×××
Завтрак давно не был таким вкусным. Пусть Хёнджин и готовил Феликсу почти каждый день, это всё равно немного другое. Мать блондина готовила что-то очень редко и не всегда вкусно, поэтому почувствовать сейчас такую родительскую заботу было особенно приятно. Джисон каждый день завтракал с мамой и папой. Феликс представил, каково это, обсуждать новости за завтраком, отвечать на вопрос «Как дела в школе?» и спорить, кто будет мыть посуду. Это приятно, иметь семью. Даже не так. Это невероятно, быть частью семьи ежедневно, видеть их лица и получать их любовь. ─ Значит ты, тот самый Ли Феликс? ─ отец Хана положил парню ещё пару кусочков мяса. ─ Тот самый? ─ Да... Я рассказывал про тебя. ─ Джисон виновато опустил голову. ─ А, ну тогда да, тот самый. ─ снова улыбка. Хёнджин опять не сводил глаз с лучезарного парня. ─ Рад знакомству. ─ взгляд мужчины был таким тёплым. ─ И я. Феликсу пришло сообщение на телефон. Отец написал, что, если сын не полетит с ними во Францию, стажировка о которой мечтал парень отменяется. Феликс сжал кулаки и с силой выдохнул. Телефон хотелось разбить. Выкинуть в окно, швырнуть об стену, лишь бы не видеть этих слов. Но обстановка не совсем подходящая. ─ …Феликс? ─ Да? ─ он вынырнул из своих мыслей. ─ Поедешь со мной в больницу? Тебе должны выписать новое направление на получение лекарств. ─ Хёнджин наклонился к блондину и сказал это чуть тише, чтобы родители Хана не услышали. ─ Хорошо. ─ на ладонях точно останутся тонкие полосы ─ отметины от ногтей, впившихся в кожу, почти до костей.×××
Пока Хёнджин работал, Феликс бродил по больнице, размышляя о том, что же делать дальше. Несмотря на то, что его жизнь определённо, как-то менялась, благодаря Хёнджину, блондин всё ещё хотел исчезнуть. Пусть с одной стороны его и держали за руку, с другой тяжесть всех проблем тянула на дно намного сильнее. Он вроде пытался балансировать где-то на грани, но юноша всё ещё оставался больным. Кто вообще сказал, что депрессия — это не болезнь? Кто решил, что в этом мире всё легко? В один момент тебе хочется умереть. Да, вот так вот просто. Прелестным, солнечным утром, ты открываешь глаза, и думаешь, что верёвка, которой профессионально задекорирована дорогая ваза, неплохо смотрелась бы вокруг твоей шеи. А ещё через день ты не можешь встать с постели. Ужасные мысли приколачивают гвоздями к кровати, заставляя чувствовать апатию, безысходность. Это может длиться неделями. А потом наступает маниакальная фаза. Момент, когда твоя активность зашкаливает, настроение улучшается само по себе. Кажется, ты можешь совершить кругосветное путешествие, построить вертолёт или улететь в космос и целоваться со звёздами. Феликс переживал всё это. Каждый чёртов раз надеясь, что эмоции перестанут завладевать им, или наоборот, покидать его, и он сам начнёт ими управлять. Доктор сказал, что блондин в шаге от биполярного расстройства и нужно быть предельно осторожным. Но парень устал ждать, когда всё изменится, он хотел, чтобы всё закончилось. Феликс уже несколько часов не отвечал на сообщения отца. Мужчина пообещал забрать у сына машину, но это волновало меньше всего. Мать тоже посылала неприятные сообщения, в которых говорилось о невоспитанности и циничности Феликса. И как они только могут поступать так с сыном в его же День Рождения? Но это было не самым важным вопросом. Важно было решить, что делать дальше. ─ ...со светлыми волосами, да. ─ Вон там не он? ─ медсестра указывала пальцем на Феликса. ─ Спасибо. ─ он увидел свою мать. И как только она нашла его? Как бы не хотелось, бежать было уже поздно. ─ Почему не отвечаешь на звонки?! ─ она громко ругалась на сына. ─ Я же сказал, никуда не поеду. ─ он развернулся, чтобы уйти, но женщина грубо схватила его за рукав рубашки. ─ Нет уж, ты полетишь во Францию, это не обсуждается. ─ тон голоса был предельно строгим. ─ И сколько я там пробуду? Месяц? Год? Или просто пока вам не надоест местный колорит? ─ он съязвил и это было лишним. Мать замахнулась и без зазрения совести ударила сына прямо по лицу холодной ладонью. Щека мгновенно загорелась от острой боли. Все звуки вокруг будто перестали существовать. В тянущейся тишине лишь эхом проносились отголоски пощёчины. ─ Если бы не мы, тебя бы вообще здесь не было. ─ Иди к чёрту. Феликс быстрым шагом направился к лифту. Хёнджин, вернувшийся с лекарствами со склада, не понимал, куда и зачем убежал Феликс, и что здесь делает его мать. Он поздоровался с ней наклонив голову и пошёл вслед за блондином, мать всё ещё стояла на месте. Хёнджин опоздал на лифт, на котором уехал Феликс. Плохое предчувствие заставляло всё внутри сжиматься. Заново вызванный лифт, по ощущениям, ехал целую вечность. Как только двери открылись, парень залетел внутрь и нажал кнопку последнего этажа. Он сделал это по инерции, но был уверен, что не ошибся. В кармане как назло разрывался телефон. Чан и Джисон звонили по очереди, но Хёнджин настойчиво сбрасывал, а потом и вовсе выключил звук. Он знал зачем друзья звонят. Они хотели устроить Феликсу сюрприз и отпраздновать его День Рождения, Хёнджин сам очень этого хотел, но сейчас он мог думать только о том, какой этаж он проезжает. Наконец на экране высветилась цифра 12, и он вышел из лифта. И зачем в больнице так много этажей? Парень осмотрелся, быстро пробежал по этажу ─ пусто. Значит, Феликс именно там, где он думает. Хёнджин чуть ли не снёс дверь, которая вела на крышу здания. Феликс был там. Он сидел на холодном бетоне, свесив ноги с серой стены. Юноша почти не двигался, только плечи иногда потряхивало от негромких всхлипов. По щекам лились горячие ручьи, волосы упали на лоб, а на щеке красовался красный след от ладони. ─ Ф-феликс? ─ Хёнджин побежал к нему. ─ Стой! ─ парень резко обернулся и встал. ─ Пожалуйста, оставь меня. ─ Послушай... ─ Мне надоело, правда надоело. ─ слёзы всё сильнее наполняли усталые звёздные глаза. ─ Я знаю, что ты хочешь помочь, но даже твоё присутствие изнуряет. ─ О чём ты говоришь? ─ Хёнджин сам был готов заплакать. ─ Прошу, просто уходи, ты всё равно ничего не исправишь. Таких как я сложно переделать. ─ Я не хочу тебя переделывать! ─ он готов был умолять его, делать всё, что прикажет блондин, лишь бы он не прощался с жизнью. ─ Я хочу, чтобы ты не был одиноким! ─ Но я навсегда останусь таким... Это внутри, оно сильнее меня. ─ Хорошо, пусть так, пусть это чувство сильнее тебя, но я... Я сильнее этого чувства! ─ Что ты несёшь? Хёнджин осторожно подошёл к краю и поднялся на бетонную возвышенность. Честно говоря, он понятия не имел, что делает. Однако, юноша продолжал следовать своим инстинктам, надеясь, что что-то из этого получится. ─ Нет! Спустись! ─ Феликс протёр рукавом всё ещё слезившиеся глаза. ─ Не спущусь. ─ сердце парня практически перестало биться, он безумно боялся высоты. ─ Если собрался прыгать, я тоже сделаю это. Давай прыгнем вместе? Феликс потерял дар речи. Такого его психотерапевты раньше точно не вытворяли. В груди неприятно защемило. Он смотрел в глаза бледному ангелу и видел рай внутри хрупкого человеческого тела. Хёнджин определённо был божественным созданием, если не самим божеством. Тонкие изящные пальцы пробирала дрожь, опускалась ниже, распространяясь по всему телу, но парень не подавал виду, что ему дико страшно, и просто старался держать равновесие. Бан Чан же был прав насчёт того, что Феликс порождение тьмы, несмотря на его приятную внешность. Этот демон хотел вернуться в родной ад, но ему постоянно мешали. Пытались спасти, вылечить, исправить его ошибки, приклеить к его раскалённому телу крылья. Но демоны не носят крылья, не страдают жаждой жизни. Не только Чан считал Феликса адским созданием, но и все вокруг. Все, кроме Хёнджина. Он видел в юноше падшего ангела, но никак не демона, дьявола или ещё кого-то, кто обитает там, внизу. А вот падший ангел вполне мог отрастить крылья. Нужно просто напомнить ему, как это прекрасно ─ летать. ─ Хёнджин, хватит. ─ фарфоровые руки блондина тоже дрожали. ─ Почему? ─ парень стал понемногу приближаться. ─ Думаешь, я дам тебе умереть в одиночестве? ─ Пожалуйста... ─ Нет уж, я умру вместе с тобой, я ведь сказал, что не брошу тебя. ─ Хватит! ─ Феликс закрыл уши, глаза, пытался привести в норму дыхание, но слёзы новой ударной волной хлынули из глаз, смывая перед собой все границы. ─ Ты совсем не понимаешь, что делаешь?! ─ Спасаю тебя... ─ Ты ломаешь меня! ─ юноша давно перешёл на крик. ─ Заставляешь чувствовать всё это! Заставляешь любить тебя! ─ он задыхался от переполнявших его эмоций. Первый раз за всю жизнь их было так много. Они заполнили каждый тёмный угол потерявшейся души, лились через край, были слезами, частыми вдохами, громкими криками и горевшими щеками. Они просто были, его эмоции. ─ Любить...? В эту же секунду на крышу ворвались Чан и Джисон. Парни были потрясены всей этой ситуацией. Из-за того, что Хёнджин не брал трубку, они решили заехать за ним, подготовить вместе сюрприз для Феликса, но выйдя из такси услышали отдалённые крики, доносившиеся непонятно откуда. ─ Что здесь, чёрт возьми, происходит?! ─ Чан был вне себя от ярости. ─ Хёнджин... ─ второй друг внезапно вспомнил о том, как проигнорировал опасения Чана. ─ Слезьте оттуда! ─ он хотел было пойти к ним, но Хан схватил парня за руку. ─ Подожди. ─ Ты сейчас серьёзно? ─ Пусть Хёнджин поговорит с ним. ─ а ведь правда, никто, не доверял юноше настолько сильно, как Джисон. ─ За два месяца они уже успели наговориться. ─ Чан освободил свою руку, но друг снова преградил ему путь. ─ Я понимаю, что ты чувствуешь, но дай им ещё шанс. ─ На данный момент цена слишком высока. ─ Верь ему. ─ Я уже как-то поверил Хёнджину. ─ Тогда, поверь Феликсу. Пока ребята спорили, брюнет сократил пространство между ним и его пациентом в несколько раз. Они находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга. ─ Почему ты не сказал мне? ─ Что я должен был сказать? ─ Сказать о своих чувствах. ─ Хёнджин всё ещё был в шоке от слов друга. ─ Кто я такой, чтобы перекладывать на тебя ответственность? ─ Феликс с грустью смотрел в самые красивые в мире глаза. ─ Может это вообще какой-то синдром, заставляющий пациента влюбиться в своего врача, или же чувства вызваны твоей непомерной заботой, я не знаю. ─ Опиши, что ты чувствуешь. ─ Я... ─ он вспомнил всё, что происходило внутри. Пережитые за эти два месяца эмоции собрались воедино, устроили мятеж, ─ Иногда я чувствую тепло, когда ты рядом. ─ он так боялся говорить об этом вслух, ─ Не простое тепло, а как будто придуманное тобой. Оно берётся непонятно откуда, и остаётся внутри ещё очень надолго. ─ Продолжай... ─ Сердце мешает моим рёбрам, постоянно о них спотыкаясь. ─ Феликс пытался не смотреть в глаза брюнету, ─ Мне нравится обнимать тебя... Хоть я этого не показываю, но... Хёнджин не дал ему договорить, рывком притягивая к себе и заключая в самые сильные и нежные во вселенной объятия. Феликс не мог больше ничего сказать, и не знал, нужно ли. Время остановилось, птицы перестали петь, ветер перестал щекотать кожу, а земля перестала вращаться вокруг своей оси. Никого кроме них не осталось. По правде говоря, Хёнджин и не надеялся, что Феликс почувствует к нему что-то, кроме раздражения. Он был так счастлив, что блондин рассказал ему о своих чувствах, что не смог сдержать слёзы. Они оба плакали в тот день. Стояли на крыше больницы, в объятиях друг друга и плакали. Как самые больные и сумасшедшие из всех больных и сумасшедших. Чан и в этот раз оказался прав. Или нет...? А знаете, когда Хёнджин влюбился в Феликса? Это странно, но ему кажется, что это произошло в первый день. В тот момент, когда он листал изрезанную блондином книгу, и наблюдал за тем, как напуганный зверёк мирно спит. Он чувствовал то же самое, что описал Феликс. Тепло, боль в груди... Только вот желание обнять пришлось в себе подавить, они ведь не были толком знакомы. Как раз после этого юноша решил, что никуда не уйдёт. Он решил это даже раньше, чем сказал об этом Феликсу. ─ Никакой это не синдром. ─ голос Хёнджина смешался с его собственными всхлипами. ─ Я чувствую то же самое. И Феликс прижал его к себе ещё крепче. Мать блондина наблюдала за всей этой картиной из-за приоткрытой двери. Ей было стыдно. В конце концов, её сын не заслуживал такого отношения. Но они с мужем ничего не могли с собой поделать. Им меняться было уже бессмысленно. Эти люди были холодными, безэмоциональными и расчётливыми. Их детям не повезло, особенно Оливии. В этот день, женщина осознала, что может потерять ещё одного ребёнка. Хотела бы она стать лучшей матерью, но в её понимании ─ было слишком поздно. Хотя на самом деле, никогда не поздно всё исправить. Увидев Хёнджина ещё утром, она решила, что это тот человек, с которым можно оставить Феликса. Несмотря на свою врождённую безучастность, женщина всё-таки неплохо разбиралась в людях. Она позвонила мужу и сказала, что сын не полетит с ними во Францию. И точка.