком на земле из-за того, что делал ей больно. Что заставил эту самую прекрасную девушку сомневаться в себе. - Прошу тебя, не думай, что меня отталкивает вид твоих ран… Или из-за того, что из-за них ты для меня стала менее привлекательной… Это не так. Я сел на колени перед ней, продолжая держать ее руки. - Дело во мне. И еще я боюсь тебе больше навредить… Мне абсолютно не нравится то, что я сделал. Но я хочу тебя поберечь. Хотя я не в праве сейчас об этом просить после произошедшего, но, пожалуйста, не отказывай мне сейчас в этом… Я устало положил голову на ее колени, целуя травмированные пальцы. Ее рука опустилась на мои волосы, утешающе касаясь прядей, слегка их перебирая. Любил когда она так делала. Я словно становился тем маленьким Юнги, что приходил с разодранными коленками к матери, чтобы она его пожалела. Это было последнее, что я когда-либо попросил бы у Мару, но она интуитивно чувствовала и понимала, что мне требовалось именно сейчас. Я не заслуживал ее. - А еще меня “дурной” называет… Я вздохнул, прикрывая уставшие глаза, и пробормотал: - “Дурак” тут только я. Нужно было тебя беречь, а я расслабился. Мару продолжала свои успокаивающие поглаживания и тихо проговорила: - Это жизнь, Юн… И я была к такому готова, так что прекрати себя самоуничижать и постарайся успокоиться. Все живы, ничего фатального не произошло. Я резко поднял голову, смотря в ее глаза: - Но этого не должно было произойти. И это моя вина. Я не оставлю это просто так. Даю тебе слово.