* * *
Добро пожаловать в Харрикейн!
Гласит небольшой баннер при въезде в такой же небольшой городок, который, несмотря на свои размеры и площадь, богат жизнью и весельем не только местных жителей, но и туристов, коих здесь весьма много. Только вот сами вы вряд ли поймёте, кто приехал сюда отдохнуть, повеселиться, в гости или просто проезжал мимо, а кто действительно живёт здесь на протяжении долгих лет. Почему? Спросите вы. Всё просто: ответ вы найдёте в самом начале повествования, а если быть точным, всё дело в жизни и веселье, неотъемлемых частях как города, так и людей. Не имеет значения время, проведённое в этом, казалось бы, чудесном месте, ведь лица всех всегда приветливы, а весёлый нрав присущ каждому. Каждому, но только не Фредди Фазберу, местной звезде, с чарующим голосом и невероятно притягательной внешностью. Может быть, когда-то, но точно не здесь и сейчас. Но это ничуть не омрачает ни его песни, ни настроение в команде «Фазбер», ни любовь фанатов. А Фредди бы и рад, что его мрачные вид и настроение никак не сказываются на окружающих его людях, но только радости в нём столько же, сколько сахара в его утреннем кофе. То есть, ноль. Как говорит один лис — уже, считай, вместо «доброе утро, босс» —, Фредди просто взяла неминуемая старость. Что, несомненно, является преувеличенной, но правдой. Совсем недавно медведю стукнул тридцать второй год, что с большим трудом можно назвать старческим возрастом, но редкие морщинки у глаз говорят об обратном и уже не раз ему прибавляли лет так восемь, интересуясь, не слишком ли стар он стал для музыкальной группы. Ответом, как всегда, служили отвратительно громкий хохот товарищей и грозный взгляд небесных глаз. — Прекрати, Фокси, ты прекрасно знаешь, что в последние дни я слишком занят поиском четвёртого члена нашей группы, — сколько нужно приложить стараний, чтобы ненароком не нагрубить другу, пусть тот и немного дурак, Фредди даже представить себе не может, — а он, как ты прекрасно знаешь, нам необходим. Я говорю про бас-гитариста. И хочу заметить, что поиски весьма и весьма неуспешны. Пока что. Напоминает Фазбер каждый раз, стоит их барабанщику вновь отпустить шутку, вроде «ты знал, что медведям иногда необходимо делать такую вещь, как сон? попробуй, прикольная штука, мне понравилось, хоть я и не медведь». Смешно, если говорить на чистоту, не было. До сих пор Фредди не приходилось опускаться до смеха над самим собой и своим трудом. Но Фокси, несомненно, был прав. Но гитарист был необходим им, как свежий глоток воздуха. Именно поэтому появилось на жизнь серьёзное объявление с поиском нового члена для небольшой, но популярной в Харрикейне группы «Фазбер». Главное условие, с которым потенциальный новый член экипажа должен явиться на кастинг: недурные навыки игры на гитаре. Всё предельно просто и проблем возникнуть не должно... но возникла проблема. Нет, возникло две проблемы. Три. Или, всё таки, четыре...? Сначала всем, включая Фредди, было приятно видеть, сколько пришло народу в их скромное — что мягко сказано — царство музыки. Ведь больше кандидатов на свободное место в команде равно больше шансов из трио перейти в квартет. И, кто знает, может быть, за долгое время существования «Фазбер» удача так и не отвернулась от них, готовая вот-вот подкинуть им настоящий талант в самом начале прослушивания. Но удача, как оказалось позже, на этот раз решила от них отвернуться. Фредди Фазбер готов к этому явно не был, потому, сделав перерыв для всех и в большей степени для самого себя, спрятался в своём кабинете, с немалым раздражением просматривая анкеты каждого, кто решил сегодня блеснуть своим умением, которого нет, не было и никогда не будет. Разве что клоуны в ближайшей цирке помрут от зависти. Несмотря на внезапно свалившиеся невзгоды, Фредди и его друзьям остаётся только вытерпеть подобное испытание и прожить этот день... как-нибудь. Желательно, не лишившись при этом слуха. Да и разве может быть что-то хуже того случая, когда медведь так же искал синтезатор, как сейчас гитару? Нет, больше ничто так плотно не держалось в его кошмарах на протяжении нескольких лет, как та девушка с её «я управляю этой малышкой, как умею ходить и говорить!». И, Фредди надеется, новые кошмары ему не светят. — ...помогу ему с этим, — недовольно бормочет цыплёнок, не сразу замечая, что их главарь уже вернулся и, пусть так с виду и не кажется, но готов продолжать искать тот самый звук, который им так нужен, — Фредди! Ну что? Впускать? — Впускай, — слово смешивается с тяжёлым вздохом, из-за чего оставшаяся в его товарищах капелька бодрости мигом улетучивается. Чика слушается и быстро проскакивает в другую часть помещения, не закрывает за собой дверь, благодаря чему Фредди и Фокси очень хорошо слышат, как их подруга ловко орудует своими актёрским навыками, выпроваживая первых двух неудавшихся музыкантов и весьма мило просит следующего пройти за ней. Так и продолжался их маленький ад, под конец которого ни Фокси, ни Чика просто не могли адекватно оценивать каждого, кто заходил в зал и быстро уходил. Казалось, что теперь страдают не только уши, но и глаза, наблюдающие за всей суматохой и быстро сменяющимися яркими нарядами. Во время очередного перерыва девушка настоятельно требовала вызвать ей и всем, кто побывал здесь минуту и больше назад, скорую помощь и проверить, всё ли нормально со слуховым аппаратом у неё и с головой у проваливших прослушивание. Но Фокси, заметив, что их босс сейчас в состоянии вот-вот отказаться от всей этой затеи, а возгласы со стороны только подпитывают нагнетающую атмосферу вокруг него, поспешил унять раздражение пернатой подруги, обещая, что сделает это после того, как уйдёт последний возможный гитарист. И это, наконец, свершилось. Нет, никто не вызвал врача и, к великому сожалению, никто так и не прошёл дальше одной ужасно сыгранной песни. Конечно, это огромное преувеличение говорить, что каждый, побывавший сегодня на кастинге, полный ноль в музыке, но найти ту самую розу среди сплошных сорняков им так и не удалось, пусть и было желание выбрать кого-нибудь из тех, чей талант смог дойти до гордого определения «посредственно». — Боооже, мы сделали это! Мы выжили! — счастью Чики можно было только позавидовать, чем, собственно, мог бы заняться Фредди, но глубокое чувство отчаяния затопило весь его разум, перекрывая всякие усталость и ноющую в затылке злость. — Ага, это охуеть как здорово, Чикс, но я так боюсь тебя расстраивать, что с удовольствием сделаю это, — несмотря на свои слова, сам лис горько усмехается, проверяя составленный их главарём список подавших заявку на прослушивание. — Только не говори мне... Ты прав, остался ещё один, но где он? В вестибюле никого нет. Может, мы его пропустили и забыли вычеркнуть из списка? — с надеждой размышляла пернатая. — Молюсь великому Фазберу, чтобы ты оказалась...! Как по сигналу, не успел лис высказать дорого стоящие ему слова, двери в зал распахиваются и громко соприкасаются со стеной, оглушая и не на шутку пугая всё трио, заставляя каждого повернуть голову так резко, что у бедной Чики ненароком заслезились глаза. — Прошу прощения! Простите за двери и... и за то, что опоздал... я опоздал, да? Минутку... — парень, влетевший в помещение без стука и какого либо разрешения, громко глотал ртом воздух и при каждой возможности пытался что-то сказать, но безуспешно. Без жалости на — как оказывается, это был кролик — кролика не взглянешь. Тот, видно, очень сильно торопился и бежал со всех ног, а сейчас с тревожащим нутро хрипом приводил дыхание в норму. Это, стоит отметить, поразило каждого, кто остался в зале, и потому ещё никто не сказал ни слова, что сыграло кролику на руку и дало время восстановить дыхание и заговорить снова, — Вы же ещё не уходите, да? Мне действительно очень жаль. Я был уверен, что после учёбы успею прийти вовремя, но там стооолько всего случилось по дороге сюда, но это не так важно. Правда, если вам интересно, я могу рассказать, но даже если я пришёл на прослушивание, это не значит, что я пришёл сюда рассказать, как прошёл мой день. Так вот, эм, мне стоит начать или...? Сказать, что каждый стоящий в концертном зале пребывал в небольшом шоке — значит ничего не сказать. Вот уж такого весьма эффектного появления никто ожидать не смел. Только вот первым в себя пришёл, как не странно, Фокси. Не зная, что говорить и как реагировать, единственным выходом оказалось взглянуть на их босса и ждать указаний, но тот, на удивление лиса и пришедшей в себя Чики, стоял неподвижно и во все глаза таращился на нежданного гостя. — Окееей... Так ты, значит... Бонни, да? — разрушает уже звенящую в ушах тишину Чика, спасая каждого от неминуемого удара неловкости. — Ага, верно. Я... — Да-да, Бонни, хорошо, замечательно! Пожалуйста, пройди на сцену, мы бы хотели... — Чтобы ты сыграл нам песню! — перебивает курочку Фокси, намеренно игнорируя лазеры из глаз той, направленные прямо на него, — сыграй что-нибудь... на своё усмотрение. Идёт? Супер. Приступай. Фредди приходит в себя уже тогда, когда лис-барабанщик, не теряя времени, повторяет слова медведя, коверкая их и добавляя «что-нибудь на своё усмотрение», что совсем не нравится Фазберу, ведь изначально требовалось сыграть именно их песню, которую, как ему казалось, должен знать каждый, кто решил сюда прийти. В противном случае человеку могли не дать шанса сыграть что-то своё и показать своё умение, но до этого так и не дошло, потому и забылось, что условие было совсем другим, что сейчас. Но Фредди не стал делать замечание, наблюдая за немного нервными движениями кролика на сцене, уже без всякой надежды понимая, что не имеет значения, какая песня будет сыграна сегодня в последний раз. «Очередной провал», — заключает для себя Фазбер, прикрывая уставшие глаза, не желая видеть то, что, по его мнению, точно произойдёт. Но его глаза распахиваются в приятном, ещё непонятном ему самому, удивлении, стоит зазвучать одному аккорду и пронестись по всему помещению, отскакивая от стен и возвращаясь к слушателям, завлекая их слух в что-то донельзя неописуемое, но приятное и ласкающее потревоженные за день нервы. Это оно. Роза, которую они искали.