* * *
— За две с половиной недели тренировок он действительно практически научился технике, — сказал Какаши, взглянув на Джирайю. — Это ведь Наруто. Только мне показалось, что он… обеспокоен чем-то. Что произошло? И не увиливай, Какаши. — Сэцуко покинула деревню, уйдя вместе с Саске и Орочимару-самой. Наруто переживает из-за этого, и первое время порывался пойти за ней, а потом Хокаге-сама отдала ему её письмо, специально для него, и он вроде как стал спокойнее, — Хатаке посмотрел на водопад, который парень от злости стихией Футон разрезал на две части, но вода практически сразу пришла в норму. — Относительно. — Ох, ну да… Когда двое дорогих людей так уходят, то бьёт это сильно, — кивнул саннин. — А Сэцуко-химе не сказала почему ушла? — Нет, — отрицательно качает головой. Джирайя прищуривается, понимая, что джоунин лжёт, но не допытывает. — В любом случае, передай это ей по возвращении, — мужчина достаёт внушительный свёрток с чем-то твёрдым, и Какаши берёт «послание» в руки, с удивлением смотря. — Сказать ей что-нибудь? — Нет, не стоит, — усмехается он. — Она поймёт.* * *
— Твой свиток, — Сэцуко кидает бумагу на стол саннина, и он поднимает на неё взгляд. — Сэцуко-чан, — облизывается и улыбается, забирая свиток в руки. — Вы вернулись всего через две недели и три дня, я, честно, полагал, что придёте через месяц. — Радуйся, что мы быстро вернулись. Если ничего не нужно, то я пойду, — она быстро разворачивается и идёт к двери. — Постой, — и Нара останавливается, разворачивается и ждёт. — Что произошло? — Конкретнее. — Почему Саске-кун вернулся таким? — Не слежу за его состоянием, прости. — О, Сэцуко-чан, я уверен, что в его состоянии виновата ты. Не забывай, что я хорошо разбираюсь в людях — для меня легко заметить изменения между вами. — Орочимару-сама, — она вновь разворачивается, не собираясь слушать это, и подходит к двери, кладёт ладонь на ручку и слабо нажимает. — Хорошо, что ты беспокоишься о состоянии своего ученика, но обойдёшься без меня, ясно? Я знаю, что ты сделал это специально, рассчитывая, что Саске ослабнет и с лёгкостью отдаст своё тело, не сопротивляясь. Но Учиха Саске не создан для того, чтобы любить. Его единственная цель — месть, а единственная ценность — семья, до создания которой он ещё не дорос. Ты ошибся, и на этом мы разойдёмся. Всё понятно? Она открывает дверь, тут же встречаясь взглядом с тёмными омутами. Неожиданный гость хмурится, в его глазах смешиваются эмоции, словно буря. — О, Саске-кун, — она слышит, что за её спиной Орочимару расплывается в улыбке. Нара молча обходит парня и сворачивает вправо, направляясь в сторону своей комнаты.* * *
«Я совершаю ошибку, позволяя ему так много: чувствовать, теряться в этих чувствах, отвечаю ему, давая мнимую надежду. Я кажусь ужасным человеком, не так ли? Я делаю больно, уничтожаю людей морально. Правда в том, что я не делаю это с целью уничтожить их полностью, я совершенно не желаю этого, но такова проблема. Я не могу быть другой. Говорю правду в лицо, даже зная, что это ранит, потому что по-другому нельзя. По-другому люди не понимают. Они принимают ложь за действительность, они делают так, как удобно им самим, не задумываясь о других — таков порок, и с этим ничего не поделать. Но это создаёт множество ненужных проблем. Всем ведь так нравится таинственность, нравится скрывать и заставлять других додумывать, что-то другое, что в корне отличается от действительности. И я говорю всем прямо лишь потому, что не хочу этих проблем и недомолвок. Но сказать ему в лицо, что я могу лишь воспользоваться им? Этим я лишь разрушу собственные планы. Никаких отношений в ближайшее время, никаких отношений с членом клана Учиха, никаких отношений с кем-то младше меня, никаких отношений с недозревшим, молодым и подверженным гормонам парнем. Никаких отношений с Учихой Саске.»* * *
— Где она? — Учиха, не стучась, входит в комнату саннина, который лишь улыбается. — Ушла. — Куда? — Саске-кун, она ведь не отчитывается ни перед кем… Передо мной особенно. Тебе что-то нужно? Спустя секунды молчания парень вышел, не закрыв дверь за собой, а Орочимару посмотрел ему вслед и шумно выдохнул от возникшего облегчения, потому что Саске, зайдя в эту комнату, словно везде заполнил её своим внутренним напряжением. Он лишь желал, чтобы Нара поскорее вернулась, иначе этот мальчишка всех перебьёт в ожидании её.* * *
— Куколка! — Дейдара махнул ей рукой, в которой держал стакан, и алкоголь в нём чуть ли не вылетел на парня. — Аккуратнее, — лишь произнесла девушка и присела напротив. — Как дела? — он с лукавой, хитрой улыбкой посмотрел на неё, положив подбородок на скрещенные в замок пальцы. Голубые глаза сверкали от выпитого алкоголя, в них плескались искорки, что наводило на мысли, что он действительно ждал их встречи эти две с чем-то недели. — Всё нормально, — она качнула головой и ладонью убрала мешающую прядь тёмных волос. — А как же спросить про мои дела? Сэцуко подняла на него взгляд, где читался вопрос: «ты идиот или притворяешься?», и Тсукури досадно вздохнул. Он и при первой встрече понял, что из них двоих говорить будет он сам, но это совершенно не было преградой. Как и то, что Нара Сэцуко, как минимум, была шиноби Конохагакуре, а её работой являлась как раз поимка таких, как он. Его не смущала ни их разница в возрасте, ни их разница в характерах, ни их разница в положении в обществе — он преступник, а она примерный шиноби, тем более, джоунин Конохагакуре, ставшая им после успешной поимки Саске. Дейдару притягивало всё, что казалось чужим, другим, интересным и необычным, а Нара была именно такой. — Скажи, Сэцу-чан, — он снова улыбнулся. — У тебя есть настроение поговорить со мной на философские темы? — У меня нет настроения, но тебя это явно не волнует, — фыркнула Нара и подвинула к себе стакан с янтарной жидкостью. Единственными её зависимостями были курение и отото, но с недавнего времени — с тех пор как Тсукури настойчиво приглашал её на встречу — и алкоголь. С этим человеком без него не обойтись, потому что он слишком энергичный, слишком яркий, слишком болтливый для неё. При их первой встрече она распробовала несколько алкогольных напитков и таким образом узнала, что опьянеть ей достаточно тяжело. Нара не была уверена, что ей можно так много пить, но надеялась, что организм выдержит все её похождения. — Как ты думаешь… какова цель человечества? — Развиваться. Совершенствоваться. — Почему так коротко? — хнычет парень и практически полностью выпивает содержимое своего стакана. — Потому что меня не тянет философствовать сейчас на тему того, какая цель у человечества. — Ты так жестока… — Мне уйти? — выгибает бровь, и Дейдара по её лицу понимает, что если он и правда скажет «да», то она ведь серьёзно уйдёт. — Нет, — Тсукури кладёт голову на руку, которую протянул на поверхности стола. Он смотрит на дерево, выискивая изъяны. Дует губы, выглядя как ребёнок, лишившийся сладкого. Сэцуко закатывает глаза и медленно пьёт из своего стакана. Иногда она сомневалась, что этот человек старше. «Куда ни посмотри — блондины в моём окружении сущие дети» — У тебя что-то случилось? — внезапно интересуется Дейдара тихим голосом и поднял голубые глаза на неё. Нара молчит какое-то время, раздумывая, а после выдыхает, прикрыв глаза. — Один человек поддаётся эмоциям по отношению ко мне, но я могу лишь воспользоваться его состоянием и уйти дальше, потому что не хочу никаких отношений сейчас. Но также если я воспользуюсь этой возможностью, то рискую испортить собственный план, который нужен для спасения очень дорогого мне человека. И, наверное, рискую испортить человека, которым могу воспользоваться, и превратить его в монстра, в силу, которая будет иметь желание уничтожить всё. Это куб со множеством граней, и я думаю над тем, как мне поступить. — Мы с тобой разные, конечно, но, куколка, на твоём месте я бы выбрал воспользоваться человеком, ведь если он поддаётся эмоциям, значит, у него есть чувства. И я думаю, что если у человека есть чувства, то он будет делать многое, чтобы ты тоже начала что-то чувствовать к нему в ответ. Лучше рискнуть, чем отказаться от возможности полюбить кого-то. — Сомневаюсь, что такой, как он, может любить. Не в его нынешнем состоянии. — Те, кто внешне кажутся неспособными любить, зачастую могут оказаться теми, кто любит гораздо сильнее, чем можно представить. По твоим словам нельзя сказать, что ты хорошо с ним знакома. — О, с этим я бы поспорила, — хмыкнула Нара, выпивая до дна. — Я знаю его очень долго, я наблюдала за ним много лет подряд и видела его разным: умеющим любить и закрытым от всех. — Просто рискни, — произносит Дейдара и разливает сакэ по стаканам. — Со всеми вытекающими из этого проблемами ты справишься, потому что по-другому не умеешь. — Знаешь, — она подпирает щёку кулаком, двигает один стакан ближе к себе и берёт в руку. — Ты можешь казаться идиотом и ребёнком, но внутри другой. Почему вы делаете так? Зачем эти маски? — Потому что, дорогая моя собутыльница, — они чокаются. — По-другому нельзя. Общество опасно, а я лишь принимаю меры защиты.
* * *
Она возвращается в ночи, как и в прошлый раз. Выдыхает сигаретный дым, смотря в звёздное небо, а после разворачивается. Саске стоит сзади неё и молча наблюдает. Сэцуко втягивает никотин и вновь выдыхает в сторону, а после отбрасывает сигарету на землю, туша каблуком, как делает каждый раз. Он поддаётся чуть вперёд, вдыхая запах. Ощущает запах её сигарет с ноткой вишни, чувствует что-то алкогольное и лесной запах, витающий вокруг. Эти полторы недели после поцелуя он думал над тем, что, оказывается, восприимчив к запахам. И то, как пахнет она, ему нравится. Нара махнула рукой перед своим лицом, разгоняя сигаретный запах, и они встретились взглядами. — Ты встречаешься с кем-то и пьёшь каждый раз, когда уходишь? Я чувствую чужой запах, — он морщится. Его раздражает, что она пахнет кем-то ещё. Этот запах его раздражает, он абсолютно ей не подходит, он чужой, и ему хочется его убрать. До дрожи в руках хочется. — Не помню пах он чем-то или нет, поэтому не знаю чей запах ты там учуял. Может тебе к Инузука пойти? Превосходный нюх. Давно стал таким чувствительным? — Мне нравится твой запах и раздражают другие. Она закатывает глаза и обходит его, направляясь в убежище. Её комната почти у входа, нужно пройти всего минуту и, как насмешка судьбы, — комната Учихи всего в несколько пустых комнат от неё. Знает, что он следует за ней и чувствует пристальный взгляд, направленный в спину. Знает, что рано или поздно он не сдержится. Кладёт ладонь на ручку и открывает дверь, осматривая комнату, освещённую одной только свечой, которую она точно тушила перед уходом. Качает головой, понимая, что Саске искал её, пока она напивалась на пару с Тсукури. Учиха всё молчит, а когда она заходит внутрь, то следует за ней и почти тут же прижимает к стене рядом с дверью, а её саму закрывает на ключ. Сэцуко вглядывается в затуманенные глаза, замечая, что парня действительно ведёт. Он наклоняется ближе к её шее и шумно вдыхает, и они оба замирают. Нара тянется сама, пальцами проводя по шее и доходит до скулы, поглаживая её. Она останавливается в миллиметрах от его губ, вглядывается в чужие глаза, которые он прикрывает и сам целует настойчиво, сминая пухлые губы. Рывком за талию прижимает ближе к себе, теснее, чтобы чувствовать всё. Она перехватывает инициативу и обводит языком верхнюю и нижнюю губу Саске по очереди, а он сжимает ткань хаори сзади на её талии и кусается. Она хмыкает в поцелуй, различая и страсть, моментально разгоревшуюся в них обоих, и злость на то, что он сам себя не понимает, но тянется к ней. «Словно слепой котёнок» Учиха опускается ниже, одной ладонью тянет бегунок комбинезона вниз, открывая для себя её шею и целует. Кусает, зализывает, царапает клыками и оставляет свои следы. Убирает любое чужое присутствие с её кожи и мыслей. Замечает бинты, скрывающие грудь и спину. Сэцуко сама тянет руку вниз и снимает с себя пояс, а хаори, ничем больше не удерживаемое, спадает с плеч. Тянет бегунок ниже, а бинты заканчиваются чуть выше пупка. — Мне неприятно носить одежду из любой ткани на голую спину, поэтому я защищаю её бинтами. — Из-за ожога? — хрипло интересуется, поднимая взгляд. Она лишь кивает и медленно обвивает его шею руками, одну ладонь запуская в мягкие иссиня-чёрные волосы. Сжимает их в кулаке, и парень целует её. Тянет ткань хаори вниз, скидывая на пол и кладёт ладони чуть ниже ягодиц, подхватывая Нару на руки. Ногами она обвивает его талию и притягивает ближе к себе, крепче сжимает волосы в кулаке и мычит, чувствуя, как он сильно сжимает руки на её теле. Он возбуждён, и она улыбается, понимая это. Саске, бесспорно, красивый, он сильный, он действительно внешне мечта любой девочки. И то, что он реагирует на неё так, льстит. Сэцуко свободной рукой снимает распахнутую рубашку с его плеч, открывая крепкую спину, которую тут же царапает ногтями. — Я хочу снять бинты, — говорит Саске. — Снимай. Делай что хочешь, но я хочу быть удовлетворена тем, что будет. Не в моих правилах совращать парней младше меня. — Прекрати думать о моём возрасте, — шипит Учиха, сильно сжимая пальцы на её бёдрах, и она откидывает голову назад, чуть ли не сталкивались затылком об стену. — Это просто факт. — Замолчи, — он прижимает её к себе, удерживает теперь одной рукой, а вторую кладёт на тыльную сторону шеи, притягивая её к себе и целуя. Саске проводит по коже холодными пальцами, вызывая мурашки, и она тихо стонет ему в губы. Ему буквально сносит крышу от осознания, что он выводит вечно спокойную и рассудительную Сэцуко на эмоции, заставляет стонать, и что она хочет его так же, как и он её. Учиха отступает от стены, всё также держа её за шею и не давая отстраниться, он мучает её губы, которые уже сильно опухли из-за постоянных поцелуев и укусов. Опускается коленями на тонкий матрас и опускает её спиной на него, находит конец бинта и тянет на себя, разматывая его. — Хочу, хочу, хочу… — бормочет, закрыв глаза. Сэцуко приподнимается на локтях, давая размотать бинт полностью. Когда он оказывается где-то в стороне, Саске рассматривает женское тело, замечает скопление родинок на левом боку. Нара тянется к нему и хватает за шею, как и он минуты назад. — Не медли, я не люблю длинных пауз. Научишься в процессе, — целует, параллельно стягивая наконец рубашку полностью и откидывая в сторону. Убирает его длинный пояс, оставляя в одних штанах. Саске тянется вперёд, укладывает её, целует шею и больно всасывает бледную кожу над ключицей, оставляя красный с кровоподтёками след. Целует, кусает, не жалеет женское тело. Мнёт бёдра, скрытые тканью комбинезона, и он рычит, стягивая его вниз. Нара ногами шевелит, снимая одежду с себя, остаётся только обувь и нижнее бельё. Прижимается ближе, ощущая его возбуждение и глухой стон. Пальцами проходится по прессу, который моментально напрягается от этих действий. Обвивает мужскую шею, ногтями царапая его спину, оставляет и свои следы в отместку. Саске нависает сверху, расставив руки по обе стороны от её лица. Снова опускается к шее, оставляя очередные следы поверх прошлых, располагает одну ладонь на груди, поглаживая упругую кожу. Ниже и ниже, укусы на груди, на животе, на боках, следы по всему телу, а она лишь выгибается, позволяя делать всё, что он хочет. Останавливается около бёдер, проводит пальцами по полукруглому шраму на бедре. — Он от Забузы, — коротко поясняет Нара, замечая его интерес к её шрамам. Саске неожиданно опускается и целует её шрам, после стягивает её обувь и, смотря в глаза, стягивает нижнее бельё, оставляя её полностью обнажённой. — У тебя ведь никогда не было… — она замолкает, ощущая тяжёлое тёплое дыхание на бедре, очевидно, Саске сам справится со всем. Раздвинув её ноги пошире, Учиха экспериментально лизнул языком клитор, и она зажала язык между зубов. В следующий раз сделал это медленнее, прошёлся вверх-вниз по нежному участку между ног, соприкасаясь с центром её возбуждения. Одна из его рук обвилась вокруг её бедра, и он продолжал двигать языком, с усмешкой замечая, как она дёргается от наслаждения. Он остановился и выпрямился, снимая с себя остатки одежды. Привстал и упёрся возбуждённым членом о её клитор, и девушка тихо промычала. А через секунду застонала от чувства наполненности. Саске остановился и толкнулся ещё глубже на пробу, сам зашипел от того, как приятно она обволакивает его член и руками сжал бёдра, оставляя синяки на бледной коже. Он полностью вышел и снова толкнулся, расфокусированным взглядом прошёлся по женскому телу, украшенному практически везде его следами. И этот вид ему безумно нравился. Ему сносило крышу, он двигался рвано и резко, поняв, что они оба привыкли, слушал как она шипит, как выгибается. Он поддался вперёд, и Сэцуко снова обвила его шею. Они сливаются в поцелуе, слышат рваное дыхание обоих, цепляются друг за друга и получают удовольствие. Она царапает его спину, а Учиха чувствует эту боль, чувствует, что она царапает до крови. Толчки становились сильнее, а темп резче и быстрее, пока Саске не остановился. Вышел и одним толчком заставил её стонать ещё громче. Он сжимает её талию и неожиданно медленно, почти нежно, проводит пальцами по скоплению родинок, которое заметил ранее. Тело начала бить мелкая дрожь, а дыхание сбилось в конец, говоря, что они оба на пределе. В один момент они оба выгнулись, а Сэцуко с силой сжимает крепкие мышцы на плечах. Саске, ощутив как крепко она сжимает его, с тихим рыком опускается к её шее и кусает, в тот же момент кончая внутрь неё. Дышит ей в шею тихо, пытается восстановить дыхание, целует в свой же укус и приподнимается, смотря в серые глаза. Сэцуко думает о том, что Дейдара был прав. Этот риск того стоил, но последствия исправлять всё равно придётся. Она выгнула бровь, заметив пристальный взгляд. Саске выходит из неё и отстраняется, и Нара почти сразу же принимает сидячее положение. — Ложись спать, — она разминает шею и, ощущая слабость во всём теле, встаёт. Хватает со стола полотенце и открывает дверь в ванную комнату, слышит копошение за спиной и закрывается в комнате. Она видит в зеркале своё тело, украшенное следами: укусами, засосами, мелкими царапинами. Нара качает головой и заходит в душ, сразу же включая горячую воду.
* * *
Саске лежал к ней спиной на матрасе, и Сэцуко заметила, что тот одел штаны. Она подошла к столу и, найдя бумагу, написала короткую записку. Присела на матрас и шумно вздохнула, ладонью впутавшись в волосы. Коснулась лба и шеи, а после развернулась и посмотрела на равномерно поднимающиеся и опускающиеся плечи Саске. Она провела пальцами по одной из царапин и хмыкнула. — И ведь Исаму о помощи не попросишь… — коснулась почти фиолетового засоса на шеи, который был очень заметен, если только не потянуть бегунок комбинезона до самого подбородка. Она могла бы попросить Сато помочь убрать это всё, но это не казалось правильным, потому что ранить его ещё больше совершенно не хотелось. Сэцуко легла спиной на матрас и всматривалась в потолок. Стоит сделать всё правильно и как можно скорее.* * *
Сэцуко нет в комнате, когда он просыпается. Саске просыпается рано, как привык, но её нет. Встаёт и осматривается, замечает, что стало как-то пусто. Он не чувствует её запаха, хотя в любой другой момент, особенно вчера, он был абсолютно везде. Учиха чувствовал его в любом уголке комнаты, но сейчас его нет. Он берёт рубашку и пояс в руки и выходит за дверь, направляясь к себе. Саске поворачивается к зеркалу спиной и тихо хмыкает. Вся спина украшена царапинами: маленькими, большими, глубокими или почти незаметными, но большинство были глубокими, до крови, которая уже запеклась. Замечает синяки на плечах, красные пятна на шее и груди. Большим пальцем проводит по нижней губе, которая саднит из-за вчерашних укусов. Его тело пропахло ей. Его тело украшено тем, что ещё долго будет наводить на воспоминания. Его голова забита женскими стонами. Перед глазами её тело, точно также украшенное его укусами, его засосами, его царапинами. Словно одержимый.* * *
Саске видит её в лаборатории саннина вместе с Орочимару. — Скажи, Сэцуко-чан, твой дядя всё также учёный? — Я не собираюсь говорить с тобой о моём дяде, — отрезает Нара, даже не смотря на мужчину. Она откладывает книгу, которую читала до этого, а после поднимает взгляд прямо на Учиху, но он видит лишь безразличие в холодных серых глазах. Девушка берёт следующую из стопки книгу и открывает её. — А о своём младшем брате? Саске видит, как она сжимает челюсть. — Нет. — Жаль. А о твоём прелестном знакомом из Сунагакуре? Она снова поднимает взгляд вперёд и смотрит в одну точку пару секунд, а после разворачивается к Орочимару, который с хитрой улыбкой глядит на неё. — Ты следил за мной? — Присматривал лишь, Сэцуко-чан… — Присматривал? За тем, как я провожу время в Сунагакуре? — Ох, до меня лишь дошёл слух, что ты неожиданно завела близкие отношения с гражданином Сунагакуре… А ты хорошо знаешь, что интересуешь меня. Узнать, что Нара Сэцуко в отношениях — удивительно. — Узнал? — спрашивает она, скрестив руки на груди. — Тогда ровно также и забудь. — Ну как же… А тот парень из клана Хьюга? Родственник их химе. — Закрой рот, — почти спокойно произносит она. — Ещё слово — и ты пожалеешь, что заговорил со мной. Меня абсолютно не волнует, что тебя что-то там интересует. То, с кем у меня отношения — не твоё дело. И если до тебя дойдёт какой-то слух… — Нара встаёт со стула, одновременно с этим забирая несколько книг. — То в следующий раз твоего всеведущего доносчика уже не будет в живых. Она обходит Саске, не посмотрев на него, а он смотрит ей вслед. Вглядывается в чужую походку, подмечает детали, которые раньше не имели значения. Сэцуко идёт с прямой спиной, и он определённо ощущает силу. Внутреннюю, безумную, притягивающую силу.* * *
Она в очередной раз пропадает вечером, но сейчас Саске стоит напротив небольшого паба, в окне которого прекрасно видит её со стороны. Собранные в пучок волосы, внимательный взгляд на собеседника и периодически прислоняемый к губам стакан с чем-то алкогольным. Она хмурится и замирает со стаканом у рта. Её взгляд моментально меняется на осмысляющий, и Нара встаёт с места. Чья-то рука тут же тянется к ней, но Сэцуко оказывается быстрее и уворачивается, она накидывает на себя хаори и что-то говорит. И выходит на воздух. — Куколка, ну куда ты так спешишь? — недовольно тянет мужской голос из-за открытой двери паба. — Мне надо идти. Твои птички найдут меня, если понадоблюсь. Спасибо, что рассказал, но на этом мы попрощаемся, — она разворачивается, и Учиха видит длинные светлые волосы, мелькнувшие в проходе. — Было весело, даже полезно, и я буду рада нашей следующей встрече, но не в ближайшее время. — О, да ладно, ты не можешь меня бросить после того, как мы выяснили, что все наши проблемы из-за представителей одного клана! Сэцуко отворачивается и закатывает глаза, а после просто исчезает, оставив после себя лишь дым. И Учиха исчезает следом.
* * *
Шикамару не выходит из комнаты второй день, закрывшись в ней изнутри. Ока-сан бросила попытки добраться до сына этим утром, и парень слышал, как отец говорил, что нужно дать время. Дать время на что? Смириться? Как он может? Асумы-сенсея больше нет. Его нет. Больше не будет сигаретного запаха, не будет хороших советов, не будет… не будет его. И от этого больно. Голову разрывает от мыслей, горло болит от долгой истерики, глаза щипит от слёз. Нара слышит шорох со стороны окна и, прилагая усилия, поворачивается. Его сердце останавливается на мгновение, а после делает быстрые удары, чуть ли не проломившие грудную клетку. Он замирает, кажется, даже не дышит. — Оне-сан… — хрипит из-за долгого молчания Шикамару, и глаза снова слезятся. Может, у него галлюцинации? Но нет, Сэцуко подходит ближе и садится на кровать рядом с ним, раскрывает руки и притягивает младшего брата к себе, зарывшись носом в его сальные волосы. Она глубоко вдыхает и гладит по спине. Она скучала. Шикамару дрожит, всхлипывает, он сжимает её одежду в кулаках. — Я здесь, — тихо говорит девушка. — Рядом. С тобой. Я не брошу тебя. Никогда. Ничто и никто не заставит меня сделать это, запомни. Я убью за тебя любого, отото, — она останется и целует его в лоб. Всматривается в покрасневшие карие глаза, и её сердце болит от того, что он страдает. — Я сделаю для тебя всё, что ты захочешь, — практически шепчет. — Прости скажи мне. Произнеси любое имя, и этого человека ты больше никогда не увидишь. Скажи место, и его больше не будет существовать на земле. — Пожалуйста… — он смотрит в её глаза в ответ и видит в них любовь к нему, видит желание быть рядом, видит преданность. Шикамару никогда не сомневался в том, что она любит его. Никогда. В его мыслях были лишь сомнения о том, не появятся новые люди, которые будут дороже него? Не полюбит ли она кого-то сильнее? И когда год назад у неё были отношения с шиноби Сунагакуре, он впервые понял как сильно ревнует свою сестру. Сэцуко с самого его детства была рядом, практически заменяла родителей, она знала о нём то, что не знали они. Он мог рассказать ей абсолютно всё, зная, что она поможет. — Просто… останься со мной. Не уходи. Их связь была крепче, чем другие могли представить. Сэцуко не видела жизни без своего отото, и Шикамару не представлял как ему жить, если она исчезнет из его жизни.