***
— Я детектив Гэвин Рид. Я здесь, чтобы… Блять, защитить тебя, наверное. На день. Элайджа смотрит на подошедшего к нему человека. Он ниже Элайджи, у него каштановые волосы, серые глаза и шрам на носу. И очень недовольное лицо. — Приятно познакомиться, детектив. Я рад, что у меня появилась такая защита. — Ага. Не привыкай к этому. Я здесь только на день и только потому, что вытянул короткую спичку. Я уж точно не хочу провести целый день с таким богатым ублюдком, как ты. Элайджа не удивлён. Большинство людей считают его таким. СМИ говорят, что он богатый ублюдок — люди считают, что он богатый ублюдок. — В таком случае я постараюсь не доставлять Вам много проблем. Гэвин показывает на дверь, намекая, что пора идти на встречу с Иерихоном.***
Что за болезнь — ханахаки? О, это когда у человека, испытывающего безответную любовь, в лёгких начинают расти цветы, из-за чего он выплёвывает их лепестки. В этом нет ничего необычного. Единственное — это происходит с ним. Элайджа никогда раньше не влюблялся. Он даже не был уверен, что когда-нибудь влюбится. Он не любил людей. Ему не нравилась идея слушать, как другой человек говорит о себе, в то время как он должен отвечать и делать вид, что ему не все равно. Но вот он, спустя месяц знакомства с Гэвином, кашляет лепестками в ванной. Кашляет, покрывая руки каплями алой крови. Только теперь об этом знают все. Дверь в туалет открывается, и Элайджа отворачивается, пряча лицо и лепестки. — О, Элайджа… — Обеспокоенный голос Коннора разносится эхом по комнатке. Элайджа слышит приближающиеся шаги андроида и ощущает ладонь на своём плече. Он качает головой, выпрямляется, снова выкидывая лепестки в ведро, и моет руки. Рукавом он протирает лицо и глаза и поворачивается к Коннору. — Я поехал домой. Прости, Коннор. — Элайджа обходит его и направляется к двери. — Ты должен с этим что-то сделать, Элайджа. От этого нельзя бегать, как от других проблем. — Кричит ему в догонку Коннор. Элайджа останавливается у двери, чтобы ещё раз взглянуть на него. — Разве у тебя нет важных дел в Иерихоне, которыми ты должен заняться с Маркусом вместо того, чтобы преследовать меня? — Я беспокоюсь. — Ну, не нужно. — Элай… — Я сказал, не надо! Что бы ты ни собирался сказать, я не хочу этого слышать. Элайджа поворачивается и выходит из туалета прежде, чем Коннор успевает что-то ещё сказать. Всё, что ему нужно сейчас, это вернуться домой, где нет надоедливой прессы. О, как славно ему будет дома.***
— Ты спас мне жизнь, Гэвин. Просто прими подарок! — Я спас тебе жизнь, потому что это моя работа, а не потому, что ты мне нравишься! — Я и не обязан тебе нравиться. Просто прими подарок. Гэвин вздыхает и снова кладёт голову на подушку. На какое-то мгновение единственным звуком в палате стал ровный писк кардиомонитора. Элайдже не нравилось видеть его таким. Это должен был быть он. Эти пули предназначались ему. Но Гэвин принял их за него. Да, в этом и заключалась его работа — охранять Элайджу ценой жизни, но… Не до такой степени быть преданным ведь. — Зачем ты пришёл? Только для того, чтобы отдать мне свой дурацкий подарок? — Я хотел тебя увидеть. Я беспокоился о тебе, Гэвин. — Беспокоишься обо мне? — Ну да. — Ты даже не знаешь меня. — Но я хотел бы узнать. Гэвин вздыхает. Этот вздох длинный и затянутый, прочеркивающий раздражение. — Здорово.***
Дома ему становится всё равно. Он не заботится о том, чтобы избавляться от лепестков. Ему плевать на кровь. Ему плевать на свои собственные слёзы. Во всех его комнатах кучи медленно засыхающих лепестков, покрытых кровью. Больше всего в спальне. Он часто просыпается ночью в холодном поту и откашливает цветы, пока снова не сможет дышать. Он не знает, сколько ему осталось. Он знает, что ему нужно сделать операцию. Но он не хочет лишаться чувств к Гэвину. Ему нравится то тёплое ощущение, которое он испытывает, когда видит Гэвина или думает о нём. Ему нравятся бабочки, которые появляются у него в животе при звуке смеха Гэвина. Это самое великое, что он когда-либо испытывал к кому-либо. Это самое тёплое, что он когда-либо чувствовал в целом. Он не может вернуться к прежней жизни. Онемевшей. Пустой. Бесчувственной. Холодной. Нет… Он скорее умрёт, чем вернётся.***
Смех Гэвина наполняет комнату. Элайджа пошутил, по крайней мере, он так предполагает. Причину смеха он не помнит. Он просто сосредоточен на том, что Гэвин здесь. И как красиво он смеётся. — Знаешь, а ты не так плох, как я думал. — Говорит Гэвин, как только его шумное веселье утихает, заменяясь на тяжёлое дыхание. Элайджа улыбается в ответ. Сердце немного трепещет. — Ну а ты не такой мудак, как я думал. — Отвечает ему той же монетой Элайджа. Гэвин толкает его руку локтём, и теперь он смеётся. Знакомство с Гэвином было лучшим решением и худшей ошибкой в жизни Элайджи. У него никогда не было такого друга, как Гэвин, который просто появляется из ниоткуда с кучей еды на вынос и плохими фильмами. Никто никогда не заставлял его смеяться так, как Гэвин. Он никогда не чувствовал себя настолько защищенным, как рядом с Гэвином. Но на прошлой неделе он начал кашлять кровью и лепестками. Он знает, что грядёт. Он знает, что становится только хуже. Он знает, что его чувства к Гэвину погубят его. Он просто не может заставить себя избавиться от любви.***
— Если ты здесь из-за пресс-конференции, то я не хочу об этом говорить. — Но Гэвин отталкивает его и входит в дом. Элайджа закатывает глаза и закрывает дверь. — Точно, я ведь имел в виду «Давай, Гэвин, задай мне жару!». Как я сразу не понял. — Почему ты мне ничего не сказал? Я думал, мы друзья? — Лицо Гэвина написано болью. — Мы друзья! Я просто… не так хорош в подобных разговорах! — Элайджа поднимает руки в жесте защиты и оправдания. — Кто это? Кого ты любишь? — Элайджа чувствует, как его сердце пропускает удар. — Я… Ну… — Он заикается. — Ты хоть знаешь, кто это? — Конечно я знаю! Мне кажется, я могу осознать, в кого влюблён, спасибо. — Ты сказал им? — Нет. — Почему? Тебе становится только хуже! — Потому что мне не нужно унижаться, чтобы услышать отрицательный ответ. Я и так знаю, что я им не нужен. — О, правда? Почему ты так решил? Элайджа останавливается и на мгновение задумывается. Он загнал себя в тупик, и ему нужно скорее выбираться. — Со мной трудно поладить. Я бы не хотел иметь себя в качестве партнёра. — Ой, заткнись! Любой был бы счастлив встречаться с тобой. Элайджа чувствует, как в его сердце на толику секунды поселяется надежда. — О. — Это всё, что он может сказать. — Ты собираешься делать операцию? — Нет. — Элай, ты должен! Ты умрёшь! — Мне всё равно! Я не хочу жить без этих чувств! — Элай, серьёзно! Ты должен! — Умоляет Гэвин, подходя к нему и хватая за плечи. — Это моя жизнь, Гэвин. Тебе меня не переубедить. — Элайджа вырывается из хватки. — Ты эгоистичный ублюдок, ты в курсе?! В этом мире есть люди, которые не хотят, чтобы ты умирал! — Да?! Кто, например?! Назови трёх! — Коннор! Твоя ебанная Хлоя! Я! Я забочусь о тебе! Почему, блять, ты думаешь, я здесь?! — И у тебя будет всё хорошо и без меня! Даже лучше! Я не избавлюсь от этих чувств, Гэвин. Мне впервые так тепло! Я просто… Я не хочу терять это! Я лучше умру в тепле, чем буду жить в холоде! — Кричит Элайджа. — Элайджа… Я не собираюсь просто торчать здесь и смотреть, как ты медленно угасаешь. Ты мой друг, и я… Я не могу смотреть на это. Пожалуйста. Сделай что-нибудь. — Голос Гэвина намного мягче, чем раньше. — Я не могу. И не буду. Прости, Гэвин. — Элайджа чувствует, как его сердце обливается кровью при виде разбитого взгляда Гэвина. — Хотя бы скажи мне, кто это? Кто в мире стоит всей твоей боли и страданий? — Гэвин побеждён. Он должен сказать ему. — Ты. Ты стоишь всего.***
Казалось, что всё вращалось вокруг него. Всё, что делал Элайджа и куда бы он ни шёл, он делал с Гэвином. Он подсознательно посвятил себя человеку, которого так мало знает. Не то чтобы он жалуется. Они получили массу удовольствия вместе. Кино, путешествия, фейерверк. Но его лёгкие быстро наполнялись лепестками. Он обнаружил, что становится медленнее с каждым днём. Гэвин пару раз заметил это, но Элайджа отвязался от него, сказав, что просто плохо спит. Это, кстати, ложью не было. Он действительно плохо спал. Он давился лепестками вместо того, чтобы спать. Он чувствует, что его время подходит к концу. Он потеряет свою жизнь. Он потеряет всё. Но он не потеряет своих чувств к Гэвину. Он не потеряет своё тепло. Он унесёт его с собой в могилу.***
— Я? — Гэвин потрясён. — Кто ещё? — Элайджа… Тебе нужно сделать операцию. — Тихо говорит Гэвин, отворачиваясь. Элайдже кажется, что его сердце разорвалось. Гэвин не чувствует того же, как он и предполагал. — Я не хочу, Гэвин… — Нет, ты не понял. Ты должен. — Гэвин смотрит прямо ему в глаза. — Я сделал операцию из-за своих чувств к тебе. Нет… Теперь сердце Элайджи по-настоящему разрывается. — Нет… Нет-нет-нет… Гэвин… — Элайджа не в силах сформулировать предложение. — Пошли, Элайджа… Я отвезу тебя к доктору. — Гэвин опускает голову и направляется к двери. Элайджа опоздал. Он уже всё потерял.