***
Анн звонит вечером, когда он занят нарезкой салата - несколько листьев и три помидора. Жёсткая экономия по-прежнему занимает одно из первых мест в списке приоритетов Юсукэ. - Я только что от Акиры, - сообщает она. - Ему жутко неловко, что он так с тобой обошёлся. Вопрос, почему тот не позвонил сам, вертится на языке, но Юсукэ не решается его задать, потому что боится услышать, что Лидер все ещё слишком зол на него. - Все в порядке, - он пожимает плечами, откладывая миску в сторону. - Я же уже сказал. - Ага, - торопливо произносит Анн, и Юсукэ понимает, что истинную причину звонка она озвучит только сейчас. - А почему ты закрыл его от атаки? Юсукэ никак не может взять в толк, почему этого никто не понимает. - Я не хотел, чтобы он пострадал. - Но вместо этого пострадал ты, - тихо напоминает она. - каждую неудачу с нами Лидер воспринимает, как свою собственную, и… Она говорит что-то ещё, но Юсукэ почти не слушает. В голове словно раздается щелчок, и он внезапно понимает, почему каждый озадачен его поведением. Никто из них не бросился бы наперерез врагу, закрывая собой Акиру. Правила Метавселенной известны всем, и каждый знает, что бой не закончится чьей-то смертью. Но почему он сделал это, даже не раздумывая?***
Ночью он долго не может уснуть, и виной этому впервые за долгое время вовсе не полупустой желудок и не прилив вдохновения. Вопрос вертится в голове, Юсукэ уверен, что ответ лежит на поверхности, но он никак не может его ухватить. В конце концов он включает свет и тянет на одеяло скетчбук, который всегда таскает с собой. Открывает где-то в середине, как раз на времени его знакомства с Призрачными ворами. Локоны Энн. Юсукэ вспоминает, как был очарован ее внешностью и стремился перенести эту красоту на бумагу. Он переворачивает страницу. Улыбка Энн. Кажется, в тот день она согласилась ему позировать. Следующая страница. Жуткие стены дворца Мадарамэ. Он ненавидел это место, но не мог не нарисовать. Следующая. Джокер готовится к атаке. Юсукэ помнит, как восхищенно смотрел на него в тот момент. Следующая. Снова Джокер, только уже в комнате отдыха. Расслабленно откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Следующая. Детали школьной формы Акиры. Он провожал Юсукэ до станции, и было невероятно сложно, трясясь в переполненном вагоне, зарисовать всё, не упустив из виду ни одной мелочи. Следующая. Акира - уже в школьной форме. Юсукэ потом сравнил с оригиналом и убедился, что запомнил все правильно. Следующая. Беспорядок волос Акиры. Улыбка Акиры. Следующая. Снова Акира. И снова. И снова. Юсукэ испуганно захлопывает блокнот. Осознание не приходит постепенно, нет, оно обрушивается оглушительной волной и рассыпается сотнями брызг, как неистовая стихия на картинах известнейших маринистов. Он влюблён. Сенсей всегда говорил, что Юсукэ безумен. Что ж, значит, он безумен настолько, что умудрился влюбиться безответно.***
С первого взгляда в его жизни ничего не меняется. Он все также живет на последнюю сотню йен, сводит друзей с ума своей "эксцентричностью", большую часть времени проводит за мольбертом и пытается найти красоту даже в самых прогнивших уголках обоих миров. Со второго - меняется все. Юсукэ плохо спит, на уроках путает элементарные вещи, в его картинах все чаще преобладают темные тона, а беспокойство терзает душу, откусывая от нее по куску. Почти каждый творец заявлял, что любовь прекрасна. Юсукэ она сделала уязвимым. Он боится, что чаша весов снова качнется не в их сторону. Боится, что в этот раз может не успеть. Боится, что правила Метаверса однажды нарушатся, и на его руках окажется разорванный на части Акира. Юсукэ боится таких мыслей. Думать о том, что его чувства - безответны, гораздо легче. Сенсей всегда говорил, что он недостоин любви. Что ж, видимо и здесь оказался прав. Потому что Акира - это свет. Яркий, слепящий, затмевающий собой всех и каждого. И на этот свет можно только смотреть. Восхищаться. Поклоняться. Но не касаться. Ни в коем случае. Никогда Акира не посмотрит на Юсукэ так, как он сам боится посмотреть на него. Это настолько очевидно, что даже не нужно объяснять, почему. Но не это главное. Потому что куда больше взаимности Юсукэ хочет его защитить.***
Акира пишет на третий день после той злополучной почти-что-ссоры. "Мне очень нужны новые карты… Поможешь?" Юсукэ отвечает согласием, не раздумывая. Покуда он может быть полезен Лидеру - он будет. К тому же маска позволяет избегать контакта глаза в глаза. А выдержка - то немногое, за что его хвалил Сенсей. В этот раз Акира не уводит их дальше второго уровня. Встречающаяся на пути мелочь разлетается в клочья от одного выстрела, поэтому стопка карт лежит перед их ногами уже через пятнадцать минут. Юсукэ любил рассматривать каждую, а потом они с Акирой долго обсуждали, для какой Персоны она подойдет лучше всего. И когда получалась идеально сбалансированная боевая единица, радостно переглядывались и приступали к новой. Однако сегодня Акира небрежно сует стопку в карман, и Юсукэ понимает, что его способность была лишь предлогом остаться вдвоем. Понимает, и холодеет. - Вообще-то, - подтверждает его догадки Акира, - я позвал тебя сюда, чтобы поговорить. - Поговорить? - эхом отзывается Юсукэ. Акира садится на край платформы, снимает маску и жестом предлагает сделать то же самое. - Я хочу извиниться за то, что так отвратительно повел себя в прошлый раз. - Не нужно, - мягко просит Юсукэ. - Ты наш Лидер. Ты несёшь за нас ответственность. Кажется, что-то такое говорила Анн, а уж она, как никто, смыслит в человеческом взаимодействии, так что должно получиться убедительно. Потому что сам Юсукэ сказал бы совершенно другое. "Не извиняйся за то, что я такой неправильный. Не извиняйся за то, что я хочу забрать всю твою боль. И за то, что я люблю тебя, не извиняйся тоже". Акира хмурится. - Каждый раз, когда с вами что-то происходит, я понимаю, насколько плохой из меня лидер. Юсукэ уже открывает рот, чтобы возразить, но Акира не позволяет. - Значит, я не идеально сбалансировал команду. Значит, объявил бой там, где можно было его избежать. Значит, снова допустил ошибку. - Акира, - осторожно зовёт он, наслаждаясь тем, как звучит его имя. - Все ошибаются. - Когда твоего соратника разрывает на части, это утверждение ни хрена не стоит. Повисает молчание. Потому что Юсукэ снова не уверен, что сможет подобрать правильные слова. Он просто хочет обнять Лидера, прижать к себе и держать в объятиях, пока его страхи на отступят хотя бы чуть-чуть. Правда, он не уверен, что после сможет его отпустить… - Было очень больно? - наконец, тихо говорит Акрира. - Терпимо, - он заставляет себя улыбнуться. Он не понимает, как они оказались ещё ближе друг к другу. А вот почему нестерпимо хочется сократить и это расстояние - понимает прекрасно. - Ты можешь пообещать больше так не делать? Юсукэ молчит, потому что не может этого обещать. А ещё потому, что никогда не соврет Лидеру. - Пожалуйста… Дышать тяжело от боли, которая снова разрывает на части. И он уверен, что Лидеру сейчас также больно. Поэтому ладонь на его щеку он кладет в попытке утешить. А вот почему наклоняется чуть вперёд - уже не имеет понятия. Сердце, кажется, перестает биться. Дыхание Акиры замирает. А чужие губы оказываются буквально в паре сантиметров от его собственных. Раздавшийся в глубине тоннеля шорох заставляет их испуганно шарахнуться друг от друга, и Юсукэ всаживает в Тень целую обойму, мечтая испепелить ее на месте и в то же время - мысленно благодаря. Он чуть не выдал себя. Лидер ведь не заметил? Не заметил же? - Пойдем отсюда, - говорит Акира, не смотря ему в глаза и поддевая ногой разлетевшиеся ошмётки. - Пока не явился кто покрупнее. Кого-то покрупнее на этом уровне быть не может, и оба прекрасно это знают, но Юсукэ рад возможности перевести тему и, наконец, убраться отсюда. Он медленно бредёт по рельсам и говорит себе что так даже лучше - кто знает, как поведет себя Лидер, если узнает о его чувствах? Они почти доходят до эскалатора, когда его руку внезапно сжимает чужая. - Стой, - говорит Акира. - Я не хочу уйти отсюда и делать вид, что ничего не было. Юсукэ медленно, очень медленно разворачивается и впивается взглядом в глаза Лидера, в которых горит отчаянная решимость. - Скажи, что мне не показалось, - шепчет Акира. - Что именно? - ответить почему-то получается тоже шепотом. - Вот это. Его губам становится тепло, и Юсукэ в первый момент парализует страхом. Этого не может быть, он спит, бредит, сошел с ума… Но мягкие касания - как мазки кисти по холсту - повторяются снова и снова, а значит, наверное, это реальность. Реальность, в которой его свет снизошёл до него, вряд ли достойного. Сенсей всегда говорил… К черту Сенсея. Он совершенно не умеет целоваться, но в том, чтобы приоткрыть губы навстречу, оказывается, нет ничего сложного. Наоборот. Это так легко, так восхитительно, так… Новый эпитет растворяется с очередным касанием. Остаётся только тепло Акиры, губы Акиры, и собственное счастье, которое, кажется, сейчас разорвет на части. Он чувствует ладонь на своем затылке и, ведомый ею, согласно подаётся ближе. А сам обвивает талию Акиры, сокращая оставшиеся сантиметры. Поцелуй, ещё один. И ещё. У Юсукэ кружится голова, и приходится чуть отстраниться, чтобы устоять на ногах. - Я чуть не умер, когда та тварь сделала с тобой такое, - шепчет Акира, обхватывая ладонями его лицо. - Знаю, здесь все обратимо, но я так боялся потерять тебя навсегда… Юсукэ обнимает что есть сил, мечтая забрать его боль. И когда Акира поднимает на него взгляд, он чуть поплывший от поцелуев, но в то же время почти отчаянный. - Пообещай, что больше не сделаешь этого. Он все ещё не может, поэтому просто целует в ответ. Сначала осторожно, потому что все еще не в силах поверить, что Акира не только позволяет, но и хочет того же. Однако но простых касаний быстро становится мало, и, оказывается, если коснуться языком языка, по телу пробежит тысяча мурашек удовольствия, а Лидер издаст тихий, совершенно восхитительный стон. Юсукэ не сразу понимает, почему очередная череда поцелуев прерывается. Не понимает, почему Лидер тяжело дышит. Не понимает, почему низ живота тянет приятной тяжестью. И когда он успел обернуть бедра Акиры своим хвостом, тоже не может взять в толк. - Пойдем отсюда, - горячо шепчет тот. - Мне все труднее держать себя в руках. А я не хочу чтобы наш первый раз был… в таком месте. У Юсукэ сознание окутано горячей пеленой, он мало что понимает. - Первый раз в чем? Ответную улыбку Акиры хочется зарисовать немедленно. - Я тебе покажу.***
Юсукэ получает ответ на свой вопрос, плавясь от удовольствия. А ещё узнает тысячу других вещей. Что, оказывается, можно проникнуть под кожу пальцами, можно коснуться ребер, можно почти дотронуться до сердца, можно дышать одним дыханием, растворяться друг в друге, терять счёт времени, поцелуям, касаниям, горячему шепоту… Акира врывается в его жизнь тем самым светом, на которой Юсукэ боялся смотреть. Но теперь этот свет окутывает собой, пробирается в каждую клетку и прочно там обосновывается. Юсукэ чуть не падает в обморок, когда в первый раз замечает, что Акира ненавязчиво подкладывает карри ему в тарелку, а потом даёт с собой - огромными порциями. Понимает, что зря хвалился своей выдержкой, когда целует прямо в переходе метро, наплевав на возмущенные возгласы. Боится шевельнуться, когда Лидер засыпает у него на плече, а утром просыпается с затекшим телом. Соджиро ворчит, когда Акира ночует в общежитии или Юсукэ - на чердаке, но больше показательно, наверняка вспоминая собственную молодость. Анн восторженно верещит, когда застаёт их целующимися, а потом облегченно выдыхает. Рюджи просто улыбается во весь рот. Сам Юсукэ не всегда верит, что это реально. Но реальность здесь, Акира возвращает в нее раз за разом, произнося: - Пообещай, что больше не сделаешь этого. Умоляюще, когда обнимает его что есть сил. Настойчиво, когда они собираются вступать в бой. Горячим шепотом, когда два тела сплетаются на кровати. Юсукэ обнимает в ответ, отводит скрытый маской взгляд, горячо подаётся навстречу. И молчит, молчит, молчит. Он знает, что Акира по-прежнему боится за него. Потому что сам сходит с ума от страха, когда они вступают в новый бой. Но он знает, что поступит точно также, если Лидер снова пропустит удар.***
Юсукэ никогда не верил в судьбу, но это ее происки, не иначе - когда удар от сильнейшей Тени снова пропущен. Вот только теперь атака направлена не на Лидера, а прямиком на него. И он, как и Акира когда-то, не успевает увернуться. Сжимает кулаки, готовясь к боли, а в следующую секунду кричит во весь голос, когда перед глазами мелькает росчерк черного плаща. - Не смей! Он успевает увидеть улыбку Акиры за долю мгновения до того, как тот падает навзничь.***
- Чем ты думал, идиот?! - Не хотел, чтобы ты пострадал. Голова Лидера лежит у него на коленях. В любое другое время Юсукэ давно бы запустил пальцы в черные пряди, но сейчас может только злиться. - Ну, мы это… - Рюджи пинает камешек. - Побродим тут неподалеку. Акира находит его губы даже раньше, чем они остаются одни. Юсукэ сгребает его в охапку, чувствуя, как дрожь постепенно отступает. А потом зарывается носом в воротник его плаща, жадно вдыхая любимый запах. Жив. Цел… - Ты нарочно это сделал? - спрашивает Юсукэ, когда способность говорить возвращается. - Нет. Они сидят, крепко обнявшись. - Пообещай, что больше… - Не могу, - Акира даже не даёт договорить. Повисает молчание. - Дурацкая ситуация, да? - Ага. Они переглядываются и внезапно смеются. Ситуация и впрямь патовая. - Так и будем бросаться под атаки, закрывая друг друга? Пальцы Акиры медленно перебирают мех на его хвосте. - Не думай, что я буду им вилять. - Даже не надеялся. Юсукэ прикрывает глаза, наслаждаясь прикосновениями, а потом все же не выдерживает и легонько дёргает хвостом. - Давай станем сильнее? - предлагает он. - Чтобы таких ситуаций больше не повторялось. - Я только что хотел предложить то же самое. Они снова смеются. - Могу поспорить, я обойду тебя по всем пунктам. - Вот ещё! - фыркает Юсукэ, вырывая хвост из его пальцев. Губы находят губы. Пальцы переплетаются. Тихий смех ещё долго слышен в коридорах Мементоса.***
Ни один из них больше не пропускает удары.