Et Liberandum

      С наступлением ночи мрак неумолимо спускается на Парадиз, накрывая непроглядным аннабассом стены, города, а затем и зеленые палатки, шуршашие от лёгких порывов ветра. Темноту, сожравшую звуки и всякие признаки жизни, прорезают только блеклым огнем редкие звёзды, раскиданные по небу беспорядочно. Они же и освещают покинувшую место ночлега длинную тень, которая то растягивается, то уменьшается под мерцанием небесных светил. Йегерист призраком крадется мимо других тентов так тихо, как только может - его мог бы выдать только шелест мнущихся под мощным сапогом травинок. Но Форстер прекрасно знает - в лагере, включая его, бодрствуют только два человека. Он добирается до места назначения - центральной палатки - и просачивается внутрь. Запертый в грязной лампе мелкий огонёк доживает свои последние часы. Мутные тени пляшут в осердии палатки. Флока здесь ждёт самый важный человек.       Эрен щурится, смотрит на него с какой-то перихарийной, но нечеловеческой усталостью двумя зелеными огоньками, словно оценивая своего... Да, определенно званого гостя. А затем кивает ему, и тот, получив разрешение, незамедлительно прикладывается к чужим губам так, как как прикладывается иссушенный к живительной влаге. Они очень давно его не целовались. Губы у Йегера остались такими же, как и четыре года назад - обветренными и сухими.       Эрен не сопротивляется ни когда Форстер бессознательно пропускает меж пальцами пряди темных волос, ни когда он припадает к шее. И Эрен, привыкший что в форме Атакующего это слабое место, ему свою шею доверяет без всякой задней мысли. Флок всегда ограничивался поцелуями, и в будущем вряд ли его зубы вонзятся в кожу и оставят на ней багровое пятно. По крайней мере так казалось Эрену - когда-то давно, во времена беззаботного кадетства, он слышал глупое поверье, что оставленный след равносилен присвоению партнера себе. Он придумал себе глупую, казалось бы, теорию о том, что йегерист таким образом сохраняет образную свободу своего лидера. И в этом своём суждении он был, неожиданно и неизвестно для себя, прав.       Флок продолжает продвигаться ниже, задирает одежду и целует со всей вымученной нежностью поджарое тело, очень осторожно оглаживает тыльной стороной ладони прорезающиеся через кожу ребра. В последнее время Эрен мало ел.       Флок елозит носом по животу, доходит до паха и шумным выдохом щекочет чужую кожу. Пальцами на ощупь обхватывает член - он слишком сильно занят поцелуями, чтобы смотреть куда-то ещё. Эякулят незамедлительно пачкает сначала форстеровские пальцы, а затем, когда Флок приступает к более активным действиям, и его губы. Головка члена раскрывает уста и мягко скользит внутрь, горячая плоть прокатывается по небу вперёд и обратно, а затем ей позволяют съехать глубже, прямо в тесное горло. По телу Эрена пробегает спазм и он, не контролируя себя, тихо стонет.       Его редкие стоны обычно все звучали на одной ноте, колеблясь лишь в пределах незначительного полутона. Флок улавливал каждое такое различие.       Ещё некоторое время он увлечённо сосет, время от времени заглатывая глубже, а затем отрывается и дышит тяжело под пристальным взором прикрытых веками хризолитами. Он ещё раз льнет губами к резному телу, беспорядочно лаская случайные участки идеальной кожи. Сцепленные на червонных волосах пальцы соврать не дадут - он все делает правильно.       Флок входит - грудь Эрена быстро вздымается и тут же опускается, он жадно хватает ртом воздух, но берет себя в руки почти что моментельно и сжимает зубы с неприятным скрипом. Не будь у парня способностей к самовосстановлению он уже стер бы их в порошок.       Форстер не может заставлять его мучаться - и пока Эрен пытается прийти в себя после первого толчка, он подаётся корпусом вперёд, тянется к чужой шее. Он прикасается губами к солоноватой от пота коже, желая только успокоить освободителя Элдии, однако все наперекосяк. Йегера словно прошибает током когда чужие уста дотрагиваются шеи, блуждают по ней оставляя бесчисленное количество мокрых поцелуев - выходит, похоже, слишком пошло для обоих.       Йегер сипло шипит тому в плечо пока Флок, сжимая пальцы на бёдрах до инеевой белизны, наращивает темп. Рвано, и, откровенно говоря, под достаточно болезненным углом - но это и позволяет обоим на время скрыться от вечных беспокойств. Позволяет Эрену ненадолго снять с плеч свой Крест эмансипатора, перемкнуться с мыслей о неминуемом и пугающем будущем на вполне реальное исступленное настоящее. Позволяет Флоку выразить в непродолжительной страсти замолчанные, сдавленные крепкими ремнями устройства пространственного маневрирования чувства.       Он выходит из теплой тесноты с характерным хлюпаньем и кончает аккурат себе в ладонь, не позволяя семени пачкать безупречное.       В очередной раз спасение от боли и усталости явилось в обличье физической близости.