Твой голос отдается эхом

      Механик спускает из руки перо, оглядывается. Его взгляд был уставший, вымотанный, но в тоже время блистал интересом.       А интерес вызвал Обси — человек, который вызвался помочь Заку не смотря на всю смуть, что происходит на сервере. И у него, казалось, сил лишь отбавляй: уже час напролет не спускает глаз с форматов.       Заквиель засматривается на вовлеченые глаза одареного, вздыхает, а затем отпускает голову на свой рабочий стол. Слышится глухой стук и этого хватило, чтобы неосознанно привлечь внимания инженера. Сначала он молчит секунду вторую, а затем испускает слова:       — Устал? — Зак вдруг поднимает голову после чужих слов явно немного испугавшись внезапной речи. Он поправляет волосы на голове, а вылезвшую прядку заправляет за ухо.       — Да замотался я что-то сегодня... — шатен поджимает губы, на чьи слова Обсидиан многозначительно кивает.       — Ех, могу понять. Я в последнее время тоже уставший, а перед глазами который день все плывет. Вся эта беготня с Душенькой уже... Начинает надоедать, но мнение остальных, что мы опасны, видимо, выше этого, — механик отпускает взгляд. Он немного задумывается что ответить, пытается подобрать нужные слова. Но было чувство, что нечего кроме сухой поддержки сейчас Зак не может выдать.       — Я надеюсь это все скоро закончится. И все те, кто не правы, успокоятся, — он говорит это с задержкой немного заикаясь. Ему было стыдно поднимать глаза и смотреть в лицо своего приятеля будто ожидая, что он, одним своим взглядом, осудит за его сухую поддержку.       — Спасибо, я тоже, — слова проходят эхом по мастерской. Все волнующие его мысли быстро уходят, растворяются и механик вновь берется за перо.       Заквиель не желает рисковать.       Слышится шорох и глухой треск бумаги. Кажется его собеседник вернулся к работе. Шатен же тоже решает не отступать и возвращается к делу. Проходит минута, вторая, и все это время они пробыли в почти глухой тишине. Как будто так и надо.       — Я бы... Я бы хотел, чтобы ты нам помог, Зак, — эти слова прорезали слух. Механик стопорится, а затем откидывается на стуле, глубоко выдыхает. От этих слов в груди все сжимается кулаком.       Как бы механик хотел запрятать Обсидиана с Душенькой куда-то далеко, доказать другим, что они правы и просто сделать так, чтобы от них отстали. Лоб морщиться, а глаза крепко закрываются предстоя будущий тяжелый выдох.       Но Заквиель не может рисковать.       — Я бы тоже хотел... — идет тишина. Одарённый впился глазами в своего собеседника будто ожидая продолжения этих слов, но... Нечего кроме стыдливых глаз он находит.       — Я понимаю тебя. Ты боишься рисковать собой, да? Извини, не буду больше наглеть, — и тут Заквиель вдруг встревает. Эти слова прозвучали как оскорбление, но он жутко врал самому себе понимая, что это чистая правда.       — Обси я, — он резко поднимается со стула возвышаясь над своим приятелем во весь рост смотря с высока, чего бы он не стал делать.       — Если я смогу, то действительно помогу вам. И мне будет плевать что обо подумает Альцест или вот кто-то ещё, — Затем наклоняется над столом, упирается локтями в прочное дерево и укладывает свои грубоватые ладони на чужие щеки. Но в Заке что-то вновь осело, подтупило желание быть таким настойчивым. Шатен убирает свои руки, отстраняется и садится обратно на своего место. — Может ты и прав. Я просто не хочу, чтобы ты так думал.