Heart-shaped box

I've been locked inside your heart-shaped box for weeks Я заперт уже давно в твоей шкатулке в форме сердца. Нирвана «Heart-shaped box»

      К удивлению Алекса переговоры о цене прошли быстро и гладко – Вайорика не стала жадничать, и сразу согласилась с суммой, выставленной банком. Это ещё больше убедило Алекса в подозрениях, что деньги ей не нужны. Но тогда зачем вообще затевать продажу пустого хранилища сердца покойного дядюшки? Не сдержав любопытства, Алекс отправился в библиотеку, чтобы разузнать что-либо об Иштване Ракоци, но информации о нём во всех справочниках и энциклопедиях кот наплакал. Родился, женился, трагически погиб. В массовых убийствах замечен не был, а если и прикончил в порыве аппетита парочку бродяг, то это время такое было, недемократичное, нечего в темноте по безлюдным улицам шляться.       Насчёт легилименции точной информации в книгах тоже не нашлось, как впрочем, и о способности накладывать иллюзии. Впрочем, Алекс допускал, что Вайорика просто была очень хорошим магом. Умелый чародей не обязательно должен быть мужского пола, носить длинный балахон и седую бороду. Зачастую огонь волшебства в качестве сосуда выбирает идеальную фигуру и невинное красивое личико. Как-никак, молодая графиня живёт на свете не первую сотню лет, наверняка у неё за это время были и другие хобби, кроме пения и выпекания персикового печенья.       В этом он убедился во время своего второго визита в дом Ракоци. Хозяйка была как раз занята прогулкой на своём фестрале. В Хогвартсе Алекс не раз приходил помогать Хагриду ухаживать за этими существами, чувствуя к ним непроизвольную симпатию, несмотря на то, что никогда их не видел.       – А, uram Маклагген! – добродушно помахала ему рукой графиня, паря в воздухе на уровне шпиля одной из башенок своего дома. Несмотря на серое, затянувшееся свинцом небо, и сильный холодный ветер, она, похоже, чувствовала себя довольно комфортно в одном лишь лёгком чёрном длинном платье без рукавов. Поскольку фестрала под ней Алекс видеть не мог, Вайорика в его глазах напоминала большую и, надо отдать должное, довольно эффектную зависшую в воздухе летучую мышь. – Не хотите ли присоединиться? Я слышала, вы неплохо управляетесь с метлой…       Вряд ли она что-то знала о его скромных школьных успехах на поле для квиддича в роли охотника команды Хаффлпаффа, но Алекс позволил себе купиться. Осторожно потрепав предоставленного ему жеребца по холке и дав тому время привыкнуть к новому наезднику, он осторожным движением ног направил своего невидимого коня вверх. Огромная груда сильных крепких мышц задвигалась под ним, и удивительное создание плавно и бесшумно поднялось в воздух.       – Вам нравится? – Вайорика промчалась совсем рядом с ним, а вслед за нею шлейфом пронёсся терпкий сладкий запах её духов. Фестрал вдохнул на полную мощь своих лёгких, набирая ещё большую высоту, и у Алекса с непривычки закружилась голова…       Хранилище сердца выглядело точь-в-точь так же, как и в прошлый раз. Проведя все необходимые при процедуре покупки магические манипуляции, Алекс аккуратно спрятал артефакт в специальный мешочек. Лицо его всё ещё горело после недавнего полёта, глаза лихорадочно блестели.       – Было приятно с Вами работать, – дружелюбно улыбнулась Вайорика, протягивая ему на прощанье руку для поцелуя. За то время, что она парила в воздухе, в её причёске не растрепался ни один волосок, и Алекс ощутил смутное желание взлохматить эти тёмные волнистые локоны собственное рукой. Вместо этого он чинно чмокнул тыльную сторону холодной как лёд ладошки, церемонно поклонился и, заверив графиню в своей дружбе, удалился из дома Ракоци, размышляя о том, что Вайорика – женщина очень милая, хоть и вампирша…       Всего два дня спустя, когда хранилище сердца Иштвана Ракоци бесследно исчезло из Гринготтского тайника, он уже не был в этом так уверен.       – Никто не смеет воровать у Гринготтса, – отчеканил гоблин по имени Слижек, возглавлявший Венгерское отделение, когда Алекса, поспешно введённого в суть проблемы, провели в его кабинет. – Что ты предлагаешь предпринять, чтобы вернуть нашу пропажу?       В практике Алекса подобное случалось впервые. Какими бы чарами не обладал артфакт, если уж он добрался до подземелий банка, изъять его оттуда без содействия гоблинов было попросту невозможным.       – Возможно… Министерство магии сможет нам помочь… – неуверенно предложил Маклагген, заранее понимая, что эта идея будет отвергнута. Гринготтс был международной организацией, а потому не попадал под юрисдикцию локальных Министерств Магии. По правде говоря, гоблины в принципе не считали себя обязанными посвящать Министерство в свои дела. За это Алексу сложно было их винить, ведь среди чиновников редко можно было встретить представителей нечеловеческой расы. В той же Венгрии были случаи, когда ответственные посты занимали вампиры (частенько из семейства Ракоци), в государствах северной Европы подобным почётом пользовались оборотни. Но вообразить, чтобы в какой-нибудь высший судейский совет вошло существо наподобие кентавра или гоблина, было сложно. Притом, что вся экономика магического мира находилась в сморщенных руках маленького народа, и вздумай они на заседании совета правления банка поменять пару-тройку другую министров…       Впрочем, откуда ему знать, может быть, кадровые перестановки в Министерствах именно так и происходят?       – Мы не будем привлекать внимание Министерства к ограблению, – хмуро заметил Слижек. Алекс подумал, существуют ли вообще какие-либо протоколы на случай ограбления банка? Вспомнив легендарную кражу «золотым трио» чаши Хаффлпаффа и последующий полёт в закат на драконе в его родной Британии, Алекс решил, что да. – Ты работал над этой сделкой, ты и вернёшь хранилище… в хранилище. И лучше бы тебе сделать это раньше, чем я успею доложить об этом в совет правления.       Никто не смел воровать у гоблинов. Они могли стерпеть неуважение и презрение со стороны людей к своему народу, им не нужна была слава и признание. Смысл жизни всякого гоблина сводился лишь к одному – к магическим артфектам, которые они могли создать, купить или накопить. Они были уступчивы и покорны, но лишь до тех пор, пока никто не мешал им распоряжаться своими богатствами. Отец Алекса рассказывал, что даже герою магического мира Гарри Поттеру после войны с Воландемортом пришлось ещё некоторое время судиться с гоблинами из-за нанесённого им оскорбления, и лишь вмешательство в дело нового министра Кингсли Бруствера спасло Мальчика-которой-выжил от полного разорения и пожизненного запрета пользоваться услугами банка.       – Но что я… – Алекс сглотнул, представив письмо с гербом Гринготтса, в котором вежливо говорилось, что все активы семьи МакЛагген заморожены, а находящееся в их хранилище золото в качестве компенсации переходит в собственность банка. – Но что я могу сделать?       – Для начала переговори с графиней, – вздохнул старый гоблин, немигающее глядя на Алекса поверх очков половинок. – Даже если она не при чём, ей должно быть известно, для кого хранилище представляет ценность. Я даю тебе на всё про всё неделю. Уж постарайся справиться, парень, – добавил он, и в его голосе послышалось нечто похожее на сочувствие. – И… побереги свою шею.       Третий раз переступив порог дома Ракоци, Алекс сразу понял, что ни печенья, ни прогулку на фестрале ему не предложат. Вайорика была в своём кабинете, в окружении многочисленных стеллажей с книгами, и лишь удивлённо приподняла брови, когда он вошёл.       – Хранилище исчезло, – не тратя время на приветствия, сообщил Алекс. – Неужели у Вас с деньгами настолько всё плохо…       Вайорика подняла ладонь вверх, призывая его замолчать. Ни один мускул не дрогнул на её лице, лишь в голубых глазах промелькнула тень тревоги.       – Если Вы думаете, что его украла я, то Вы заблуждаетесь, – бесцветным голосом проговорила она, отодвигая от себя ворох лежащих перед ней бумаг. – Наоборот, я продала хранилище Вам в надежде, что уж из Гринготтса он точно не сможет его украсть…       – Он? Кто он? – перебил её Алекс. Ощущение, что его обвели вокруг пальца, словно невинного ягнёнка, наполняло его собственное сердце тихой яростью.       – Иштван, кто же ещё! – пожала плечами Вайорика, закидывая ногу за ногу, и доставая пачку обычных магловских сигарет из верхнего ящика стола. – Я могла бы положить шкатулку в наше семейное хранилище или в свою личную ячейку. Но мне подумалось, что передать его в собственность гоблинов будет гораздо надёжнее…       – Вы сказали, что Иштван мёртв! – возмутился Алекс.       – Я соврала, – пожала плечами Вайорика, по-видимому не чувствуя ни капли раскаяния. Не спеша закурив, она добавила: – Но поверьте, всем было бы лучше, если бы он был мёртв… А теперь, если шкатулка у него, Иштван, к несчастью, всё равно, что бессмертен.       Вопросов у Алекса было гораздо больше, чем ответов. Если хранилище принадлежало вполне себе живому вампиру, то имела ли Вайорика право вообще его продавать? Если объявить сделку недействительной, стребовать с графини всю стоимость плюс неустойку…       – Иштван когда-то подарил шкатулку мне. В знак доверия, – прервала его мысли графиня. – Сделка законна. Простите, – махнула она рукой в ответ на его невысказанный вопрос. – Я не очень хороша в легилименции, но конкретно Вы, порой, думаете уж слишком громко…       – Ладно, – отмахнулся от столь неприятного открытия Алекс. – Вопрос чисто теоретический. Вампир может найти для своего сердца другое хранилище?       – Нет. Хранилище может перейти к другому владельцу, если сердце прежнего перестало биться, но вампир не может просто взять и купить себе новую шкатулку. Поэтому привязка сердца к хранилищу – это торжественный обряд, который мы проводим с маленькими вампирёнышами, когда им исполняется…       – Дерьмо! – со смаком выругался Алекс, махнув рукой на присутствие женщины, которая ещё ко всему прочему и графиня. Будь он Иштваном, он бы тоже хотел, чтобы шкатулка, в которую можно спрятать свою драгоценную жизнь, была всегда под рукой. А значит, вряд ли им удастся договориться. Вряд ли вообще у этого кровососа в обычае вести беседы с потенциальной едой. Гоблинам ситуацию тоже не объяснишь. Сделка состоялась по всем правилам – и плевать, что Иштвану эта проклятая коробочка гораздо нужнее.       – Видимо, мне ничего другого не остаётся, кроме как помочь Вам найти Иштвана, – вздохнула Вайорика, и надежда в собственном сердце Алекса восстала, словно граф Дракула из гроба. – Сами Вы… – она скептически оглядела его с ног до головы, – вряд ли со всем этим справитесь.       – Буду премного благодарен, – ответил Алекс со злостью, но вполне искренно. – Но Вам какая от этого выгода?       Синие глаза Вайорики, глубокие, словно океан, блеснули в свете свечей.       – Я хочу, чтобы у меня был шанс его убить, – пояснила она таким тоном, будто бы он интересовался, зачем она добавляет в тесто персикового печенья сахар. – Не подождёте ли меня здесь немного? Даме нужно переодеться.