Будь зайцем, не дрейфь

Что чувствовал беловолосый парень, сидящий на снегу и крепко обнимал мертвое тельце своей сестры. Он ощущал как внутри в нем все рухнуло. Кричать? А смысл? Кто кроме этих проклятых зверей услышат? Антон начал трястись от холода и от избытка эмоций. Никого не было кроме него и тельца девочки. Даже Алисы. Такой манящей и сказочной, так казалось влюбленному дурачку. Сейчас же Петров видел в лисичке лишь предателя, обманщицу и злую, коварную бестию подчинявшую под флейту рогатого гада. Двенадцатилетний мальчишка потерял свой рассудок, оставил лежать в снегу мертвое шестилетней девочки тельце, а сам побежал. Да так быстро что снег который медленно шел впился мелками хлопьями в лицо парнишки. Заяц бежал долго, старался сохранить последнии свои останки разума и рассудки. Он думал об одном — пойти к Тифоному и рассказать, показать но Антошка не успел, подскользнулся и упал лицом в снег, теряя снова свои очки. Ледянущий холод пронзал тело юного парня, ветер стал усиливатся, тайга стала максимальной темной и мрачной, чем днем. Было можно услышать чей то гул, такой протяжный и мрачный, свирел все звуковые позвонки в ушах мальчика. В глазах Антона все плыло, все рассплывалось вокруги и лишь слышал свое сердцебиение. Но услышав шаги, он встрепенулся, пытался встать но резко его обратно повалили в холодный снег. Петров закричал. — Знач-чит ты слабак. Тюфяк. Зайчиш-шка! — рыкнул знакомый голос волчонка который был уже вплотную к Антону, присев к нему ближе, на колени, рассматривая через маску, бледное и испуганное лицо парня. — Я не расскажу! Я — — А не ты ли собирался пойти в миллицию, маль-мальчишка! — Волчонок злобно оскалился и резко стал матать хвостиком, вблизи смотря на заплаканно парня, который пытался сооблодать своим разумом. — Они бы не поверили, но я не расскажу. Я. Волчок рыкнул и резко сжал руку Антошки, крепко держа, сжимая до посинения. — Слуш-шай сюда. Я не Лиса, я не буду тут тебя просить. Ес-сли ты заяц, то докажи! Съешь мясцо! О. Волчонок заметил идущего сюда мужчинку, который что то припеюче подпевал и явно не замечал то что происходило. — Справиш-шся, я приму тебя. Но покажи это по зверски. Ну же, не дрейф. А иначе. — он зырычал, подкрался ближе к парню чуть вплотную, касаясь своей маски Антона, даже опаливая его кожу горячем дыханием, который уже сглатывал свои слюни и помаргивал глазами. — останки твоей дорогой сестрички не найдешь даже через сотню лет. Сова пос-старается! В груди поплохело. Вернулась душевная боль, а вместе с ним и злоба на эту чертову и мерзкую сову. На обитателей леса. На всех людей. Он хотел вернуть Олю. Хотя бы отомстить. Завернуть ее в теплый плед и долгими часами, днями, обнимать. Волчонок отошел от Антона, переводя взгляд на мужчину, который явно был на своей волне, пытался снег разрыхлит лопатой. Очки вернулись обратно и Петров стал пошатыватся но все же встал с холодного снега, чувствуя себя более уверенным но обрадуется ли ангелочек Оля, делая такие мерзкие вещи ее брат? Да и что же сделает волк? Убьет его? То смысл жить дальше без своей сестры? Разумеется есть ради чего, но жизнь Антона была бы театром, в котором бы приходилось играть свои роли. Кроме «Зайчика». А почему он не может сыграть и его? Волчонок приблизился ближе к парню, ложа свои «лапы» на плечи очкастого и на ухо зарычал. — Сейчас или никогда. Зайчиниш-шка! Волк произнес с долей флирта, ну или так показалось Антону и мальчик поплелся. Атмосфера стала тяжелее чем была. Он чувствовал взгляды, много взглядом смотревшии прямо на шестиклассника. Они ждали трюумфа от новорожденного зачишки. Волк сидел на снегу мотал хвостом и наблюдал за не уверенными шагами беловолосика и резко подкинул тому маску. Его маску — Зайца. Петров не долго думая, взяв маску, одел на свое лицо и снова просыпалась его сущность. Нарастающая злость. Он был — другим. Более свирепым. Более уязвимым. И Волчонок улыбался, хихикая и ожидал настоящего шоу от мальчишки, но все же серый ждал и разочарования. Снова. Тогда он не опустит шанс полакомствоватся свежем мясом зайчика, но ест его будет долго. Наслаждаясь каждой эмоцией не состоявшиемся зайчиком. Но сейчас было думать не об этом. Острый взгляд впился в спину Антона, который был не в себе, вспоминая все что только можно, а особенно как умирала на его руках его сестричка. Мужчина заметил мальца и поморгав глазами, подошел к нему с осторожностью, не подозревая ничего плохого. — Парень, ты видел сколько время? Ты чего тут шастаешь? Антон молчал и атмосфера стала давящей. Мужчина не отставал и снова начал разговор. — Парень, ты потерялся? Могу проводить и лучше не шастай тут. Натура «Зайчика» окончательно проснулась и он резко напал на мужчину, удивляя того, почти получилось убрать Петрова но натура живущая долгое время в Антоне — веселилась и игралась, не давая и шанса на проигрыш. — Сукин сын. Аагр — мужчина чувствовал боли в ребрах, плечах. А кровь текла со всех сторон, пытаясь рассмотреть на своего убийцу. — Кто ты блядь?! Ты. «Зайчик» — Я — Зайчик! — голос очкастого звучал демонически и наполненный агессией. Волчонок наблюдавший за этим возбужденно шевелил своим хвостом и подошел ближе к ним, рассматривая кричащего мужчину и то как Зайчик зверепо расспарывал брюхо несчатному мужчине. У которого наверняка была семья. Антон начал приходить в себя, чувствуя запах гнили и крови на своих ладонях, а так же он почти полностью был покрыт кровью. — Съешь. Ну же! — Волчонок резкими движениями вырвал из рассчлененного тела — сердце мужчины и поднес ко рту «Зайца». — Н-нет. Я. я сделал что ты хотел. Дай мне уйти. Волчонок разозлился. Его терпение длилось долго. Одной рукой схватив за шею Антона, который вздрогнул и пытался вырватся, сопротивлятся но сила зверя была сильнее, а вторая рука резко поднесла ко рту парня, предупреждающе касаясь сердцем рта юноши. — Последний р-раз! Съешь. Петров молчал. Страх и вина окутала его. Он не мог такое сотворить. Не мог. И это все ужасно неправильно, дико и вовсе не по человечески. — Нет! — прокричал он и пытался отвернутся. Тайга наблюдала за этим шоу. За всем что происходило и не вмешивалась. Ожидая что «Зайчик» снова проснется. И Волк, он поможет. Повторять волчонку не нужно, он насильно всунул сердце трупа мужчины в рот Антона, запизивая, а так же крепко сжимал хрупкого и замерзшего мальца в своих обьятиях, заставляя того есть и глотать. Очкастого нарастала тошнота но ему не давали вырвать, Волк следил, он контролировал процесс и окончательно запихнул в глотку парня, сердце и схватив уже ладонями его щеки. Наблюдая как слезы беловолосика заполнялись и текли ручьем, а так же головокружение стало усиливатся, вместе с ним и холод. — Сопротивлений как много было. Тюфак. Хотя. Волк цокнул и приподняв за подбородок Антона заставляя смотреть на него, аккуратно приблизился и чуть слегка сняв маску, давая посмотреть Петрову, губы Волчонка. — Ты — начал беловолосый и хотел договорить, но губы серого прикоснулись неожиданно резко и мягко. Пробуя. Губы не шевелились, лишь держались на губах Антошки, чувствуя запах мяса, у Волка весь живот застанывал от голода и страсть просыпалась к еде. Он стал двигать губами, хватаясь за Антона его плечи, грубо сжимая и страстно водя губами об губы юнца. Их поцелуй длился не долго и Петров снова упал на холодный снег, осознавая что происходило. Много вопросов и много несказанностей. Волк поправил маску и прикоснувшись лицом к лицу юношу, зарычал. — Больше не дрейф. Ты же — Заяц! Быстрый, смелый и шустрый. А мясцо, я съем. Волк больше не обращал внимание на Антона и стал по зверски доедать останки мертвого тела мужчины. Заяц же не терял минуты, рванул снова. Пусть у него все болело. Было до боли холодно. Но он мог сказать и сделать вывод. Ему повезло, а Оли нет. Но это не последняя встреча с этим Волчонком. Эту ночь, Антон Петров не забудет никогда.