Родственная связь.

После минувших событий, Антон долгое время не мог прийти в себя. Каждый миг мозг прокручивал ужасающие картинки, пережитые в тот кошмарный день. Оля, каким-то немыслимым чудом, осталась жива, только сейчас находится в критичном состоянии. После душераздирающего восклика, она не смогла продержаться долго в сознании, и весь перепуганный Петров еле дотащил ее кровоточащие, наполовину-откусанное тельце в дом вечно ругающихся родителей. Про Катю он так никому и не сказал, сдержав обещание, данное им Роме. Он, конечно, знал, что возможно Пятифан погрозил ему спонтанно, но все равно была некая доля страха, таившаяся в глубине заячьей души. Что можно ожидать от парня, вечно ходящего в спортивках "Адидас" и с ножиком-бабочкой, вечно лежащим в кармане? Да чего угодно! Но только почему Антон сейчас идет навстречу к своему объекту недоверия? На этот вопрос можно было подобрать кучу лживых ответов, которые сейчас Тоша старательно подбирает в оправдание своих действий. Но обязательны ли они? -О, Тоха, привет!- Увидя издалека друга, Пятифан натянуто поднял замерзшие уголки губ, и, маша рукой, неторопясь подошел к Антону. Хоть и на лице была дружелюбная, слегка усталая улыбка, на лице все-таки читалось уныние и некая померклость. Возможно, на парня также сказались недавние события, как и на Антона. -Привет, Ром,- Тихо проговорил Антон, легким жестом поправляя очки, съехавшие из-за случайно резкого шага. Сейчас для него Рома был самым близким человеком, ведь они оба скрывали одну страшную общую тайну. И этот парень знал об Петрове больше остальных. Некоторое время они прошли молча, слушая громкий хруст снега, который раздавался презрительным эхом. Воздух был настолько морозным, что болезненно щипал нос и заставлял глаза слезиться. Антон перевел свой взгляд на пришедшего, странно молчаливого друга. Он был угрюмее обычного. Руки были как всегда опущены в карманы спортивных штанов, а в глазах была тень грустной задумчивости. С того дня это стало повседневной картиной. Редко можно было увидеть улыбчатого Рому. Возможно, он до сих пор волнуется, что его могут посадить в тюрьму за "убийство" Кати. Подул холодный ветер, взъерошивая падающие наземь снежинки. Порыв все-таки вызвал пару горячих слез на щеках. -Черт,- Прошептал Антон, стараясь побыстрее вытереть сырость тыльной стороной руки. -Ты че, Тох, плачешь что-ли?- Как назло быстро отреагировал парень, сводя брови к переносице. Он быстрым шагом скоротил между ними расстояние, заглядывая в зеленые мокрые глаза. Он подошёл слишком близко к другу, окутывая его замерзшее лицо тёплым дыханием. Из-за необычайной близости Антон залился багровой краской, резко потея, и, будто истерично, отпрыгивая от Ромы на полшага. -Нет,-Пробормотал Антон, раздражительно сжимаясь в теле и справляясь с неожиданными эмоциями, нахлынувшими из-за настоящего пустяка.- Чертов ветер нагоняет слезы. -Ага, ври больше. Я знаю тебя как облупленного. С тобой что-то приключилось. Это из-за того случая? -Да нет, крещу сердце, это ветер,- Антон последующими движениями сложил три пальца в "уточку" и собирался перекрестить в середке груди, возле солнечного сплетения. Только вот Ромка быстрым рывком накрыл руку Тохи своей ладонью, сдвигая ее слегка в левую часть тела. Сначала Петров опешил от непредсказуемого движения, но потом его с небес на землю вернул голос друга. -Сердце просто в левой части груди. Или ты мне врать собрался? Петров закатил глаза, слегка переминаясь с ноги на ногу на хрупком снегу, и неуверенно перекрестил ту часть тела, где бешено колотилось сердце. -Во! Ромка некоторое время тупо смотрел на Антона, будто не веря своим глазам. А Петров, словно дурачок, не двигался, следя за каждым движением парня. Странная дрожь прошлась по телу, возможно, это вызвал голодный желудок, который не ел с утра, хотя сейчас вечер. Мальчик перевел глаза на сумрачное небо, которое переливалось темно-голубыми оттенками, словно северное сияние. На нем вспыхнула первая яркая звезда, а возле нее, словно матерь, была полная, с округлыми боками, как барышни в старых дореволюционных картинах, луна. Эта картина Антону что-то напомнило, которая резко ударила по мозгам. Петров лихорадочно вздрогнул, впиваясь взглядом в Ромку. Но там его вовсе не было. Взгляд уперся в приторно рыжий полушубок, плавно переходящих в длинную, такого же цвета, меховую юбку. Выше он смотреть не собирался, не хватало смелости и духу. Он лишь резко отстранился, вскрикивая и падая в сугроб, лежащий подле тротуара. -Я же говорил, что с тобой что-то не в порядке, Тох!- Скривился Пятифан, хватая судорожно дрожащие локти друга. -Я что, настолько страшный, чтобы прятаться в сугроб без оглядки? -Вполне,- Вздохнул Антон, хватаясь за плечи Ромы, поднимаясь из снега. - Все-таки ты прав. У меня все не в порядке с головой. Петров грустно ухмыльнулся, опуская глаза. Ему не слишком-то хотелось казаться поехавшим перед единственным понимающим его человеком. Его шапка с надписью "Sport" сдвинулась на бок, закрывая один глаз, отчего очки слетели и со звоном упали на голый асфальт. -От того, что мы увидели, трудно остаться в здравом уме.- Пятифан согнулся, поднимая упавшую вещицу друга, случайно сталкиваясь с ним лбами. -Ай!- Петров засмеялся, потирая больное место, беззащитно вытягивая руку, прося тем самым положить очки в ладонь. Но Рома решил одеть их самому.- Что ты делаешь? Пятифан аккуратно одел очки на Антон, усмехаясь от того, что тот так опешил. -Ты че? -А ты че? Антон потер потные ладони о друг друга, смущенно улыбаясь и одними губами произнося: "Спасибо". Ромка, словно настоящий джентельмен, пожал плечами, мол, ничего такого он не сделал, и они дальше отправились на длительную прогулку. Зимой темнеть стало значительно быстрее, солнце уже зашло за горизонт, забирая за собой те самые голубые волны заката. Снегопад почти закончился, теперь снежинки летели мелкой мукой, словно сажа у костра. На улочках было безлюдно, собственно,как всегда. В окнах уже везде был потушен свет. И уже в скором времени подходя к лесу, Антон остановился. -Ты чего?- Непонимающе взглянул на него Ромка. -Да так, неприятно. -Отмахнулся парень, только вот подвигаться вовсе не мог- страшно. Только не за свою шкуру. Совсем не за свою. Он же уже долгое время был в долгу, и пока его не отдал. -Боишься что-ль?- Усмехнулся Ромка, иронично поднимая брови, изгибая губы в полуулыбке.- Давай я тебя провожу? Проводить, то проводит. Только отпускать Ромку куда-либо было очень страшно, как и других важных ему людей. Хотелось всегда держать их под своим крылом, рядом. Но всегда-ли это безопасно? -Давай. Пятифан уверенно прошагал до дома Антона, осматривая окрестности. Порой он насмешливо брал Петрова за руку, будто тот ребенок. Петров смущался, смеялся и отдергивал руку от мужицкой хватки. И вот наконец та самая нелюбимая развалюха возле чертового местечка- леса с трупо-зверями. -Ну вот и все,- Вздохнул Ромка, хлопая Антона по плечу.- Видишь, видимо, конченный псих нас помиловал. -Ага,- Усмехнулся белокурый парень.- Спасибо, Ром. А то что-то сегодня мне плоховато. -Я заметил. Они снова некоторое время простояли молча, глядя на друг друга, будто в последний раз. Может это и есть близкая дружба? Или уже что-то больше? Этого уже не понять, а особенно двенадцатилетним подросткам, пережившим смерть друзей и близких. -Слушай, Ромка,- Наконец прервал тишину Антон, беря в руки уже похолодевшую от мороза ручку двери.- А переночуй у меня, а? В приставку поиграем там, поболтаем? Тебе все равно далеко идти, не выспишься еще...- Он не мог подобрать еще весомых аргументов, которые действительно могли оставить Ромку. Не мог же он напрямую сказать, что он боится отпускать Пятифана из-за голодующих безумных зверей? Сказать, что тот небезразличен Петрову. Страшно. Неловко. -Не, извини, не могу,- Расстроенно проговорил Пятифан, крутя в кармане нож-бабочку.- Мне бы очень хотелось, но...Короче, сам понимаешь, не могу дом оставить. Но ты не волнуйся, если что,- Он достает из кармана легендарный ножик.- Я его пырну и буду хвастаться его убийством! -Ладно,- Грустно вздохнул Петров, ломая руки.- Только клянись, что будешь аккуратней, хорошо? -Клянусь. Рома уже разворачивался, как вдруг Петров неуверенно задал наиглупейший, для него, вопрос. -Можно тебя обнять? По-братски, на прощанье? -Ты серьезно?- Засмеялся Ромка.- Конечно. Антон усмехнулся, и весело бросился на плечи Ромке. -Это уже не по-братски, а по-пидорски. -Завались, а?