Утренние ласки

Лань аккуратно перебирает золотистые пряди, сначала разделяя каждую на две не такие большие, а после бережно проходясь по ним расчёской, стараясь не навредить владельцу столь замечтальных волос. Всё же, тот только проснулся. А Яоши? Он сидит с едва ли открытыми глазами и кружкой чая в руках, время от времени отпивая из неё совсем немного да урча в такт движениям лучника, настолько они расслабляли прямо с утра. Слегка грубые пальцы с мозолями перебирают это жидкое золото по окончанию своеобразных процедур, а сам парень опускается дабы поцеловать каждую, лишь чтобы услышать вновь что-то похожее на мурчание в ответ на свои действия. На фарфоровом личике расцветает нежная улыбка. — Что же тебя так потянуло на нежности с утра по-раньше? — Яо смеётся мягко, как тёплый летний ветер в поле, а вопрос и вовсе заставляет старшего распоыться в широкой, но до жути довольной лыбе. — А почему я не могу хотеть немного ласок со своим любимым? — Горячие руки растекаются по плечам, скользя уже чуть ниже, устраиваясь то на бедре, аккуратно поглаживая и ухмыляясь от реакции студента, то на свободной ладошке, сжимая и переплетая пальцы в замочек. — Тем более, ты холодный. Иди под одеяло. — Ах, неужели ты оставишь меня одного? — Блондин в ответ на слова возлюбленного театрально прикладывает руку ко лбу (вот оно, влияние Ахи) и падает спиной на мягкую грудь своего парня. — Опять? Однако его уже держат за талию. Нет, вовсе обнимают, укладывая на себя да целуя куда-то в челюсть или вовсе шею. — Нет. Не оставлю. И с этими словами, Лань тихо укрывает биолога одеялком, успокаивая буйную душеньку поглаживаниями по тёплой, открытой коже. Яо улыбается, причём нежнее утреннего солнца. Кажется, вскоре дрёма вновь охватывает его и он, отложив кружку в сторону не без помощи Ланя, прикрывает глаза. Так хорошо в объятиях его лучника..