-----------------------------------
1982 год Челси, пригород Лондона, Англия – Да не волнуйся ты так, – Фиби толкнула его локтем в бок. – Все будет отлично. Они хорошие. – Не сомневаюсь, что хорошие. – Вытирая пот со лба, Малдер осмотрелся по сторонам. По сравнению с особняком семьи Грин в Челси – одном из самых зажиточных пригородов Лондона – семейное гнездышко Малдеров казалось жалкой хибарой. – А я еще свою семью считал богатой, – причитал он, чувствуя, как трясутся поджилки. – В нашем доме даже ваша собака не стала бы жить. – Papa ненавидит собак, – прервала его Фиби. – Папа? – Мы так называем друг друга, на французский манер. – Она взбежала по начищенной добела высокой мраморной лестнице и нажала на звонок. – Они называют тебя Фиби? – Нет. – Она наморщила носик. – Обычно просто ma belle. – Ясно. – Малдер уныло перетаптывался на месте, поправляя норовивший съехать в сторону галстук. Дверь никак не открывалась – и слава богу. – Почему тебя вообще назвали Фиби? А не Бернадеттой? Или Клементиной? Что-нибудь такое больше подошло бы графине. – Герцогине. И я тебе уже говорила, что сама я никакая не герцогиня, они просто есть у нас в роду. Меня назвали в честь маминого любимого йоркшира. – Что? – ошалело переспросил Малдер. – А что такого? – Фиби пожала плечами. – Она ее обожала. За дверью наконец-то послышались тяжелые шаги. – Ты же сказала, что папа ненавидит собак. – Фиби он любил. Дверь распахнулась. За ней стоял высокий, очень строгого вида, мужчина в смокинге. Сердце Малдера ухнуло вниз. Именно так он и представлял себе отца Фиби – и это был не самый приятный образ. – Мистер Грин, – сияя фальшивой улыбкой, Малдер протянул руку, но получил еще один толчок в бок. – Это наш камердинер, – прошипела Фиби ему на ухо и протиснулась вперед. – Добрый день, Питер. Да уж. Отличное начало. Родителей Фиби Малдер увидел только спустя полчаса, после того, как их вещи отнесли в «опочивальню» и они «переоделись к трапезе». Чета Грин выглядела точь-в-точь как герои Чарльза Диккенса: одеяния времён королевы Виктории, поджатые тонкие губы, унизанные перстнями руки и надменные взгляды. Малдер боялся и ожидал именно этого, но был отнюдь не рад собственной прозорливости. Разговор не клеился. Все его попытки пошутить упирались в стену снисходительного молчания. Фиби старалась разрядить атмосферу, рассказывая об учебе, но как-то чересчур однобоко, опуская все «учебные» моменты, в которых они пересекались с Малдером, – вечеринки, прогулы и постель, поэтому он только поддакивал, не зная, что будет уместным добавить. К тому моменту, когда вынесли desserts, мистер Реджинальд Грин стал все чаще посматривать на Малдера, что немало походило на пытку прижиганиями сигаретным окурком. В перерывах они переглядывались, а иногда и перешептывались с миссис Грин, время от времени косясь на гостя. Малдера бросало то в жар, то в холод, а способность произносить нечто осмысленное и членораздельное, кажется, покинула его безвозвратно. Он метал панические взгляды в Фиби, надеясь, что та хоть чем-то ему поможет, но куда там! С видом самой настоящей пай-девочки она прилежно резала торт на кусочки и отправляла их в рот, безошибочно выбирая правильную вилку из штук двадцати, разложенных около тарелок, сладко улыбалась родителям и не обращала на своего спутника ни малейшего внимания. – Мистер Малдер, – прогремел басом мистер Грин. – Так чем вы планируете заниматься? – И в этом вопросе ясно читалось: «Подозреваю, что такого остолопа могли взять в Оксфорд разве что уборщиком». – Я… – просипел было Малдер, но изо рта не вышло ни звука. Он откашлялся. – Психологией, сэр. – Любопытно. – И в этом «любопытно» ясно читалось: «Ну и как ты собираешься обеспечить моей дочери достойную жизнь, молокосос?» Миссис Грин наклонилась к мужу, беззастенчиво глядя при этом на Малдера, и довольно громко, даже не пытаясь прикрыть рот рукой или говорить потише, сказала что-то по-французски. И в этом чем-то ясно читалось: «Тупой янки и к тому же нищеброд». Малдер пнул Фиби ногой под столом, и она наконец вспомнила о его существовании. – Все нормально, – шепнула она с лучезарной улыбкой, – ты им понравился. Он в этом сильно сомневался и проклинал тот момент, когда его угораздило а) связаться с Фиби, б) согласиться поехать к ее родителям и в) принять приглашение остаться на ночь, ведь это означало, что завтра ему предстоит пережить еще как минимум совместный завтрак. Любой отец любой американской девчонки давно бы высказал все, что было у него на уме, а в самом крайнем случае – еще и съездил по морде (для пущей убедительности). Но и то было бы лучше, чем эта чопорно-вежливая пытка. Когда вечер мучительно-медленно подошел к концу и они оказались вдвоем в спальне, Малдер рухнул на кровать лицом вниз и громко застонал. – Это провал, – промямлил он в пуховую бездну подушки. – Ладно тебе, Фокс. – Фиби весело пожала плечами: он нисколько не сомневался, что она наслаждалась происходящим от начала и до конца. – Ты молодец. Ни слова не сказал про пришельцев. Да и вообще, какая тебе разница? Ты же не собираешься на мне жениться. Она замолчала, и он подумал, что это, наверное, ожидание ответной реплики, содержание которой строго предопределено, но сил играть в игры уже не было. – Они меня ненавидят, – страдальчески простонал Малдер, повернувшись набок. – Ни капельки, дорогой, – прощебетала Фиби. – Никто у нас в семье не ненавидит американцев. Вы такие забавные. – Прежде чем он успел ответить, она подошла к огромному платяному шкафу из какого-то дорогущего дерева с резными завитками по бокам и открыла маленькую дверку в самом низу. А через секунду перед лицом Малдера оказалась бутылка вина. – Заначка из папиной коллекции, – кокетливо сказала Фиби, ловко протолкнув пробку внутрь ключом. – Давай-ка повеселимся. – Да ты спятила, – он покрутил пальцем у виска. – Я не собираюсь заниматься сексом под боком у короля Лира. – Они спят в другом крыле, – заметила Фиби, но Малдер лишь закатил глаза на слове «крыло». – И я ни слова не говорила про секс. Только про вино и печеньки. – Теперь перед лицом Малдера замаячила жестяная коробочка без опознавательных знаков. – Давай, – Фиби призывно потрясла коробкой, – тебе надо расслабиться! Это оказалось отличной идеей. Просто волшебной. Вино ударило в голову с одного глотка. Сразу чувствовалось, что оно из коллекции аристократа-богатея. Никогда еще алкоголь так не действовал на Малдера: ему хотелось петь, говорить, смеяться без устали… Мир вмиг окрасился всеми цветами радуги, словно повсюду вокруг них распускались чудесные цветы и взрывались красочные фейерверки… Ночь полнилась удивительными звуками – так, должно быть, поют феи или эльфы… Он закидывал в рот одно печенье за другим, щедро запивая вином, и говорил, говорил, говорил… А Фиби хохотала как сумасшедшая, вытирая выступившие от смеха слезы. Малдер очнулся глубокой ночью от знакомого ощущения «вертолета», не совсем соответствовавшего количеству выпитого. Фиби храпела рядом. Он долго вертелся на кровати, но заснуть не мог. Руки и ноги дрожали, в голове стучало, на душе было откровенно хреново. Помучившись еще с полчаса, Малдер решил рискнуть и выбраться в сад, чтобы немного проветриться. Спотыкаясь и врезаясь во все подряд, он все-таки нашел выход и с облегчением выполз на свежий воздух. Ночка выдалась по-английски поганая. На фоне полной луны проносились тучи, выл ветер, с неба, как обычно, накрапывало: в Америке такое назвали бы дождем, ну а в Англии это считалось просто «погодой». Малдер побродил туда-сюда по саду, цепляясь одеждой за колючие кусты роз, и наконец ощутил, что в голове немного прояснилось. Тот факт, что перед ним проскакал кролик в шляпе, а на крыше дома играл на саксофоне призрак Элвиса, он проигнорировал, списав это на причуды богатых и немного – последствия небольшого опьянения. Не отказав себе в возможности напакостить напоследок, Малдер мстительно помочился на один из идеально подстриженных розовых кустов и уже собрался вернуться обратно под одеяло, как вдруг услышал в глубине сада странный шорох. Любопытство пересилило навалившуюся усталость, и он торопливо двинулся к источнику звука, безжалостно протаптывая себе дорожку прямо по цветам. Посреди роскошной клумбы, в ореоле лунного света, копошилось в земле нечто невообразимо странное. От удивления Малдер охнул, и «странное» немедля повернулось в его сторону. Это был огромный, уродливый, лохматый и чудовищно жуткий… йоркширский терьер. Кое-что приковало к себе все внимание Малдера – и то были не окровавленные зубы гигантской адской псины, и не ее ужасающий оскал, и не светящиеся в темноте красные глаза… Это были ее лапы со свисающими с них лохмотьями дорогого костюма – точно такого же, какой был накануне вечером на Реджинальде Грине. – Твою мать… – прошептал на выдохе Малдер и бросился прочь, закрыв уши руками, чтобы не слышать воя чудовища, но уже возле дома почувствовал, что больше не может бежать и сейчас потеряет сознание. ———————————————— – Фокс! Фокс, да очнись же ты! Он с трудом разлепил веки. В глаза резко ударил свет. Малдер поморщился, поморгал, и расплывчатые очертания обрели форму. Над ним склонилась свеженькая, как огурчик, и чертовски разъяренная Фиби. Рядом с ней, скрестив руки на груди, стояла ее мать с выражением вселенского разочарования на лице. – Фокс, ты что натворил? – в ужасе прошептала Фиби, схватила его под локоть и одним резким рывком поставила на ноги. – А что я натворил? – с интересом спросил Малдер, потирая ноющий затылок. – Да ты посмотри на сад! – шипела Фиби. Он огляделся и вынужден был признать, что сад выглядит не лучшим образом. Мысли еле-еле шевелились в голове, как будто он продирался через снежный буран, но кое-что Малдер помнил наверняка. – Это не я, – уверенно заявил он. – А кто? – подала голос миссис Грин. – Ваш муж! Миссис Грин ахнула и схватилась за сердце, а Фиби позеленела от злости. – Ох и повезло тебе, что он сейчас не здесь! – шепотом заорала она ему в ухо. – Ты не понимаешь, – яростно прошипел он в ответ. – Он оборотень! – Господи ты боже мой… – Он еще никогда не видел Фиби в таком раздрае. – Если б я знала, что будет вот так… Иди приведи себя в порядок, а я попробую успокоить маму. Малдер не имел никакого желания приводить себя в порядок. С этого поля боя он должен был уйти победителем, поэтому упрямо стоял на месте, воинственно положив запачканные мокрой землей руки на бедра. Фиби оттащила побледневшую миссис Грин в сторону. Малдер не слышал, о чем они говорят: до него доносились только обрывки фраз. Довольно скоро они перешли на французский, Фиби рассказывала о какой-то Мари и какой-то Жанне и активно жестикулировала, а ее мать громко ойкала и ворчала – а может, это просто была французская речь. – Ликантропия, – решительно провозгласил Малдер. – Я писал о ней работу на первом курсе, и если желаете знать… – Не желаем! – гаркнула Фиби. – Фокс, иди собери вещи, – дрожащим голосом добавила она. – Мы едем домой. Это было началом конца. Отношения с Фиби уже не стали прежними. Проблема крылась не столько в ее родителях, сколько в доверии. Но одно Малдер усвоил точно: психология – не для него. Как говорил один неглупый человек, «есть многое в природе, что и не снилось нашим мудрецам». Вот только от оборотней впредь лучше держаться подальше.1
1 июля 2023 г. в 12:00
Штаб-квартира ФБР
Ноябрь 1997 года
– Итак, господа агенты, когда вылетаете?
В кабинете повисло молчание. Скиннер барабанил пальцами по столу. Скалли внимательнейшим образом рассматривала свои колени. Малдер, сцепив пальцы, с одухотворенным видом глазел на потолок поверх головы Скиннера.
Скиннер откашлялся. Закинул ногу на ногу, стукнувшись коленом о ящик стола, сел поудобнее, поправил очки. Молчание становилось зловещим.
– Так я не понял, агент Малдер, вы готовы взяться за дело? – не выдержал Скиннер, но тут же поправился: – Это риторический вопрос. Когда вы собираетесь вылететь в Индиану?
– Ну… – Малдер поерзал на кресле. – Мы ведь еще не сдали отчеты по прошлому делу.
– С каких же это пор вас волнуют отчеты? – с абсолютно серьезной миной поинтересовался Скиннер.
Скалли заметно приободрилась.
– Агент Малдер прав, сэр, – согласилась она, выстукивая каблуком нервную дробь. – Мы до сих пор не заполнили финансовый отчет, а мне еще нужно сделать вскрытие…
– Какое вскрытие, агент Скалли?
– Ну… – Она побледнела. – Вскрытие жертвы, сэр.
– Вскрытие жертвы?
– Да, сэр.
– По вашему последнему делу?
– Да, сэр.
– Вы же его уже вскрывали.
– Да?.. Сэр…
– Агент Скалли имеет в виду, что не подготовила бумаги для коронера, – пришел на помощь Малдер и выразительно посмотрел на Скалли. Скиннер ненавидел эту их манеру держать его за дурачка.
– Объясните-ка мне, что происходит, – сказал он после долгой паузы. – То, что вы не явились на семинар, я еще стерплю, но вам случаем мозги в том лесу не отморозило? Я поручаю вам дело о трех убийствах с показаниями свидетелей, которые уверяют, что видели оборотня. Не понимаю, почему вы до сих пор здесь, агент Малдер. Я был уверен, что как минимум одна ваша нога будет в Индиане еще до того, как я договорю первое предложение.
Взгляд Малдера, полный какой-то неизъяснимой боли, снова сосредоточился на пустоте над лысиной Скиннера…
– Дело в том, сэр…