Тысяча и один поцелуй

Эйта не любит девушек, он любит их внимание, внешность. Ему не важно какая она из себя: милая, стерва, холоднокровная, общительная. Ему нужно чувствовать их губы и удовлетворять своё сексуальное влечение. Трахнуть какую-то шлюшку с трассы и забыть о ней на следующий день. Отоя не париться насчёт последствий, кроме беременности, поэтому презервативы всегда с ним. Когда его кто-то из них находила, то он делал вид, что не знает её. Точнее не помнит. Память короткая. Он поцеловал десятки, сотни девушек. Сегодняшняя стала тысячной. Тысяча девушек попробовала его сладкие губы на вкус. Но был человек, хотевший присвоить его губы себе. И не только губы. Всего его. Табито. Лучший друг Эйты. Парень на уроках смотрит только на объект любви. Какой он прекрасный. От волосинки до глубины души. Всегда уверенный в себе взгляд, который лишь единицы могут засмущать. Как мило щёки покрываются румянцем. Эти зелёные глаза как молодые деревья в лесу или трава в утренней росе. Улыбка, которая покорила сердца многих девушек. А его фишка, облокачиваться об стену или столб, когда флиртует. С ним хочется забыть обо всём. Об учителе, что так странно рассказывает новую тему. О Юкимие, со своим синдромом отличника. О родителях, что будут против этих отношений. Об окружающих, что будут смотреть на них с осуждением. — Я люблю тебя, Эйта-кун! — хочет сказать Карасу каждый раз при виде блондина. Губы сами открываются, дабы выпустить это, но он не может. Брюнет тоже популярен среди девушек, да и с самого детства ему не отказывали ни в чём, а из-за этой фразы может разрушиться вся его жизнь. Табито никогда не думал, что влюбится в парня. Но к девушкам его тоже не влекло. А вот манера общения, уф, будто флиртует со всеми. — Эйта-кун, ты мне нравишься! — вот что кричит он в своем прекрасном сне, что снится ему каждую ночь. После уроков он подбегает к Отое, хватая его за руку и признается в любви, на что зеленоглазый замирает и через минуту отвечает взаимностью поцелуем. Страстным, желанным, глубоким. Языки переплетаются в горячем танце. А руки Карасу ложатся на талию возлюбленного. Падая на землю они не разрывают поцелуй. Это всё длится до тех пор, пока не прозвенит будильник, напоминающий о школе. Что же на этот раз расскажет Отоя? Какую красотку он соблазнил этой ночью? В каком клубе побывал? Всё это будет слушать Табито. Но он готов. Ради него всё что угодно. О любых пошлостях, гадостях, которые лучше держать при себе. Карасу готов это вечно слушать только от одного человека. — Так вот. Блондинка горячая. Фигура огонь. А грудь большая то какая, ух. Пока Отоя это всё рассказывал, Кенья виновато покачивал головой, будто его к директору отведут, если услышат. А хотя если и отведут, то только в качестве свидетеля. — Да, ребята, — прервал разговор каштановласый. — После уроков идите без меня, мне тут кое-что сделать надо. — Как скажешь, — пожал плечами Эйта. Сегодня выпал шанс. Сегодня всё может решиться. «Но ведь я не слышал, чтобы Юки просили остаться. Он что-то заподозрил?» Вот два парня идут по улицам. Табито просто ждал момента сказать это как-то так, как во сне, поэтому чуть ли сам не нацепил на возлюбленного эти наушники. Сейчас. Пока есть возможность. Признайся и живи со спокойствием на душе. Они доходят до более пустой улицы, в окнах квартир которых тускло мигал свет, на удивление ещё кто-то жил тут, а машины изредка проезжали. Обычно трое, с Кеньей, кончено же, часто прогуливали уроки в этом месте. Да-да, даже этот очкарик-отличник. — Эйта-кун, — Карасу хватает друга за запястье. Отоя снимает наушники, вешает их на шею и оборачивается. Скажи. — Слушай… — и будто язык проглотил. Предугадать ответ блондина невозможно. Это может быть что угодно, даже молчаливый уход. — Пожалуйста, не уходи. Эйту удивляет такое поведение синеглазого. — Всё хоро- Отое не даёт договорить Карасу, что накрывает своими губами чужие. Это был детский поцелуй, вовсе не такой, как во сне. Табито аккуратно сминал губы, пока «ниндзя» не знал куда себя деть от шока. Брюнет отстранился от сладких губ и посмотрел в изумрудные глаза. Старший отпустил руку друга и сделал шаг назад. — Ты украл мой тысячу первый и лучший поцелуй, — всё что сказал Отоя. — Ты считал? — Юки считал.