сомнокон

итер мотает на палец белый крашеный локон, вдыхает ещё свежий запах краски и салонного шампуня, роняет совершенно тупое: — а у тебя волосы на лобке тоже белые? и получает совершенно заслуженный пинок в рёбра. — нет, там простая бритая колючая пизда. у паймон светлая кожа и даже волоски на ногах едва поблёскивают в свете солнца, совершенно незаметные и тонкие. он водит по её заклеенной пластырем коленке пальцем, ковыряет его, продолжая утыкаться носом ей в плечо. пай играет в мобильную игрушку, увлеченная лишь перегревшимся телефоном. итер смотрит, как движутся её тонкие пальцы, слушает, как она ими щёлкает. итер не может выбросить из головы интереса. пай выбьет ему челюсть, если узнает. но она не узнает — он ложится к ней вплотную, кладёт ладонь на тёплый живот, задирая футболку, сжимает мягкую кожу. пай крепко спит, дышит спокойно и размеренно, её не разбудит ни атомная война, ни рука в трусах. действительно колется. итер проводит ладонью вниз, пальцами трогает жёсткие дубки, скребет по лобку короткими ногтями. тянется ещё ниже, мнёт сухие складки половых губ, тяжело дышит ей в шею, зарываясь в крашеные локоны. спящая — такая спокойная, тихая. не хмурится и не смотрит пустым взглядом. итер любит её эмоции и дрожащий в крике голос, но и сейчас — он дергает плечо, переворачивая с бока на спину, упирается грудью в грудь — она всё ещё пай, которая ему нравится. он трётся промежностью о её бедро, стягивает за резинку шорты и бельё, чужая кожа кажется холодной под горячими ладонями. итер дрочит, продолжая держать ладонь в белых трусах с бантиком на кромке. смазка хлюпает в руке, стекает, капает. итер, как собака, трахает её ногу. у пай безмятежное лицо — чуть поднятые тонкие брови, приоткрытый рот, текущая по подбородку слюна. итер лижет её, языком по губам и зубам, проталкивается вовнутрь и трогает нёбо. касается измазанными в смазке пальцами её шеи, гладит челюсть и щеку, сжимая ногу между своих бёдер. его слюна течет по её языку, итер лезет почти в глотку, испытывая чужой сон на чуткость. он в восторге от того, как мерно вздымается её грудь, пока его ладонь на лобке и его язык — во рту. его — конченого ублюдка — это возбуждает. итер поднимает руку с тонкой и хрупкой шеи, которую он может сжать и сломать одним движением, но не делает этого, даже когда она разбивает ему лицо в приступе гнева; заживающая корочка на губе царапает её щеку, стоит ему прикоснуться к ней, покачиваясь в такт надрачивания самому себе. горячее дыхание опаляет бледное лицо, итер чувствует как близок оргазм и кончает, изливаясь на оголённый живот. он громко дышит ещё минуту, опустив голову на плечо пай и прижавшись к ней с липкими от предэякулята со спермой членом и рукой, сжавшей её бок. ему так хорошо и так похуй, даже если она проснётся прямо сейчас и придушит его — тогда он лишь кончит ещё раз без всяких проблем, отказавшись от попыток смахнуть с шеи капкан пальцев. лишь прошепчет "сильнее" и дразняще сощурится. паймон просыпается через семь часов, когда люмин начинает собираться на работу и гремит кухонной утварью, а запах кофе тянется через всю квартиру, достигая её комнаты. итер встречает пай у ванной, сонную и заторможенную, желает доброго утра почти лучезарно, стирая дорожку слюны на её щеке и тут же получая шлепком по ладони. — как спалось? она только хмурится и трет заспанные глаза, толкая его перед дверью, чтобы пройти в ванну. итер довольно поднимает уголки губ, бросая едва ли тихое "спасибо за хорошее настроение" в захлопнувшуюся дверь, и уходит к сестре на кухню, чтобы помочь с завтраком.