Никогда и никому...

- Хорошая свадьба,- Этери осторожно ступает в обуви на каблуках по траве. Мужчина, идущий рядом, протягивает ей руку, предлагая опереться. Они уже сто лет знакомы. Сто лет дружны. И, когда ей нужно, он подает руку. Блондинка привычно обхватывает большой палец мужской ладони и упирается надежно и сильно. - Хорошая свадьба,- соглашается спутник, глядя под ноги то себе, то ей, тоже привычка. Они сошли с протоптанных аллеек и углубились в заросли подальше от шума вечеринки. Оба несколько устали. Все-таки не по двадцать пять. Зрелые люди. Еще не старые, но уже в том возрасте, когда ночами, после бокала вина, тянет не столько танцевать, сколько спать. - Как думаешь, малышей-то наших допустят по миру поездить?- меняет тему на привычно-рабочую блондинка. - Поживем, увидим,- продолжают углубляться в лес. - Мир все больше сходит с ума,- вздыхает и останавливается, продолжая опираться на мужскую руку.- И мы тоже вместе с ним. Понемногу. - Мы как-нибудь выстоим,- легонько гладит Этери по плечу.- Нам не в первый раз. - Ты моя опора,- большая ладонь перемещается на спину в легком, но долгом объятии. - Все будет хорошо, мы проверяли,- есть что-то детское в возможности прижаться к кому-то, кто спрячет тебя всю в кольце рук. Она прячется, по-настоящему, полностью. Замирает и затихает. - Иногда хочу в Пекин. В тогда,- неожиданно признается понимающему.- В наше с тобой “никогда и никому”. - Сейчас сделаем,- на миг разнимает убежище объятий, стягивает с плеч пиджак и накидывает на женские плечи, снова обхватывает руками.- Закрывай глаза! Она смежает веки, укладывает голову на плечо человека рядом, вдыхает запах его кожи и бормочет: - Та же пена для бритья. - Я постоянен,- кольцо рук становится еще крепче.- Никогда и никому, Этери, не дано знать, что будет завтра. Никогда и никому, не дано знать, как жизнь поведет нас к свету…. А дальше уже не слышит. Она и правда в темном пекинском номере отеля. В объятиях сильного мужчина, от щеки которого пахнет холодом пены для бритья. Немного улыбается, потому что запах свежий, стало быть он брился недавно, хотя вечер, хотя скоро ночь. А он брился зачем-то. - Никогда и никому не дано испытать то, что чувствует другой человек. Никогда и никому не стать на его место. И она дышит его кожей, слушает спокойный голос. Надеется им утихнуть. Держится за талию в курточке. Оба они так и не разделись. Вообще-то, сейчас он должен быть у себя, она должна быть у себя. И готовиться ко сну. Завтра опять долгий день. Опять длинный бой. Когда шли по коридору, говоря все больше ни о чем, женщина внезапно призналась: - Если бы мне кто-то просто сказал, что все будет хорошо так, чтобы в это поверить,- прижала ключ-карту к замку, дверь пискнула, открываясь. - Все будет хорошо, мы проверяли,- улыбнулся спутник. - Я тебе не верю,- и толкнула двери вовнутрь, в темноту своего номера. Хотела закрыться в комнате, в своем страхе, но дверь придержали, мужчина зашел следом, захлопнул замок, притянул к себе подругу и зашептал на ухо: - Слушай внимательно. Это важно. И самое важное в конце. Никогда и никому, Этери, не дано знать, что будет завтра. Никогда и никому, не дано знать, как жизнь поведет нас к свету. Никогда и никому не дано испытать то, что чувствует другой человек. Никогда и никому не стать на его место. Никогда и никому не удастся тебя убедить в том, во что ты не хочешь верить. Никогда и никому. Даже мне. Даже тебя. Как бы я этого ни захотел. А я очень хочу, чтобы ты мне поверила. - Почему?- воздух пуст, тих и весь вокруг них, потому что между ними только куртки, кофты и дальше - тела. - Потому что никогда и никому не надо знать, как я тебя люблю,- прижимается щекой к ее голове, лежащей на его плече. - Я знаю,- не соглашается женщина. - Нет,- проводит ладонью по черной куртке с логотипом олимпиады.- И слава богу, что это так. Никто не знает. Отпускает напарницу, делает шаг назад, желая уйти к себе. - Стой!- в темноте мужскую руку ловят так, как обычно он ловит Этери: выше кисти за предплечье.- Я хочу знать! Мгновение колебания, которое неизбежно, если вы решаетесь поменять не что-то в жизни, а всю ее внутреннюю сущность. Большая рука, накрывшая теплую щеку. Губы, нашедшие губы. Тишина. Пока еще между. Пока на пол падают куртки, пока в разные стороны разлетаются кофты, пока одежды становится все меньше, а кожи все больше. И было дыхание, сначала разное, потом близкое, потом совместное в унисон. И было касание, сначала тихое, потом горячее, потом глубокое, потом в унисон. И было ослепление близостью. И была тишина внутри. - Никогда и никому,- тихо сказала Этери, уткнувшись в мужское плечо носом. Перекинула тонкую руку через лежащее рядом тело, нашла большую крепкую ладонь и спрятала в ней, сразу же обнявшей ее, пальцы. - Только тебе,- негромко ответил ласковый голос. - Только нам,- больше ничего не говорила, слушала тишину в нем и в себе. Прохладный ветерок обдувал кожу на шее, ласковый мужской голос пробормотал: - Только тебе,- а руки так же крепко обнимали через ткань черного пиджака, в который ее можно было завернуть, как дитя, в пеленку. - Только нам,- едва слышно выдохнула ему в шею. Тишина была вокруг, тишина была внутри. - Этери!- позвали откуда-то издалека, со стороны веселья. Двое продолжали стоять, обнявшись, хотя тишина сломалась снаружи. Еще чуть-чуть сломается внутри. - Пойдем,- начал отпускать руки спутник. - Он еще далеко,- не согласилась, прижавшись плотнее и объятия снова окрепли. - Я могу, даже когда он близко,- чувствуется, что в голосе улыбка. - Нет… Никогда и никому,- и высвобождается из крепких рук.- Только нам. И снова ей протягивают руку, чтобы удержать, если ненадежная земная твердь подведет. Привычно обхватывает большой палец мужской ладони и упирается надежно и сильно. Не торопясь, выходят на основную тропинку и видят спешащего навстречу человека с переноской на плече. - В принципе, они там закончили все основное. Только танцы-дискотека. Ты, вроде, не хотела?- внимательно смотрит на приближающуюся рука об руку пару, начинает стягивать с себя пиджак, чтобы заменить тот, которым укрыты женские плечи.- Замерзла? - Все нормально. Сережа помог,- поправляет на плечах наброшенную деталь гардероба, перехватывая крест накрест борта и игнорируя то, что протягивает третий в их вновь образовавшейся компании.- Наверное, и правда, пора домой. Земля утоптана и тверда по пути в сторону праздника, поэтому отпускает поддерживающуюу руку и спокойно идет сама. Мужчины следуют чуть позади. - Вы там не заблудились?- спрашивает один. - Да мы далеко не уходили,- пожимает плечами второй.- Просто немного тишины захотелось. Поговорить обо всем. Завтра она Дашу смотрит, будем решать, что и как. - Ты тоже?- уточняет первый. - Этери, я тебе завтра в “Хрустальном” нужен?- повышает голос хозяин пиджака, в который кутается идущая впереди блондинка. - Да ну, поезжай в Новогорск. Они там опять без тебя будут ерундой заниматься,- хмыкает та в ответ. - Значит без меня,- легко хлопает по плечу коллегу с переноской.- Мишель уже спит, поди? - Убегалась, да,- кивает носильщик. У кромки начала праздника Этери снимает свой пиджак и отдает хозяину. - Все, я домой. Поехали,- отмахивается от второго пиджака, протягиваемого взамен.- Тут недалеко до машины. Дойду так. Я в понедельник - в Новогорске. Вечером надо будет обсудить Дашу… Только нам. Спокойный взгляд. Кивок головой на прощание. Формальное полуобъятие. Двое уходят. Один, с пиджаком в руках остается. От ткани пахнет духами оставленными главной женщиной, с которой у них есть свое “никогда и никому”. - Только нам,- чуть заметно кивает и натягивает пиджак, собирается танцевать, пока не надоест или не отпустит.