***
Утро для Кейтилин Старк выдалось довольно мрачным, и она признавалась себе, что оно будет таковым оставаться даже если солнце над Винтерфеллом взойдет в полную силу и осветит своим благотворным сиянием эти суровые земли. Она боялась, ужасно боялась, что ее возлюбленный муж отойдет в чертоги Отца, и боялась за его странное состояние. Она помнит то ужасное утро, когда ко двору хранителя севера прибыл гонец Гловеров, с донесением, что на мысе Морского Дракона высадилась большая группа одичалых и те начали терроризировать его земли и углубляться еще дальше, в Волчий лес. Несколько деревень были разрушены до основания, а всех жителей вырезали как скот. Такая новость конечно всполошила Нэда и тот собрав полсотню мечей, ринулся на подмогу своему вассалу, хоть она вместе с мейтером Лювином и просила его сначала послать воронов к Мормонтам, Форрестерам и Толхартам, с просьбой пролить свет на рейд одичалых и собрать своих людей, чтобы дать совместный отпор безжалостным дикарям. Им просто показалось странным, что эти одичалые незаметно миновали Медвежий остров и сунулись вглубь Волчьего леса. Лес который северяне знают как пять своих пальцев. Тогда они просто посетовали на глупость дикарей и не стали сильно задумываться об этом. Уже после спешного отбытия мужа, ее начали посещать куда более пугающие вопросы: Почему Гловер не прислал воронов, а вместо этого отправил гонца через лес, кишащий дикарями? И через день после отбытия Нэда к ним пришли ужасные вести: Железнорожденные восстали и сожгли Ланниспорт, весь западный флот был уничтожен, Викториан Грейджой повел Железный флот на юг и начал терроризировать Простор, а Бейлон Грейджой объявил себя королем. Теперь западные границы континента практически беззащитны перед угрозой железнорожденных. Это были очень плохие вести, но настоящий ужас она испытала когда пришли вороны из Темнолесья: Полтысячи железнорожденных разоряют Медвежий остров и прибрежные деревни под предводительством Марона Грейджоя, но и это даже не половина беды. Сын мятежника осадил Темнолесье, потом взял полторы сотни мечей и спешно ушел вглубь Волчьего леса вероятно, чтобы пограбить земли Толхартов. Вот что говорилось в послании. Но он ошибся, они все совершили огромную ошибку. Не было никаких слабо вооруженных одичалых, так же как и не было никакого гонца от Гловера. Были только вероломные подонки без чести, что обманом выманили ее мужа с небольшим отрядом и ведут прямо в засаду! Она чуть было не лишилась чувств от ужаса и потрясение, но сумела ненадолго взять себя в руки и немедля отправила сотню гвардейцев в погоню, приказав Лювену разослать воронов к Толхартам, Форрестерам, Сервинам и Флинтам с указом немедленно выслать подмогу ее мужу, пока не стало слишком поздно. После, переживания и страх взяли вверх и она заперлась в своей комнате, навзрыд молясь всем богам и Старым и Новым, чтобы ее муж миновал беду и вернулся к ней целым и невредимым. Это без сомнения был самый ужасный день в ее жизни. Вот теперь, день когда она узнала о неверности благородного мужа, и о существовании плода этой порочной связи, казался ей жалким тленом, по сравнению с тем, что происходило сейчас. Она всегда знала, что мужчины плохо контролируют свою животную суть, Кейтилин еще помнила тот день когда Брандон затащил в свою постель несколько служанок в ночь когда объявили об их свадьбе. Ей это очень не понравилось, но она могла только смириться и ничего более. Но Эддард был другим, с первого взгляда она поняла, что он был полной противоположностью импульсивного и любвеобильного брата. Она знала, что этот сдержанный, благородный юноша никогда не изменит клятве верности, с восторгом поняла, что ей не придётся делить его с кем-то на стороне. Их первая крайне неловкая, и тем не менее чудесная ночь до сих пор свежа в ее памяти. Чувствуя на себе его неуверенные прикосновение, и аккуратные и нежные поцелуи Кейтилин приходила в восторг. Ведь она была его первой, единственной. Она чувствовала это, видела в его глазах и в ту ночь она сделала все, была страстной и неутомимой, даже превозмогая боль после потери невинности, чтобы показать мужу, что ему никто больше не нужен. Да, как же она была счастлива когда узнала, что ждет его первенца, с каким восторгом приветствовала конец той ужасной войны и… какую горечь испытала, когда увидела на руках мужа маленький сверток из которого торчала маленькая черноволосая головка бастарда. Какой же наивной она была, сколько же злобы появилось в ней по отношению к невинному ребенку? Она возненавидела Джона в тот самым миг, когда все ее представление о любящем и верном муже дали незаживающую трещину. Но она не стала ничего говорить, не было никаких вопросов и разговоров насчет ребенка. Она никогда не хотела знать кем была эта женщина, ей было достаточно узнать что Неведомый забрал ее жизнь сразу после рождения бастарда. Кейтилин знала, что на войне кровь мужчин постоянно кипит и им очень сложно держать себя в руках, но она надеялась… и надежды не оправдались. После войны они она пошла за своим мужем на Север в его родовую крепость где она стала полноправной хозяйкой. У нее было все о чем можно только мечтать: любящий муж, здоровый и щибутливый первенец, который наследует своему отцу как только придет время, положение и уважение, вот только… она просто не могла смириться с существованием Джона. Живого олицетворения неверности мужа. Она правда пыталась принять его, даже полюбить или хотя бы терпеть, но один только вид этого ублюдка выводил ее из себя! В конце концов ненависть и злоба достигли такой такой точки когда она… она начала молить богов, чтобы они забрали это никому ненужное дитя. И что самое страшное, они услышали ее ужасную мольбу. Через несколько недель, бастард слег от с сильной лихорадкой и мейстер Лювин сказал, что Джон болен оспой. Сказал, что если мальчик переживет ночь, то выживет, но это была очень долгая ночь. Как же ужасно она себя чувствовала, когда смотрела на мальчика, который страдал от невыносимого жара ее безжалостными молитвами. Чувство вины заставило ее просидеть рядом с ним эту долгую ночь. Слушать его неровное дыхание, его кашель и жалобы, чувствовать его жар через маленькую ручку, что судорожно сжимала ее ладонь. Он так жалобно звал свою мать, что в тот самый миг Кейтелин не могла сдержать слез от жалости и сожаления, она поняла, какую ужасную вещь сотворила. Детоубийца! Она обрекла этого невинного, одинокого ребенка на ужасную, долгую смерть. Как она могла просить богов забрать этого несчастного дитя, что никогда не знал любви матери? Какая женщина может сотворить подобное, лишь только потому что ревновала к его матери? Ревновала к женщине которую он даже не знал. И тогда она взмолилась всем богам, сохранить ему жизнь: « Пусть он выживет… и я полюблю его. Стану ему матерью, попрошу мужа избавить его от клейма бастарда и воспитаю как собственного сына» И он выжил, но свое обещание она не сдержала. Она пыталась сказать мужу, что ребенка должно сделать одним из них. Пыталась, полюбить мальчика, но… один только вид этих чужих глаз заставили ее нарушить клятву данную богам, забыв о том, какие несчастия последуют за этим. Как сурово они карают глупцов, что осмелились лгать пред их святынями. И теперь, она боялась, что их кара обрушиться на ее семью. Неужели ее мужу придётся умереть за ее ложь? Неужели ее дети так рано станут сиротами, потерявшими отца от рук вероломных пиратов? Она так боялась этого. Боялась что в ее семью придет такое несчастье, боялась что именно ее любимым придётся платить за ее ошибку. И все эти несчастья произойдут только потому… что она не смогла полюбить сироту.***
Через два дня переживаний она получила вести от ворона с печатью Грегора Форрестера и долго не решалась открыть письмо, боясь увидеть ужасную весть. В конце концов, Лювин забрал это послание, и нерешительно вскрыл его, пока Кейтелин напряженно следила за его мимикой, боясь услышать о кончине мужа. По мере прочтения брови мейстера поднимались все выше и выше, а глаза начали приобретать ясность, которая придала женщине надежду на лучший исход этой истории. — М-мейстер Лювин? — не уверенно обратилась она к ученому. Тот в свою очередь казалось даже не обратил на свою госпожу внимание и глупо пялился на послание, — Лювин!! — А? — услышав нетерпеливый окрик, Лювин заметно вздрогнул и наконец повернулся к хозяйке Винтерфелла. — Что говорится в письме лорда Форрестера? — спросила она, — Мой муж… он… «выжил»?, — Кейтилин не решилась спросить такое вслух, но Лювин прекрасно понял о чем она. — Лорд Грегор пишет, что Лорд Старк жив и здоров… — дал ответ мейстер, странным тоном снова вернувшись к письму с подозрительным прищуром. — Оххх~, — с измученной женщины будто сняли тяжелейшую ношу, и она смогла облегченно выдохнуть после переживаний. Как же она была рада это услышать, — Слава богам! — Да, но…, — неуверенно протянул старик, потеребив свою мантию. — Что такое, Лювин? — снова напряглась женщина, видя с каким напряжением он смотрит на донесение. — Лучше сами взгляните, — мейстер протянул маленький лист в ее сторону и та неуверенно начала вчитываться: «Леди Кейтелин, спешу уверить вас, что лорд Старк жив и цел. Там была настоящая бойня. Все закончилось до того как мы с вашими гвардейцами подоспели. Марон Грейджой сбежал. К тому времени когда это письмо дойдет до вас мы уже будем на полпути к Винтерфеллу. Вероятно прибудем глубокой ночью. Остальное расскажу при личной встрече» — Прекрасные новости! — ей было жаль что ворон доставлять лишь такие маленькие донесение, оно явно было написано в спешке и дрожащей рукой, но она узнал достаточно, чтобы окончательно воспрять духом. — Подготовь свои настойки на всякий случай, — приказала Кейтелин, спешно двигаясь к двери, — Я пока подготовлю покои и успокою детей. — и не дожидаясь ответа, бодро покинула кабинет мужа. — Да, миледи, — выдохнул мейстер и из рукавов своего балахона вытянул письмо от Джори Касселя которого сразу же послали вдогонку своему господину с сотней гвардейцев. Мейстер заранее распорядился, чтобы юный воин отправил ему письмо как только догонит лорда Старка и доложит о его состоянии: «Мейстер Лювин, мы наконец достигли место засады и с прискорбием должен сообщить, что достопочтенный лорд старк погиб от попадания нескольких арбалетных болтов один из которых попал прямо в сердце» — … — он растерянно осмотрел письма и сравнив подчерки он понял что письма написали Джори Кассель и Грегор Форрестер. Касселя мейстер сам обучал письму, а донесение лорда Железного холма, он с десяток раз сравнил с его прошлыми донесениями несмотря на фамильную печать. Грегор явно писал в спешке судя по неровному письму, но несколько букв, что Форрестер всегда пишет в одинаковой манере… Обе донесения подлинники, он в этом абсолютно уверен. Но тогда… — Какого Пекла тут происходит?!***
Робб отдыхал после нудных занятий Лювина и задумчиво наблюдал за яркими звездами, что открывались из окна его покоев. Ночь сегодня выдалась на удивление теплая, так что мальчик мог позволить себе стоять в обычной легкой рубахе, а не укрываться теплой накидкой из медвежьей шкуры. Приятный прохладный ветерок теребил его рыжие волосы, пока мальчик напряженно наблюдал за внутренним двором, где собралась небольшая процессия из его матери, мейстера Лювина и дюжины гвардейцев с факелами которые освещали весь двор, так что Робб все прекрасно видел и с нетерпением ждал… чего-то. Матушка, как всегда гордо стояла и не двигаясь наблюдала как открывают внутренние ворота, сквозь которые начали доносится грохот копыт и лязг доспехов. — Отец вернулся! — Неожиданная догадка посетила мальчика и он немедленно бросился наружу, совсем позабыв о запрете ночных прогулок с братом. — Точно, Джон! — вспомнив о брате, которого матушка почему-то не очень любит, он быстро подбежал к соседним покоям и начал колотить дверь. — Джон! Просыпайся Джон! Отец верну… — через несколько секунд его стараний, по другую сторону дверей послышался небольшой грохот, шорох, а потом дверь внезапно растянулась прямо перед носом офигевшего Робба, что еле успел отпрянуть от угрозы. Стой он чуть впереди и дверь вполне могла выбить ему несколько молочных зубов и повредить нос. — Эм… — он удивился таким поворот и несколько мгновений, просто смотрел на взлохмаченного, сонного брата, который недовольно щурил глаза от света факелов что освещали коридор. — Что такое, Робб? — спросил черноволосый мальчик потешно продрав глаза,пытаясь отогнать столь сладкий сон, — ночь на дворе. Леди Старк будет очень недовольна, если узнает что мы искали драконье яйцо о котором говорил мейстер Лювин. — А? — упоминание матери подействовало на Робба как отрезвляющая пощечина и он быстро вспомнил почему решил разбудить сводного брата, — Пойдем скорее, — он схватил брата за руку и резво потянул ко двору, — снаруже собралось много людей и мама тоже там. А еще я слышал топот коней и лязг доспехов. Помнишь как тогда когда…. — От… Лорд Старк вернулся? — судорожно подобрался Джон, которого от неожиданности чуть не протащило по полу неслабым рывком брата, но мальчик быстро собрался с мыслями и догнал Робба, который и вовсе не заметил, что тот немного отстал. Через несколько минут бега мальчишки радостно выскочили во двор перед удивленными взглядами собравшихся людей. Мейстер Лювин по отечески улыбнулся и покачал головой, пока Леди Старк недовольно наблюдала за детьми, что выскочили в такой неподходящий момент. В любое другое время она бы провела тщательную воспитательную беседу, но сейчас она не могла отвлекаться, так как видела что лорд Грегор со своими людьми, и Джори с их домашней гвардией вот вот прискачут во двор. — Встаньте рядом с мейстером Лювином и не шумите, пока… — никто не узнает о чем она хотела сказать, так как почти две сотни всадников хлынули через ворота замка и заглушили своим появлением все звуки во дворе. Первым шел лорд Грегор Форрестер, немолодой мужчина который верой и правдой служил ее мужу и в час нужды, немедленно поскакал на подмогу своему сюзерену. Он остановился в десяти метрах от жены своего сюзерена и торопливо спешившись, быстрым шагом подошел к удивленной его прытью женщине. Раньше Форрестер казался ей менее торопливым и более… хм, спокойным. Несмотря на то что старый лорд казался очень напряженным, она не обратила на это внимания, так как считала что худшее позади. Но через мгновение она сразу же застыла осознав тот факт, что всадников возглавлял Форрестер, а не его сюзерен. Сотни мыслей мелькнуло у нее в голове, как молния. И с такой же скоростью они сменяли друг друга становясь все мрачнее, от пугающего «Нэд погиб в пути?!» до совершенно нелепого «Форрестер, Джори и вся наша гвардия за одно с железнорожденными!». — Леди Ста…, — Грегор встал перед женщиной и попытался поклониться но обеспокоенная женщина наплевала на формальности и быстро вышла вперед. — Где мой муж, милорд? — откровенно говоря, раньше Форестера немного напугало бы столь пристальное внимание немигающих голубых глаз, в которых бушевала безумная буря переживаний и ужаса, но сейчас он даже не обратил на это внимание. — Не беспокойтесь, миледи, — он медленно развернулся в стороны всадников, что медленно продолжали наполнять двор замка и просто ждал. Проследив за его взглядом, Кейтелин тоже стала внимательно смотреть в толпу, а за ней последовали все остальные, включая двух непутевых сопляков, которые понятие не имели что происходит. Мальчишки, ожидали любимого отца, а не странного дядьку с жуткими усищами. — Позвольте заранее сказать, что вам нет нужды беспокоиться, — вздохнул Грегор, не осознавая что своими словами он сделал только хуже и Кейтилин нервно сжала свое платье не отрываясь от всадников, — Он абсолютно цел. Даже царапины нету. Лювин заметил странный тон лорда, но комментировать ничего не стал. Но мейстер понял что случилось нечто действительно странное. Когда половина всадников прошла во двор, они заметили, как от них отделился один наездник и Лювин с облегчением узнал жеребца лорда которому служил много лет верой и правдой, но даже во тьме ночной он заметил, что лорд Старк странно шатается с каждым шагом лошади, и вскоре понял, что владыка Севера просто сидел в седле, а молодой всадник был прямо за ним и судорожно удерживал лорда, чтобы тот не свалился. — Что за… — когда лошадь вышла под свет многочисленных факелов, Лювин заметил, что на нем нет доспехов и кольчуги, туника с гербом его дома была продырявлена в нескольких местах и свободно висела на хозяине, будто внезапно стала на несколько размеров больше, а сам Эддард Старк… будто с головой нырнул в чан с запекшейся кровью — … — НЭД!!! — Отец!!