***
После закрытия дела с похищением детей, доверие её Высочества к Сиэлю пошатнулась и, чтобы его восстановить, юный граф должен был устроить банкет ради банкира из Германии. На самом же деле это мероприятие было лишь маленькой игрой Королевы и Фантомхайва, где в качестве фигур на доске выступали приглашённые люди. Ещё на моменте составления плана Себастьян был восхищён тем, как просто милорд может отправить его на верную смерть ради забавы. Пусть для демона это сущий пустяк и столь маленькая шалость в действительности не лишит жизни, но заставит почувствовать боль от ран. Поистине впечатляющий до дрожи приказ. Когда все необходимые приготовления были завершены, а гости прибыли, небольшая игра началась. Сиэль Фантомхайв — прирождённый актёр, умело пользовавшийся своим телом и эмоциями, заставлял публику уверовать в правдивость происходящего перед их глазами, и Себастьян это знал как никто другой за годы службы в качестве верного дворецкого, однако то, что он лицезрел будучи «убитым», поразило до глубины чёрной души, заставив внутренних демонов плясать в диком и изголодавшемся танце глубоко в недрах собственного нутра. Сиэль, измазанный в его крови, восседал на бёдрах Михаэлиса в одной тоненькой, некогда белоснежной ночной сорочке, ползшей с одного плеча, и кричал, надрывая голос: — Вставай! Я приказываю тебе, Себастьян! Люди, собравшиеся в злосчастной комнате, ставшей местом гибели уже двух людей, смотрели на шестнадцатилетнего мальчика с жалостью и сочувствием, убеждённые в том, как сейчас страдает сердце беззащитного ребёнка, потерявшего так трагически своего верного слугу. Глупцы. Все эти люди великие слепцы, не видевшие истины, что была прямо перед их носом! Молодой граф восседал на бёдрах Себастьяна, хлестая лицо демона хрупкой ладонью с золотым перстнем, а на лице его цвела воистину прекрасная издевательская, надменная улыбка. В единственном не скрытом повязкой глазе читались насмешка и явное удовольствие от разыгравшегося спектакля. Для публики плечи юного графа подрагивали от подступающих слёз, но только Себастьян видел, как же яро милорд делает разразиться в звонком хохоте. Схватившись за края жилетки, Сиэль склонился над лицом дворецкого и прошептал еле слышно: — Ты знаешь, что должен делать. — специально едва коснулся тёплыми губами щеки Михаэлиса, дразня мужчину. Себастьян с трудом сдержал глубокий вздох и приятную дрожь возбуждения, когда другие слуги стянули своего господина с мёртвого тела. Истинный Дьявол. Дворецкий мысленно усмехнулся собственному сравнению.***
Ночь заставила всё поместье Фантомхайв погрузить в тревожный сон и только сам хозяин дома оставался бодрствовать. Сиэль сидел в одной ночной сорочке на мягком матрасе и смотрел в незакрытое тёмными плотными шторами окно, за которым буйствовала природа. Комнату освещал лишь один канделябр, по просьбе графа оставленный на комоде. После нескольких минут тишину нарушил едва слышный шорох одежды, заставивший пламя свечей всколыхнуться. — Ты опоздал. — надменным голосом проговорил юноша, переключая своё внимание на ночного гостя. — Прошу меня простить, мой господин. — промолвил дворецкий, опускаясь на одно колено подле своего хозяина, и приложил ладонь, облачённую в белую перчатку, к груди, склоняя голову. — Ты сделал то, о чём я тебя просил? — вопрошал Сиэль, одной рукой упираясь в матрас, а второй проведя по скуле Себастьяна, чтобы после схватить того за подбородок и заставить поднять свой взор. Демон почти соприкасался с обнаженными изящными ногами юного графа, смотря в своими проницательными глазами в глубокие и надменные очи юноши, которые скрывала длинная чёлка. — Разумеется, милорд. — Михаэлис отнял ладонь от своей груди, чтобы после провести ею вверх от ступни, останавливаясь под коленом и поглаживая нежную кожу большим пальцем, оставил невесомый поцелуй на бледной коже, слыша сверху тихий вздох с приоткрытых губ Сиэля. Юный граф запустил тонкие пальцы в мягкие волосы дворецкого, перебирая пряди и прикрывая глаза от приятных прикосновений. Себастьян наслаждался тем, какие эмоции вызывает у своего хозяина, продолжая покрывать бледную, словно фарфор, кожу. — Мой господин, я могу..? — дворецкий итак знал ответ на собственный вопрос, но не мог не задать его, желая услышать ответ юного графа, млеющего от незатейливых ласк. — Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? — грубо спросил Сиэль, чем вызвал усмешку у демона. Поднявшись на ноги, Себастьян склонился над юношей, проведя ладонью без перчатки по пунцовой щеке графа, и прошептал на ухо, обдавая кожу тёплым дыханием. — Вы никогда не могли скрыть от меня своих настоящих желаний, милорд. — дворецкий улыбнулся, проведя носом по шее любовника. — Заткнись и займись делом! — цыкнув, Сиэль отвернулся, чтобы скрыть своё ещё сильнее покрасневшее лицо. Себастьян услышал своего хозяина и незамедлительно припал губами к открытой шее, оставляя на нежной коже едва видимую метку. Юноша первым потянулся за поцелуем, падая спиной на мягкое одеяло и заставляя демона нависнуть над собой. Мужчина удовлетворил желание юного графа, целуя мягкие губы Сиэля, лаская их и проникся в тёплый и податливый рот, ловя устами тихий вздох. Руки блуждали по изнывающему телу, поглаживая хрупкие ноги и забираясь под сорочку, чтобы потом сжать сильными пальцами бёдра, заглушая новым поцелуем первый стон. Себастьян терзал извивающееся под собой тело незамысловатыми ласками, получая удовольствие от прикосновений к столь хрупкому и коварному созданию, не спеша удовлетворить юношу. Сиэль не стеснялся показывать свои настоящие эмоции, ведь демон никогда не врал и юному графу хотелось ответить ему тем же, будучи предельно честным, потому что их связывал не просто контракт, а нечто большее, только им двоим понятное и от того дорогое сердцу и душе. Стянув мешающую ткань сорочки, Себастьян заставил юного графа перевернуться на живот, вставая на колени. Для молодого господина эта поза была слишком откровенна и унизительна и поэтому нравилась демону больше всего, ведь Сиэль превращался из гордого юноши в смущающегося мальчишку. Михаэлис склонился над подрагивающими и покрасневшими в смущении плечами, оставляя на них поцелуи, в то время как одна рука оглаживала оголённые бёдра любовника. Склонившись над пунцовым ухом, демон прошептал: — Вы прекрасны как и всегда, милорд. — язык прошёлся по ушной раковине, заставляя графа шумно выдохнуть. — Прекрати издеваться! — взмолил Сиэль и, почувствовав горячие ладони на своих ягодицах, прогнулся в пояснице. — Как пожелаете, мой господин. — Себастьян прикусил загривок юноши, освобождая свою изнывающую плоть от оков ткани брюк. Михаэлис знал, что юный граф готовился к этой встрече, иначе бы тайком не оставил проклятую записку во внутреннем кармане жилета во время утренней сцены. Больше не медля, мужчина вошёл в растянутое нутро во всю длину, чем вызвал протяжный и громкий стон любовника, который целомудренно заглушила во время прижавшаяся к губам уноши рука. В уголках глаз собрались кристальные слезинки, наровившие вот-вот сорваться. Тело подрагивало от ритмичных толчков скользящего внутри члена, а руки сжимали простынь от наслаждения. Громкие стоны продолжали вырываться из уст Сиэля, а поясница и бёдра уже болели, от сильно сжимавших рук Себастьяна, но эта боль была приятна и разливалась по каждой клеточке тела, заставляя в наслаждении прикрывать глаза. Оргазм настиг обоих возлюбленных незаметно, заставив излиться на чистую простынь белёсыми каплями. С губ юного графа сорвалось в последнем стоне единственное слово: — Себастьян! Михаэлис снисходительно улыбнулся, разделяя чувства мальчишки. Видя подрагивающие тело в послеоргазменной неге, он чувствовал, как демоны внутри сыто облизывались и засыпали. Дворецкий помог Сиэлю привести себя в порядок, накрыл чистым одеялом, которое достал из шкафа и, погладив по взъерошенным волосам, оставил поцелуй на лбу, наблюдая за тем, как юный граф проиграл битву усталости. — Доброй ночи, милорд. Уже прикрывая дверь, демон услышал совсем тихое «Доброй ночи, Себастьян», перед тем как скрыться в темноте коридоров помостья с нежной улыбкой на лице и тёплым чувством в груди.