Invitation

      Ёнджун протяжно вздыхает, зачесывая взмокшие волосы, что так неприятно липли к лицу, назад. Время давно перевалило за двенадцать, давая начало новому дню. Он медленно передвигал ногами по коридору компании, словно тратя на это свои последние силы. Только недавно вернувшись обратно в Корею после западного тура, они вкладывали все силы в подготовку к новому релизу и грядущему фестивалю от вивёрса, что так с нетерпением ждали фанаты. Существование моа реально отливало приятным теплом по венам, заставляя забыть про любую усталость, раз за разом отдавая себя изматывающим расписаниям, ведь улыбки и миллионы постов в интернете стоят куда больших усилий, заставляя изо дня в день всё выше тянуться к звёздам. Ён мимолетно улыбается себе в ноги и почти доходит до раздевалки, но рука не ощущает наличия в кармане телефона и тонких проводов наушников, да и в целом карманы не существовали в этих злосчастных брюках — Блять.. — едва лишь шёпотом выругивается парень, в моменте разворачиваясь обратно по направлению к залу практик.       На самом деле, единственное, о чем мечтал парень сейчас — просто приехать обратно в общежитие и закрыться в своей комнате, утопая в беспамятстве в дюжине мягких подушек и донельзя уютной кровати. Голова ноюще поднывала в висках, отдаваясь лёгким звоном в перепонках, но сон всё обязательно подправит, и завтра Джун снова будет порхать бабочкой в зале для практик, оттачивая заученные движения.       Он останавливается у нужной двери, и на секунду ловит себя на мысли, что у него уже явно начали появляться галюны от усталости, ибо из-за стены доносилась знакомая мелодия — мелодия, которую приходилось слушать последние несколько дней словно на репите. Парень толкает дверь, и в его глаза сразу же бросается чужая фигура, окутанная всё в те же приталенные чёрные брюки и алую шёлковую блузу, что так красиво открывала линию острых ключиц. Ёнджун тихо сглатывает, пока проходит во внутрь, залипая у дверей с внутренней стороны. Пусть у всех были идентичные наряды, но на младшем одежда сидела идеально, словно эти костюмы вовсе собирали под него. Бомгю раз за разом выполняет одни и те же движения телом, что так плавно изгибалось в приглушённом свету. Его тонкие пальцы крепко держат злосчастный чёрный веер, который потрепал нервы абсолютно каждому участнику, заставляя буквально возненавидеть данное хорео.       Гю всегда был таким — всегда отдавал себя на максимум, пока не добьётся идеала в отражении высоких зеркал, так что все уже смогли привыкнуть, что тот оставался в компании допоздна, возвращаясь домой самым последним. Все, кроме Ёнджуна, который бесспорно восхищался его упорством, каждый раз отмечая чужой личный рост, ведь именно эта похвала заставляла бездонные карие глаза безгранично засиять. Но ему хотелось, чтобы тот не забыл про своё здоровье, давая организму минимальную долю отдыха. Музыка плавно подходила к концу, а парень перед ним вставал в позу феи концовки, что старший словно на себе ощущал тяжелое дыхание и трепет длинных ресниц. Именно это ощущают фанаты, когда смотрят их фанкамы? Хотелось бы верить в это. Стоит мелодии окончательно оборваться, парень с силой кидает веер на светлый паркет, выстанывая что-то бессвязное себе под нос, пока не ловит взглядом чужую фигуру, что так и не сдвинулась с места за последние несколько минут. — Что ты тут делаешь? Ты сказал, что пойдешь домой десять минут назад, — всё в таком же недовольном тоне цедил младший, хватая бутылку воды с пола. — Я забыл телефон, — вспоминая об истинной причине возвращения, отвечает Джун, но так и не трогается с места, отмечая, как изящно двигался кадык на шее, что поблёскивала от выступающего пота. — Пошли вместе.       Парень по привычке пытается спрятать руки в карманах таких же чёрных брюк и с силой закусывает язык меж зубов, пусть и знал, что получит отрицательный ответ через считанные секунды. — Нет. — Очевидно, слишком очевидно. Бомгю протяжно вздыхает, убирая длинные пряди с лица. Стилисты всё же смогли его уломать использовать накладные пряди в этот раз, дабы подарить легендарное возвращение длинноволосого принца, которому удалось покорить буквально весь интернет в двадцать первом году, награждая званием визуала четвертого поколения. — Забирай свои вещи и иди, ты и так хорошо постарался сегодня.       Ён вздыхает сквозь зубы и движется к младшему, попутно хватая один из вееров, которые благополучно были скинуты ими у стены сегодня. — Если ты до сих пор тут, значит не так и хорошо я постарался сегодня, — кидая двусмысленную фразу, старший становится рядом, разминая затёкшие мышцы. — Давай закончим вместе.       Бомгю смотрит на него своим усталым взглядом, а уголки его пересохших губ трогает лёгкая улыбка — такая нежная и трепетная, такая, которую младший дарил только ему. Всё напряжение в моменте расплывается где-то далеко-далеко. Это всё в совокупе придает особого шарма, создавая ещё более располагающую атмосферу для этой тихой ночи. Приглушенная музыка снова отдаётся эхом по пустующему залу, заставляя по-щелчку вспомнить движения. Они оба буквально расплываются в медленном темпе мелодии, поддаваясь телами на каждом новом аккорде. Разум сосредоточен на чужом взгляде, что не сходит с собственного, — казалось, именно сейчас Ёнджун мог прочитать абсолютно все эмоции в манящей радужке, прикоснуться кончиками пальцев к каждому переживанию внутри и подарить заветную свободу, называемую духовным комфортом.       Вся хореография строилась на утонченных движениях, что поначалу смутило каждого из участников. Это казалось чем-то новым и чем-то абсолютно не вписывающимся в их амплуа, но самообладание окончательно стало покидать, когда Бомгю, как обычно, дурачился на первых занятиях, специально проходясь веером по тонкой шее. Ён уже тихими шагами сходил с ума, не в силах терпеть происходящее, а сейчас так вовсе, стоит лишь заметить, как губы напротив приоткрывались, заставляя кончик языка мимолетно мелькнуть, так земля из под ног медленно пропадала. Он ненавидел всей душой компанию и протокольную команду, что тем взбрело выбрать именно этот трек для кавера — трек, который так идеально подходил младшему. Чарующие кружева прикрывала их лица, пока музыка с каждой секундой угасала, погружая помещение в тишину, оставляя их окончательно наедине друг с другом. Он отчетливо слышал чужое сбитое дыхание и каждый удар собственного сердца, что эхом отдавался в перепонках.       Они опускают веера одновременно, словно убирая давно мешающие грани. Неимоверно глупо отрицать химию, что достигала рекордной отметки в эти секунды, что затягивала всё глубже, размывая уставшие рассудки. Ёнджун протягивает руку, хватая чужую ладонь, стоит музыке снова разнестись по площади. Он утягивал того за собой в непонятный поток нежности. Бомгю, не в силах сдержаться, поддаётся лёгкому смеху, утопая в коктейле неловкости и влюбленности, когда их тела плавно движутся в хаотичном танце. Они буквально плывут, то отдаляясь, то обратно приближаясь друг к другу. Старший нежно поглаживает мягкую ладонь в своей, пока их пальцы окончательно не переплетаются, а тела не соприкасаются до дрожи в позвонках. — Ты был прав, просто недостаточно постарался сегодня, — чужие слова донельзя ранят сейчас, что Ёнджун уже был готов открыть рот в оправданиях, но его так же быстро затыкают. Бомгю оседает на его губах плавно и донельзя нежно, словно боясь оттолкнуть, пусть это далеко не первый поцелуй в их странной истории. Руки старшего неосознанно скользят на тонкую талию, притягивая того как можно ближе, чтобы даже лишнего сантиметра не осталось. Они никогда не обсуждали, что именно происходило между ними, да и не сказать, что эти вопросы мучали. Им просто было комфортно вместе, находя нужное утешение в человеке рядом. — Теперь я счастлив, спасибо, хён.       Бомгю не отталкивает, а всё так же послушно смотрит в сверкающие глаза напротив, в которых только ему удается увидеть обожание и искренность. Его губы слегка подрагивали и поблёскивали, а взгляд буквально молил о большем, о том, что ему совесть не позволит озвучить. Ёнджун поднимает одну руку, убирая мешающую прядь с чужого лица, а впоследствии рассыпается пальцами в длинных волосах, что за затылок прижимают обратно к себе. В этот раз всё встает на свои места, и старший ведёт, скользя языком в приоткрытый рот, ловя чужой лёгкий вздох. На шее так приятно ощущается теплота нежных рук. Джун готов был отдать всё, чтобы такие моменты не заканчивались никогда, чтобы он всегда мог ощущать сладковатый аромат с чужой кожи, пока их губы хаотично сминали друг друга. Он мажет зубами по шее, аккуратно подцепляя тонкую кожу, чтобы не оставить ни единого следа от их большого секрета, пока тонкие пальцы Гю расстёгивали пуговицы на его рубашке.       Плавно они перетекли к дивану, который стал главным атрибутом их зала после легендарного выступления старшего, как артиста месяца годами ранее. Ёнджун падает, утягивая младшего за собой, но тот нехотя отнекивается, заставляя вопросительно вскинуть брови. Он проходит языком по губам и тяжело дышит, пока роется в своей сумке, которая также покоилась на полу, а после прячет что-то в руках. — Ты, гадёныш, всё заранее спланировал, — с ноткой недовольства протягивает Ён, стоит парню снова оказаться рядом. — Конечно, прямо с утра проснулся с такими мыслями, — Бомгю закатывает глаза в привычной для себя манере, в одно движения скидывая длинную челку, и опускается на чужие колени.       Руки старшего инстинктивно обхватывают бёдра, помогая усесться как можно комфортнее, ведь, признаемся честно, этот диван был люто неудобным. Младший кидает рядом со старшим презервативы и смазку, что любезно носил с собой всегда, не ведая, когда именно наступит подобный момент. Ёнджун коротко кидает взгляд в сторону, а после возвращает на персону перед собой, совершая самую огромную ошибку. Бомгю плавно расстегивал пуговицы на собственной рубашке, смотря сверху так надменно и лукаво, как только ему удавалось. Пухлая губа, край который прикусывали белоснежные зубы, отдавала пунцовым оттенком, что старший на секунду ощутил фантомный привкус железа. Ёнджун видел Бомгю полуголым несчитанное число раз, но, кажется, никогда не сможет привыкнуть к картине, что раз за разом настигала его, подобно летнему шторму. Падая руками на изголовье дивана, парень безмолвно тонет в глазах напротив, ощущая сбитое дыхание своей кожей. Недолго думая, тот поддается ближе, раздвигая губы и проникая в тёплый рот, что так любезно встречал, унося в вихрь чего-то чувственного и личного.       Руки Ёна плавно скользили по притягательным формам, проходясь короткими ногтями по линии ребер, не забывая подушечками пальцев очертить бусины сосков. Бомгю томно вздыхает в чужой рот, не в силах долго терпеть донельзя запретные, но такие приятные прикосновения к своему телу, от которых буквально парализовало на несколько секунд, а после нечто тёплое скапливалось в самом низу живота. Пальцы старшего окончательно сползали, пытаясь справиться с замысловатым поясом на брюках, что даже приходится недовольно пыхтеть и всё же разорвать заветный поцелуй, расправляясь с ненавистной застёжкой. — Я скоро возненавижу этот кавер и эти костюмы, — полушепотом кидает старший и тяжко вздыхает, когда ощущает, как парень над ним ведёт бёдрами по уже успевшему встать члену, а после слышит лёгкий смешок, смешанный с тихим постаныванием. — Иди сюда.       Он давит рукой на поясницу, принуждая прижаться ближе, и скользит языком по шее, от которой не в силах оторвать взгляда уже в течение последних четырёх лет. Солоноватый привкус приятно отдается во рту, а сбитое дыхание, которое бархатом ложится на слух, лишь сильнее раззадоривало. Бомгю уже без всякого стеснения двигал в некий такт своими бёдрами, заставляя инстинктивно поддаваться навстречу. — Я сейчас так кончу, — жалобно поскуливает парень сверху, но не прекращает движений. — Кончай, ты и так вымотался сегодня, — устремляя взгляд вверх, Ён утыкается подбородком в острые ключицы, лишь сильнее сжимая руки на теле. — Нет, — тяжко вздыхая, Бомгю поднимается с места, стягивая злосчастные брюки вместе с бельем, открывая старшему прекрасный вид. Его член был прикрыт подолом рубашки, но отчетливо можно было увидеть, как плотно прилегал к подтянутому животу. — Мы редко можем себе позволить такое, так что никакого «кончай».       Ёнджун мимолетно ухмыляется, а его рука тянутся к мелкой бутылочке смазки, но Гю, видно, был настроен решительнее, так что нагло отнимает. — Я знаю, как ты любишь смотреть, так что просто наслаждайся, — парень пачкает собственные пальцы в скользящей субстанции, послушно заводя за спину.       Глаза младшего прикрываются, а нижняя губа теряется в пелене рта. Ёнджун сидит, принимая попытки собрать себя по крупицам заново, ведь чужой бархатный тембр, который шёл в комплекте с предстоящим видом, донельзя дурманил сознание. Он нежно оглаживает напряженное тело на себе, наблюдая, как его парень растягивает себя сам. Ёнджуновы губы мажут по торсу напротив, оставляя медленные поцелуи, пока сверху доносились приглушенные стоны, которые подобны самой приятной мелодии. Гю ощутимо таял в руках, начиная сильнее приподниматься на чужих коленях, и он точно был прав — Ёнджун, бесспорно, любил смотреть.       Резко охая, младший вынимает пальцы из плена собственного тела, без капли стыда вытирая их об чью-то оставленную футболку на диване. Ёнджун в моменте меняется в лице, а нотки омерзения открыто читались в его глазах, но Бомгю лишь мельком улыбается, пока его пальцы за считанные секунды расправлялись с чужими брюками. Старший, чуть привстав, позволяет с себя стянуть донельзя мешающую ткань, после моментально откидывается на спинку дивана. Гю ворует первый выпавший ёнджунов стон своими губами, пока подушечки пальцев еле-еле очерчивали горячую плоть внизу, размазывая выступившие капли предъэкулята. Он на ощупь цепляет цветную фольгу, расправляясь с ней в считанные секунды, и ловким движением растягивает резинку по члену, но так и не в силах разорвать поцелуй. Его руки медленно подрачивали, заставляя старшего стать значительно громче.       Выдержка Ёнджуна трещала по швам, и тот всё же отстраняется, кидая открытый намек на продолжение. Его руки так и не сходили с изящного тела, пока парень пытался подобрать нужный угол, медленно оседая на его члене. Мягкое прерывистое дыхание на шее, что щекотало ухо, туманило разум окончательно, заставляя стиснуть зубы как можно сильнее, дабы не сорваться. Ему требуется время, чтобы ощутить, как бёдра соприкасаются. Бомгю подвисает на месте, явно заново привыкая к чужим значительным размерам внутри себя. Старший нежно проходился по линии позвонков кончиками пальцев, пока губы мазали по линии челюсти, оставляя короткие поцелуи.       Он начинает с мелких, еле ощутимых движений, пока младший сам не начинает подаваться навстречу, а в конечном итоге не облокачивается на крепкие плечи, создавая донельзя интимный зрительный контакт. От ёнджуновых глаз не уходит, как подрагивали чужие длинные ресницы, а с губ раз за разом не срывались приглушенные стоны, что тот так упорно пытался сдержать глубоко внутри себя. Казалось, что старший держится из последних сил, чтобы не приподнять того за бёдра, срываясь на спешный темп, что эхом отдастся от каждой стены грязным звуком шлёпков, но в один момент их желания соприкасаются, ведь Гю сам начинает сильнее поддаваться навстречу. И именно это срывает крышу окончательно, заставляя с силой впиться в молочную кожу.       Бомгю бормочет что-то несвязанное в пелене возбуждения, всё чаще соприкасаясь с губами, пока пальцы путаются в тёмных волосах с силой оттягивая, даруя яркий контраст ощущений для старшего. Они так близко друг к другу, что Ёнджуну дурно: кажется, каждой клеточкой своего бренного тела ощущает чужое тёпло, что так приятно отдаётся в венах.       Как бы сильно им обоим не хотелось, чтобы этот момент длился дольше, но усталость дня давала о себе знать, а оргазм, что подбирается с каждым новым толчком все ближе, окутывал раскрепощенные тела. Так что Ёнджун лишь сильнее насаживает на себя податливого парня, а другой рукой скользит по неизнеможенному члену. Бомгю срывается на протяжный вой, заставляя старшего рукой заткнуть ему рот, и в моменте кончает, пачкая сценические костюмы вязкой белой жидкостью. Он бормочет что-то непонятное рядом с ухом в оргазменой неге, когда Ёнджун делает последние толчки, сжимая изо всех сил тело на себе.       Они смотрят друг на друга, отмечая поблёскивающие хрусталики слёз в уголках глаз, и нервно пытаются восстановить дыхание. Произошедшее было максимально неправильным, тем, от чего им уже давно следовало бы отказаться, но оба не могли представить свою жизнь без нежных прикосновений. Рука старшего неосознанно тянется к лицу, стряхивая крупицы слёз и аккуратно убирая взмокшие волосы за ухо. — Думаю, сейчас мы оба хорошо постарались, так что пойдешь со мной домой? — Да, — не думая, выпаливает Бомгю, прижимаясь к чужим губам, перед тем как встать. — Как думаешь, Юджи убьет нас за испорченные костюмы? — его взгляд цепляется за собственную сперму, что стала отличным дополнение на чужой рубашке. — Найдут новые, — поднимаясь следом, заключает Ёнджун и натягивает брюки. — Только как мы сейчас дойдем до раздевалки — вопрос куда более важный.