Damn Hwang Hyunjin

Фиолетовые светодиодные ленты, расклеенные по периметру потолка клуба, мягко освещают помещение. Свет падает в центре тускло, из-за чего гостей там не видно так, как тех, кто торчит у стен. Но Феликса видно везде – его синие волосы как будто мигалка полицейской машины. Их цвет перемешивается с лиловым свечением и создаёт неповторимый оттенок. Он только что выпил жижу непонятно чего, которую заказал наугад, так как отдалённо в темноте видел лишь названия коктейлей. Состав прочитать не получилось, но он не сильно переживал – если и сдохнет, то хотя бы с кайфом. В клубе играет приглушённая музыка, на удивление – не дешёвая попса. Ли не вслушивается в текст, не интересуется строением мелодии. Сейчас его объектом для изучения стал он. Чёртов Хван Хёнджин. В этом блядском чёрном костюме, с этими яркими, как кровь девственницы, волосами, и невероятно притягательным взглядом, тянущим к себе, словно самый настоящий магнит. Они были в непонятных отношениях. Они трахались, целовались, могли остаться друг у друга дома, пол ночи обсуждать что-то, о чём обычно говорят самые нормальные парочки – дети, дом, собака. Что-то сопливое и невероятно внеземное, о чём они скоропостижно забудут, как только нога переступит порог чужой квартиры. И все слова окажутся пустым звуком, но действия, движения и прикосновения, все эти поцелуи и укусы на теле, останутся и будут напоминать о себе ещё долгое время. Воспоминания станут поводом для дрочки, а томный голос, пробегающий эхом в голове, заставит кончить за пару жалких минут. Хёнджин болтал с какими-то девчонками, что чуть ли не кипятком ссались с него. Прыгали рядышком, что-то щебетали милым голосом, чуть ли не прыгали, почти вешались на шею с поцелуями. Феликс не скрывал, что ревновал. Не скрывал своего убийственного взгляда, от которого Хван тащился всякий раз, совершенно спокойно говоря о том, что ему нравится это. Нравится, когда его детка так открыто ревнует его. А раз это нравится Хёнджину, он совершенно не намерен прятать свои эмоции. В отношениях ведь должны показывать себя настоящих? Этим он и займётся. Он встаёт с дивана, с которого наблюдал за девушками, что стали причиной для ревности. Пару секунд смотрит, а после идёт в их сторону. Невысокий каблук сапог цокает по холодному полу и отдаётся гулом по всему помещению, но заметно теряется в общем шуме. — нахуй отсюда пошли. Практически рыча, говорит Ли, скрещивая руки на груди и скалясь на девчонок. Они ведь повелись на Хвана только из-за внешности – мол, красивый, стройный, высокий. Только к этому он бы лично от себя добавил пунктик "поганый характер" – и даже не для того, чтобы Хёнджин оставался только его парнем, а для того, чтобы не давать ложных надежд этим маленьким дурочкам. Пусть найдут себе кого получше или похуже – но не этого придурка. С ним только он может совладать. — Ликси, котёнок, не пугай девочек. Если ты так хочешь трахаться, то мог бы сказать об этом прямо, а не прогонять их. Ведь так? Хван смотрит на него своими лисьим, самым хитрым и сексуальным взглядом на свете. Вот буквально пожирает и трахает глазами одновременно, что у Феликса аж в паху начинает поджимать. Слишком, слишком хорошо становится, когда Хёнджин на него так смотрит – так и хочется опуститься прямо на колени и ждать команды. Возможно, будь они сейчас наедине, он бы так и сделал. — я тебя ненавижу. Поэтому давай потрахаемся, пока я этого хочу. Ликс капризно фыркает и хмурится, на что старший совершенно не может не повестись – он хватает его за руку и выводит из клуба, не удосужившись даже попрощаться с дамами. — скажи спасибо, что я не могу выебать тебя прямо в машине. Если ты не хочешь, чтобы твою задницу видело пол Сеула, то будь добр, детка, сиди смирно, пока не приедем. Хван буквально впихивает его в машину, заставляя сидеть смирно. Феликс совершенно не фанат секса в машине, даже наоборот – ужасный ненавистник. Это же так неудобно, в машине тесно, и на сиденьях всегда жёстче, локти потом болят. Да и зад действительно пол Сеула может увидеть, а это ужасно. Лучше потрахаться где-нибудь в отеле, или у Хвана в квартире. Второе, несомненно, гораздо лучше. Когда они подъезжают к знакомой высотке, Ликси никак не может нарадоваться – они приехали к его дому, и это значит, что ему сейчас невероятно подфортило. — выходи. Практически приказывает красноволосый, открывая дверь машины и ожидая, когда Феликс выйдет. У синеволосого в голове всё перемешивается – он не успевает понять, каким образом они так быстро добрались до квартиры на лифте, когда успели начать целоваться у стенки и когда его шаловливая рука полезла ласкать напряжённый член старшего. Хотя, всё это не было проблемой – ему это очень даже нравилось. — малыш, давай-ка на коленки. Сделай мне приятно, как ты умеешь. Феликс даже не думает о том, что он, как последняя шлюха, с лёгкого нажатия на плечо опускается на колени и жадно смотрит на чужой пах. Когда перед ним оказывается ровный, стоящий длинный член, он не в силах держаться. Он припадает губами к головке и жадно облизывает, словно пробует на вкус самую вкусную конфету на земле. Обводя ствол языком, он прерывисто дышит, но не прекращает. Он начинает насаживаться на член ртом и жадно сосать его, как будто у него его отбирают. Через пару минут Хёнджин не выдерживает и вплетает свои длинные пальцы в синие волосы Ликса, сжимает их, наматывая на кулак, и насаживает на орган. Глубоко, резко, но Ли уже наловчился – рвотного рефлекса не имеет абсолютно. С таким-то членом, как у его парня, его действительно лучше не иметь. — детка, прости, но твой ротик слишком хорош. Я просто обязан его вытрахать. Хван резко толкается в рот младшего и глухо стонет, закатывая глаза. Феликс лишь с особым удовольствием принимает это – смотрит снизу и гортанно стонет, посылая по члену вибрации, от которых красноволосый более чем в восторге. Когда тот кончает ему в рот, он с яркой улыбкой проглатывает сперму и очаровательно смотрит на старшего, так и говоря глазами, что этого мало и он хочет ещё. Хёнджин понимает его без слов – помогает подняться, резко стаскивает чёрную теннисную юбку с тонкой талии, оставляя её болтаться где-то внизу, и входит сразу, без растяжки. Они трахались буквально вчера в туалете какого-то бара, поэтому ему ли не знать, что Ликси в растяжке не нуждается. Ликс же в экстазе практически расползается по стенке, держась практически за воздух. Стоны разносятся по всей квартире, а то и подъёзду. Но Хёнджин вовсе не против – ему только в радость, когда Феликс перед ним такой – открытый, очаровательный и по-своему развратный. Он втрахивает младшего в несчастную стену, всё так же держа за волосы, невероятно кайфуя от вида, открывающегося перед ним вновь, прямо как в первый раз. Феликс кончает с громким стоном и именем старшего на губах, припадая щекой к стенке. Спустя пару минут Хван наконец кончает, но выходить из пульсирующей дырочки Ликса совсем не хочет. — вытащи, придурок. Хмурясь и громко дыша после такого марафона, говорит Феликс. Тем более, чем дольше они так стоят, тем больше мёрзнет его несчастная попа. — детка, твой зад – нечто.. Тяжело вздыхая, говорит Хёнджин, поправляя собственные волосы вместо того, чтобы выполнить просьбу Ли. — я тебя ненавижу. Рыча, выдаёт младший, пытаясь самостоятельно слезть с члена. Выходит плохо. — я тебя тоже люблю, котёнок.