Оборотные истории

      Штаб-квартира ФБР       Ноябрь 1997 года              – …Дело в том, сэр, что у меня есть на примете расследование, гораздо больше подходящее нам по профилю.       На нее уставились сразу две пары удивленных глаз.       – Серьезно? – пораженно спросил Малдер. Скалли активно закивала головой, не глядя на него.       – Да. Дело связано с возможным заговором… и инопланетными… инопланетянами.       – У меня складывается впечатление, – медленно отчеканил Скиннер, – что вы вешаете мне на уши лапшу.       – Нет, сэр! – дружно заверили Малдер и Скалли.       – Ну а вы? – вдруг перешла в наступление Скалли после того, как все традиционно помолчали.       – Что я? – опешил Скиннер.       – Вы считаете, дело непременно требует внимания ФБР?       Скиннер обомлел от ее наглости, и на помощь ей пришел Малдер.       – Агент Скалли имеет в виду, что, если вопрос безотлагательный, вы могли бы выехать туда сами.       – Мне, по-вашему, нечем заняться?       – Три человека погибли, – трагически заметила Скалли.       – Да-да, – вторил ей Малдер. – Вы могли бы поехать в Индиану, ну а мы… присоединились бы к вам позже, когда закончим с отчетами. Если возникнет необходимость.       – Я помощник директора Федерального бюро расследований США, – серьезно оповестил их Скиннер.       – Вот именно, – кивнул Малдер, потирая затекшие руки. – Дело-то важное.       Скиннер вдруг даже как-то осунулся.       – Я не могу.       – Почему же? – с нажимом спросила Скалли.       Скиннер пощелкал авторучкой. Вытер со лба пот.       – Дело в том, агенты…              -----------------------------------              Вашингтон, округ Колумбия       Май 1991 года              Скиннер любил ходить в бары в пятницу вечером, даже если не собирался пить. О, этот восхитительный контраст с офисом! Оживленные беседы, громкий смех, пары алкоголя, воздух, пропитанный ароматами вкусных закусок и женских духов… Здесь никто не обращал на него внимания, не смотрел исподлобья, не дымил прямо в лицо и не ставил ультиматумов. Скинув пиджак, ослабив галстук и с трудом изгнав с лица выражение предельной серьезности, он мог сойти за обычного офисного клерка, и никто бы не заподозрил в нем шишку из ФБР.       Обычно он и не пил – брал луковые кольца и безалкогольное пиво. Но сегодня определенно планировал надраться.       – Уолтер! Сколько лет, сколько зим!       Скиннер, занявший для них уютный столик в углу, подальше от громкой музыки и гула барной стойки, подскочил с диванчика.       – Джо! – Они крепко, по-мужски, обнялись. – Как я рад, что ты смог выбраться!       – И я рад, Уолт. – Джо, широко улыбаясь, похлопал его по плечу. Они сели. – Непросто нынче добиться твоей аудиенции.       – Да брось! – Скиннер засмеялся. – Я всегда найду минутку для старого друга.       Какое-то время они молчали, пытаясь разглядеть в чертах друг друга следы напоминание о былой – и в первую очередь своей собственной – молодости.       – А ты все такой же… лысый, – усмехнулся Джо.       – А ты все такой же толстый, – беззлобно парировал Скиннер. – Ну что, по пиву?       – Стареешь, друг! – расхохотался Джо. – Ладно, начнем с пивка. Чур, градус не понижать!       Они долго болтали о том о сем, потом предсказуемо ударились в воспоминания. Уолтер Скиннер и Джо Талиана когда-то были не разлей вода – в то время, когда вместе квартировались на военной базе на Гуаме, ожидая отправки во Вьетнам, где судьба на какое-то время их развела. Они встретились снова совершенно случайно – в военном госпитале, перед тем, как обоих отправили домой, и провели там еще пару незабываемых недель. Джо был настоящий рубаха-парень, в полной мере обладавший задором и бесшабашностью, которых так не хватало всегда серьезному и насупленному Уолтеру. Тот, в свою очередь, компенсировал лихой характер Джо своим благоразумием и практичностью. В общем, они идеально дополняли друг друга.       Тем горше было осознавать, что темы для беседы исчерпали себя довольно быстро. Теперь, почти двадцать лет спустя, у них осталось слишком мало общего – только истории из прошлого, часть которых – к несчастью или наоборот – уже не казались такими забавными, как раньше.       Они вспомнили, как разгуливали по Йиго , кадрили девчонок и понемногу пакостили местным. Как клеили симпатичных медсестер в госпитале. Как спускали выданные строго под расчет патроны на стрельбу по пивным бутылкам. Обсудили, что стало с сослуживцами, чьи имена они еще помнили. И после этого над столиком, витая в дыму воспоминаний, повисло молчание.       – Ну а чем сейчас занимаешься? – спросил Скиннер, с досадой понимая, что уже не чувствует развязывающего язык опьянения, и решил заказать еще виски.       – Погоди, я тебя своим угощу. – Джо вытащил из-под полы бутылку, как самый настоящий бутлегер.       – Нельзя, – шикнул Скиннер, но Джо только хитро подмигнул – прямо как в старые добрые времена – и, воровато оглядываясь, разлил виски по стаканам. Он всегда любил нарушать правила.       – Эх… – Скиннер сделал глоток и причмокнул. – Ладно, была не была! – На душе сразу стало веселее. Наконец-то от этой встречи повеяло прежним духом свободы. Он усмехнулся, представив, как их, двух взрослых состоятельных мужиков, вытуривают из бара за распитие своих напитков.       – Да ничем я особо не занимаюсь, Уолт, – вдруг погрустнев, сказал Джо. – Сейчас работаю охранником в школе.       – В школе? – усмехнулся Скиннер. – Зачем растрачиваешь таланты и опыт? Устроился бы хоть в ночной клуб вышибалой.       – Видишь ли… – Чем больше веселел Скиннер, уже успевший опрокинуть пару стаканчиков, тем больше серьезнел Джо. – Не могу работать в таком графике. У меня противопоказания.       – Вот так, – Скиннер понимающе покивал, но не стал задавать вопросов: в их возрасте говорить о здоровье было скучно, грустно и неуместно.       От крепкого виски из бутылки Джо у Скиннера развязался язык, и остаток вечера он болтал без умолку, как-то не замечая, что его собеседник по большей части молчит. Когда они выходили из бара, Джо пришлось подставить другу свое крепкое плечо: того уже изрядно шатало.       – Я по… па… пай… поймаю такси во-о-он там, – еле ворочая языком, промямлил Скиннер. Он собирался махнуть рукой в сторону дороги, но попал в стену бара.       – Ладно-ладно, – усмехнулся Джо. – Давай-ка провожу тебя, дружище.       Они волочили ноги по темной подворотне, и впереди уже просматривались огни немногочисленных машин, когда Джо вдруг сказал:       – А знаешь, Уолт, почему я не могу работать по ночам?       – По… ночам?       – Да-да, – в голосе Джо вдруг появились стальные нотки. – Это все из-за тебя.       Перед глазами Скиннера все плыло – душный майский воздух не помог протрезветь ни на йоту. Зачем-то описав круг вокруг своего спутника и ненароком двинув тому по плечу, он привалился к темной кирпичной стене.       – Не понл? – спросил он с вызовом, остатками трезвого сознания удивляясь, что Джо не смеется.       – Помнишь нашу последнюю ночь в госпитале, а? – спросил тот. – Когда мы удрали, чтобы прошвырнуться по городу, и...       – Ага! – воодушевленно вскрикнул Скиннер – слишком громко, как это свойственно пьяным. – Тебя еще баса… сака… собака покусала!       – Покусала, – подтвердил Джо с такой серьезностью, словно речь шла о самом значимом событии в его жизни. От этой мысли Скиннер даже слегка протрезвел: уж слишком не вязалось с этим воспоминанием мрачное выражение лица Джо. – А ты меня бросил. Помнишь?       Скиннер громко икнул.       – Как это… бр… бросил? Я пошел за подмогой!       – А вернулся один, – саркастично хмыкнул Джо.       Скиннер потер виски пальцами. До чего нелепый разговор!       – Джо, – настолько проникновенно, насколько он мог в таком состоянии, сказал Скиннер. – Ты что, до сих пор на меня злишься? Я заблудился там… – он снова икнул, но отметил про себя, что язык уже перестал так заплетаться, – и никого не нашел. Далась тебе эта собака! – засмеявшись, он сжал плечо Джо, но тот вдруг отшатнулся, и Скиннер чуть не упал.       – Я почти двадцать лет ждал этого момента, – кровожадно сказал Джо, и в подвыпившем взоре Скиннера он вдруг стал выше, худее и гораздо грознее. – Ждал, когда у тебя появится что терять – любимая работа, хорошая должность, красивая жена...       – Ты о чем, приятель? – проблеял Скиннер. Разум уже протрезвел и вовсю бил тревогу, но тело подчинялось ему с большим скрипом.       – Хочу, чтобы ты побыл в моей шкуре, – зловеще процедил Джо, наклонившись к нему вплотную. – Буквально!       Скиннер не успел ничего ответить: разинув рот, он наблюдал, как с Джо начинают происходить какие-то странные метаморфозы. Он вдруг весь выгнулся и сразу словно вырос дюймов на десять. Его лицо исказилось болью, растянувшись в совершенно противоестественной гримасе. Ткань костюма на руках и ногах начала с треском рваться, и Скиннер в ужасе смотрел, как конечности Джо превращаются в огромные, когтистые, волосатые лапы… Чувствуя, как по спине течет холодный пот, он решился и поднял взгляд: вместо простоватой физиономии Джо на него смотрела чудовищная звериная морда с красными глазами, сверкающими в темноте, как точки оптического прицела, с пожелтевшими, обнажившимися в оскале клыками…       – Твою мать, – вот и все, что успел сказать Скиннер, прежде чем зверюга набросилась на него и он ощутил пронзительную боль в левом плече…              ————————————————              Очнулся он все в том же закоулке. Улицы пустовали, рассвет только начинал понемногу брезжить в уголках неба. Скиннер со стоном пошевелил затекшими конечностями, а потом, вспомнив свой кошмар, резко подскочил и посмотрел на свое плечо. Рубашка была разорвана – в самом деле так, словно ее разодрали зубами, плечо противно ныло, но раны не было.       – Господи, приснится же такое… – Скиннер потер ладонью лоб. В голове начинала зарождаться отвратительная похмельная боль. Слава богу, сегодня суббота.       Интересно, куда подевался Джо? Может, пошел ловить такси и его загреб патруль? Надо бы позвонить парочке знакомых копов. Хотя… пусть посидит отдохнет, – со злорадной улыбкой подумал Скиннер. – Так ему и надо. Напоил и бросил.       Какой позор! Помощник директора ФБР спит пьяный в подворотне…       Скиннер поплелся к дороге, вовсю костеря себя за такую разнузданность. Не дай бог его видел кто-нибудь из знакомых, как обычно парадоксально случается в больших городах.       Впечатления от вечера остались двоякие. Его любопытство и ностальгия по прошлому определенно были удовлетворены. Но все остальное… И почему только люди всегда ведут себя одинаково с теми, кого знали раньше? – философствовал про себя Скиннер, застегивая пиджак и пытаясь немного приосаниться. – Сколько бы лет ни прошло, любая их встреча с Джо идет по накатанной – сальные шутки, алкоголь и какое-нибудь приключение на свою задницу.       Что-то еще тревожило его – какая-то мысль, которую он никак не мог уловить. К тому моменту, как Скиннер уселся в такси, уставший и подтравленный алкоголем мозг наконец сложил два и два. Все дело в том ночном кошмаре. До чего же он был мерзкий и какой-то… реальный?..       С облегчением ввалившись к себе в квартиру, Скиннер проследовал прямиком в душ, на ходу сбрасывая с себя грязную, пропахшую перегаром одежду. И мысленно дал себе два обещания. Раз – не пить больше никогда, разве что в совсем исключительных случаях. Два – удостовериться, что оборотней не существует, но желательно не своими руками: от этих тварей лучше на всякий случай держаться подальше.       Интересно, – думал Скиннер, закрыв глаза под струей обжигающе-горячей воды, – отдел «Секретные материалы», который пытался сосватать ему Блевинс, занимается оборотнями?..              -----------------------------------              Штаб-квартира ФБР       Ноябрь 1997 года              – …Дело в том, агенты, что начиная с завтрашнего дня я чрезвычайно занят.       – Вот как? – нахально перебил Малдер. Прежде чем он успел спросить «И чем же столь важным вы так ужасно заняты?», Скалли пнула его обестуфленной ногой.       – Вы могли бы вылететь сегодня, – заботливо предложила она Скиннеру.       – Я доберусь до аэропорта только к ночи.       – Ну и что? – гнул свое Малдер.       – Я не летаю ночными рейсами, – ответил Скиннер.       Снова повисла тишина. Все молчали, думая каждый о своем. Скалли пыталась незаметно подгрести к себе упавшую туфлю босой ногой. Малдер ковырял пальцем маленькую трещинку на подлокотнике кресла. Скиннер пододвинул к себе блокнот так, чтобы его никто не видел, и рисовал в нем узоры. Через приоткрытое окно с улицы донесся лай собаки. Все вздрогнули.       – Так, значит… – снова откашлявшись, наконец заговорил Скиннер, – оставляем дело местной полиции?       – Да, – одновременно сказали Малдер и Скалли.       – Хорошо, – покорно ответил Скиннер. – Спасибо. Можете быть свободны.       Когда они вышли, Скиннер почесал ручкой царапину на ноге, оставшуюся от последней охоты, и сверился с лунным календарем. Да. Сейчас определенно не время для ночных путешествий.