Трудный возраст

Как гром среди ясного неба. - Я хочу быть с тобой, Кир... - Ты и так со мной, сестренка. - Нет! – вскрикнула она. – Я хочу быть с тобой не как сестра! Я... не знаю, как это объяснить. - А разве можно как-то ещё, глупышка? – я не буду раскрывать перед ней своих чувств. По крайней мере, не сейчас. Пусть я и хочу эту рыжую бестию, ей самой об этом знать вовсе необязательно. - Можно! Я хочу быть на месте Кости! - Это невозможно. Мы сестры. – словно робот, ледяным голосом выдавала я. Интересно, кого я пытаюсь убедить – её или себя? С собой-то я уже давно смирилась.... Наверное. Но так или иначе, незачем травмировать психику подростка своим нестандартным к ней отношением. Я буду любить её только как сестру. И точка. - Нет, возможно! Ведь мы уже.... - Мы уже... что? Аня стояла вся красная, но не опускала глаз. И в них, в этой бездонной лазури, плескалось что-то настолько знакомое.... Те чертики, что вечно танцуют в её глазах.... - Мы уже занимались... «этим». Точнее.... ну, не знаю, то ли это было, но мне было так хорошо... В шоке я смотрела на сестру. О чем она говорит? Такого не может быть! Не может..... Я даже не заметила, как потеряла точку опоры и сползла на пол – поняла это, только когда Аня ухватилась за мои плечи и принялась трясти. Надо же... Никогда бы не подумала, что я такая впечатлительная. - Кира, ты что? Что с тобой?! – сестра опустилась передо мной на колени, обеспокоено хлопая ресницами. Красиво получается; у неё вообще ресницы как опахала – длиннющие, пышные, цвета тусклой меди. А, ну так о чем мы тут?... - Когда это?.... - На мой День рождения.... Хоть ты и выпила всего пару бокалов, но на утро совсем ничего не помнила. А я подумала, что говорить тебе не стоит. Если честно, я тогда очень сильно тебя боялась.... Боялась, что ты будешь принуждать меня. Но потом..... Я очень долго думала над тем, что произошло; собирала, как мозаику, все предыдущие воспоминания – похороны мамы и папы, переезд, наши прогулки по Питеру.... И, знаешь, я пришла к выводу, что я чувствую что-то новое, что-то особенное. Такое, чего я раньше никогда не чувствовала. Кира, я... Я люблю тебя. «Я люблю тебя» - эхом отдавалось у меня в висках в ритме бешено стучащего сердца. Я люблю тебя. Люблю. - Детка, я.... – к горлу подкатил противный комок слез, и я не смогла сдержаться. Спрятав лицо в ладони, я расплакалась. Аня принялась меня успокаивать, по её голосу было слышно, что она растеряна. Действительно, вот ведь история: признаешься в любви собственной сестре, которая тут же впадает в истерику. Высший класс. Мне пришлось усилием воли остановить себя. Обхватив дьяволенка руками, я прижалась губами к её уху и зашептала. - Я тоже люблю тебя, Анюта. Больше всего на свете, больше собственной жизни. Люблю тебя. Я чувствовала, как под ладонями быстро-быстро бьется воробьиное сердечко: тук-тук, тук-тук. Поцелуи мягких, как шелк, губ горели на моей коже, словно искры. Мы неторопливо снимали друг с друга одежду, и могло показаться, что это стриптиз, только вдвоем. Я не могла оторваться от её губ, и их вкус действительно казался мне знакомым. Я пила её поцелуи, словно человек, долго терпевший жажду. Ведь так оно, пожалуй, и было.... Нам некуда было торопиться – ласки мягко текли по коже, распаляя желание. Плавные движения ускоряли темп, сплетали вместе наши руки, ноги, тела, волосы.... Даже дыхание, казалось, смешалось во влажном воздухе, и с каждым новым глотком кислорода мы все сильнее проникали друг в друга, в легкие, в кровь, в ткани, в самое сердце... Я люблю тебя, сестренка. Я люблю.