Пикник под столом

«Проклятая чернь совсем обнаглела. Проклятые разбойники. Проклятый Гуд!» Милорд Вейзи был в бешенстве. Эти проходимцы осмелились ограбить казну у него под носом. Да что там, прямо у него на глазах! Гуд еще и раскланялся издевательски, завидев шерифа в конце коридора. При этом он прижимал к себе увесистый мешок с его, Вейзи, золотом! А стража даже не почесалась! Он едва не отбил руку о дубовый затылок кого-то из олухов, чтобы пошевеливались и ловили разбойников. Да еще и Гисборн на призывные вопли не реагировал. Что он вообще себе думает? Почему шериф должен лично наставлять тупоумных стражников, пока этого идиота носит невесть где? — Гисборн! — шериф распахнул дверь едва не пинком и уставился на сидящего за столом помощника, как удав на канарейку. — Какого дьявола? — Да знаю... Опять Гуд, — тот лишь рукой махнул, даже не попытавшись вскочить при виде начальства. И выглядел странно, как-то растрепанно, куртка почему-то расстегнута. — Вот именно, Гуд! Ты собираешься его ловить? — Да... конечно... собираюсь, — Гисборн покачнулся, словно собираясь встать, но не двинулся с места. И голос тоже был странный. — Ты что, пьян? — Вейзи сделал несколько осторожных шагов к столу. — Нет, милорд, — Гисборн мотнул головой. — Это... Гуд! — Ты нездоров, мой мальчик? — поведение помощника начало не на шутку тревожить Вейзи. — Нет... то есть, да, — Лицо Гисборна исказилось, как от боли, а голос звучал так, словно он пытался сдержать стон. — Голова... кружится. Это мерзавец тут был. По голове меня ударил. — Я лекаря позову! — Не стоит, милорд. Просто... кружится. Скоро пройдет. — Но... — Лучше распорядитесь... чтобы его поймали. — Куда он побежал? — Туда, — Гай махнул рукой. — Кажется... в сторону ва-аших покоев. — Тебе точно не нужен лекарь? — Не стоит беспокоиться... — Гисборн закусил губу, и Вейзи совсем уж было решил послать за лекарем, как до него дошел смысл предыдущей фразы. «Моих покоев?» Перед глазами встали такие родные увесистые мешочки с неправедно нажитым, и шериф вылетел за дверь, оглашая окрестности воплем: — Стража-а-а-а! Едва дверь за шерифом захлопнулась, Гай со стоном вцепился в волосы устроившегося под столом Робина. Пальцы у него заметно дрожали. — С-скотина... В ответ прозвучало лишь хмыканье — с членом во рту не поговоришь. Робин бросил быстрый взгляд наверх. Картина была выразительной — Гай то и дело облизывал пересохшие губы, глаза затуманены, волосы взъерошены. Изначально они планировали, что Робин укроется в кабинете, пока Гай отгонит стражу подальше. Но когда дошло до претворения плана в жизнь, единственным местом, где можно спрятаться, оказался стол. Вернее, пространство под ним. Очень удобное, как выяснилось. Потом в кабинет влетел стражник с докладом, и Гаю пришлось сесть в кресло, чтобы не подпустить ретивого подчиненного к столу. Ну а дальше... Перед глазами Робина возникли знакомые кожаные штаны. А поскольку он целую неделю не добирался до того, что под ними, то решил не упускать случая. К делу он подошел, как всегда, тщательно и со вкусом, так что вскоре Гай уже стонал, вцепившись в подлокотники и толкаясь Робину в рот. Кто же знал, что Вейзи принесет так не вовремя? Ну, да, забыл засов заложить, с кем не бывает. Не останавливаться же теперь. — Сволочь ты, Гуд... — Гай всхлипнул, крепче стиснул в кулаке светлые волосы. — А если бы... он догада-ался... или не... ушел? Робин выпустил член изо рта, с непристойным чмоканьем втянул губами выступившую на конце каплю, поднял голову и ухмыльнулся. — Не догадался ведь. И ты отлично держался. — Я тебе это припомню, — Гай надавил ему на затылок, принуждая наклониться обратно. — А пока не отвлекайся... Робин не заставил себя упрашивать, только растянул шнуровку на своих штанах, которые уже стали заметно тесны, и вернулся к увлекательному занятию. Спешить некуда, шериф убрался, и вряд ли решит снова заявиться. Он положил руки Гаю на бедра, чтобы не дергался. Дразня, провел языком по уздечке, по крайней плоти, под ней, одним долгим движением лизнул член по всей длине, и так несколько раз. Потом обхватил губами головку и принялся сосать. Сверху раздался приглушенный скулеж, пальцы на волосах судорожно сжались. Робин снова поднял глаза — Гай, вцепившись зубами в рукав куртки, неотрывно смотрел на него. От этого взгляда — жадного, темного, плывущего, у него самого вырвался стон, а в паху стало аж больно. Вот же черт! Он ведь не хотел торопиться, собирался устроить Гисборну маленькую месть за недельное воздержание. Ну, еще хоть чуть-чуть... Робин проследовал губами сверху вниз по набухшей вене, обвел языком яйца, по очереди забрал каждое в рот, мягко посасывая. Скулеж наверху превратился в хныканье, бедра под его ладонями мелко вздрагивали. — Гу-у-уд... ви... висельник... О, господи, ну как можно так стонать, что он готов кончить от одного звука? Но за Гуда ответит. Мог бы и по имени, в такую-то минуту. Только бы собственные яйца не лопнули. Робин еще раз облизал член по всей длине, пощекотал кончиком языка отверстие, собирая мутные капли, затем медленно насадился ртом на каменную плоть, до самого основания, так что головка оказалась в горле, и несколько раз сглотнул. Гай выпустил его волосы и задушенно взвыл, закусив кулак. — Роб... Ро-о-обин... ну, пожалуйста... Ну вот, теперь можно и закругляться. Он задвигал головой, сначала плавно, потом постепенно ускоряя темп, то заглатывал член, то почти выпускал, с силой проводил языком по венам и снова забирал в рот на всю длину. Гай всхлипывал, скулил и матерился, запрокинув голову на спинку кресла, так что на шее вздулись вены. Почувствовав, что тот уже на грани, Робин опустил руку между ног. Хватило нескольких резких движений, чтобы со стоном выплеснуться себе в ладонь. И тут же сверху донесся ответный стон, а в горло ударила горько-соленая струя. Проглотив все до капли, Робин выпустил обмякшую плоть изо рта, и только хотел бесцеремонно вытереть пальцы о кожаные штаны, как его за шиворот вытащили из-под стола. — Сволочь, — нежно произнес Гай, притянул Робина повыше и накрыл губами его рот, солоноватый от собственного семени. — Знаю, а еще висельник, бандит и что там дальше... — усмехнулся Робин, когда тот отстранился. — Повешу! — Я граф, меня нельзя вешать. Только обезглавить. — Ладно, я знаю, что с тобой сделаю. — Прямо сейчас? — А что, прямо сейчас. Завтрак уже был, теперь будет десерт, — Гай схватил его за грудки, дернул на себя и ненадолго заткнул рот очередным поцелуем. — Как скажешь, — ответил Робин, отдышавшись. — Только дверь запри.