Сладострастный эффект

      Галстук душил, и Гарри хотелось как можно скорее сбросить с себя все вещи и принять душ — в голове была сплошная несуразица. Он не любил светские приёмы так же сильно, как и всеобщее внимание, без которого не обходилось ни одно его появление. С одной стороны, это было хорошим способом зарекомендовать себя в обществе не только как Героя Войны, но и как медийную личность, терпеливо дающую интервьюерам бесконечные подтверждения о своих действиях и, при этом, не желающая открутить им голову, но это нисколько не утешало, лишь вызывало раздражение.       Рон не приехал из Норы: в последнее время он был слишком угрюм и нелюдим, а это совершенно не свойственно ему. И Поттер даже узнал причину, из-за чего смотрел на подругу детства с каким-то сочувствием — Гермионе Рон никогда не нравился, но парень словно был слеп и не оставлял попыток всячески оказывать знаки внимания. Гарри не раз был свидетелем их ссор, но не вмешивался: это не его ума дело. И сейчас гриффиндорка стояла в коктейльном платье и нервно переминалась с ноги на ногу: Гермиона тоже испытывала дискомфорт.       После Второй Магической прошло пять лет, но каждый год был не менее пышным: чтобы не тратить ресурсы Министерства, которые и так уходили на восстановление зданий, немногих из пожирательской «элиты» обязали проводить целые балы и приёмы в честь победителей, как обозначение истинного статуса приспешников Волан-де-Морта. Сегодня был благотворительный вечер с аукционом, который проводила Нарцисса Малфой. В конечном счёте деньги должны были поступить в больницу Св.Мунго.       — Гарри, я рада тебя видеть. Как ты? — голос Нарциссы заставил его обернуться.       Женщина иссохла от стресса, а морщины стали ярко выраженными, но это не умаляло её шарма. Платье было строгим, с высоким воротом, но кружева на подоле кричали о баснословности сего творения. Миссис Малфой была неотразимой.       — Нарцисса, чудесный вечер. Благодарю, всё отлично, — на лице невольно появилась ухмылка.       После их взаимопомощи мир словно перевернулся: Гарри был благодарен женщине за спасение. Её любящее сердце спасло не одного сына тем днём. Первое время они осторожно относились друг к другу, но когда пришëл час суда, Поттер посчитал своим долгом помочь женщине. Он не виделся с ней вовсе, только один день в году был катализатором воспоминаний, на котором парень оказывал вдове должное уважение, напоминая журналистам о том, что все должны проявлять к Нарциссе благосклонность.       — К слову, она здесь, — улыбнулась Малфой и отошла в сторону, поговорить с министром.       Гарри замер, подобно ледяному изваянию. В прошлом году её не было на вечере, проводимом Асторией. Невольно в руках появился лёгкий тремор, как свидетельство его волнения. Осушил бокал с вином, нервно поправил пиджак и провёл по непослушным прядям, взъерошивая ещё больше. Последовательность действий никогда не менялась, когда на горизонте возникала она.       В позапрошлый раз эта сучка стащила у него зелье удачи из кармана, а потом снялась на обложку Спеллы.       Её чёрное платье плотно прилегало к изгибам тела, подобно лозе обвив талию. Глубокий вырез подола с левой стороны добавлял образу пикантности и соблазнительности, а игривый взгляд то и дело останавливался на каждой присутствующей персоне.       Поттер не хотел медлить и упускать шанс, поэтому когда заиграла музыка, он быстро двинулся к ней и схватив за руку, развернул спиной в центр круга, цепко взяв её за талию, прижимая сильно, чтобы не рыпнулась.       — Здравствуй, милая. Я уж думал, что ты пропала после позорного акта в мою сторону, — усмехнулся Гарри. В ноздри ударил аромат вишни и чайного дерева.       — Успел соскучиться, Поттер? — Пэнси буквально промурлыкала эту фразу: пальчики игриво огладили его плечо.       Гарри было важно увести её в сторону дверей, а затем — выбить всю дурь за то, что так нагло его провела. Но у Паркинсон были свои планы, потому как она прижалась к нему плотнее, грудью упираясь ему под ребра. Благодаря каблукам она показалась ему значительно выше.       Вальсирование было его слабой стороной, тем не менее, уроки с Макгонагалл не прошли даром, несмотря на воспоминания о Роне в его нелепом тряпье. Он и вправду был похож на свою бабушку Тэсси.       — Не могу забыть, после твоей кражи. Выпила зелье и снялась в Спелле, в то время как удача нужна была мне, и очень срочно. Ты подставила меня, нахалка, — прошипел Поттер.       Шаги в такт всё больше двигались от центра, и когда пара оказалась возле дверей, он утянул её за собой в один из тёмных коридоров. Гостевая комната была свободна — это он знал точно, а потому рывком кинул её в кресло, стоящее аккурат посреди помещения. Пэнси же просто закинула ногу на ногу, раскрывая разрез всё больше, самодовольно смотря на Гарри, будто именно такой реакции и ждала.       — Твоя вспыльчивость заводит, но опусти дела минувших дней. Моя маленькая шалость уже как два года в прошлом, — она ногтями провела по бедру, оставляя красный расчёс. Татуировка змеи при свете свечей словно извивалась.       — Ну и ради чего всё это, Паркинсон? — он скрестил руки на груди, как бы выражая недовольство.       С одной стороны, она была права. Когда это было? А вспылил так сильно только сейчас.       — Хорошо, я извиняюсь. Тебе этого достаточно? — скучающий тон бывшей слизеринки выбил Гарри из колеи.       Какого чёрта? Почему ему приходится наблюдать за её недовольным лицом? Словно это он её обокрал, а не наоборот!       — Нет, не достаточно.       Пэнси хихикнула, смотря на него слегка исподлобья и, по привычке, прикусила зубами костяшку указательного пальца.       Он знал каждую привычку ещё с Хогвартса. Когда все в детстве дразнили её питбулем из-за округлого лица, Гарри умудрился рассмотреть утонченную аристократичную родинку над уголком верхней губы. Когда Пэнси выплёскивала весь свой змеиный яд на гриффиндорцев, Поттер успевал замечать искрящийся взгляд серых глаз, который останавливался на фигуре парня. У них была маленькая игра, напоминающая настольный теннис: каждый подавал мяч, но расстояние мешало быть ближе, чем того требовали правила игры.       Гарри в особенности запомнил её перед судом — напуганная, не знающая чего ей ожидать от Визенгамота. Тёмные волосы были спутаны, а на лице застыла гримаса неподдельного ужаса. Сейчас она совсем не походила на себя несколько лет назад.       — Мне кажется, что ты злишься не из-за этого. Ты просто рассчитывал тогда на нечто большее, чем просто секс, — ухмыльнулась Паркинсон, но огонёк в глазах всё равно погас.       Гарри замер, но желваки всё равно заходили по его лицу. Он повернулся к ней спиной, сдерживая утробный гнев.       Да, они переспали. И после этого она его обокрала. Как это было омерзительно. Но порой он как будто снова ощущал её руки на своей груди, пальчики, скользящие по оголëнному торсу. Блять, да он спал с девонкой под оборотным, лишь бы вновь увидеть лицо Паркинсон.       Перспектива отношений с ней ужасала: слишком своенравная, дерзкая, доминирующая. Красивая женщина, что была раем для глаз и адом для души.       И тем не менее Гарри она безумно привлекала.       Даже сейчас, когда он всеми силами старался сдержаться и не смотреть на неё, Поттер всё равно возвращал свой взгляд к вырезу её платья, тёмным локонам и кошачьим глазам. Он тяжело выдохнул, пытаясь утихомирить собственное желание и не обращать внимания на тесноту в брюках, но стало только хуже, когда Пэнси встала с кресла и подошла сзади. Её дыхание опалило затылок и он отступил назад, невольно прижимаясь к девушке.       — Как же легко задеть мужское эго. Но ты был хорошим мальчиком, поэтому я готова повторить, — Пэнси обошла его и дернула пряжку ремня на себя и прильнула к шее, облизнув взбухшую вену.       — Ты сука, Пэнс, — выдохнул Гарри, буквально прорычав эти три слова.       Паркинсон рассмеялась, совершенно по-ребячески, но на его попытку обхватить запястья, она вцепилась ему в шею и толкнула к стене. Градус напряжения вырос, а Гарри стало только хуже.       — Поттер, тебе нужно научиться терпению, прежде чем начинать распускать руки. Ты всегда был выскочкой, вечно лез туда, куда не просят. И знаешь, это до сих пор бесит, — слизеринка опустилась на колени, расстëгивая ширинку и высвобождая член.       Рубашка взмокла и теперь инородно ощущалась на теле. Поттер всеми силами сдерживал бурю, что была словно в гранёном стакане, но это не особо помогало. Она провела ладонью по основанию члена, обволакивая смазкой всё основание. Грубый выдох с её стороны заставил Гарри дёрнуться бёдрами навстречу.       Пэнси облизнула головку, чувствуя солёный привкус на кончике языка, и стиснула свою грудь через чёрный шёлк платья. Ему хотелось обхватить волосы на её голове и буквально заставить заглотнуть его целиком, но Паркинсон любила доминировать. Ей нравилось изводить Гарри такой нечестной игрой, что была подобно запретному плоду в Эдеме.       Чёткие грани пресса стали ещё сильнее выражены из-за затянувшегося узла внизу живота. Она царапала его ноготками, изводя всё сильнее, заставляя дышать с исступлением.       — Знаешь, что мне больше всего нравится в тебе, Поттер? То, как ты отдаëшься. Без остатка. И закатываешь глаза каждый раз, когда я опускаюсь на колени, — после этих слов она взяла его полностью в рот, наращивая темп.       Мерлин, всё ровно как и два года назад. Она была всё тем же дьяволом в обличии самой красивой девушки на свете.       Гарри зарычал, двигаясь бёдрами навстречу резче, словно намереваясь выбить всю ту дурь, что была в уголках души этой девицы. Пэнси застонала, а потом резко поднялась, срывая с себя платье. Он начал снимать с себя рубашку, а после — обхватил её руками и одним махом кинул в кресло, наваливаясь сверху. Больше не было сил терпеть эти муки.       — Кому-то походу очень не терпится. Но не забывай, кто сегодня главный, — ядовито пропела Паркинсон и прильнула к его губам.       Это было странное чувство: целоваться сразу после удовлетворения, но было в этом нечто возбуждающее. Она надавила на его тёмную макушку руками, заставляя подчиниться и опуститься к её груди. Ореолы сосков набухли и налились кровью, когда он медленно облизал его, играюче и выводя из себя девушку. Пэнси раздвинула ноги шире, притягивая Гарри к себе, позволяя потереться стояком об преграду в виде чёрных кружевных трусов.       — Ты подготовилась, знала, куда и зачем идёшь, — съязвил Поттер, пальцами трогая плоть через ненужную ткань.       — А ты словно не ждал меня. Уверена, в прошлом году ты был жутко разочарован, — Паркинсон приподняла бёдра и сказала: — Снимай их. Зубами.       Всё это походило на ночное рандеву, которое могло, как и в любых отстойных фильмах, закончиться плохо. Но Поттер решил не думать о последствиях, а потому обхватил зубами резинку в районе лобка и потянул на себя, стягивая ненужное белье.       — Знаешь, почему я был разочарован? Потому что твоё отсутствие вызывает дискомфорт и апатию, несмотря на то, что ты и есть олицетворение этих двух эмоций, — покачал головой Поттер.       — Звучит пылко. Тогда может продолжишь удивлять меня дальше, мистер Гарри Поттер? — хмыкнула Пэнси.       Её колени медленно раздвинулись, открывая обзор на всё то, что дамы пытались прикрыть на пляжах жалким тряпочками, имеющими название «купальник». И сейчас на королеве змеиного логова не было совершенно никакой одежды: это будоражило настолько сильно, что Гарри казалось, будто он сходил с ума.       Женская ладонь приземлилась на тёмную макушку, а пальцы впились в кудри, путаясь меж прядей, и начала давить вниз, заставляя Поттера подчиниться и опустить лицо к её тазу. У неё подрагивал живот, в ожидании сладострастного эффекта от того, что мог начать с ней делать этот «роковой» парень. Паркинсон выжидала, смотря на него пытливо, словно была коршуном, бдящим свою добычу.       — Ты так яростно пытаешься доминировать… Это заводит, вот только ты сама сдаёшь позиции, — ухмыльнулся Гарри, проводя костяшками по низу живота.       Пэнси выгнулась дугой ему навстречу, подобно кошке, которая реагировала на ласку хозяина. Но нет, её гордость не запятнать подобным промахом, да и девушке палец в рот не клади — хватку она не теряла с детства, а потому она надавила на голову сильнее.       Гарри медленно высунул язык и провёл им по половым губам скользяще, словно ходил по минному полю и сейчас следил за реакцией убийцы его душевного равновесия.       — Ты не промах. Словно есть опыт прошлого, — прошипела сквозь зубы Паркинсон и натянула кудри.       Поттер поднял на неё глаза исподлобья, и от этого она ещё больше задрожала: ладонь заскользила к его щеке и мягко огладила мгновенно ставшими влажные губы. Пэнси заводилась от одного его взгляда, наполненного чувством готовности к подчинению.       — Ты такая сексуальная когда ревнуешь, Паркинсон. Но не заставляй меня скучать, на одной ревности далеко не уедешь, — он снова примкнул к половым губам, посасывая клитор.       Пэнси сильно схватила его за волосы, буквально отдирая от себя и, резво приподнявшись, буквально перекинула его через себя, оказываясь теперь сверху.       — Ты видимо забыл, кто у руля этого судна. Хочешь плыть со мной по течению, так выполняй приказы, аврор. А теперь, поцелуй мне ноги, а то ты прошёл далековато от предложенной красоты, — недовольный тон был настолько явным и приказным, что Поттеру ничего не оставалось, как осторожно прикоснуться губами к её острой коленке.       Вторая рука мягко огладила бедро, а потом переместилась к изгибу талии. Гарри хотел бы сравнить её со скульптурами Микеланджело, но в них было своё божественное начало, в то время как Пэнси олицетворяла искушение, грехопадение.       Не сдержавшись, его рука вернулась к бёдрам девушки, и он снова провёл пальцами по её промежности. Совершенно вульгарно Поттер облизал два пальца, а потом медленно начал вводить их в неё.       — Мерлин, Поттер… Это охрененно, — простонала Паркинсон, прикусив губу от удовольствия. Он начал мастурбировать ей клитор, одновременно трахая пальцами, наращивая темп с каждым движением.       Пальцы входили с характерным хлюпаньем: настолько было влажно и горячо. Пэнси вцепилась в его плечи, как утопающий за соломинку, расцарапывая выступающие мышцы в кровь.       — В прошлый раз ты был более сдержан.       Гарри улыбнулся и нажал пальцами на точку, от которой Пэнси едва не завизжала.       — В прошлый раз ты тоже была другой. И тем не менее, нынешний раз мне нравится больше.       Она свела ноги и задрожала, ощущая его в себе уже иначе. Поттер поднялся, из-за чего на лице Пэнси промелькнула эмоция разочарования: девушка могла бы продолжать это вечность, но хотелось большего и ему.       Гарри прильнул к её губам, сминая грудь в руках, а затем опустился к шее, оставляя за собой лишь большой багровый засос, что являлся меткой — она принадлежала ему. Хотя, судя по её реакции, всё было в точности наоборот.       Она толкнула его в кресло, заставив откинуться и села сверху: поза наездницы Поттеру всегда нравилась, они успели опробовать это в прошлый раз, и Пэнси видела, что он готов был кончить лишь от одного её вида сверху.       — Знаешь, я бы всё отдала, если бы ты всегда принимал позу снизу, — рассмеялась Паркинсон.       Член скользнул по внутренней стороне бёдер и она села на него, сжимая стенками основание. Жаркий стон вырвался из уст, подобно миражу, который вот-вот растворится в пустыне.       — Скажи, что любишь меня, Паркинсон. Всего три слова, — выдохнул Поттер, наращивая темп, двигаясь навстречу.       Пэнси откинулась назад, двигаясь усиленно, чувствуя такой взрыв внутри себя, что даже не хотелось заканчивать. Гарри же не мог держаться, а потому схватил её за поясницу и притянул к себе, утопая в запахе её волос. От неё слышался аромат черешни и сигарет, которые она курила с начала последнего курса Хогвартса.       Терпкий поцелуй был жадным, горячим, влажным. Но это — пыль в глаза, жалкая насмешка над его чувствами, которые он уже не мог скрывать в глубине души.       Он действительно разочарован, что у них был только секс и ничего более. Но Гарри хотел выбить эти три слова. Любой ценой.       — Эти три слова слишком дорого стоют, — хмыкнула Паркинсон.       Гарри ускорил темп, заставляя двигаться её ещё сильнее. Было видно, что Пэнси выдохлась: её вспотевшее лицо, закатившиеся от удовольствия глаза, подрагивающие мышцы ног и рук.       Член налился кровью, Поттер застонал, прижимая её к себе так сильно, что кости затрещали. Пара сильных толчков решили вопрос: он перевернул её на спину и излился, всё ещё держа крепко. Пэнси впилась в его губы и плотнее прижалась: в её серых глазах было видно отражение свечей, зажжённых в самом начале благодаря Инсендио.       Пэнси улыбнулась и озорно оттолкнула парня от себя, поднимаясь на ноги. Её фигура была настолько красива, что не хотелось отводить взгляд. Гарри лишь улыбнулся, немного утомлённо, испытывая приятную истому.       Она начала медленно надевать своё измявшееся платье, словно специально демонстрируя изгибы тела, которые, казалось, Поттер уже видел.       — Так что насчёт слов?       — Дождёшься их, если пригласишь меня на свидание, Поттер. И да, я люблю фритатту с лобстером и шампанское «Вдова Клико», — улыбнулась Пэнси и, надев туфли, резво подбежала к нему, оставляя поцелуй на щеке.       После того, как она скрылась за дверью, Гарри ещё несколько минут сидел в кресле, не двигаясь, но затем лишь улыбнулся и пробормотал под нос:       — Ты не умеешь разочаровывать, Пэнси Паркинсон.