***
почему именно театр? почему не кино там? дешёвые билеты.Проведём свидание культурно, Лер.
Лиза сидит в ожидании ответа от девушки по другую сторону экрана. Судя по всему, единственной отмазкой, которая пришла на ум спустя аж две минуты после последнего сообщения в переписке Лере, являлось «любой вечер, который я провожу с тобой, по умолчанию превращается в культурщину, потому что её излучаешь ты». Это не может не заставить улыбнуться Василенко, которая в мыслях уже поставила сотню галочек на остроумии Валерии. — Кхм-кхм, — слышится рядом. Девушка откладывает в сторону телефон. Напротив неё, облокотившись о стойку, за которой работает Лиза, крутя в руках стакан из-под кофе, стоит привлекательный парень и улыбается. Совсем забыла про него. — Ну что? Позвала её? — усмехается Денис, многозначительно играя бровями. Она тоже усмехается, потому что с некоторых пор этот друг стал её советчиком в делах любовных. — Да, в театр, — и берёт стакан, начиная натирать его тряпкой. — Для человека, который вообще профан в деле свиданий с девушками, довольно-таки неплохо. А почему не кино там? Не галерея? — Думаешь, я сама не понимаю, что ей хочется в ресторан или в кинотеатр на трагикомедию какую-нибудь? Вот только мне хочется заплатить за неё, понимаешь? Она же для меня будет причёску делать, наряжаться, краситься… Долго собираться, короче! — хотелось заныть, тяжело вздыхая. Сука, как же сложно, мать вашу. — Ну так ты же тоже будешь краситься, наряжаться, укладку делать, м? Могли бы разделить траты. Денису прилетает по лбу, от чего он с наигранной обидой морщится и айкает, но сам понимает, что Лизе реально тяжело. А потому лишь потирает лоб. — Во-первых, она первокурсница, у которой тоже с работой не ахти, — показывает шалящие нервы, — во-вторых, это я пригласила её на свидание, это она будет тратить своё время на меня, а значит, и мне платить. Денис вздыхает. Как же с Лизой всё сложно. Много принципов у неё в голове. — Ты добилась средней зарплаты, но при этом не можешь оплатить один ужин в рестике и поход в киношку, поэтому зовёшь в театр, верно? — уже аж ставит кружку на стойку и потирает виски от напряжения. — Да! — восклицает так громко, что, кажется, посетители её услышали, даже вздрогнули от крика. — Мне ещё надо решить, что надеть, какую пьесу выбрать, обязательно ли пьесу, пойдём ли мы потом домой к кому-то из нас после театра, может, ей что-то подарить? Она теперь расхаживает из стороны в сторону, внутри всё переворачивается из-за неопределённости. — Воу-воу-воу, женщина! Не гони ты так! — Денис выставляет руки в защитном жесте, посмеиваясь. — Я тоже первокурсник, но денег-то у меня вполне себе хватает на многое. Поделите пополам, я тебе говорю, проканает! — Да ты мажор просто ебучий, Дениска. Я ж её не первый день знаю! — издевается, потому что друг, потому что он сразу почти нашёл хорошо оплачиваемую работу, а Лиза с Лерой — нет. Парень оставляет деньги на стойке и начинает идти по направлению к выходу, поправляя ворот серой рубашки. Разворачивается, приятно улыбаясь. — Удачи потрахаться! — Иди нахуй! — посылает, потому что тот был достаточно громким. Теперь приходится краснеть от стыда, пока этот придурок заливается смехом, сгибаясь пополам. — Возьми с собой выпить в театр, поможет сгладить все углы, — и выходит, звеня колокольчиком над дверью. А Василенко всерьёз задумывается над советом, желая поскорее закончить рабочий день, дабы сбегать в магазин и купить алкоголь.***
Прошло 10 минут. Лиза в туфлях на толстых каблуках, в аккуратном элегантном костюме заходит в кофейню, где тут же взглядом вылавливает Валерию, что, в качестве приветствия, поднимает пустую кружку, в которой не так давно был вкусный горячий Айриш. Улыбается, помахивая ножкой в колготке телесного цвета, как бы подзывая к себе. А Лиза ведётся. Она в принципе всегда ведётся на красивую до жути и кокетливую Ковскую, что одновременно напоминает и кисейную барышню, и пушкинскую красотку. Потому и подходит с улыбкой до ушей, не замечая краснеющих щёк. Василенко аккуратно её обнимает, пока та остаётся сидеть за столиком. — Готова отправиться в театр? — с воодушевлением. — На крыльях любви? Всегда готова, — продолжала кокетничать самая кокетливая здесь, вызывая смешинки у собеседницы. А Василенко заглядывается на чёрное обтягивающее роскошное тело короткое платье с белым пышным воротом, закрывающим большую часть шеи. Она осматривает складки ткани, изящные ноги в бархатных туфельках и слишком красивые руки, ухмыляется от собственных мыслей. А взгляд переключается на грудь. Лера знает, что той она нравится, а Лиза знает, что знает та. Кончик языка облизывает пересохшие губы, пока Валерия опускает голову вниз, как бы открыто смеясь над ситуацией. Когда они едут в автобусе, потому что Лиза так захотела, Лера только тогда замечает чёрный бумажный пакет в руках у Василенко вместе с сумкой. А в пакете бутылка. Ковская улыбается и отворачивается, потому что Елизавета уже приметила взгляд подруги. На самом деле Лере не хотелось идти в театр просто даже потому, что не привыкла. Походы по таким местам, как картинная галерея, музей какой-нибудь, театр, ассоциируются лишь с вынужденными школьными поездками с классом. То есть вообще она к этому месту не приспособлена. Оттого девушка и не догадывалась даже, что алкоголь не принято вообще-то тащить на пьесу.***
Дамы, цокая каблуками, прошмыгнули в неприметное здание с маленьким холлом, красиво одетым персоналом и кучей залов. — Как я давно тут не была, — тянет со вздохом Василенко, озираясь по сторонам. — Ничего не изменилось, однако. — У тебя всегда ничего не меняется, как посмотрю, — подкалывает Лера, кладя руку на плечо подруги. Лиза наскребла денег на пьесу, которая будет проходить в зале с балкончиками, и, соответственно, выкупила она место на балконе. 5 минут до начала, а потом их уже подзывают пройти. Для этого они поднимаются на второй, а затем на третий этаж. Василенко помогает Лере подняться, потому что у одной сковывающее немного движения платье, а у другой костюм, в котором чуть по-проще. Уже сидя в кресле, когда вокруг темно, лишь томный свет ламп с зала проникает через щëлку в шторах, Ковская подкрашивает губы багровой помадой, которая, как она же сама и считает, потом будет смазана. Лиза наблюдает за этим и отмечает новый маникюр у красавицы, который той идëт. А Валерии всë идëт. Так думается Елизавете. Светловолосая снимает с себя чëрный пиджак, аккуратно вешает его на спинку своего кресла с бархатной обивкой, поднимается и подходит к роскошным перилам. Если честно, Лера приветствовала снятие одежды с Василенко совсем при других условиях, но это тоже неплохо. — А я и забыла, насколько здесь красиво, — говорит вдруг Лиза, смотря вниз. Они находились практически на самом верху. — Да. Вообще я удивлена, что ты не взяла нам места на партере. В твоих рассказах о спектаклях ты сидишь там в основном. — Захотелось романтичной обстановки, — отвечает на это Василенко, поворачивая голову в сторону сидящей на кресле Леры. А потом вновь отворачивается, рассматривая других зрителей, что находятся внизу. Думается Валерии, что любая ситуация с Лизой приобретает атмосферу романтики без какой-либо помощи. Но, судя по всему, это далеко от дамы еë сердца, поэтому она и ведëт еë в театр, вместо простой прогулки по городу или торговому центру, вместо пикника в парке или ужина у неë дома. Лера действительно в состоянии оплатить себе билет в кино или в театр, но Лиза всë усложняет. И Ковская рассматривает вид своей возлюбленной на этот вечер, подмечая, что чëрная рубашка до жути подходит к еë осветлëнным уложенным волосам, к аккуратно выведенным стрелкам и бледновато-розовой помаде. Она выглядит величественно и элегантно. Эта статная фигура не может не приковывать взгляды других. Изящные пальцы в кольцах оглаживают кожу тонкой шейки, на которой хочется оставить пару багровых засосов. — Так нравится рассматривать меня? Сердце ëкает от того, что шатенку раскрыли за этим занятием. Немного неловко. А Лиза лишь хмыкает и садится снова на своë место. Молчит и смотрит в стену. Валерия расплывается в улыбке и тянет пальчики к шелковистым волосам девушки. — Даже не попросишь оправдания? — трогает волосы и тянет слова сладким, как мëд, голоском. Обычно Лиза бы проигнорировала такой напористый выпад, но Ковская стала вить вокруг пальца светлые пряди. — А зачем? Ну, рассматривала и ладно, смотри на здоровье, только не отвлекай от спектакля, — приподнимает уголки губ и убирает чужую руку на подлокотник, замечая, как закатываются девичьи глаза. — Зануда, — только и всего, потому что Лера тут же отворачивается, играя в обиженную, что не может умилять Лизу. Она и сама не знала, как влюбилась. Порой Ковская вела себя, как ребëнок, кидала намëки, которые Лиза не могла считывать, а порой говорила всë прямо и в лоб. Дурачится, потому что чувствует себя в компании Василенко комфортно, флиртует, потому что раскованна только с ней в основном, язвит, потому что Лиза позволяет. Но Елизавете Лера нравится и такой тоже. Любой ей нравится Лерочка. Наконец, на сцене началось какое-то шевеление, девушки пошире распахивают красные шторы, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Играет оркестровая музыка в качестве вступления, на сцене танцует пара влюблённых, девушка и парень. Их тела сплетаются в страстных движениях, похожих на танго, а потом размыкаются, отбегая друг от друга, как символ вечной разлуки из-за обстоятельств. Лиза на полном серьёзе за этим наблюдает, в то время как Леру клонит в сон. Она считает невежливым засыпать, поэтому пытается всячески избежать погружение в царство Морфея. С некоторых пор её беспокоит вежливость в отношении этого человека. А глазки болотного цвета зацепились за пакет с неизвестным, пока что, ей алкоголем. Тянет выпить. Поэтому она теребит Василенко за плечо, а когда та, через силу, поворачивается к ней, протягивает руку, как бы «дай!». — Что? Что ты хочешь? — раздражённым шёпотом, как будто она помешает танцорам. — Алкашку дай. Голубые глаза округляются, становясь по пять копеек. Она планировала напоить Леру позднее, но, видимо, та решила ускорить процесс легендарного опьянения Ковской. А потому и, нехотя, достаёт бутылку рома под восхищённые возгласы студентки, которой, видно, пьеса пока что вообще неинтересна. — Взбодрюсь, — и крышка со скользким щелчком отходит от горла небольших размеров бутыля. Пьёт прямо с горла, не стесняясь. 2 глотка, а тёплая горечь уже разливается где-то внутри организма, ударяя в голову. Этого хватило, чтобы повеселеть. — Алкоголичка, — Лиза вырывает из рук бутылку и отпивает немного сама. — С чего вдруг? — громкость заметно повышается. А Василенко игнорирует, но в душе смеётся. Танцы заканчиваются, сценка начинается. Это уже база: родители девушки и родители парня против их отношений, они сбегают, но на их пути возникает всё больше и больше препятствий. Они сталкиваются с бедностью, болезнями. И пока Елизавете это кажется трагичным и чем-то знакомым, Лере скучно, но она не оставляет надежд проникнуться этой историей. И вот, девушка погибает, а народ скромного городишки и сам возлюбленный девицы надевают маску траура. В её руках снова появляется ром, а сосуд уже опустошается наполовину. Безусловно, не стоит так напиваться в столь культурном месте, но теперь эти мысли где-то далеко от Валерии, которая вновь впивается своим взором в черты лица при томном освещении Василенко. Её всегда было интересно рассматривать. Лиза заворожённо смотрит на сцену, не отводя взгляд от бьющегося в агонии от горя парня. Она искренне восхищенна. При взгляде на девушку Ковскую вдруг начинают окутывать какие-то непонятные эмоции. Голубые глаза, от взгляда которых хочется задохнуться, светлые короткие волосы, что подобны прекрасной короне, которую её носительница заслужила, аккуратные изгибы груди, талии, шеи, тонкие длинные пальчики, а их так и тянет поцеловать. Лиза многое пережила в своей жизни. Она помнит, как слушала её рассказы, пока девушка обнажалась перед ней своими тайнами. А сейчас Василенко поражена пьесой, в которой показывают то, через что прошла сама. Парень теряет смысл своей жизни, желая поскорее покончить с собой. Лиза было поворачивается к Валерии, дабы поделиться своими ощущениями, но запинается на первом же слове, встретившись взглядом с девушкой. Та улыбается, заправляет прядь светлых волос за ухо. Елизавета даже забывает, что хотела сказать, так как опешила от неожиданности. И от прикосновения чужих губ к своим. Лера сделала это движение быстро, но в то же время очень трепетно. Спустя некоторое мгновение она запускает свои пальцы в кудрявые волосы Василенко, зачесывая их назад и переводя руки на затылок, заставляя ей приблизиться к себе ближе. От неожиданности девушка шире распахивает глаза, резко втянув воздух носом. Целует шатенка неглубоко, но игриво, а после разрывает поцелуй, садясь на своё место. Лиза пытается прийти в себя, но ловит себя на мысли, что… мало. Она может, безусловно, состроить возмущённое выражение лица, но стоит признать, что такое действие от подруги пришлось ей по душе. А потому хватает с пола бутылку рома, делает залпом 3 глотка под приятно удивлённое, нет, поражённое выражение лица напротив, оставляет бутылку, и затягивает Леру в новый поцелуй. Влажные губы Лизы отдают горечью из-за выпитого алкоголя. Она целует в своём привычном стиле — чувственно, мягко, немного прикусывая губы Ковской, словно она теперь реально стала юной кисейной барышней, пугавшейся каждого проявления страсти, хотя то было совсем не так. Но когда Лера приоткрывает рот, Елизавета с напором толкается языком внутрь, томно проводя им по нёбу, заставляя Ковскую непроизвольно сжать чужую руку, впиваясь в кожу коготками. Лиза вбирает в свой рот её язык, кусает разгорячённые губы ещё смелее. Валерия недолго терялась под неожиданным напором, быстро подхватывая ритм. Теперь она водит языком по нёбу, дёснам, не отдавая себе отчёта в том, чего именно девушка касается. Лера целует её с неутолимой жаждой, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как Лиза начинает теряться в этом. Это даже забавляет. Елизавета так привыкла вести, что теперь не поспевает за новым, более бешеным темпом, который задаётся Ковской. Василенко, решив не сдерживать своих эмоций, нависает над Лерой, вдавливая её в красное кресло. Помада смазана, волосы взъерошены, а Лиза задирает блядское чёрное платье, которое она ещё когда только увидела хотела сорвать с неё. Ныряет под ткань ладонью, ведёт её по животу, сводя с ума шатенку прикосновениями. Но Лера перехватывает инициативу на себя вновь, и теперь уже Елизавета оказывается вжатой в сиденье. Теперь её рубашку расстёгивают, теперь по её телу гуляют руки. Торжественная музыка раздаётся фоновым шумом, а Лиза уже её совершенно не слышит, забив на неё все болты, что есть у неё в доме, несмотря на то, что она была громкой. И потому, когда Лера разрывает поцелуй, Василенко словно выныривает из-под толщи болотной воды, услышав из оркестровой ямы звуки фанфар. Вспухшие, искушенные и покрасневшие губы поблёскивают, а Валерия, не желая вовсе останавливаться, припадает к шее, освободившейся от оков ворота. На платье чувствуются комкающие чёрную ткань длинные пальцы светловолосой девушки, которая громко вздыхает от укуса, вслед за которым следуют зализывания и поцелуи. — Прекрати, Лер, это черта, — Лиза пытается отстраниться. — Боишься не сдержаться, сладкая? — а Ковская задирает рубашку, её вздору предстаёт чёрный, кружевной в некоторых местах бюстгальтер. Она запускается фаланги пальцев под чашечку. — Не оскверняй честь театра, — после этих слов музыка стихает, слышатся аплодисменты. Стало темно, а Лера вдруг отстраняется. — На антракт, а потом возвращаемся? — со смешком, поправляя волосы. Укладке пришёл конец. — Склоняешь меня к пороку, — театрально кладёт себе руку на грудь Василенко, как будто сама сейчас играет на сцене. — Да ладно тебе. Впереди ещё целая ночь в твоей квартире. Столько раз ещё успею тебя за это время склонить к пороку, ты ахренеешь, — смеётся, поправляет платье, помаду и выходит. Лера — личный вкусный ром для Лизы, который та может пить вечно и с огромным удовольствием.