Square One

Тодороки Фуюми никогда не хотела иметь ничего общего с героями в качестве варианта карьеры. Полицейская работа, медицина, всё, что постоянно взаимодействует с героями, не входило в список того, чем Фуюми могла заниматься в своей жизни. Она выбрала профессию учителя, чтобы, возможно, помочь обуздать некоторые темные наклонности у детей с сильными причудами, и, кроме того, это была бы мирная жизнь, которая оплачивала бы счета и позволяла ей быть самостоятельной. Но теперь, когда Тоя жив и у неё есть шанс освободить своего младшего брата, Фуюми всё равно. Она сделает всё, что потребуется. С тех пор, как маму отправили в интернат, а Тою объявили мертвым, Фуюми приходилось быть ребенком, горничной, матерью и нянькой одновременно. Была вынуждена стоять в стороне, когда Шото избивал отец, ломал и оставлял синяки под видом тренировок, только для того, чтобы собрать осколки, когда горящий мусор позволил бы это. Она вынуждена перевязывать раны своего младшего брата, искать способы вытащить Нацуо из дома, прежде чем он навлечет на себя гнев отца своим бунтарством, стоять рядом, когда её семья рушится одна за другой. Это её шанс исправить то, что когда-то пошло не так. Если это означает пройти адское обучение Тои и неустанно готовиться не только к экзаменам на офицера полиции и детектива, но и к её преподавательской степени, то так тому и быть. Если это означает спать всего четыре часа в сутки, чтобы максимально использовать ограниченное время, то она справится. Если это означает желание забраться на самое высокое здание в городе и кричать до тех пор, пока из горла не пойдет кровь, то никто больше не должен знать. Это всё ради её младших братьев. Нацуо был чемпионом в течение последних нескольких недель. Готовил, убирал, помогал Шото с его травмами и помогал ей с учебой. Он действительно проявил себя в трудную минуту Фуюми, и она не может в достаточной степени поблагодарить богов за то, что они благословили ее таким добрым, энергичным младшим братом. Шото тоже делает всё возможное. Нацуо помогает ей готовиться к получению степени преподавателя, сам заучивает весь материал за день, чтобы научить ее, когда придет время. Шото делает то же самое для экзаменов на детектива. Они так усердно работают, чтобы дать Фуюми хотя бы половину шанса, который ей нужен для осуществления этого плана. Забавно то, что нет даже никакой гарантии, что всё по нему пойдет. Никаких гарантий, и они всё ещё не теряют надежды, всё ещё выкладываются по полной. Тоя закапывает её тело в землю, чтобы привести в форму, достаточную для сдачи экзаменов, оттачивая вопросы, относящиеся к двум тестам, которые ей нужно пройти, в то время как ее мышцы напрягаются, а тело протестует. Он не давит на неё, пока она не сломается, как отец на Шото, но, тем не менее, давит. За две недели, прошедшие с тех пор, как всё это началось, она не прожила и дня без боли. День после первой физической тренировки был адом. Ее тело болело, когда она дышала, когда она двигалась, когда она не двигалась или задерживала дыхание. Мышцы, о существовании которых она никогда не подозревала, кричали от боли. Всё, чего она хотела, это проспать три дня. Если это и часть того, что чувствует Шото после каждой тренировки с отцом, это только делает её намного решительнее. Младший брат страдает от этого каждый день, она может пострадать несколько месяцев. Фуюми заставляет себя встать с постели рано, слишком рано утром. Отец ещё даже не проснулся, а он просыпается с восходом солнца. Её часы показывают три часа ночи, и, учитывая, что она легла спать только в одиннадцать, ей хочется перевернуться и свернуться калачиком еще на несколько благословенных часов отдыха. Вместо этого Фуюми прижимает свое стонущее тело к полу, чтобы размять ноющие мышцы и отправиться на пробежку. Тоя встретит её в конце квартала, и он расстроится, если она опоздает. У нее есть два или три часа, пока не проснется отец. Первый час будет бегом на выносливость, где Тоя заставляет её бегать так долго, как она может, с целью прицелиться на целый час. Сегодня у нее получится, это она обещает. Вчера она выбыла на сорок седьмой минуте, так что ее цель сегодня - уложиться в полный час. После часовой пробежки их ждет еще один раунд интенсивной растяжки, чтобы остыть. Затем Тоя проведет с ней несколько повторений приседаний, отжиманий, подтягиваний и всех упражнений, о которых Фуюми никогда не слышала, в течение часа подряд, и все это время он допрашивает ее по тестовым вопросам для офицерского экзамена. Когда час истекает, это десятиминутный спринт. Конечная цель на это займет полчаса, но это ещё не скоро. Ей тоже нужно увеличить скорость. Тоя говорит, что когда она сможет стабильно бегать в течение тридцати минут, он заставит её надеть пуленепробиваемый жилет, который в глазах Фуюми весит тысячу фунтов. Потом домой на завтрак. Нацуо просыпается рано, чтобы приготовить и выдать это за работу Фуюми. Отец сядет завтракать, а затем, пока они с Шото тренируются, Нацуо приготовит для нее гриль на тему о ее преподавательских курсах. После тренировки Шото, Нацуо под руководством Фуюми подлатает Шото, и отца не будет дома. Затем мальчики отправляются в школу. Остаток дня, пока не вернется её семья, Тоя будет помогать ей тренировать изворотливость, тело и разум с часовыми интервалами. Затем мальчикам пора возвращаться домой. Нацуо займется ужином, Шото сделает свою школьную работу, Фуюми сделает разминку и йогу для гибкости. Перед ужином экзамен для детектива, который она сдает вместе с Шото, пока Нацуо делает свою школьную работу. После ужина Нацуо расскажет ей о ее преподавательских курсах, а Шото будет тренироваться с отцом. А потом до глубокой ночи, после того как отец ушел спать, до одиннадцати вечера это смесь учебы и еще каких-то тренировок. Сделать и повторить. Фуюми знакома с расписанием дня, она полагается на него, чтобы оставаться в здравом уме. Несмотря на это, уровень стресса, через который она вынуждает свое тело проходить, снимается только в выходные, когда Фуюми берёт мальчиков на встречу с Тоей и Цукаучи, чтобы провести день расслабления и отдыха с периодическими викторинами по одному из её учебных режимов. Честно говоря, это много. Она не может сдержать скользкий ужас в своих венах, когда замечает Тою, который, как обычно, стоит в тени. Это отвратительно - эмоции, которые у нее ассоциируются с встречей с Тоей таким ранним утром. Она ненавидит этот маленький комочек ненависти в своих венах, который растет с началом тренировки и исчезает по ее окончании, только чтобы снова вырасти. Иногда ей хочется быть немного более эгоистичной. Найти работу на другом конце страны, чтобы платить за маленькую захудалую квартирку, пока она будет готовиться к получению степени. Также прервать связь со всеми своими братьями и отцом. Сбежать, сменить имя, покрасить волосы. Инсценировать свою смерть, как это сделал даже Тоя. Она хотела бы иногда быть такой эгоисткой. Единственная причина, по которой она этого не делает, - это легкая улыбка Шото, когда она правильно отвечает на один из вопросов своего экзамена на детектива. Мягкое напоминание Нацуо о том, что нужно отдохнуть, чтобы она не покончила с собой. Ободряющие слова Тои, когда она борется, а он борется рядом с ней на каждом шагу пути. Даже глаза Цукаучи наполнялись гордостью каждый раз, когда они встречались за ужином или ланчем или гуляли в парке с ее семьей. Если бы её семья не помогала ей на этом пути, она бы сдалась в течение дня. Поэтому, когда Тойя говорит ей начать бегать, она прячет этот маленький комочек ненависти подальше и бежит так, словно от этого зависит её жизнь. Она заставляет свое тело сделать на шаг больше, чем накануне, а Тоя старательно записывает ее прогресс. Фуюми продолжает идти, продолжает давить, пока не перестает двигаться дальше. Она опоздала на четыре минуты до целого часа, и ей это не нравится. Гнев - это новое чувство для неё. Даже при всех недостатках отца она никогда не испытывала такой злости, как сейчас. Обычно она чувствует только страх или печаль, но никогда настоящую ярость, настоящую ярость. Поэтому, когда Тоя говорит, что ей не хватило четырех минут, чтобы продержаться целый час, гнев разгорается. Это открывает дверь, которую она держала закрытой всю свою жизнь. Когда отец начал ‘тренировать’ Тою, Фуюми подавила свой гнев, крепко заперла его в сундуке, спрятанном в самой глубине ее сознания. Когда отец начал делать то же самое с Шото, она заставила себя не злиться. Когда мать оставила шрамы на лице Шото, она не была зла, она не могла позволить себе злиться. Фуюми никогда не позволяли злиться. Она была кроткой дочерью в доме, полном сломленных людей. Её работой было заботиться обо всех. Помочь маме по дому, поскольку она постепенно становится всё более нестабильной. Залатать Тою и Шото после тренировки, чтобы они не подхватили инфекцию и не дали ранам загноиться. Не пускать Нацуо в дом, чтобы он не навлёк на себя гнев отца, с тех пор как ему поставили диагноз "отсутствие причуд", он как будто пытался разозлить Отца, и, возможно, так оно и было. Никогда не было повода для гнева, и она никогда не позволяла себе этого. Её причуда активируется без разрешения. Внезапно, слабая ледяная причуда становится ослепительно горячей. Лёд не должен гореть, он никогда не обжигал её. Но прямо сейчас, в уединенной части парка, где никто не видит, Фуюми пылает яростью, и она горит льдом. — Юми! — Тоя кричит на нее, но голос звучит слишком отстраненно. Фуюми заставляет себя открыть глаза, не зная, когда она их закрыла, только для того, чтобы они расширились в шоке от того, что она видит перед собой. Небольшая поляна, на которой они находятся, полностью покрыта инеем. Нет, не замороженный. Осколки льда усеивают землю, взбираются на деревья, обвиваются над их головами, как смыкающиеся когти. Тоя стоит почти до линии деревьев, непосредственное пространство вокруг него нетронуто, но только из-за умирающего синего пламени. Он смотрит на нее в шоке. Она смотрит в ответ. Внезапно Фуюми приходит в себя, тяжело дыша, и начинает двигаться в сторону Тои, чтобы убедиться, что он не обжегся. Её останавливает белая вспышка возле глаз. Она поднимает руку к голове, когда понимает, что независимо от того, что это белое, Тоя смотрит на это в шоке. Рука согревается, когда она касается своих волос. Теплота для Фуюми - странная штука. Её причуда - слабая способность манипулировать льдом. Максимум, что она может сделать, - это маленькие ледяные гранулы. Но осколки льда настолько толстые, что она не может видеть сквозь них другую сторону. Но поскольку ее причуда основана на льду, она всегда бежит по более холодной стороне. Вот почему она предпочитает носить свитера и иметь три одеяла на кровати. Трудно согреться. И наоборот, её брат-близнец ощущается таким горячим, что она не думает, что он когда-либо испытывал необходимость носить брюки полной длины. Поэтому, когда Фуюми убирает теплую руку со своей теплой головы, и из неё вырывается белое пламя, она думает, что реагирует соответствующим образом. То есть она кричит и трясет рукой, пытаясь избавиться от огня, который не отпускает. Затем она понимает, что белый - нет, бледно-голубой - огонь на самом деле не сжигает её. — Привет, Цукаучи? — Говорит Тоя, и когда Фуюми поднимает глаза, он говорит по телефону. — У нас небольшая ситуация. Ты можешь встретиться со мной и Юми на нашей поляне? Это чрезвычайная ситуация. Фуюми вполуха слушает, пытаясь отключить свою новую причуду с огнем, о боже, что происходит? — Нет, нет, скорая помощь не нужна. — Говорит Тоя. — Никаких героев. Это... — Он колеблется. — Семейное дело? Просто приезжай сюда как можно скорее, чувак, я понятия не имею, что происходит. Тоя выжигает лёд, чтобы проложить небольшую тропинку, по которой можно добраться до неё, где Фуюми пытается выровнять дыхание. Она распознает надвигающуюся паническую атаку, когда видит ее, и прямо сейчас не время. Она может запаниковать позже. — Эй, Юми? — Что? — Фуюми огрызается, и когда она это делает, бело-голубое пламя на её руках становится больше и начинает причинять боль, поэтому она быстро пытается сделать то же, что и Шото. Властвуй над своими эмоциями и крепко запри их. — Посмотри на меня, эй, посмотри на меня, Фуюми. — Говорит Тоя, нежно протягивая руку, чтобы обхватить её лицо. Ей не нравится, что обычно чрезвычайно теплые руки не ее близнеца внезапно становятся не такими уж и тёплыми. Они просто ощущаются как руки. Как естественная температура тела человека. Это так сильно выводит из себя. В её семье не поддерживают нормальную температуру тела. Нацуо холодный, даже когда у него нет причуд. Шото одновременно и теплый, и холодный, и когда он заболевает, это становится кошмаром, пытаться уберечь его от шока от резких колебаний температуры. Так почему руки Тои не слишком теплые? — Мне нужно, чтобы ты успокоилась. — Говорит Тоя серьезным тоном, которого она не слышала с той первой встречи в ресторане. — Ты обжигаешься, и мне нужно, чтобы ты успокоилась, чтобы мы могли погасить пламя. Хорошо? Это не так уж сложно, правда? Просто сделай это, как твой лёд. Как лёд? Как она останавливает мороз? Фуюми на мгновение задерживает дыхание, прежде чем медленно сбавить температуру. Из-за мороза ей приходится сознательно ‘согреваться’, так что всё должно быть наоборот, верно? Размышляя о холодных мыслях, затаив дыхание, она смотрит на Тою водянистыми глазами, пока он не улыбается ей. — Вот и ты, вот и моя властная младшая сестра. Фуюми издала хриплый смешок, задерживая дыхание. — Что? Что здесь произошло? — Спрашивает Цукаучи, осторожно перелезая через ряд ледяных шипов. Теперь, когда она успокоилась, она понимает, что её тело болит сильнее обычного, особенно вокруг лица. Тоя сказал, что она обожглась. — У Юми было немного странное пробуждение. — Объясняет Тоя, всё ещё нежно держа её за подбородок и не сводя с него глаз. Ей хочется плакать. Она хочет сломаться. Ей хочется закричать. — Полегче, сосулька. Ты снова горишь. — Прости. — Фуюми выдыхает, медленно убавляя огонь. Ей сейчас так жарко. Ей никогда не было так жарко. На ней слишком много слоев одежды, чтобы чувствовать себя комфортно. Почему это происходит? Что она собирается делать? Отец не должен знать об этом. — Фуюми. — Говорит Цукаучи, отвлекая её внимание от вихря мыслей. — Мы отвезем тебя обратно ко мне домой, и мы во всем разберемся, хорошо? Все будет хорошо. Фуюми кивает, даже если на самом деле не чувствует, что все будет хорошо. У неё нет на это времени. Экзамен на офицера всего через полтора месяца, экзамен на детектива сразу после. Этого слишком много, чтобы всё было в порядке. Всё в порядке. Как она собирается сказать Нацуо? О боже, как она собирается сказать Шото? Семь лет. За семь лет отец обучал его, пока он не сломал и обучил его некоторым еще и потому, что у Шото была идеальная причуда огня и льда. Будет ли он ненавидеть её сейчас, зная, что почти все это время страдал в одиночестве, потому что у Фуюми не было пробуждения причуды? И Нацуо! Будет ли Нацуо теперь тоже ненавидеть её, сын без причуд, у которого не один, не два, а три брата и сестра с сильными причудами? Они никогда не относились к нему иначе, за исключением отца, но теперь? Увидят ли они её по-другому? Потеряет ли она свою семью снова? Тоя легонько похлопывает её по щеке, и она почти вздрагивает, по щеке пробегает острая боль. — Давай, пойдем домой, мы сами во всем разберемся, хорошо? — Как? — Спрашивает Фуюми, даже когда её разум цепляется за это слово. Дом, они хотят забрать ее домой? Сейчас? Когда отец наверняка проснется от переполоха, а её братья всё ещё крепко спят? Разве это хорошая идея? — У меня есть несколько друзей, которые могли бы помочь, хорошо? Но мы должны отправиться в безопасное место, а находиться на открытом месте небезопасно. — говорит Тоя. Фуюми заставляет свой паникующий разум сфокусироваться на глазах Тои. Слишком похоже на глаза отца и в то же время совсем не похоже. Безопасно. Семейное поместье небезопасно. Так где же безопасность? — Хорошо. — Говорит Фуюми. Поездка на машине проходит как в тумане, и единственное, что она действительно может вспомнить из этого, - это то, что они едут не в поместье. Не успела она опомниться, как уже сидит на диване, который немного потерт от использования, с Тоей, Цукаучи и тремя людьми в черной одежде. Солнце уже высоко, когда трое людей входят в гостиную, заставляя Фуюми беспокоиться о том, что происходит в семейном поместье. Отец наверняка заметил её исчезновение, верно? И младшие братья тоже, они знают? Им кто-нибудь сказал? — Фуюми, хорошо, ты снова с нами. — С облегчением говорит Тоя, входя с тремя людьми в черном. Он опускается перед ней на колени, берёт её дрожащие руки в свои, чтобы крепко сжать. — Эти три человека - линчеватели, которые спасли меня, Молчание, Секрет и Солдат. Они могли бы помочь. Ты позволишь им помочь тебе? Фуюми молча кивает. — Хорошо. — Говорит Тоя. — Мы позвонили Нацуо и сообщили ему, что возникла ситуация, которая будет объяснена после школы, и он сказал Старателю, что у тебя есть несколько поручений, если он спросит. — Тогда ладно... — Фуюми выдыхает. Её плечи расслабляются при этих новостях. Один из людей в черном садится на стул напротив неё, тот, у кого зеленые акценты на одежде. — Мое кодовое имя - Секрет, я опытный аналитик. Ты можешь показать мне свою новую причуду? Фуюми делает глубокий вдох и желает, чтобы огонь снова ожил на её руке, но вместо бледно-бело-голубого цвета, который был раньше, это темно-синий, который у нее обычно ассоциируется с пламенем Тои. Без угрозы панической атаки, которая в любом случае в конце приводит к диссоциации, Фуюми смотрит на голубой огонь с каким-то благоговением. Это всё ещё вызывает у неё тошноту, это всё ещё заставляет её ненавидеть саму себя, но пламя красивое. Красивее, чем когда-либо был мороз. За что она также ненавидит себя, потому что это причуда её отца. — Понятно. Тоя, ты сказал, что в первоначальном инциденте пламя было белым, можешь объяснить подробнее? —Говорит Секрет. Фуюми воспользовалась подсказкой, чтобы погасить отвратительно красивое пламя. На этот раз все намного проще, почти естественно, естественнее, чем когда-либо был ее мороз. — Она разозлилась. — Начинает Тоя, тихо, пристально наблюдая за ней. — Я никогда не видел в ней такой злости, но она была зла, потому что ей не удалось побить свой вчерашний рекорд. Внезапно ко мне устремился ледяной поток, сильнее, чем она когда-либо делала. И после того, как я растопил надвигающийся на меня лёд, я оглянулся и увидел, что она была окутана пламенем, белым, как снег. — Ты использовал интересный выбор слов. Что ты подразумеваешь под ‘окутана'? —Спрашивает Секрет, на что Тоя почти беспомощно пожимает плечами. — Я имею в виду, что она была окутана белым пламенем. Её волосы были словно в огне, её глаза почти светились, она... - Тоя запинается, подыскивая нужные слова. — Она была похожа на пылающего ангела. Секрет задумчиво гудит, и от этого то, что, как теперь понимает Фуюми, является модулятором голоса, становится немного статичным. — Фуюми, ты не могла бы попробовать сделать для меня лёд? Фуюми кивает, и когда она тянется за своим льдом, он кажется почти чужим. Её рука, та самая рука, которую она подожгла, покрывается твердым льдом толщиной в дюйм. Но это кажется неправильным. Её лед - мороз - всегда был сознательным призывом, в отличие от естественной способности, которой обладает большинство пользователей причуд, но это как ... это почти как- Это всё равно, что проталкивать квадратный блок через круглое отверстие. Он не подходит. — Есть ли место, куда мы можем пойти, чтобы еще раз испытать пределы причуд? —Спрашивает Секрет. Тоя кивает. — В поместье Старателя есть первоклассный тренировочный зал, мы можем пойти туда, пока он в патруле. — Очень хорошо. Тогда пошли. — Секрет отвечает, вставая. Фуюми молча следует за ним, беспокоясь о том, что покажут ей эти тесты. Возможно, она немного больше похожа на отца, чем думала.