Вернувшись темной ночью

Резкий крик ворона разносился среди деревьев. Свободная чёрная птица летала над макушками елей под мрачным тяжёлым небом. Грузно опустившись на ветку одного из деревьев, ворон напряжённо вглядывался своим янтарно-жёлтым глазом в прожилки на коре. Увидев движение в одной из них, птица, замерев в напряжении, приготовилась схватить ползущего жука. Громкий хлопок разнёсся по поляне, и ворон, испугавшись внезапного звука, гаркнул и улетел прочь. На опушке в густом лесу появилась женщина. Одетая в чёрную мантию с капюшоном, скрывающим лицо, она выглядела устрашающе. Пошатнувшись, она медленно огляделась вокруг, пытаясь рассмотреть несуществующих наблюдателей. В ночном лесу не было никого, кроме глупых орущих птиц, потревоженных её появлением. Мысленно усмехнувшись, женщина откинула капюшон назад, открывая темноте леса своё лицо и копну чёрных кудрей. Беллатрикс Лестрейндж направлялась к своему дому, который виднелся среди деревьев неподалёку. Достаточно скромный для ведьмы с её репутацией двухэтажный домик был местом спокойствия для женщины. И с недавних пор стал верным хранителем её секретов. Об этом месте знал только один человек, не считая саму Пожирательницу. Возвращаясь этим вечером с празднования очередной маленькой победы Тёмного Лорда на пути к господству над всей Магической Британией, Лестрейндж хотела только одного – отдыха. И, возможно, стаканчик или два огневиски стал бы прекрасной компанией для её мрачных размышлений. Зайдя в дом, Беллатрикс взмахом палочки усилила огонь в камине в гостиной на первом этаже. Не потрудившись даже снять верхнюю мантию, она устало плюхнулась на диван, откинувшись на спинку. Ещё один взмах палочки – и в её руке оказалась бутылка с крепким напитком. Жадно отхлебнув огневиски прямо с горла, Лестрейндж, наконец, могла расслабиться. Поигрывая палочкой в тонких изящных пальцах, она позволила мыслям, сдерживаемым в течение всего дня, окутать её разум. Вымотанный мозг был не в силах сопротивляться вспышкам образов, слов и впечатлений, которые под влиянием алкоголя возымели ещё большую власть. Беллатрикс вздохнула. Уставшая женщина лежала на диване, глядя на пламя в камине, и пила из бутылки глоток за глотком. А в это время в одной из спален наверху, не в силах заснуть, лежала юная девушка. Гермиона Грейнджер прислушивалась к движениям внизу. *** После событий в Малфой Мэноре Гермиона испытывала странное смятение. Девушка не могла расслабиться, даже находясь в безопасности в доме Билла и Флёр. Коттедж Ракушка приютил всех, находившихся в плену у Пожирателей Смерти в поместье Малфоев. Однако Гермиона не могла отпустить произошедшее и, думалось ей, не сможет сделать этого никогда. Находиться в когтях самой известной и верной последовательницы Тёмного Лорда было страшно. До жути пугающе. Гермиона хотела бы забыть эту боль, этот страх и собственную беспомощность. То, как самозабвенно ведьма вырезала на её руке это отвратительное слово, как она наслаждалась криками и слезами Гермионы. Это было невыносимо. Но Гермиона стыдливо вспоминала, как сквозь страх в ней зарождалось совсем другое чувство. Лестрейндж была жестока к девушке, но когда она обманчиво нежно касалась её или чересчур интимно шептала что-то ей на ухо, всё сопротивление Гермионы давало трещину. Казалось, что в ведьме существуют одновременно два человека, которые вырывают друг у друга контроль и власть в самые неожиданные моменты. Гермиона видела сумасшедшую сторону женщины, она боялась её и ненавидела, но Беллатрикс сумела заинтересовать девушку своим сбивчивым поведением и непонятными действиями. Гермиона была напугана, но интерес боролся со страхом в её голове. Она ничего не могла поделать со своим любопытством. Желание узнать ведьму поближе и увидеть ту её сторону, которая, как была уверена Гермиона, точно существовала, было сильнее всех опасений и здравого смысла. *** – Ты, чёрт возьми, вообще понимаешь, каково это?! Беллатрикс почти кричала, вскочив на ноги и смотря на сестру, статно и спокойно сидящую на диване. Она следила глазами за Лестрейндж, метавшейся по комнате. – О, Белла, неужели эта девушка действительно так тебя заинтересовала? Она же грязнокровка – Нарцисса откровенно издевалась, – или ты хочешь трахнуть её, а потом убить? – смешок. – Не смейся. Хотя я не поддерживаю идеи Тёмного Лорда с тех пор, как он стал зациклен на мальчишке Поттере, мне всё ещё трудно отказаться от былых убеждений. Это было правдой. Несмотря на то, что Беллатрикс всё ещё слыла, как самая преданная Пожирательница Смерти, она уже не являлась такой фанаткой Волдеморта и его идей. Его навязчивые мысли о Поттере можно было назвать нездоровыми и маньяческими. Как-то раз Лестрейндж поймала себя на мысли, что она устала. От беспричинных убийств, пыток и бесчинств. Конечно, она не полюбила внезапно грязнокровок – ха-ха – и всё ещё служила Лорду, она не понимала главного – зачем? К чему беспричинные жертвы столь ценной магической крови? Ни для кого не секрет, что волшебников с каждым годом рождается всё меньше, и это было настоящей трагедией для мира магии. К тому же, Том Реддл стал абсолютно неуправляем. В вспышке гнева он мог не просто запугать или покалечить соратников. Нет, всё чаще из-за своей злобы он кидался убийственными заклинаниями направо и налево в сторону своих Пожирателей. Беллатрикс не узнавала того харизматичного и умного лидера, за которым пошла в юности. Он совершенно изменился. – Эта грязнокровка сводит меня с ума. С болезненным стоном Беллатрикс опустилась на диван рядом с сестрой, протянув ноги к камину. – Мерлин, Цисса, что мне делать? Беллатрикс плюхнулась на диван, прикрывая глаза рукой, и отчаянно простонала. – Я хочу быть с грязнокровкой, – Беллатрикс издала отчаянный горький смешок. – Если ты действительно так хочешь быть с девушкой, то я поддержу тебя. Мне всегда нравилась Грейнджер. Несмотря на свою грязную кровь, она невероятно достойная девочка. Умная и смелая. И она сможет держать тебя в узде. Только не причиняй ей ещё большую боль, Белла. Она тебя не простит. Подумай об этом. Нарцисса похлопала сестру по плечу и отпила ещё немного алкоголя. Её сестре явно нужно подумать. В тишине. *** Беллатрикс медленно наступала на Гермиону, с каждым шагом всё ближе подталкивая её к стене. Когда девушка оказалась в ловушке между телом ведьмы и кирпичом за своей спиной, Белла расположила руки по обе стороны от лица Гермионы. Она напряжённо вглядывалась в лицо девушки, будто пытаясь найти ответы на свои вопросы. Опустив голову, ведьма провела кончиком носа по шее Гермионы. Что она делает? Что мы делаем? – Белла, я.. Беллатрикс поцеловала девушку со всем желанием, на которое вообще была способна. Она была воплощением чистой страсти, целуя молодую девушку перед собой. Гермиона не могла сдержать нервных выдохов, чувствуя вкус губ ведьмы. Вжимая тело Гермионы в стену, Беллатрикс успевала оглаживать все изгибы сильными руками. Даже если бы она хотела, Гермиона не смогла бы вырваться из этого захвата. Губы Беллатрикс переместились на шею Гермионы, прикусывая и облизывая везде, где она только могла дотянуться. Гермиона застонала от ощущения жадного языка на своей шее, обеими руками прижимая голову Беллатрикс ближе. Она отчаянно нуждалась в чём-то большем, нежели эти жадные прикосновения. Прежде, чем она осознала, что делает, Гермиона обхватила одной ногой бёдра Беллатрикс, прижимаясь ближе. Ведьма рыкнула на это движение, Гермиона почувствовала знакомый рывок аппарации, и в следующий момент они оказались на кровати. Беллатрикс нависала сверху, прижимая девушку к матрасу. Она отстранилась, чтобы поймать губы Гермионы своими и нежно поцеловать, а после заглянуть в глаза девушки. Ведьма не увидела там ничего, кроме потемневшего от желания янтаря. Губы Беллатрикс изогнулись в её типичной усмешке, и ведьма переместила свои губы ниже, целуя мелко бьющуюся жилку на шее Гермионы. Брюнетка прикусила чувствительное место, сжав зубы на долю секунды, причиняя сладкую боль. Гермиона отчаянно выдохнула, пытаясь приподнять бёдра и потереться о тело женщины сверху. Она совершенно потеряла себя во власти рук и губ тёмной ведьмы, лежащей сверху и плотно прижимающей её к матрасу. Чувствовать сильное тело сверху, тепло, исходящее от него, жадные руки на каждом участке собственной кожи, было слишком. Гермиона всхлипнула, подавшись навстречу руке, сжимающей её грудь. В ту же секунду язык ведьмы скользнул по ключице, оставляя влажный след. Беллатрикс оттянула ворот футболки Гермионы и прижалась ртом к её соску. Острые зубы мягко скользнули по чувствительной плоти, и девушка застонала от ощущения горячего, влажного рта. – Белла, Боже.. Гермиона проснулась. Через шум в ушах и гулкий стук сердца в груди она открыла глаза на своей кровати в коттедже Ракушка. Она разочарованно простонала, просунув руку под ткань своих трусов. Какой чертовски яркий сон. Гермиона прикрыла глаза, воссоздавая в памяти каждый момент, когда Беллатрикс касалась её, дразня. Её пальцы скользили по горячей плоти, раздвигая складки, подталкивая её к краю. Она двигалась быстро и лихорадочно, отчаянно доводила саму себя. Она почти чувствовала язык ведьмы на своей шее, потирая двумя пальцами скользкий от выделений клитор. Гермиона яростно и гневно толкала себя к оргазму. И когда долгожданная вспышка удовольствия пронзила её тело, заставляя мышцы сжиматься и пульсировать, всё, что она видела перед своими глазами, было лицо Лестрейндж. Гермиона устало откинулась на подушки, будучи слишком шокированной и расслабленной. *** Девушка вспоминала свой первый день здесь. Когда Пожирательница выкрала её и привела сюда, Гермиона была в ярости. Её злость могла бы свести её в могилу, спровоцировав Лестрейндж, если бы ей не повезло. Она злилась на ведьму за то, что она лишает её будущего с друзьями. Как Беллатрикс вообще смогла прийти в Ракушку и найти Гермиону? Девушка не знала ответа на этот вопрос. Если бы она была до конца честной с самой собой, она бы признала, что была даже рада этому. Беллатрикс вытащила её с войны. Гермиона так устала от постоянного бегства и страха за свою жизнь. Не то чтобы жить бок о бок с тёмной ведьмой было верхом безопасности, но всё же. Это было лучше, чем ежедневно думать о том, что их найдут Пожиратели Смерти и убьют. Ведьма в первый же день дала понять, что не собирается убивать её. Это случилось, когда Гермиона в истерике почти громила свою комнату. Лес вокруг дома тянулся на мили, и Беллатрикс весьма однозначно намекнула, что не стоит и думать о том, чтобы сбежать через него. Пытаясь аппарировать, Гермиона всегда натыкалась на какую-то стену. Пожирательница предупреждала об этом, но Гермиона не была бы собой, если бы не попробовала. Только тогда отчаяние накрыло её с головой. Вероятно, услышав шум, Беллатрикс пришла в её комнату. Она обнаружила Гермиону яростно бьющей стены. Беллатрикс оставила ей её палочку, но очевидно, разрушения с помощью заклинаний не могли выместить все эмоции девушки. – Что ты делаешь, маленькая ведьма? – голос Беллатрикс выдавал её беспокойство. Она бы не хотела, чтобы девушка чувствовала себя несчастной, но этого нельзя было избежать, учитывая их отношения раньше. Она разберётся со своими чувствами потом. Услышав её, Гермиона обернулась и истерично рассмеялась, а потом слёзы потекли по её щекам с новой силой. Она села на пол и обхватила себя руками. Она даже не могла ничего сказать. – Ну же, девочка, скажи что-нибудь. Гермиона подняла на неё свои блестящие от влаги карие глаза. – Зачем ты привела меня сюда? – Гермиона кричала, – скажи, зачем? Дала мне эту комнату и ведёшь себя так, будто мы друзья! Что это за игры? Если ты хочешь убить, то сделай это сейчас! Убей меня! Беллатрикс в неверии посмотрела на неё. Неужели сама мысль о нахождении рядом была противнее и ужаснее смерти? О, ведьма хотела бы это исправить. Эта девушка влияла на неё, она делала с ней странные вещи. Беллатрикс не понимала этого. – Тише, маленькая ведьма, – Беллатрикс подошла к Гермионе и опустилась на колени рядом с ней. Гермиона снова опустила глаза. – Я не собираюсь убивать тебя, нет. Услышав это, Гермиона уставилась на ведьму. – Нет? Но почему? Беллатрикс вздохнула. – У меня нет ответа на этот вопрос. Возможно, когда-нибудь, но не сегодня. Пусть я и не сожалею о том, что убивала и пытала, о том, о чём мне бы стоило сожалеть по твоему мнению. Но я не собираюсь убивать тебя. Гермиона от удивления даже перестала плакать. Тогда зачем она нужна ведьме? – Ты хочешь отдать меня Вол…– Гермиона вспомнила о табу на имя, – своему Тёмному Лорду? – Нет, – Беллатрикс рассеянно оглядела девушку, – о нет, я думаю, я бы оставила тебя себе, – её взгляд был затуманен. Ведьма встала. – Ложись спать, девочка. И она ушла, оставив Гермиону в смятении.   *** И вот она здесь. Спустя недели собственных душевных терзаний и дни нахождения в её комнате в доме Пожирательницы – подумать только – где всё было насквозь пропитано её запахом и присутствием, Гермиона всё ещё чувствовала неуверенность. Она была полностью обнажена перед действиями женщины. Её тело предавало всякие её моральные устои. Красота и стать Беллатрикс – Беллы, как Гермиона звала её в мыслях – были неоспоримы. И сопротивление девушки, если оно ещё оставалось, рассыпалось после каждого решительного шага Лестрейндж. Гермиона помнила, как однажды они столкнулись в коридоре, когда Грейнджер спускалась вниз. Беллатрикс, очевидно, была погружена в свои мысли и не могла контролировать свои глаза. Она медленно осмотрела Гермиону снизу вверх, ухмыльнувшись, увидев растерянность в глазах девушки. Та лишь вскользь облизнула свои губы, не отрывая взгляда от глаз женщины. Они смотрели друг на друга в течение нескольких долгих секунд, а потом Беллатрикс наклонилась к уху Гермионы, прошептав: ¬¬– Выглядишь очаровательно, Грейнджер. Гермиона еле заметно вздрогнула от тихого выдоха Лестрейндж над её ухом. Она была почти загипнотизирована хриплым шёпотом женщины. А потом… Беллатрикс прошла мимо, коснувшись плеча Гермионы своим. Девушка определённо была смущена. *** Они сидели в гостиной и читали. Каждая свою книгу. И хотя Гермиона была увлечена собственной, она не могла не поглядывать на ведьму время от времени. Когда она читала, Беллатрикс выглядела такой спокойной. Гермиону это удивляло. Не то чтобы дни с Пожирательницей были наполнены пытками и безумием, но Гермиона, казалось, впервые видела женщину в такой домашней обстановке. Она не была уверена, что читает Беллатрикс. Гермиона силилась ненавязчиво прочитать название или хотя бы имя автора на переплёте, но тень от камина падала на и без того тёмную обложку книги. В конце концов, бросив бесплодные попытки рассмотреть хоть что-то, Гермиона просто продолжила читать. На удивление, нахождение в доме ведьмы не вызывало у неё страха или беспокойства. Наоборот, впервые за долгие месяцы войны ей было спокойно. Она не знала, ищут ли её или объявили мёртвой. Если быть до конца честной с собой, Гермиона даже не волновалась об этом. Усталость от приключений последних лет, наконец, настигла её. Она думала, что быть в небольшом домике посреди глубокого леса чёрт-те где – это именно то, чего ей не хватало. Не то чтобы она всегда мечтала быть запертой в глуши с самой опасной ведьмой. Но здесь бы неплохо. Только неимоверно скучно. Если бы ей кто-то сказал, что она будет скучать рядом с Беллатрикс, Гермиона бы рассмеялась в лицо этому идиоту. Но это было так. Кроме чтения и разговоров с Беллатрикс здесь было нечем заняться. И она не знала, позволено ли ей выходить за пределы дома. Должно быть, именно скука толкала Гермиону на странные действия. Если подумать, то это всегда была скука. – Бел.. М-м, миссис Лестрейндж? Беллатрикс подняла свои глаза на девушку, оторвавшись от чтения. – Блэк. – Что? – Гермиона не понимала. – Я Блэк. – Но ваш муж… Разве не?.. – Он мёртв. Он провинился перед Тёмным Лордом, и не впервые. Так что он пал жертвой собственной глупости. – Я… Мне жаль… – Не стоит сожалений, девочка. Он всегда был слабым дураком. Так что ты хотела от Большой и Злой Тёмной Ведьмы? Гермиона прикусила губу, набираясь смелости. – Здесь скучно… Беллатрикс недоумённо смотрела на неё. – И что ты предлагаешь, маленькая ведьма? – Я подумала, – Гермиона медленно вдохнула, – я подумала, может быть, я могу прогуляться вокруг дома? Гермиона наблюдала за тем, как ведьма медленно отложила свою книгу и пристально посмотрела на неё, прищурившись. От этого взгляда девушка почувствовала себя маленькой. – Ты же знаешь, что тебе не удастся отсюда сбежать? – О, это вовсе не план побега, нет. Мне правда скучно. Я прочитала большую часть книг здесь, и мы с Вами не так часто разговариваем, так что да. Мне действительно нечем заняться. Несколько минут Беллатрикс пристально рассматривала её лицо, пытаясь найти малейший намёк на ложь. – Хорошо, – и с этими словами ведьма резко поднялась с кресла и пошла в сторону двери. Обернувшись у выхода, она обернулась и увидела Гермиону, которая всё ещё сидела на месте и смотрела на Беллатрикс. – Тебе нужно особое приглашение, маленькая ведьма? – ведьма вопросительно подняла бровь. Гермиона торопливо встала с дивана и подошла к ведьме. – Знаете, мне не нужно сопровождение. Если Вы так боитесь, что я сбегу, можете забрать у меня палочку. Ведьма оценивающе посмотрела на неё. – В этом нет необходимости. Я тебе верю. Я просто хочу прогуляться с тобой. Гермиона удивлённо кивнула сама себе и поспешила за ведьмой. Они вышли из дома. Вокруг них был только дикий и глубокий лес, полный жизни. То и дело где-то сверху раздавались птичьи крики, а по веткам деревьев бегали маленькие белки. Беллатрикс шла не слишком быстро, так что Гермиона поравнялась с ней. Они шли в тишине, не тяжёлой, но тягучей, как патока. Девушка хотела её разрушить, но опасалась реакции ведьмы. Она перебирала в уме все самые ненавязчивые вопросы. – Миссис Лест… Мисс Блэк… – Зови меня по имени, девочка, – Блэк усмехнулась, – или ты можешь обращаться ко мне на «ты» только когда злишься на меня? – Нет, мисс… Беллатрикс. Гермиона не могла скрыть своего удовольствия от этого. Беллатрикс смотрела на неё, не тая радостного блеска глаз. – Так что ты хотела спросить, маленькая ведьма? Гермиона уже хотела ответить, но заметила недалеко небольшой куст голубики. – Ой, посмотри, там голубика! Девушка быстро пошла в ту сторону, оставив Беллатрикс недоумевать. Та медленно пошла вслед за Грейнджер. Гермиона сорвала несколько ягод и сразу же положила их в рот. Она улыбалась. Беллатрикс невольно залюбовалась девушкой. – Не хочешь? – Гермиона протянула ведьме пару ягод на ладони. Блэк усмехнулась. Она медленно склонила голову прямо к ладони девушки и съела ягоды из её рук, коснувшись кожи тёплыми губами. Она медленно выпрямилась и стала жевать голубику, хитро улыбаясь. – Спасибо, Грейнджер. Гермиона была в смятении, чувствуя, как её переполняет нежность при виде такой довольной и открытой Беллатрикс. Наверное, ведьма чувствовала то же самое, что и девушка. Радость. Вероятно, желая ещё больше смутить Гермиону, Беллатрикс протянула руку и нежно провела пальцами по её губам, стирая сок от ягод. Гермиона замерла. Эта женщина была абсолютно непредсказуемой. Она посмотрела в глаза Беллатрикс, заметив странный тёплый огонёк в глубине её взгляда. Убрав руку от губ Гермионы, Беллатрикс заправила выбившуюся прядь волос ей за ухо. Как будто ведьме было недостаточно прикосновений минутой ранее. *** Гермиона сидела у камина в излюбленном кресле Беллатрикс и читала Шекспира. Было удивительно, что у ведьмы нашлась маггловская литература. Гермиона любила стихи. Беллатрикс вызвали несколько часов назад, и девушка начинала беспокоиться за Блэк. Она чувствовала, что привыкает к ведьме и, может быть, даже привязывается. Случайные прикосновения женщины тут и там заставляли девушку ощущать странную нежность к ней. Она знала, что Беллатрикс была импульсивной и злой, она убедилась в этом на собственном опыте. Гермиона по привычке потёрла шрам на предплечье, оставленный ведьмой в тот день в Малфой Мэноре. Но чем дольше они находились здесь, вдали от всего происходящего, тем сильнее Гермиона узнавала другую сторону ведьмы. Беллатрикс любила чёрный кофе и пила его каждое утро. Она так же сильно, как и Гермиона, любила читать. Они провели бесчисленные часы, сидя в гостиной и обсуждая книги. Ведьма была умной и сильной. Гермиона узнала, что, несмотря на своё трудное детство, ведьма любила свою семью. В особенности своих сестёр. Она вовсе не ненавидела Андромеду, она просто была поражена предательством сестры. Гермиона была миротворцем по характеру, но она могла понять Беллатрикс. Когда человек, которого ты так любишь, твоя родная кровь, сбегает с другим человеком, подвергая себя опасности, отказываясь от своей семьи, это действительно ранит. Гермиона так же думала о войне. У неё было много времени на раздумья, прежде чем она перестала бояться Беллатрикс как раньше и смогла найти с ней контакт. Как бы она не хотела быть рядом со своими друзьями, она была благодарна Беллатрикс за то, что та вытащила её оттуда. Было сложно признать это, но Гермиона понимала, что устала. От войны, от Рона, который думал, что они в итоге поженятся. Гермиона любила его, но как друга, как своего брата. Она хотела совсем другого, нежели то, что ей мог предложить Уизли. Мысли Гермионы снова вернулись к Беллатрикс. Ведьма была притягательна. Она показывала себя здесь совершенно с новой и неизведанной стороны. Гермиона поняла, что Беллатрикс не была сумасшедшей. Она была воплощением чистой, животной страсти. Всё, что делала ведьма, было наполнено истинным, первобытным желанием. Беллатрикс была защитником. Она оградила своих сестёр от наиболее сильного влияния их жестоких родителей. Она приняла Тёмную Метку, потому что думала, что так сможет уберечь от всего этого Нарциссу. Ведьма была комком оголённых чувств и эмоций, подавленных глубоко в ней. Выполняя поручения Волдеморта, Беллатрикс отпускала себя. Она обнажала всю свою боль, яростно направляя её на окружающих. Светлые не могли предложить ей такой свободы, она была слишком опасна для них. И в этом не было вины ведьмы, нет. Магический мир просто не мог принять Беллатрикс Блэк со всей её мощью, силой и знаниями. Беллатрикс заполняла собой всё пространство, в котором находилась. От неё нельзя было отвести взгляд. Гермиона не понимала своих чувств. Страх остался где-то в прошлом, вместо него просыпался интерес и какое-то странное, горячее чувство. Гермиона… влюблялась? Эти мысли сбивали девушку с толку. Её размышления прервал хлопок аппарации, и Гермиона обрадовалась, что ведьма, наконец, вернулась. Беллатрикс появилась на полу прямо перед девушкой. Гермиону охватило беспокойство. Женщина была вымотана и измучена. Она едва могла дышать. Гермиона откинула книгу и опустилась на колени перед ведьмой. Она перевернула её на спину и увидела, что губы ведьмы дрожат. А потом ведьма закрыла глаза, потеряв сознание. – Чёрт, нет! Беллатрикс! Гермиона начала хлопать женщину по щекам. Реакции не было. Она нащупала пульс ведьмы, прижав пальцы к её шее. Сердце билось, медленно и слабо, но билось. Достав палочку, Гермиона прижала кончик к груди ведьмы и тихо прошептала заклинание. Прошло секунд десять и пульс забился сильнее и ровнее. Спустя ещё несколько секунд ведьма медленно открыла глаза. – Зелье… Гермиона хлопнула себя по лбу. Точно, Беллатрикс в своей комнате держала несколько флаконов снадобья от последствий круциатуса. Она направила палочку в сторону лестницы и призвала зелье. Она осторожно приподняла голову Беллатрикс и зубами открыла флакон. Медленно вливая зелье в рот женщины, Гермиона следила, чтобы та не задохнулась. Наконец, Беллатрикс посмотрела на неё более осознанным взглядом и села, прислонившись спиной к дивану. Гермиона облегчённо выдохнула. Она продолжала напряжёно следить за Беллатрикс, улавливая каждую эмоцию ведьмы. Взмахом палочки Беллатрикс призвала с кухни бутылку огневиски и плитку шоколада. Она отпила прямо из бутылки и протянула её Гермионе. Та приняла её и сделала несколько глотков. Обжигающая жидкость дарила тепло и непонятную лёгкость. Ведьма смотрела на Гермиону, откусывая шоколад. Их пальцы соприкоснулись, когда Гермиона передавала бутылку обратно. Она подняла взгляд на лицо Беллатрикс и заглянула в её тёмные глаза. Они продолжали держаться за руки. Почувствовав невероятную нежность к Белле, переполняющую всё её естество, Гермиона обхватила руками лицо Пожирательницы и поцеловала её. Женщина замерла, не двигаясь, пока Грейнджер прижималась своими губами к её. Гермиона нерешительно двинула губами, и нижняя губа Беллатрикс оказалась в мягком захвате. Прерывистое дыхание наполнило комнату. Это длилось несколько прекрасных, долгих мгновений, прежде чем Гермиона отстранилась. Голова ведьмы как-то странно дёрнулась в руках Гермионы, пока она сама смотрела тяжёлым, тёмным взглядом прямо в глаза девушки. Лестрейндж, казалось, что-то напряжённо обдумывала, пока её прищуренный взгляд метался от губ Гермионы до её глаз. Гермиона подумала, что пересекла черту. Она испугалась. Ну, вот и настал мой смертный час. Стоило пережить все встречи с Волдемортом и Пожирателями и выжить, чтобы умереть от рук самой опасной из них из-за одного поцелуя. Беллатрикс отставила бутылку в сторону. В следующее мгновение женщина подалась вперёд, увлекая Гермиону в жаркий поцелуй. Девушка резко выдохнула через нос от неожиданности. Их языки столкнулись, мягко касаясь друг друга, пока Беллатрикс притягивала Гермиону за талию ближе, вжимая её в себя. Гермиона полностью потеряла себя во власти этих крепких рук и губ, успевая только отвечать на торопливые движения ведьмы. Когда Беллатрикс с усилием потянула её губу зубами, Гермиона удивлённо выдохнула, возвращая поцелуй с такой же страстью. Её руки скользили по телу ведьмы, прижимая ту ближе. Прикосновения девушки были настолько правильными и долгожданными, что Беллатрикс не могла сдержать хриплого полустона. Услышав его, Гермиона не могла скрыть своих чувств к женщине. Она погладила её у основания шеи, слегка царапая кожу короткими ногтями. От этого нехитрого действия Беллатрикс не могла сдержать длинного низкого стона. Гермиона была почти в отчаянии, услышав этот прекрасный звук. Внезапно ведьма отстранилась. Она посмотрела на Гермиону, которая замерла в её руках в недоумении. Подняв свои глаза и посмотрев в глаза девушки, Беллатрикс медленно выдохнула. А затем она ушла. Почти выбежала из гостиной, не оборачиваясь и оставив Гермиону в смятении. Сверху послышался грохот, от которого девушка вздрогнула. Гермиона поднялась и села на диван. Взяла бутылку с пола и отпила ещё. Ощущение тела Беллатрикс в непозволительной близости с её опьяняло похлеще огневиски. Это ощущалось так правильно. Кажется, она и вправду влюбилась. Вот блять.   *** – Белла. Они сидели на кухне и пили чай. Это был один из спокойных дней, когда Беллатрикс не вызывали, и они могли провести время вместе. – Да, маленькая ведьма? – ведьма отвлеклась от своих мыслей. – Какой твой боггарт? Беллатрикс медленно поставила чашку с чаем на стол, вглядываясь в лицо Гермионы. – Мы на допросе? – ведьма сощурила глаза. – Нет, я…Я просто подумала, что могу спросить. Ты можешь не отвечать, если не хочешь. – Дементор. Гермиона выдохнула. Ну, этого стоило ожидать, но она не ожидала от Беллатрикс такой пронзительной честности и уязвимости. – Видишь ли, все эти годы в Азкабане не могут забыться просто так. Может быть, я и осталась жива после того, как твои дружки засунули меня в это отвратительное место, но то, что вы называете душой… – Беллатрикс поймала испуганный взгляд Гермионы, – моя душа ещё при мне, не беспокойся. Но она изрядно поистрепалась от этих мерзких существ. Они – воплощение чистого ужаса. Кое-кто из пленников не мог протянуть и месяца. Меня держали там годы. – Ох, Беллатрикс… Гермиона не могла скрыть своего ужаса. Её вопрос не казался теперь таким уж подходящим для беседы. Она видела, как Беллатрикс тяжело сглотнула от одного упоминания дементоров. Она действительно боялась их. – Что, ваша шайка светлых теперь не кажется такой уж невинной? Блэк усмехнулась. Почувствовав свою уязвимость перед девушкой, она просто не могла не перевернуть разговор. Она не привыкла быть слабой и чувствующей. – Ну, у каждой стороны есть недостатки. Я не согласна со многими методами, которые мы используем. Но это не значит, что я согласна с вашими. Этой войны вообще не должно быть! Это просто варварство, убивать людей направо и налево. Я…устала от этого. К концу своей речи Гермиона говорила всё менее уверенно. Беллатрикс дивлено смотрела на девушку. Поразительно, как эта маленькая девочка была на неё похожа. Блэк устала тоже. Может, раньше она и положила бы всё к ногам своего Лорда, но сейчас… Нет, война всё больше казалась ей бессмысленной. – Я думала, что светлые всегда на стороне друг друга, – женщина мрачно усмехнулась. – К чёрту их! И тёмных туда же. Беллатрикс довольно улыбнулась. – Но, насчёт дементоров. Разве ты не умеешь вызывать Патронуса? – Хочешь позлорадствовать над бессилием Большого Злого Пожирателя Смерти? Нет, нам недоступно это заклинание с тех пор, как мы принимаем Метку. Гермиона задумалась. – Но ведь Снейп может? В конце концов, Метка же не блокирует вашу магию и счастливые воспоминания. Я думаю, она скорее заставляет вас забыть о хорошем. – Жизнь с Меткой похожа на блуждание в вечной тьме и серости, девочка. Я не думаю, что одно жалкое воспоминание может помочь таким, как я. – Ну, если это может помочь тебе чувствовать себя лучше, то… – Почему тебя так волнует моё состояние? – Ну, я…– Гермиона вздохнула, – я бы не хотела, чтобы ты чувствовала себя плохо. В конце концов, в твоей жизни и так было много плохого, так что… Беллатрикс задумчиво закусила губу, неверяще смотря на девушку. Она действительно беспокоилась о ней? Гермиона была невероятной. Она сочувствовала ведьме даже после того, как та пытала её. – Хорошо. Давай попробуем, маленькая ведьма. Гермиона искренне улыбнулась. Они встали из-за стола и прошли в гостиную. Гермиона вспомнила, что произошло возле этого дивана совсем недавно. Она покраснела, вспомнив руки и губы Пожирательницы на ней. Она тряхнула головой, стараясь отвлечься от воспоминаний. – Смотри, – Гермиона сконцентрировалась на воспоминании о её первом удачном заклинании и произнесла нужное, – Экспекто Патронум! Ничего не произошло. – Ну же? Кажется, воспоминание, которое ты выбрала, не слишком уж счастливое, – ведьма нахально усмехнулась. Гермиона покопалась в себе, силясь вспомнить, когда она испытывала настолько сильное счастье. Она подумала о том, как они с Беллатрикс впервые ходили в лес. Как ведьма искренне улыбалась. Вот оно. – Экспекто Патронум! Из её палочки вырвался луч белого цвета и тут же превратился в выдру, игриво плавающую в воздухе. Гермиона улыбнулась, играя со зверьком. – Видишь, всё не так сложно. Попробуй! Ведьма сжала палочку в руке, пытаясь вспомнить. Пробираясь через все ужасные события в её памяти, она подумала о своих сёстрах. Их детство не было слишком счастливым, но редкие моменты там и тут наполняли её теплом. Она улыбнулась, вспомнив их ребячества и игры втроём. – Экспекто Патронум. В луче белого света возник волк, который сразу стал бегать по воздуху. Сделав круг по комнате, он вернулся к своей хозяйке, лизнув её руку. Ощущение счастья переполняло ведьму. Она смотрела на улыбающуюся Гермиону и чувствовала, как её сердце сжимается, а на глаза наворачиваются слёзы. – Белла, он прекрасен! Твой волк, он… Беллатрикс подошла к Гермионе и прошептала: – Спасибо. Гермиона кивнула, не в силах совладать с эмоциями. Несколько секунд они смотрели друг на друга с нескрываемой нежностью. Гермиона протянула руку, чтобы стереть слезу с щеки Беллатрикс. Она мягко провела по её щеке и ободряюще улыбнулась, глядя ей в глаза. В следующий момент Беллатрикс поцеловала её. Гермиона отвечала на поцелуй со всей любовью, на которую была способна. Белла целовала её глубоко и мокро, прижимаясь к девушке всем телом. Её руки скользили по шее Гермионы, крепко сжимая. Беллатрикс провела языком по её нижней губе, и она не могла сдержать рваного полустона. *** И вот Гермиона лежит, прислушиваясь к малейшему движению внутри. Она точно знала, что Беллатрикс сейчас в гостиной. И она не удивилась бы, если бы ведьма пила огневиски. Её вызвали ещё ранним вечером, а вернулась она только сейчас, глубокой ночью. Грейнджер запуталась. Но в путанице мыслей одно она знала точно: к чёрту эту войну! У неё было много времени, чтобы обдумать всё: своё желание скрыться от этого дерьма, непонятные, но приятные чувства к Беллатрикс, и отношение ведьмы к ней. Она хотела сбежать. Не от Блэк, но от всей этой чёртовой войны, Волдеморта, светлых и тёмных. Желательно, прихватив Беллатрикс вместе с собой, туда, где они были бы просто двумя людьми. Из разговоров с ведьмой, она знала, что у той ей есть небольшой домик в Испании, о котором не знает никто, кроме сестры. Он находится под кровной защитой, и знает о нём только Нарцисса. Это казалось лучшим вариантом. К её удивлению, она не чувствовала себя предательницей по отношению к Гарри и друзьям. Впервые ей выдался шанс побыть эгоисткой и сделать что-то для своего счастья. Да, у них с Блэк сложная и страшная история, но ведь это не мешает им жить в одном доме. Гермиона давно не чувствовала себя такой живой, как здесь: с перепалками с Беллой, с мелкими моментами тут и там. Ей было хорошо. И плевать на всё. Вот чёрт! Она и вправду собирается это сделать? *** – Давай сбежим?