***
— Танджиро! — воскликнула старшая дочь семьи Камадо. — Ты что, и в Новый Год пойдёшь свой уголь продавать?! — Незуко, — на лице её брата появилась виноватая улыбка. — Ты же понимаешь, я просто хочу, чтобы мы хорошо поели на праздник. Девочка надулась, и Танджиро рассмеялся. — Давай, я постараюсь принести вам чего-нибудь вкусненького? И тогда ты меня отпустишь? На лице Незуко непроизвольно расцвела улыбка. Ах, как давно они не ели никаких сладостей! — По рукам! — воскликнула брюнетка. Танджиро помахал рукой напоследок и ушёл. Незуко улыбалась, смотря ему вслед, но вскоре повернулась, и тихо напевая что-то себе под нос, вернулась в дом. Там девушка столкнулась с Ханако. — Незуко! — воскликнула девочка. — Ты что, отпустила братика Танджиро?! На лице Ханако было недоумение и лёгкая злость. Девочка выглядела сильно старше своих лет и сейчас явно собиралась отчитать родственников. — У нас рождество на носу, а он в город попёрся! — возмущалась девочка. — И ты не лучше! Почему отпустила его? Незуко сложила руки в молитвенном жесте и протянула: — Прости-и-и-и. Ханако фыркнула. — Так я тебе и поверила, — девочка дала сестре щелбан и развернулась, бросив напоследок: — Ладно, фиг с вами. Энергию ещё на вас тратить. Незуко, напевая какой-то несложный мотивчик, направилась в их с Ханако комнату. Она достала книгу и уселась на футон, открывая страницу, на которой остановилась. В комнату заглянул Шигеру. — Незуко, — негромко позвал мальчик. — Почитаешь мне книжку? Незуко улыбнулась. — Конечно, — девушка чуть подвинулась на футоне, освобождая место для брата. — Садись! Шигеру послушно уселся рядом с сестрой, пока та открывала первую страницу книги. — Однажды, — начала она. — Далеко-далеко, за морями, за лесами, одна девушка, живущая в глухой деревне, встретила на берегу моря маленькую девчушку… Девчушка та не говорила и на вопросы Лии — так звали ту жительницу глухой деревни — лишь кивала или отрицательно мотала головой. Задавая вопросы, на которые можно было ответить «да», «нет» или «не знаю», Лия узнала, что девчушка была из соседнего села и совсем не помнит, как оказалась в ихней глухомани. Лия решила сводить девчушку к себе в дом, чтобы попросить родителей отвезти её в родное село. Но когда они вернулись была уже ночь, и Лия предложила девчушке остаться переночевать у них. Та согласилась, и Лия постелила ей матрас в своей комнате. Но вот, глубокой ночью, Лия проснулась. Оглянувшись, она увидела свет, исходящий от той девчушки, которая стояла спиной к Лии. Волосы девчушки менялись… Чёрные, словно смоль, они светлели, начиная источать яркий свет. Рост девчушки стал больше, формы округлее, и её уже можно было принять за взрослую девушку лет двадцати. Лия замерла от страха. Она хотела закричать что есть мочи, завопить как маленькая, позвать маму. Но её тело не слушалось и могло лишь трястись в ожидании чуда… Но чуда не случилось. Девчушка обернулась к Лии, и на её тонких губах яркого алого цвета появилась хищная улыбка. Из-за её спины начали выплывать чёрные тени, ползущие по освещённому полной луной полу прямо к Лии. С её уст сорвался короткий крик, который, впрочем, оказался последним, что она произнесла в своей жизни… …Незуко резко захлопнула книгу, услышав грохот с кухни. Шигеру коротко взвизгнул и прижался к сестре. — Да ладно, Шигеру, ты что, испугался? — с улыбкой спросила девушка, мысленно отмечая, что ей и самой слегка жутко. В доме стояла мёртвая тишина, и слышно было лишь, как ветер за окном завывал, разнося белые снежинки по земле. На улице уже стемнело, и лишь полная луна да тусклая свечка освещали пространство. И в этой мёртвой тишине раздался крик. Крик Ханако. Шигеру заплакал, всем трясущимся телом прижавшись к Незуко, которая и сама еле дышала. Оцепенение спало так же быстро, как и появилось, стоило девушке услышать ещё один крик Ханако, на этот раз больше похожий на боевой клич. Не раздумывая, она побежала в сторону крика, даже не подумав снять вцепившегося в неё мёртвой хваткой Шигеру. Влетев в прихожую, Незуко успела увидеть, как Ханако бросается на жуткого черноволосого мужчину, что тут же, не показав и единственной эмоции, проткнул ей живот насквозь собственной рукой. Напротив прихожей, вжавшись в стену, сидела Риэ, закрывающая собой остальных детей. Черноволосый мужчина повернулся к Незуко и протянул к ней руку. Девушка коротко вскрикнула, когда её прозила непонятная ей штука, после чего она отключилась.***
Падая вниз, Незуко надеялась, что это будет конец. Что она умрёт и попадёт в рай, ад или куда ей там светит. Но нет. Она очнулась на плече Танджиро, который бегом нёс её куда-то. Девушка поняла, что она очень голодная. Они жили бедно и редко могли наесться, так что лёгкое чувство голода стало неотъемлемой частью их жизни, но такого сильного желания поесть Незуко не испытывала никогда. Её живот крутило, выворачивало, девушку тошнило, и всё, о чём она могла думать, это о еде и запахе, исходящем от Танджиро. Он манил, пленял, и от него есть хотелось ещё больше. Не в силах справляться с этим чувством, Незуко оттолкнула брата. Его запах был невыносим. От него живот начинало скручивать ещё больше, а рвота подкатывала к горлу. Оба Камадо рухнули на землю. В душе Незуко словно что-то щёлкнуло. Ей так хотелось есть, а от Танджиро исходил такой запах… Девушка оттолкнулась от земли и с удивительной лёгкостью напрыгнула на неё сверху. «Еда… Как же хочется есть… Помогите… Плохо…». Мысли в голове Незуко метались, когда она тянула свои когти к брату. «Всего чуть-чуть… Один кусочек…». Танджиро вдруг резко всунул рукоятку топора в рот Незуко, пытавшейся укусить его. Было больно. Очень больно. Но это подействовало словно отрезвитель. Незуко посмотрела на Танджиро и вновь увидела брата. Голод уже не казался таким сильным, но внезапно пришло ощущение опасности. Танджиро резко ушёл вбок, уводя за собой сестру. Кончики его волос отрезали катаной. «Что? — подумала Незуко — Быстро… Слишком быстро!» Перед Камадо предстал парень в чёрной форме и хаори, разделённом на две половины — одна была однородного цвета глины, а другая — яркая, цветная, зелёно-жёлто-голубая. Но не хаори привлекло внимание Незуко. Запах крови. Совсем лёгкий, как от маленькой ссадины, из которой кровь не идёт и лишь краснеет под слоем кожи. Но этот запах будоражил Незуко. Голод вспыхнул с новой силой, и в этот раз девушка была не способна противостоять ему. Она хотела наброситься на парня с такими холодными голубыми глазами, но тот успел среагировать первым. Что произошло дальше Камадо так и не поняла. Всё было слишком быстро, живот пронзило новой вспышкой боли от голода, и Незуко тихо пискнула, не в силах больше выносить эту боль. Но взгляд девушки наткнулся на Танджиро. Он лежал на земле, не подавая признаков жизни. Разум словно затуманился. Камадо и сама не поняла, как закрыла собой тело брата.