so far away

Район Каннам, Сеул Конец Мая, 2026 - Здравствуй, Юнги. Давно тебя не видел. Был удивлен, когда увидел твою запись. Как у тебя дела? Тяжело оперев разрывающуюся от мыслей голову на кулак, я нервно выдохнул: - Логично предположить, что если я снова здесь, то не очень, доктор Шин. Психотерапевт поправил очки на переносице и сложил руки перед собой. На мое раздражение он обычно никак не реагировал, в своей спокойной манере “препарируя” мозг и выискивая “очаги” проблем. - Заметно. Ну хорошо, давай тогда, рассказывай. Правила посещения психолога я прекрасно знал, хотя и в предыдущие визиты было трудно. Но с чего все началось в этот раз? С того момента, когда Мару пострадала? Или еще раньше, когда я взял на себя обязательства, которые не смог исполнить? Хотя и обещал. Доктор Шин заметил мои внутренние метания и попытался облегчить мне дело: - Хорошо, вижу, что тебе вновь трудно найти корень проблемы… Давай начнем с последних событий. Я неопределенно кивнул, возвращая к памяти потрясения последних месяцев. *** Тяжело дыша, я вылетел из квартиры. Она долгим временем была тем местом, куда так стремилась моя душа. Теперь я осознавал, что это последний раз, когда я вижу ее в таком виде. Скорее всего, когда я вернусь сюда, она снова станет тем же холодным и пустым пространством, каким была до появления Мару. Не в силах идти дальше, я резко остановился у двери. То, что я заставил себя сделать десять минут назад, забрало мои последние силы. Я не мог больше держать лицо, ноги подкашивались. Спина нашла прохладную обшивку входной двери, а тело сползло прямо по ней на придверный коврик. Соленые капли стекали по щекам и я не мог их унять. Да и не хотел. Слишком много их скопилось за все это время. Все, что я пытался агрессивно прятать внутри себя, теперь проливалось потоками слез, что сейчас застилали глаза. Сидя в таком положении в общем холле, я беззвучно плакал. Словно оторвал часть сердца. Мне было абсолютно все равно, что меня могут увидеть соседи в таком состоянии. Абсолютно все равно, что они подумают. И уж тем более, что со мной будет дальше. Прикрыв рукой опухшее лицо, я был не в состоянии подняться и сделать еще хоть шаг с этого места. Казалось, что этим я окончательно сожгу все мосты, что создавались долгие годы с такой любовью и заботой. В голове без конца проносились обрывки воспоминаний, смеха Мару и ее небесные глаза. А что сейчас? Я все разрушил и теперь держал над разрушенными останками горящую спичку, в страхе сделать последний шаг. *** После того как я вернулся из тура, не проходило ни дня, чтобы я расслабился - ситуация с сасенкой была не единственным актом, что дестабилизировал ситуацию. Спустя неделю я сидел в кабинете службы безопасности с менеджером и выслушивал отчет от сотрудников. За сутки до этого, были предотвращены попытки слить фотографии Мару у нашего дома, где лицо девушки было отчетливо видно. Держа это в секрете, даже от самой Мару, стафф работал в чрезвычайном режиме. Были пресечены на корню несколько новых попыток провокаций со стороны фанатов и репортеров. Но я больше не мог спокойно спать - каждый новый звонок от Ли Шика или персонала вызывал новый всплеск тревожности. Было ощущение, что мы ходим по грани. Одно неосторожное действие, один неверный шаг, и ситуация, что произошла с Мару, повторится снова. Менеджмент, видя все происходящее, предложил перевести ее в американский офис. Предложение из штатов уже поступали девушке ранее, но имея балласт в моем лице, она каждый раз отказывалась. Это было так сложно. Я не мог и не хотел ее отпускать. Черт, да, это было эгоистично и не правильно, но это было выше меня. Даже если мыслить теоретически, что я соглашусь и буду настаивать на ее переезде, она снова примет тоже решение. Но голову начала закрадываться другая вещь, что медленно, словно яд, растекалась внутри меня. Эта “отрава” вызывала во мне мрачные мысли, что в итоге полностью поглотили меня.

“Она не будет знать покоя, пока мы с ней вместе. Лучше не станет. Я не в состоянии ее сберечь. Она вновь может пострадать.”

Этот замкнутый круговорот мыслей травил меня, не давая ни мне, ни ей покоя. Боясь за нее, я старался быть максимально аккуратным в нашей общественной жизни, что выглядело так, что избегал ее. Я без конца ссылался на плотное расписание и работу в студии, не подпуская ее и позволяя мраку в сердце поглотить меня, увеличивая эмоциональную дистанцию между нами. Это сильно выматывало. Добившись определенных успехов в своей профессиональной деятельности, оставалось ощущение, что я абсолютно неполноценен в плане взаимоотношений, раз не могу найти выход из этой ситуации. Мысли о разрыве пришли не сразу. Они родились из размышлений о том, “а было бы ей лучше, не будь меня в ее жизни”. Видел, как она тянулась все это время ко мне, пока я боролся с миром и своими демонами. Боялся показать их ей, пряча, пока они множились и крепли в моей душе. Но этим самым я подкармливал мысли о том, что будет лучше прекратить все это. Поначалу, это казалось невозможным. Но я не справлялся. И по итогу получалось, что это был единственный вариант, что оставался у нас. *** Вернувшись в квартиру неделей позже, я обнаружил пустые полки и тишину, что оглушала меня. Мои вещи, что я в беспорядке разбросал, когда “сбегал”, были аккуратно разложены по своим местам, а в квартире пахло химией для уборки. Все казалось стерильным, словно я вновь оказался в больнице. И словно не было этих двух с половиной лет, что мы провели вместе. Когда я наконец-то показался в офисе, на вопрос Ли Шику “Где Мару?”, менеджер скривил лицо и сухо отчитался: - Все ок, взяла отпуск. Попросив присматривать за ней, он коротко кивнул и бросил краткое “уже”. Больше мы об этом не заговаривали. Было понятно, что мой поступок не вызывал в нем одобрения. За время их знакомства, менеджер очень трепетно стал относиться к ней, а она его ласково называла “братишкой”. Оборону пытался прорвать Чимин, что оставался с девушкой на прямом контакте. Я знал, именно он, Ли Шик и Тина тогда нашли девушку и помогли с переездом. Все это поднимало во мне жуткое чувство стыда, еще больше укореняя осознание собственной ущербности. Чимини держал меня в курсе последних новостей. По крайней мере я знал, что она уехала на родину. Взяв все свободные дни отпуска и выходных, что оставались у нее от переработок, она была не в силах находиться там, где ее преследовало так много воспоминаний. Но волнение не покидало меня, поэтому часто я наседал на макне, чтобы он при мне узнавал у Мару, что сейчас с ней и как у нее дела. Несмотря на наши загруженные графики, месяц спустя я все же увидел ее. Мельком. Мару всегда была ответственной. Она хорошо умела брать свои чувства под контроль. В каком-то смысле мы были в этом с ней похожи. Она так же с головой уходила в работу, когда что-то в жизни не клеилось. И сейчас как раз у нее был именно такой период. Дежурная улыбка, собранный вид - как всегда, безумно красива. Но синяки под глазами и усталый взгляд выдавали то, что она не была в порядке. Наши глаза встретились, но она резко их отвела и заторопилась скрыться у меня из виду. Это было больно. Инстинктивно, я было подался за ней, но меня мигом остановила рука менеджера. В тот момент он следовал со мной на встречу, что была запланирована в офисе. Следом за этим последовал встревоженный голос: - Юнги, не надо. Я застыл и с угрозой в голосе проговори: - Отпусти. Чхве вздохнул, но руку не отпустил: - Оставь. Мару сейчас проходит не простой период, ей тяжело. Не тормоши ее, пожалуйста. Я стряхнул его пальцы со своего локтя, но остался на месте. - Хотел узнать, не нуждается ли она в чем-то. Выглядит болезненно. - Ты же понимаешь, что она от тебя сейчас ничего не примет. Я когда предложил свою помощь с переездом, она еле-еле согласилась… Не мучай ни ее, ни себя. Я смотрел на быстро удаляющийся силуэт девушки, ненавидя себя всем сердцем. Блядь. Разве это и есть “лучше”?.. Я уже не был уверен ни в чем в этом мире, продолжая бродить по лабиринту, выход из которого я замуровал сам. Своими же руками. *** Вынырнув из потока воспоминаний, я вновь очутился на кресле перед доктором Шином. Меня слегка потряхивало, словно с моими воспоминаниями все происходило вновь, рисуя четкие картины прошлого. - Так что тебя терзает сейчас, Юнги? Я попытался собрать разбросанные мысли в кучу, ероша волосы на макушке: - Не знаю, правильно ли поступил. Я принял решение от которого ни мне, ни ей лучше не становится. Так же осознаю, что не справился с тем, что взял на себя… Чувствую себя погано и от этого. Я уже перестал что-либо понимать - где правильно, а где нет. Это изводит меня еще больше. Доктор Шин снял очки и устало потер переносицу: - Юнги, ну ты же отдаешь отчет в том, что все решения и всю ответственность ты взял на себя сам? Я с непониманием во взгляде уставился на доктора: - Естественно. Он откинулся в кресле и принялся объяснять мне, словно неразумному ребенку: - Любые взаимоотношения, в первую очередь, это работа двух людей. Не одного. Конечно никто не может давать ровно половину того вклада, что делает другой - в один момент больше дает один партнер, когда у второго нет ресурса. Потом роли меняются, когда у первого этот ресурс заканчивается. Он сделал глоток из своей чашки и продолжил: - В твоем случае, ты решил взять девяносто процентов ответственности на себя, полностью огораживая госпожу Миррен от всего, что имело отношение к ней. Здесь твои попытки решения ситуаций без ее участия и мнения. Сокрытие того, что ей следовало знать. Контроль и изолирование, что от внешнего мира, что и от тебя самого. Голова начинала болеть, но я продолжал внимательно слушать доктора: - Ты запустил гиперконтроль над всеми аспектами ваших отношений, пытаясь поставить себя в позицию вездесущего. Но такой паттерн поведения является лишь одной из форм зависимости и абьюзивного отношения к партнеру. Хоть и не в самой худшей форме. Ты не принимал во внимание то, что она озвучивала по своим потребностям, полностью доминируя в своей позиции. Даже решение о вашем расставании ты принял единолично. Я попытался открыть рот, но доктор Шин поднял указательный палец, показывая этим, что он еще не договорил: - Да, ты скажешь, что это все делал, чтобы уберечь ее. Что так будет лучше… Но ты не Господь Бог, Юнги. И не в праве решать за нее. Возникла пауза, а мозг мой лихорадочно работал. Доктор вновь подал голос: - Ты помнишь, с чем приходил ко мне до этого? Я медленно кивнул: - С тем, что мне не к чему больше стремиться. Врач сложил руки домиком перед собой, словно ожидая от меня, что я продолжу. - Вы хотите сказать, что я поставил себе целью “Мару”? Доктор легко кивнул и немного печально улыбнулся: - Как ты сам видишь, все идет из твоей прошлой проблемы, с котрой ты пока не разобрался. Ты зацепился за первое, что вызвало у тебя яркую эмоцию, ложно приняв это за “таргет”. Это и переросло в некую зацикленность с твоей стороны… Но она живой человек. Она не может быть предметом твоих реализаций, она не вещь. Я устало прикрыл ладонью глаза и задумался над всем, что сказал мне сегодня доктор Шин. - Юнги. Меня вновь воззвал из хаоса спокойный голос Шин У Хека: - Нет ничего такого в том, чтобы заботиться о ком-то. Но это не смысл твоей жизни. Это партнер, кто составляет тебе компанию в этом поиске себя. - И что мне теперь делать, доктор Шин?.. Он закрыл свой блокнот с записями. - Приходи на сеансы. Дай себе время. Дай время девушке. Подумай над своими целями. И так, спустя три года, я был в той же отправной точке, что и до знакомства с Мару. Твоюж мать.