***
Она быстро находит общий язык со всеми на своём курсе. Быть почти что единственной девочкой — несомненный бонус, мальчишки Слизерина становятся для неё вместе с Алекто Кэрроу, которая сдружилась с ней практически в первый же день, своего рода защитной стеной от любых дрязг. Пандора практически довольна. Практически, ведь Регулус Блэк держится всё ещё поодаль. Словно там, за чётко очерченной им же самим границей ему в разы спокойнее, чем на общих посиделках в слизеринских подземельях. О чём-то заговорщицки сообщает ей Алекто в перерывах между занятиями, когда они в водовороте учеников спешат в Большой зал, но главное замечает она сама: Регулус до болезненности одинок. Регулус цепляется за брата, стараясь сохранить иллюзию семьи, но Сириус уже давно имеет друзей с львиного факультета, не зря его история шепетком передавалась в каждой гостинной, то ли в качестве предостережения младшему поколению, то ли в качестве восхищения от старших представителей волшебного мира: «Первый из Блэков, что выбрал гриффиндорскую храбрость, за место слизеринского расчёта». Она застаёт эту сцену случайно, по выходу из библиотеки, рядом с которой остановились и братья. Слишком контрастная разница была между ними: спокойный, даже холоднокровный Сириус, что смотрел на младшего брата с жалостью, чем с участием, и растрепанный, горячившийся не в меру Регулус. Всё происходит слишком быстро. Руки младшего брата, что вцепляются в мантию старшего, стараясь удержать рядом и Сириус, что скидывает их в тот же миг, вихрем пролетая мимо нее по коридору прочь, оставляя Регулуса в одиночестве. Пандора едва успевает юркнуть за угол, как слышит характерный болезненный всхлип. Она сглатывает, стараясь выровнять дыхание, которое сковывает собственный комок, что непрошенно встаёт в горле. Пандора знает каково это быть в своей собственной семье лишней. После этого случая, свидетелем которого она невольно стала, Регулус исчезает из Хогвартса на две недели с официальным объяснением от декана факультета, что они получают на первом же занятии в понедельник: «Мистер Регулус отсутсвует в Хогвартсе по обстоятельствам на прямую связанными с семьёй, но уверяю вас, он в скорости к нам вновь присоединиться». Пандора ждёт. Сама не знает кого именно, человека, которого она и не знала, либо же иллюзию собственной фантазии, благодаря которой нашла с ним общие точки соприкосновения за один лишь только увиденный раз. Она становится ни в меру рассеянной, на что с неудовольствием пинают близнецы Кэрроу, жаждающие шалостей в равной степени, как и отличную учёбу, но она ничего не может с собой поделать. Регулус поволокой закрывает мысли, водружается в центре, перетягивая всё насущное в свою сторону. Ей теперь часто снятся стальные глаза и бескрайнее бушующее море, что пытается захлестнуть её соленой волной, утянув на глубину. Она выдыхает с облегчением, когда во время вечерней прогулки замечает знакомую кудрявую макушку, сидящую на расстеленом пледе, прямо на берегу Черного озера. Пандора летит на встречу не думая: её не заботит, что она произнесёт, когда он заметит её присутствие, ей хочется лишь единственного — увидеть его спустя всё это время. Пандора тормозит неожиданно, буквально за несколько шагов до, едва не плюхаясь плашмя вперёд, замечая его выставленные перед собой ладони, которые он рассматривает неверяще, и она понимает почему. На них царапины. Алые болезненные полосы с рваными краями и запекшейся кровью. Пандора без труда угадывает источник возникновения, опираясь на двухнедельное отсутствие и ощущая от них магию. Ту самую, до запрещённой которую отделяет лишь черта. Скамандер чувствует, как воздух буквально застревает в лёгких. Втянуть и сделать вдох выходит с хрипом. — Вот что бывает, когда старший брат игнорирует материнские просьбы вернутся домой из-за больного отца, что требует ухода. Расплачиваться приходится мне, и сама видишь каким образом, — он говорит откровенно и свободно, словно со старым другом, что знает каждый секрет, но за внешней бравадой Пандора чувствует боль. — Можно? — она указывает ладонью в сторону пледа, на что Регулус согласно кивает, отодвигаясь в сторону, освобождая для неё пространство. Сидеть вот так рядом… Странно. И одновременно ново. Пандора садится рядом с ним, выдерживает секундную паузу, а после произносит: — Ты… Ты не против если я тебе помогу? — Как именно? — Ну… Моя семья магозоологи, исцеляющим заклинаниям нас, детей, учат раньше, чем мы начинаем складывать буквы в слова. Шучу. Но доля правды в этом есть. Сам понимаешь, постоянные взаимодействия с животными, никто не застрахован. Школьная программа воспринимается как дополнение. — Пандора чуть пожимает плечами, слегка хмыкая, глядя на реакцию Регулуса ю, который смотрит на неё с интересом. — Я буду тебе признателен. — он подставляет к ней ладони, и Пандора касается их древком палочки, произнося тихое:"вулнера санентур». Царапины затягиваются в тот же миг. — Спасибо. Ведь ты Пандора, верно? — Регулус улыбается ей, а она думает о том, что она впервые за всё время учёбы видит его улыбку. Чуть неровную, что даёт ему лучики-морщинки вокруг глаз Он впервые улыбается благодаря ей.***
Они сближаются стремительно, словно и не было времени отделения, и её горячего желания узнать об нём каждую подробность. Регулус теперь же раскрывается сам. Пандоре привычно каждодневно видеть его, в свободное время от занятий время, в кресле собственной спальни с закинутыми ногами на подлокотник кресла, листающим что-то из книг, с ламберного столика. — Где ваши аристократические манеры, мистер Блэк? — она фыркает, шутливо задевая его по свисающим ногам подушкой. — Видимо я оставил их в кармане моей достопочтенной матушки, мисс Скамандер. — он заливисто смеётся, и Пандора не может сдержать ответного смеха. О семьях — либо шуткой, либо никак. Слишком болезненное для обоих, поэтому Пандора чувствует как сердце делает кульбит, когда ее сова с письмом от Вальбурги Блэк, приземляется к ней на рабочий стол в один из дней. Она едва успевает вскрыть конверт и скормить Лимиэ остатки печенья, как к ней врывается растрепанный Регулус. — Не читала ещё? — Только хотела открыть, но… — Но влетел я, знаю, да, отвлек тебя, но оно того не стоит, иначе захлебнешься, в водовороте высокопарных оборотов. Она написала тебе тоже самое, что и мне. Просто матушка любит высылать приглашения именно таким образом, — он неловко жмет плечами и подхватывает её письмо. — Ну вот, как я и думал, тоже самое. Только с припиской о том, что твой отец согласен. — Согласен на что? — Пандора выплескивает руками и вопросительно смотрит на Регулуса склонив чуть набок. — Ответь уже в конце концов! Не томи! — Согласен на твою летнюю поездку, вместе со мной к моей тетушке Луле на юг Франции, в Менерб. Раньше со мной ездил Сириус, но сейчас как ты можешь понять у него другие интересы. Я же отказываться от трёх месяцев свободы не намерен, а моя всезнающая мать, одобряющая мои дружбу с чистокровной волшебницей Пандорой Скамандер, предложила мне поехать с тобой, — он отвешивает ей шутливый полупоклон и продолжает: — Изредка, но плюсы быть младшим все-таки есть. — Ты отчаянная голова, но за это Рег, ты мне и нравишься! — признание слетает с губ легко, без осознанности, она понимает сказанное лишь когда чувствует, как сильные руки заключают ее в объятия и тихий шёпот раздаётся прямо около уха: «Ты мне тоже».***
Это ощущается непривычно. Отсутствие палочки, маггловские вещи. Вроде кротких джинсовых шорт, солнцезащитных очков, ярких топов и бандан, что защищают от полуденной жары. И Регулуса. Что выглядит свободнее, живее в разы, по сравнению с буднями в волшебном мире. У него кудри становятся ещё более непослушнее, от солёного воздуха океана, а страсть к цветастым футболкам, которые он скупает в каждом маггловском магазине, после надевая на себя каждый день, пробудилась подобно Везувию. Но Пандоре отчего-то кажется, что это и есть свобода. Та самая, о которой мечтает каждый. Будь то волшебник, или же маггл. Лазурный берег Франции обволакивает палитрой красок играющих в лучах солнца, раскрывающейся покоем в чарующих пейзажах простирающихся на мили вокруг среди аккуратных беленьких домиков, в окружении садов и богатых поместий с прилегающими к ним плантациями. Здесь пахнет лавандой и спелыми абрикосами, которые они едят прямо с деревьев, ополаскивая их в ближайшем уличном фонтанчике. Свежими приправами, аромат которых разносит легкий бриз. Никто бы сейчас не признал в них чистокровных волшебников, а тем более слизеринцев, когда они целыми днями проводят на песчанном берегу, смеясь невпопад, запивая собственные разговоры персиковым соком, также закусывая сэндвичами с ветчиной и пропитываясь солнцем и солью, что осаживаются на их бледной коже. — Куда мы пойдём? — она задает ему этот вопрос в очередной раз. — Без разницы, Пандора. Вверх и дальше, как можно дальше. Она в ответ лишь кивает. Подцепляя его под руку. Без разницы куда. Главное, чтобы и дальше, вместе.