Stay Alive

      Чонгук просыпается оттого, что солнце светит ему прямо в глаза. Он закрывает их рукой, чтобы спастись от пронзительного света. Спустя несколько минут, он нехотя принимает сидячее положение. Чон кое-как разлепляет глаза и начинает быстро моргать, чтобы быстрее привыкнуть к яркому свету. Когда он наконец-то привык и осмотрелся, то замер с открытым ртом. Он начинает усиленно тереть глаза, потому что не может поверить в увиденное. Чонгук находился в странном помещении. Огромная комната была заставлена кроватями, возле каждой из которых стояло по тумбочке. Само помещение, Гук мог поклясться, было сделано в древнегреческом стиле и больше походило на какой-то музей. Судя по всему, это было что-то вроде странной больницы или, как это назвали раньше, лазаретом?       Чон был растерян, потому что понятия не имел, где он находился, и даже спросить было не у кого, так как на данный момент он был один. Чонгук прикрывает глаза, пытаясь восстановить в памяти последние события. Он помнил, что вчера (по крайней мере ему казалось, что это было именно вчера) отсидел две пары в университете — по истории и по английскому, а потом сходил поплавать в бассейн, прежде чем его забрал старший брат Чонхён, и они поехали в свою любимую кофейню. А потом… Глаза Чонгука расширяются от осознания, и он резко подскакивает с постели. Чон хватается за спинку кровати, потому что у него темнеет в глазах. — Эй, полегче, герой. — Гук слышит незнакомый голос позади себя и оборачивается. Когда зрение прояснивается, он видит перед собой красивого парня в тёмно-синих шортах и оранжевой футболке с надписью: «Лагерь Полукровок». Чон удивляется тому, что понял написанное, ведь это был незнакомый ему язык. На шее парня болтался шнурок с десятью бусинами, на каждой из которых были изображены разные символы. Незнакомец лучезарно улыбнулся ему, отчего на его щеках появились ямочки. Этот парень выглядел довольно-таки дружелюбно, но Чон всё равно смотрел на него с недоверием. — Мы тебя конечно подлатали, но ты был на грани смерти. — Что с моим братом? — Чонгук буквально подлетает к парню, хватая руками за плечи, и смотрит на него в упор, потому что до появления незнакомца Чон вспомнил, что они с братом попали в аварию. — С каким братом? — удивляется незнакомец. — Я помню, как мы вместе с братом ехали на машине, — начинает рассказывать Чонгук, продолжая держаться за парня. — А потом на встречу нам вылетел грузовик. Последнее, что я помню — яркий свет фар и звук удара, а потом я оказался здесь.       Незнакомец озадаченно чешет затылок и хмурится. Он долго что-то обдумывает, а потом отцепляет от себя Чонгука и просит присесть. По реакции этого парня Чон понимает, что ничего хорошего не услышит и морально готовится к худшему. Гук садится на кровать и сжимает кулаки в ожидании вердикта. Всё, чего он желает, это чтобы Чонхён оказался жив и относительно здоров. Остальное было вовсе не важным. — Честно признаться, — говорит парень, глядя на Чонгука своими тёмно-серыми глазами. — Тяжело поверить, что ты попал в аварию, потому что мы нашли тебя на пляже Хэундэ на грани смерти. Место было далеко от проезжей части, а вместе с тобой никого не было.       Чонгук раскрывает рот в изумлении, а его глаза расширяются. Чон совсем ничего не понимал. Он точно был вместе со своим братом в Сеуле и попал в аварию. Так как он мог оказаться без брата на пляже в Пусане?! Гук уже начинал думать, что всё это какой-то дурацкий сон и парочку раз с силой ущипнул себя, но так и не проснулся, и парень напротив него не исчез. — Не сочти меня за сумасшедшего, — говорит Чонгук, его голос начинает дрожать. — И даже опустим тот момент, что я был с братом. Как я мог оказаться в Пусане, если сто процентов был в Сеуле?       Незнакомец снова задумался, но не выглядел удивлённым и растерянным, словно происходящее было в порядке вещей. Он постучал пальцами по коленям и сказал: — Не переживай, постепенно мы обязательно со всем разберёмся. С такими, как мы, постоянно происходят странные вещи, поэтому я совсем не удивился. — С такими, как мы? — переспрашивает Чонгук, не понимая, о чём ему говорят. — Ах, да… — спохватился парень. — Меня зовут Ким Намджун, я сын Афины, богини мудрости. Я буду твоим провожатым в наш мир.       Чонгук посмотрел на Намджуна, как на сумасшедшего и понял, что это не он сошёл с ума, а просто этот парень псих, а он, видимо, попал в одну из сект, где верят, что боги существуют. — Окей, я понял, — Ким поднимает руки вверх и говорит чуть ли не по слогам. — Что ты принял меня за чокнутого. Это нормальная реакция. Я тоже так подумал, когда впервые оказался в лагере Полукровок.       Намджун принялся читать Чонгуку лекцию о Богах Древней Греции и убеждать его, что Боги и правда существуют, как и иные существа из мифов и легенд. Он рассказал о том, что Боги периодически спускаются в их мир и развлекаются со смертными. Дети, рождённые от союза Бога и человека, являются полубогами или по-другому полукровками.       Чон же не верил ни единому его слову, потому что… А какой нормальный человек поверит в этот бред? Всё это было мифами из книг и учебников. В древности люди из разных культур придумывали себе богов, чтобы объяснить себе те же природные явления и катаклизмы, потому что не было науки, точнее сказать, она была недостаточно развита. Чонгук даже не верил в единого бога, не говоря уже о целом пантеоне. Он был атеистом, поэтому все слова Намджуна были для него бредом сумасшедшего. — Кажется, я тебя не убедил и любые слова бессмысленны, — вздыхает Ким. — Тогда раз не веришь моим словам, то может ты поверишь своим глазам. Пойдём со мной, я покажу тебе мир, скрытый от глаз простых смертных.       Чонгук пожимает плечами и идёт за Намджуном, потому что выбираться из этого дурдома как-то надо было, а сидение в этой комнате точно не способствует его возвращению домой.       Первое, что бросается в глаза Чонгуку, когда они выходят на улицу — здесь было очень людно. В основном это были дети и подростки. Это было очень странно. Может, они похищали детей? Чон просто не знал, что и думать, но его внутреннее чутьё подсказывало, что нужно убираться отсюда как можно скорее и как можно дальше.       Второй странностью было то, что это место действительно напоминало лагерь, и у каждого домика была атрибутика древнегреческого бога. Третье, что отметил про себя Чонгук, тут тренировались с настоящим оружием: мечами, саблями, кинжалами, копьями и прочим. И последнее — все пялились на него. Чонгук так и чувствовал на себе любопытные и прожигающие взгляды, а кто-то не стеснялся и перешёптываться. Чон не выдержал и спросил: — Почему все так странно на меня смотрят? — Потому что твоё появление странно само по себе, — спокойно отвечает Намджун, уверенно продолжая идти вперёд. — Ты слишком взрослый. — В каком смысле? — не понял Чонгук, ведь Намджун был примерно одного с ним возраста, возможно, даже чуть старше. — Есть закон, по которому боги обязаны признавать своих детей от смертных в возрасте до двенадцати лет, — поясняет Ким. — Конечно, бывали случаи, когда они опаздывали с признанием, но максимум на год или два. А тебе явно не двенадцать и даже не четырнадцать, а ты до сих пор не признан. Вторая причина, ты появился, когда стало известно, что молнии Зевса пропали.       В этот момент Чонгуку стало реально жутко, потому что Намджун говорил вполне серьёзно, а значит реально верил во весь этот бред про древнегреческих богов. Это же насколько сильно тут должны промывать мозги? А вдруг это заразно? Чонгук так бы и продолжал размышлять о бредовости происходящего, если бы перед ним не появился грёбанный кентавр. Это был реально мужчина с лошадиным задом… — Кажется, это всё-таки заразно, — бубнит себе под нос Чонгук и отступает на несколько шагов назад, потому что, кажется, это не Намджун сумасшедший, а он сам, и это всё чёртова галлюцинация. Чон даже начинает думать, что он всё-таки умер, а это загробный мир. В конце концов, никто не знал, что было после смерти… — Рад, что с тобой в порядке, Чонгук, — говорит кентавр, и Чон вздрагивает, потому что понимает, что не называл своего имени даже Намджуну. Так как этот получеловек-полулошадь мог знать, как его зовут? — Я вижу ты всё ещё относишься к происходящему с недоверием, но ничего, скоро втянешься, — продолжает кентавр. — Меня зовут Хирон, наверняка, ты слышал обо мне из мифов.       Чонгук открывает и закрывает рот на манер аквариумных рыбок его друга Мингю, и не знает, что сказать. Кажется, ему нужны люди в белых халатиках, ведь с ним явно что-то не так, ибо как объяснить самому себе происходящее? Он был настолько растерян, что единственное, что он мог спросить: — Как вы можете быть тем самым Хироном, если он жил несколько тысяч лет назад?       Да, молодец Чонгук. Он мысленно отвешивает себе подзатыльник, потому что ничего умнее он спросить не мог. Какая вообще разница, что несёт этот кентавр. Тут скорее напрягал сам факт того, что он говорит с ним. — Я связан обязательствами, пока миру нужны герои, полубоги, такие как ты, я буду существовать. — С чего вы вообще решили, что я полубог? У вас тут есть какой-то тест на ДНК, который это выявляет? — спрашивает Чон.       Намджун и Хирон рассмеялись, видимо, они находили его вопрос довольно-таки забавным, Чонгуку же хотелось плакать и домой. Хотелось, чтобы этого всего не было, а он вернулся в Сеул к своему брату, а не разговаривал с какими-то полоумными. — Во-первых, — начал Намджун, при этом загибая пальцы. — Когда мы тебя нашли, то тебя пыталась сожрать фурия, а нападать на простых смертных они не могут. Во-вторых, ты смог пересечь границу лагеря, что не может сделать обычный человек. В-третьих, тебя исцелила амброзия. Будь ты простым смертным, то твои кости бы расплавились и ты бы умер.       Услышанное никак не хотелось укладываться у Чонгука в голове. Это было полным бредом, но вот он тут стоит, а перед ним кентавр, а где-то поодаль носятся дети и подростки с оружием. Ему как минимум нужно покурить или выпить, а лучше и то, и то. И плевать, что он вообще-то не курит. — Так стоп, — вдруг осеняет Чонгука. Он забыл спросить это пару минут назад, когда его позвали по имени. — Откуда вы знаете, как меня зовут? — Сейчас Чон обращался к кентавру. — Ах, это, — отвечает Хирон. — Мы знали это, как и где тебя искать заранее, потому что это увидела наш Оракул. Недавно у неё было новое видение насчёт тебя, поэтому сейчас мы с тобой пойдём к Рейчел, а Намджун пока приведёт Тэхёна.       Кажется, Ким был удивлён, но ничего не сказал, лишь пожал плечами и двинулся в противоположную от них с Хироном сторону. Чонгук же шёл рядом с кентавром и надеялся, что скоро проснётся. Ну, не мог он так просто взять и поверить в происходящее. — Понимаю, что тебе сейчас сложно и ты растерян, но это нужно просто принять. Ты всегда принадлежал этому миру, хоть и не знал этого. Тебе, должно быть, пришлось тяжело? Дислексия и СДВГ доставляют много неудобств. — Эм… — тянет Чонгук. — У меня никогда не было ни дислексии, ни СДВГ. И жить мне было вполне нормально, не считая того, что мои родители умерли, когда мне было четырнадцать, и я остался на попечении старшего брата. — Интересно… — Хирон почесал подбородок, но больше ничего не сказал.       Дальше они шли молча вглубь леса. Чонгук должен был признать, что здесь было очень красиво. У него даже зачесались руки и хотелось взять кисти с красками, чтобы нарисовать этот пейзаж, хотя он давно и не занимался этим. Было бы неплохо просто расслабиться, насладиться красотой природы и чистотой воздуха. Тут очень приятно пахло хвоёй и клубникой. Вдали виднелись огромные клубничные поля и там её собирали козлоногие парни… Кажется, в мифологии их называли сатирами? Вот вроде Чонгук только расслабился, а снова видит что-то из ряда вон выходящее. И перспективы увидеть что-то ещё эдакое его совсем не радовали.       Они медленно спускались к небольшой реке. Здесь уже почти было не слышно шума лагеря. Тишину нарушали лишь мелодии, которые играли сатиры. Чону бы здесь даже понравилось, окажись он тут в других обстоятельствах. Без всей этой древнегреческой лабуды.       Он остановился у реки и попросил умыться. Хирон не возражал, поэтому Чонгук опустился на колени и умылся холодной речной водой. Его поразило, что вода была кристально чистой. Он зачерпнул очередную порцию воды, когда позади него раздался шум. Чонгук обернулся, а потом, не удержав равновесия, свалился в реку. Потому что когда он развернулся, прямо перед ним появились два парня, буквально в десяти сантиметрах от него. Слишком близко и слишком неожиданно. Одним из парней был Намджун, а вот второй…       Чонгук не знал, как его описать. Он был настолько красив, что Чон был готов поверить в существование Богов, потому что этот парень точно был божеством. Идеальное и красивое лицо, тёмные вьющиеся волосы. Чёлка слегка спадала прямо на глаза. Бронзовый загар на подтянутом теле. Чону стоило огромных усилий, чтобы не пустить слюни. Гейское сердце Чонгука никак не могло остаться равнодушным. Он бы и дальше продолжил оценивающе разглядывать парня, но он его обломал. — И долго ты собираешься там сидеть? — спрашивает незнакомец, а Чонгук, кажется, окончательно умирает от глубокого бархатного голоса.       Чон только собирается подняться, как замечает, что все пялятся куда-то над ним, разинув рты. Гук поднимает голову и видит голубое свечение, а в центре знак трезубца. Первая мысль, которая пролетает в голове Чона: «Это что ещё за спецэффекты?».       Хирон, прокашлявшись, говорит: — Добро пожаловать в лагерь Полукровок, Чон Чонгук, сын Бога морей.       Намджун лишь хмурится и бормочет что-то вроде: — Забавно…       Чонгук же хлопает глазами, как полный придурок, всё ещё сидя в реке. А когда поднимается, то окончательно впадает в ступор. Он был сухим. Полностью. Одежда вообще не намокла. Он не понимал, как такое возможно?       И только красавчик-незнакомец сохранял мёртвое спокойствие. Казалось, что ему вообще всё равно. Было в этом парне что-то притягательное, что глаз не оторвать, но было что-то и столь отталкивающее. Внутреннее чутьё подсказывало, что нужно быть настороже. От этого парня веяло могильным холодом, от которого мурашки пробегали по телу.       Чонгук больше не стал задавать вопросов, а просто попросил идти дальше к Оракулу, которая могла всё объяснить, потому что он уже устал. Слишком много для сегодняшнего утра.       Чон погрузился в собственные мысли и не заметил пристальных взглядов остальных. В голове было слишком много всего, и Чонгуку казалось, что она вот-вот взорвётся.       Через пару минут они наконец-то пришли к небольшому домику, который скрывался глубоко в лесу. На пороге их встретила красивая рыжеволосая девушка среднего роста, на вид лет восемнадцати. Её лицо украшали россыпь веснушек и мягкая улыбка. — Рада встречи с тобой, Чонгук. Я Рейчел Элизабет Дэр, оракул, — спокойно говорит она. — Зови меня просто Рейчел. Думаю, что у тебя много вопросов, как и у остальных. Давайте присядем. — Она указала в сторону небольшой беседки, в которой они вполне могли поместиться, не считая Хирона конечно же.       Гук был немного удивлён, потому что представлял оракула как-то иначе. Как минимум намного старше и загадочней что ли. А перед ним был обычный человек, по крайней мере, на вид. Вслух Чонгук ничего не сказал, а молча последовал за остальными. Пока они шли, Намджун пожурил Чона за то, что он так сильно пялился на Тэхёна. Гук на это пожал плечами, не видя смысла отрицать очевидное, и сказал ему на ухо: — Этот парень смертельно красив.       Намджун громко рассмеялся, чем привлёк к ним лишнее внимание, и отсмеявшись, тихо ответил: — Со смертельно ты попал в точку.       Чонгук не понял смысла этой фразы, да и не очень-то и хотелось. Сейчас его больше интересовали ответы на свои вопросы, тут даже красавчик Тэхён уходил на второй план.       Они расселись по местам. Чонгук сел рядом с Намджуном, потому что он был самым знакомым из них, если так вообще можно сказать о человеке, с которым познакомился буквально минут сорок назад. Рейчел с Тэхёном сели напротив них, а Хирон остался стоять рядом. Чон чувствовал себя не совсем уютно, потому что был в центре внимания, а он этого не любил. На парах всегда сидел на галёрке и был не особо общительным, имея всего парочку друзей. Зато рядом с ними он раскрывался. Чонгуку этого вполне хватало. Здесь же была куча незнакомцев, которых он и знать то не хотел. Ну разве что немного был заинтересован в Тэхёне, но вы не можете Чонгука за это осуждать, потому что этот парень был непозволительно красив.       Чонгуку пришлось ещё раз рассказать всё то, что он уже говорил Намджуну. Хирон добавил про него, что он не страдал дислексией и СДВГ, чем вызвал у остальных изумлённый взгляд. Только одна Рейчел оставалась спокойной. Единственное, что она уточнила, не рассказывала ли ему мать о Богах, и услышав отрицательный ответ, лишь кивнула. — Что ж, — сказала Рейчел, хлопнув в ладоши. — Давайте со всем этим разбираться. — И она начала свой рассказ. — Около двадцати лет назад твоя мать, Чонгук, повстречала Посейдона, и они полюбили друг друга. Вскоре, твоя мать забеременела тобой, а Посейдон должен был её покинуть. У Богов свои законы. — Усмехается девушка, а Чонгук думает, что это больше похоже на какую-то сказку. — Твоя мама была невероятной красоты женщиной, что какое-то время спустя смогла привлечь внимание ещё одного Бога. Им оказался сам Зевс. Он одаривал её подарками, обещал чуть ли не достать ей звезду с неба, но её сердце уже было занято Посейдоном. Она носила его ребёнка и любила его, поэтому Зевс был ей не интересен. Верховный Бог получал отказы раз за разом. Его даже не останавливало то, что твоя мать беременна и была на большом сроке. Он слишком долго и часто увивался вокруг неё, что был неосторожен. Обо всём прознала его жена, Гера. Естественно она была недовольна и зла, и хотела отомстить твоей матери. — Чонгук уже хотел начать возмущаться, потому что это было несправедливо. В чём была виновата его мать, если этот мужик не понимал отказов? Но его остановил Намджун, положив руку на плечо и покачав головой, давая знать, чтобы просто слушал дальше. Все вопросы потом. — В тот период у меня было видение насчёт тебя, Чонгук. Ты должен был сыграть в будущем важную роль в судьбе этого мира, но Пророчество не смогло бы исполниться, если бы ты не родился или если бы с тобой что-то случилось сразу после рождения. А Гера хотела навредить именно тебе, ведь думала, что ты ребёнок Зевса. Тогда я помогла твоей матери скрываться, но, когда ты родился, это становилась делать всё труднее, ведь быть постоянно в движении с маленьким ребёнком на руках очень тяжело. Гнев Геры всё никак не утихал, нам становилось сложнее. Тогда пришлось пойти на крайние меры и скрыться в Царстве мёртвых, туда никто из Богов не совался. Я не могла сопровождать твою мать туда, так как я Оракул и у меня есть свои обязанности здесь. Я не знаю, как твоей матери удавалось там выживать какое-то время. Знаю лишь то, что в итоге ей помогла Персефона. Она открыла для твоей мамы портал в параллельный мир в день зимнего солнцестояния. Там Боги были бессильны, потому что в том мире их не существовало. Твоя мама отдала тебя другой версии себя из того мира. Другая версия твоей матери должна была тебе всё рассказать в день твоего шестнадцатилетия, но почему-то этого не произошло. Потом твоя мать вернулась обратно в этот мир, потому что ей было не место в том, ибо это нарушало законы мироздания.       Когда Рейчел закончила свой рассказ, воцарилась тишина. Чонгук был растерян, он хотел что-то сказать, но был не в состоянии. Буквы буквально отказывались складываться в слова. Это казалось чем-то невероятным и как-то слишком. Он хотел вернуться домой к брату и не знать всего этого. Чонгук не хотел в это верить и воспринимать всерьёз, но почему-то точно знал, что Рейчел ему не лжёт.       Чонгук молча сидел и смотрел куда-то перед собой, практически не моргая. Он не знал, что ему делать, какие вопросы задать. Хотелось свернуться калачиком, и чтобы мама гладила его по голове, приговаривая, что всё будет хорошо. Чонгук чувствовал себя грёбаным пазлом, который только что разворошили, разрушив полностью и раскидав кусочки в разных направлениях. А обратно этот пазл уже не собирается, то ли собирают неправильно, то ли частей каких-то не хватает. Чон бы сейчас с удовольствием разрыдался от осознания происходящего, но он не любил показывать свои слёзы другим. Только самые близкие имели на это право, а здесь таких людей у него не было. Он остался совсем один в чужом мире без семьи и без друзей. Чонгук не считал матерью женщину, что его родила, потому что ни она его растила. О нём всё это время заботились совершенно другие люди. Чонгук даже не знал, что сейчас должен чувствовать: благодарность? злость? обиду?       Чонгук настолько ушёл в себя, что очнулся лишь тогда, когда чьи-то прохладные ладони накрыли его и слегка сжали. Чон поднял голову и встретился взглядом с глазами Тэхёна, такими же тёмными, как его собственные. Его удивило, что этот парень пытался оказать ему поддержку. Он будто говорил, что ты такой не один, и почему-то от этого Чонгука отпустило, или ему только так показалось. Гук попытался выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки в знак благодарности Тэхёну, но у него наверняка плохо получилось, потому что Тэхён лишь усмехнулся и покачал головой.       Намджун похлопывает его по плечу тоже в знак поддержки, как и Хирон. Было приятно осознавать, что всем им, по сути незнакомцам, было на него не наплевать. Чонгук глубоко вдыхает и выдыхает, чтобы хоть как-то унять хаос, царивший в собственной голове, и наконец-то задаёт первый вопрос: — Ты сказала, что перемещаться между мирами можно только в дни зимнего и летнего солнцестояния, но зимнее уже прошло, а летнее будет только через неделю. Тогда как я оказался здесь? — Я не могу дать ответ на этот вопрос. К сожалению, я вижу и знаю, не всё, как бы мне этого не хотелось, но, возможно, ответ есть у Тэхёна.       Тэхён кивает. Он так и не убрал свои руки с рук Чонгука, и начал поглаживать их большим пальцем. Чон бы давно растёкся лужицей от внимания такого парня. Тэхён определённо был полностью в его вкусе, но ситуация была совсем неподходящей. — Я какое-то время изучал этот вопрос. Есть ещё один способ переместиться из одного мира в другой, но он очень опасный. Сделать это можно только на грани жизни и смерти, и, если это сделает никто иной, как Бог мёртвых. Думаю, что, когда Чонгук попал в аварию, мой папаша притащил его в этот мир.       Чонгук разинул рот в изумлении. Теперь стали ясны эти странные ощущения рядом с Тэхёном и почему Намджун рассмеялся, когда Чон сказал, что Тэхён смертельно красив. Тэхён был сыном Аида. — Но зачем? — голос Чонгука дрогнул. — Молнии Зевса пропали, — спокойно поясняет Тэхён. — Боги не могут красть божественное оружие друг друга, но могут действовать руками своих детей. Логично, что Зевс первым делом подумает на своих братьев Аида и Посейдона. Ведь эта троица постоянно враждует. Соответственно под подозрением мы с тобой, как их дети. Мой папаша, видимо не при делах, или пытается сбить остальных с толку, вот и приволок тебя, как шанс подвернулся. Наверняка он знал, что когда-то сделала Персефона и чей ты сын. Видимо, он хотел насолить Гере тогда или провинился перед своей жёнушкой, вот и закрыл на всё глаза, а может ему просто стало скучно. Хрен знает этих старых маразматиков. Они все чокнутые. — Тэхён! — возмутился Хирон. — Ты не можешь так говорить о них. Даже если они виноваты, они всё ещё остаются Богами и гарантом существования этого мира. — Так, а почему моя мать не могла остаться со мной в другом мире? — Потому что особенность параллельных миров в том, что в них есть версии точно таких же людей, но с другими судьбами. У твоей мамы была другая её версия. Если бы она осталась, то нарушила бы баланс миров, и никто не знает последствий, потому что никто из людей раньше не нарушал границ. Они просто не знают об этом, — терпеливо разъясняет Тэхён. — Твоей же версии в другом мире нет, потому что в нём не существует Богов, то есть ты просто не мог в нём родиться, так как твоего отца там нет. И это не нарушает законов мира, даже твои способности и особенности там не проявлялись, как я понял из твоих слов, потому что там нет всей это божественной силы и прочего. Хоть закон это и не нарушало, но баланс всё равно пошатнуло, поэтому рано или поздно пришлось бы вернуть тебя обратно. Видимо, моя мачеха рассказала это твоей матери и в шестнадцать они планировали тебя вернуть сюда, но что-то пошло не так. — Моя мать в том мире вместе с отцом погибли, когда мне было четырнадцать. Некому было меня возвращать, и я кажется понял про баланс… — Тогда всё ясно почему ты остался там, — говорит еле слышно Тэхён. — Но мне непонятно, что ты имеешь в виду под балансом? — Когда мне было пять я чуть не утонул. В десять чуть не разбился на сноуборде. В четырнадцать, когда погибли родители, я был в машине вместе с ними и чудом выжил. Когда мне было семнадцать загорелся наш дом, и вот недавно снова авария. — Это имеет смысл. Мир будто отторгал тебя и пытался вернуться к балансу, — говорит себе под нос Намджун, но все услышали и были согласны. Теперь это казалось чем-то очевидным. — Получается я должен теперь жить в этом мире, потому что в тот мир я вернуться не могу. А не могу я этого сделать, потому что это опасно для моей жизни и жизни близких мне людей… Честно признаться, в данный момент Чонгуку было плевать на себя. Его волновало то, что близкие ему люди подвергались опасности из-за него. И возможно, родители погибли из-за него… Чон готов был поверить во что угодно, лишь бы узнать, что с его братом всё в порядке. — А можно как-то узнать, что с моим братом? — Не переживай, он жив и с ним всё в порядке, — улыбнувшись, ответила Рейчел. — У меня было видение на этот счёт, но… В общем, для людей из твоего мира всё выглядит так, будто тебя в нём никогда и не было. Наверное, это побочный эффект. Мир восстановил баланс и удалил лишнее, — тише добавляет она. — Наверное, так даже лучше. Я всё равно не смогу вернуться, а так они хотя бы не будут страдать. — Чонгук старался говорить спокойно и уверенно, но внутри весь его мир снова рухнул, как карточный домик. Вся его жизнь стала похожа на какой-то кошмар для него одного. Он остался совсем один, и никто даже не будет по нему скучать. В глазах начало жечь, и Чонгук держался из последних сил, чтобы позорно не разрыдаться. — Я могу здесь пройтись? Мне нужно немного побыть одному и хоть как-то всё это переварить.       Ему показали дорожку, по которой можно пройтись и объяснили, что делать, если вдруг потеряется. Чонгук ничего не слушал, потому что мысленно уже давно был не здесь. Как только его отпустили, он пошёл куда глаза глядят. Хотелось оказаться как можно дальше от людей, подальше от сочувствующих взглядов, подальше от законов этого мира.       Он медленно брёл по лесу, не разбирая дороги. В душе царил полный раздрай, и он наконец-то мог дать волю слезам. Чонгук не был человеком, который просто так лил слёзы, но сейчас произошедшее для него было слишком тяжёлым, и он дал волю чувствам. Гук буквально остался один в чужом мире совсем один. Ему было некуда пойти, потому что дома у него тоже не было, как и денег. Два года университета также шли псу под хвост. Ах, да, у него даже не было документов, потому что он двадцать лет даже не существовал в этом мире. Чонгук понятия не имел, как он должен выживать здесь и что вообще ему теперь делать.       Чон бродил так около получаса, погрузившись в собственные мысли и не замечая ничего вокруг, пока не врезался в кого-то. Он настолько ушёл в себя, что не заметил, как на горизонте появился человек. Когда Чонгук поднял голову, то встретился с тёмными глазами Тэхёна и растерялся. Он не ожидал увидеть его здесь, но ещё больше Гук не ожидал оказаться в его объятиях. Тэхён прижал его к себе и прошептал на ухо: — Всё будет хорошо.       Чонгук как дурачок хлопал глазами, не зная, что и сказать. Слова застряли в горле, поэтому он просто обнял Тэхёна в ответ. В этот раз он не чувствовал исходящего от него ранее холода. Сейчас почему-то было тепло и уютно. Чон не знал, сколько они так простояли, но никто из них не спешил говорить и прерывать объятия. Тэхён будто чувствовал его и понимал, и Чонгуку было этого достаточно. Было приятно повувствовать себя кому-то нужным, пусть и ненадолго.       Через какое-то время Гук всё же прервал объятия и сел прямо на траву, подтянув колени к груди, и обнял их руками, положив подбородок сверху. Тэхён же сел напротив него в позе лотоса и подняв голову вверх. — Почему я помогаю тебе и так добр с тобой? — говорит он, будто читая мысли Чонгука. — На самом деле, не ты первый, не ты последний. Конечно никто не был отправлен в другой мир, но в остальном же… — Он помедлил, тяжело вздыхая. — Такая история у каждого второго, к сожалению. Тебе ещё повезло. Ты мог жить спокойно целых… Сколько тебе там? — Двадцать, — тихо отвечает Чон. — Вот, целых двадцать лет, — хмыкнул Тэхён. — За тобой с детства не охотились монстры, ты не страдал дислексией и СДВГ. Тебе не приходилось менять школы или детские дома как перчатки. Тебя не принимали за чокнутого, когда ты пытался доказать взрослым, что видел, например, мантикору, гидру или ещё какую-нибудь хрень, — перечислял он. — Жизнь для полубогов в большинстве случаем это сущий ад. Многие из нас остались без семьи ещё в детстве: у кого-то родители погибли, кого-то отправили в детский дом, потому что обзавелись нормальной семьёй и бракованный ребёнок уже не нужен, а кто-то отказался, потому что не мог вынести всю это древнегреческую херню. Чем сильнее божественный родитель, тем тяжелее живётся полубогу. Единственное безопасное для нас место — это лагерь Полукровок. Вся наша жизнь — это выживание, и все мы так или иначе одиноки… Но это место, может стать твоим домом. Всё можно решить кроме смерти. Это я как сын Аида тебе говорю. — А у тебя…? — Чон не успел закончить вопрос, но его сразу поняли. — Мою мать убили, когда мне было десять, и не то чтобы мне очень жаль, потому что она была не самым лучшим человеком. Ничего хорошего я не получил от неё. — Тэхён смотрел куда-то вдаль, предаваясь воспоминаниям. — Тогда меня забрали Намджун-хён и Джин-хён. Намджун-хёну тогда было всего двенадцать, а Джин-хёну четырнадцать. Мы вместе добрались до лагеря. Мы были еле живыми, потому что оказались сильными полубогами, и вместе привлекали слишком много внимания монстров. На самом деле я мало что помню с тех времён. — Он почесал затылок, задумываясь. — Тогда я ещё ничего толком не понимал в мире богов и монстров. Мне было банально страшно. Я благодарен хёнам, что они не бросили и позаботились обо мне. Эти двое, Юнги-хён, Хосок-хён и Чимини стали моей семьёй. Понимаю, что в какой-то мере тебе сложнее, потому что всё это свалилось, как снег на голову, а мы жили в такой среде с детства, но нужно всё это переварить и в максимально быстрые сроки. Завтра нам придётся отправиться в путь, иначе миру хана из-за наших чокнутых папаш, которые решили померяться силами.       Чонгук всё это время внимательно наблюдал, как сменялись эмоции на его лице по ходу рассказа: то он как-то грустно улыбался, то хмурился, то был задумчив. Когда они столкнулись в первый раз, Чону он показался слишком холодным и отстранённым, но оказалось, что это было совсем не так. Тэхён будто раскрывался перед ним с другой стороны. За его холодностью скрывались забота, поддержка и теплота. К нему хотелось тянуться как к солнцу. А ещё у него была совершенно потрясающая квадратная улыбка.       Все стены Чонгука слишком быстро пали перед этим парнем. Гук не знал почему, но его тянуло к Тэхёну словно магнитом, и у него не было сил сопротивляться этому притяжению. Именно поэтому, сейчас он схватился за протянутую руку и поднялся с травы. — Кстати, я так и не представился нормально, — смеётся он. — Ким Тэхён, сын Аида. Мне двадцать два, поэтому можешь звать меня хёном. Если не боишься разрытых могил и кладбищ, то мы точно станем друзьями, — подмигивает Ким, ухмыляясь.       Чонгук был совершенно сбит с толку. Этот парень был просто невероятен. Минуту назад он был совершенно серьёзен, поддерживая его и приободряя, делясь чем-то личным. А буквально через две минуты уже смеялся и шутил. — А если серьёзно, то своё прошлое я давно пережил. Так что тебе не стоит об этом много думать и загоняться. Прошлое должно оставаться прошлым, — заключает Ким. — А теперь пойдём, я познакомлю тебя с остальными. — Спасибо, — искренне говорит Чонгук.       Ему и правда было нужно это услышать. Как и сказал Тэхён, нужно это пережить. В конце концов, с его братом и друзьями всё в порядке. Они живы и здоровы, и Гук надеялся, что впереди их ждёт долгая и счастливая жизнь пусть и без него. А что касалось самого Чона. Ему нужно было время свыкнуться с новым положением вещей, и по всей видимости, у него начиналась новая жизнь. Он был просто обязан выжить в этом мире.

***

На следующий день Чонгук медленно шёл к Большому дому (он был чем-то вроде местной администрации). Чон думал о вчерашнем дне, который был слишком насыщенным на события и впечатления. После разговора с Тэхёном они пошли к его друзьям. И, честно признаться, Гук был очень сильно и приятно удивлён. Его друзья оказались потрясающими людьми. Они приняли Чонгука, как своего младшего брата. Особенно Джин. Они рассказывали ему, как устроен их мир и делились забавными историями из лагерной жизни. Так Чон успел много всего узнать.       Например, что директор лагеря — Дионис, и назначен он на этот пост в качестве наказания. А ещё он постоянно путает имена жителей лагеря. Боги не очень заботятся о своих детях, но хотя бы стабильно их признают, что уже победа. Сильнейшие полубоги — дети Большой тройки, то есть Зевса, Посейдона и Аида, и рождаются они крайне редко. Последний раз до этого дня все три ребёнка Большой тройки появлялись в одном поколении более пятиста лет назад и это были легендарные герои, о которых помнили до сих пор. Дальше по силе шли дети Богов из основного пантеона, а потом более мелких Богов. У Чонгука голова разрывалась от новых знаний. Радовало только то, что он достаточно хорошо знал греко-римскую мифологию, что хотя бы немного облегчало ему жизнь.       Сейчас они должны были собраться, чтобы разделиться на группы и отправиться на миссии, чтобы предотвратить вспыхнувший конфликт между Богами. Это напрягало Чонгука, потому что он не был воином и не имел боевого опыта, а учиться времени не было. Вряд ли занятий кендо в средней школе было достаточно, но с этим ничего сделать было нельзя. У них было всего пять дней, чтобы разрешить ситуацию. Как они должны уложиться в столь короткий срок для Чонгука было загадкой.       На пороге Большого дома его встречал Хирон, который сидел в инвалидном кресле. Намджун рассказал Гуку, что это маскировка Хирона в мире смертных и он иногда принимает такую форму и в лагере. Чонгук не особо понял, как это возможно, но и не хотел погружаться в детали, принимая, как данность. Мужчина поинтересовался, как у него дела и пригласил внутрь. Чон лишь пожал плечами на вопрос, потому что ему было нечего ответить. Он всё ещё был в шоке и было сложно принять тот факт, что он не сходит с ума, а всё это и вправду реально. Сейчас были дела поважнее, а Чонгук был ответственным человеком и не хотел, чтобы что-то случилось с его новыми друзьями.       Когда все были в сборе и расселись за большим круглым столом, Хирон начал рассказывать им детали: — Итак, вы разделитесь на три группы. Первая — Чонгук, Тэхён и Сокджин. Вам нужно будет сначала спуститься в Царство мёртвых, чтобы убедить Аида, что Чонгук не крал молнии. Оттуда вы отправитесь в Подводное Царство, чтобы убедить Посейдона в невиновности Тэхёна. Сокджин будет с вами, так как он хороший дипломат и сможет пустить в ход свои чары в случае опасности. Вторая группа — Намджун, Чимин и Хосок. Вы станете поисковой группой и будете искать молнии Зевса. Если первая группа справится раньше, то присоединится к вам. И последний Юнги. Ты должен будешь убедить отца, что это не Чонгук с Тэхёном. На крайний случай постарайся просто выиграть время, пока остальные ищут молнии. Связь держим через почту Ириды.       Чонгук мало себе представлял их путешествие, но Тэхён и Джин обещали ему во всём помогать. Гук молился всем богам, чтобы не накосячить. Ещё он понимал, что теперь назад дороги уже не будет, и он окончательно станет частью этого мира.       Когда они уже были готовы отправиться в путь, Хирон попросил его на минутку задержаться. — Чонгук, хочу подарить тебе особенный меч, — говорит кентавр как-то задумчиво. — Он считался проклятым, о нём говорили, что он может подвести в самый неподходящий момент, но он никогда не подводил одного героя. Ты чем-то напоминаешь мне его, поэтому пусть этот меч будет с тобой. Возможно, ты им не воспользуешься, а может случится и так, что он спасёт тебе жизнь. — С этими словами кентавр протянул ему шариковую ручку. — Но это просто ручка… — сказал Чонгук, удивлённо поднимая брови. Он не знал, как должен был реагировать, Хирон же рассмеялся и сказал: — С ними колпачок и всё поймешь.       Чонгук сделал, что ему сказал кентавр и в его руках и вправду оказался меч, на котором было написано «Анаклузмос». «Стремительное течение» — мысленно перевёл Чонгук. Было так странно понимать древнегреческий, но оказалось, что эта способность буквально в крови всех полукровок. — И чем же я напоминаю того героя? — не мог не спросить Чонгук. — Своим роковым недостатком. — Роковым чем? — У каждого героя есть свой роковой недостаток или слабость. Твой, как и у него, — верность людям. Ради близких людей ты готов рискнуть собственной жизнью, или даже целым миром, поэтому будь крайне осторожен.       Чонгук понимал, что это было не шуткой, и Хирон был совершенно серьёзен, когда сказал это. Правда Чону казалось странным считать нечто подобное недостатком. Он всегда считал это достоинством, поэтому спросил: — Разве верность близким может быть недостатком? — В случае героев — да, — вздохнул кентавр, а на его лице появилась какая-то печальная улыбка. Чонгук мысленно решил, что, наверное, Хирон вспомнил какую-то грустную историю из прошлого какого-то героя, ведь он тысячи лет воспитывает их. — На них лежит бремя ответственности за этот мир, но можно попробовать спасти и мир, и своих друзей. Так что это вполне может быть и силой. Так что будь сильным, мальчик мой. В конце концов, это будут твои решения и твои либо победы, либо поражения. Всё только в твоих руках. — Спасибо. Я подумаю над этим. — Чонгук кланяется и уже собирается уйти, как Хирон снова его окликает: — Ах да, совсем забыл, — сказал он, подъехав на своём инвалидном кресле к Чону и указав на меч, — если ты вдруг потеряешь меч, то через некоторое время он сам вернётся к тебе. Появится в виде ручки в твоем кармане. А чтобы вернуть меч в форму ручки, коснись колпачком другого конца, и да, удачи, Чонгук.       Чонгук махнул Хирону на прощание и вышел на улицу к ожидающим его Тэхёну и Джину. На плечах каждого висело по рюкзаку с запасами еды, нектара и амброзии.       Джин был в оранжевой футболке лагеря Полукровок и бежевых шортах, а на поясе болтался меч. Он был одним из немногих детей Афродиты, который умел сражаться, а не только заботился о своей внешности. Он был сильнейшим среди детей богини любви, а также непозволительно красивым, что было признано всеми членами лагеря.       Тэхён был облачён во всё чёрное. На нём были кожаные штаны и рубашка, рукава которой были подвёрнуты до середины локтя. В правом ухе болталась серьга в виде креста, а на поясе слева висел меч из стигийской стали. Он был истинным воплощением сына Аида.       Сам же Чонгук был в голубых драных джинсах и футболке лагеря Полукровок, потому что его худи пала смертью храбрых в битве с фурией, о которой он даже не помнил. В каждом ухе болталось несколько колец. А правую руку украшали многочисленные татуировки. Наверняка со стороны их компания выглядела очень странно, но Чонгуку было плевать. Его больше волновал тот факт, что они отправятся в Царство Аида. Он помнил из мифов, что немногим героям удалось выбраться оттуда. Успокаивало только то, что Тэхён был с ними, и он явно должен был знать, где выход.       Когда Чонгук подошёл к ребятам, Тэхён попросил его и Джина дать свои руки. Для Чона Ким пояснил, что они отправятся в Царство мёртвых через тень, так как это самый быстрый путь, потому что вообще-то Аид засел в Китае в районе Великой китайской стены. Чонгук не особо понял, что значит путешествие через тень, но и спрашивать не стал, молча протягивая свою руку. Какой смысл спрашивать, если сейчас всё равно узнает на практике.       Чонгук всего на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, то они уже были в тёмном и мрачном месте. Невзрачную местность затянуло туманом, а ещё тут воняло так, будто тут недавно кто-то сдох, воскрес и снова сдох. Чувствительный к запахам нос Чонгука не был готов к такому амбре. Он так увлёкся разглядыванием местности, что не сразу заметил, что Тэхён спит…? Чонгук молча уставился на Джина, выпучив глаза. — Не смотри так, — проворчал старший. — Путешествия по теням очень сильно утомляют, но это самый быстрый способ. Часика два, и он оклемается. А мы будем сторожить его сон. — Тогда не проще было бы самолётом? — Нет, не проще. Тебя нельзя летать самолётом. Небо — владения Зевса. Как думаешь, сколько секунд ему понадобится, чтобы укокошить тебя в небе, а вместе с тобой и нас заодно? — Понял, принял, осознал, — пробормотал Чонгук, поднимая руки вверх, в сдающемся жесте.       Царство мёртвых Чонгуку не понравилось. Тут было слишком мрачно и жутко во всех традициях лучших хорроров. Все заволокло дымкой тумана, и мимо могли проплывать души, забредшие сюда по ошибке. Тэхён специально выбрал отдалённое место от Полей асфоделей, Элизиума и Полей наказаний. Джин объяснил ему, что в Элизиум попадали души героев, людей, проживших благочестивую жизнь. Это было блаженное место без страданий, тягот и забот. Что-то вроде рая. Поля асфоделей — место для нейтральных душ, которые не совершили ничего плохого, чтобы пребывать на Полях наказаний, но и не были достойны Элизиума. Название Поля наказаний говорило само за себя. Это было место, где наказывали за ужасные поступки. Души там подвергались вечным мучениям. Куда тебя отправить, решал суд. Однажды, они все тоже предстанут перед этим судом. От этого Чонгуку было не по себе.       После лекции о Царстве мёртвых, у Чона отпало всякое желание находиться здесь даже лишние пять минут, но его никто не спрашивал. Честно говоря, Чонгук толком не знал, что они должны сделать, потому что «Окей гугл, как убедить бога, что я не крал молнии Зевса» тут явно не сработает.       Была одна вещь, которую они не понимали. Аид точно знал, что молнии Чонгук не крал. По одной простой причине — Чона не было в этом мире, и появился он здесь позже. Тогда возникал вопрос: Зачем Аид притащил Чонгука в этот мир?       Чонгуку правда было интересно, но он сомневался, что Бог мертвых окажется добрым милым дядюшкой и ответит на все его вопросы. Хотя Чон до конца не был уверен в родстве, потому что у богов нет ДНК, и по сути никакого родства между ними нет. А отцовство или материнство определялось признанием Бога. Всё это было настолько запутанной схемой, что задачки по биологии отдыхают в сторонке. Единственное, что понял из объяснений ребят Чонгук, что если вдруг он захочет с кем-то встречаться из лагеря — это не проблема. Не принято крутить романы только с жителями своего домика, хотя находились и те, кому было и на это наплевать.       Чонгук продолжал размышлять о новом для себя мире, пока Тэхён не проснулся. Он всё ещё выглядел очень уставшим, но настоял, чтобы они двинулись в путь. Гук вместе с Джином пытались его убедить отдохнуть ещё немного, но Ким был непреклонен. Он молча двинулся в путь, не желая слушать их аргументы. Чонгуку и Джину не оставалось ничего другого, как последовать за ним.       По дороге они не увидели ничего интересного, и старались максимально долго скрывать своё присутствие. Лишнее внимание им было ни к чему. Чонгук молча следовал за Тэхёном, не задавая вопросов. Он считал, что сейчас было не время и не место для разговоров. Чон обязательно задаст все возникшие у него вопросы, когда они закончат миссию.       Примерно через полчаса пути Чонгуку начало казаться, что что-то не так. Ему казалось странным, что им встречались только заблудшие души и больше никого. Царство мёртвых всегда описывалось опасным и неприятным местом, где было крайне сложно оставаться незамеченным, потому что везде сновали чудовища, слуги Аида. Ещё минут через пятнадцать Тэхён озвучил мысли Чонгука вслух: — Я ничего не понимаю, — тяжело вздыхает он. — Мы должны были уже прийти в одно место, но дорога будто изменилась. Всё так странно. — Согласен, удивительно, что по пути нам никто не встретился. А значит нас куда-то ведут, — сказал Джин, нахмурившись. — И самое ужасное — нам придётся идти прямиком в подготовленный для нас капкан, потому что куда бы мы не пошли, в итоге всё равно окажемся в ловушке.       Чонгук был с ними согласен. Оставалось только идти и проверить. Проблемы придётся решать по мере их поступления. И они двинулись дальше, продолжая озираться по сторонам. Они какое-то время двигались вперёд в тишине, но в какой-то момент Чон услышал голос. Он манил его к реке.       Чонгук резко замер, обернувшись на звук таинственного голоса. Он начал двигаться на зов, не в силах сопротивляться. Его речи были такими заманчивыми. Голос обещал стереть его воспоминания, чтобы избавить Чонгука от страданий. Его ведь все забыли, значит, и он должен был забыть. Какая-то его часть понимала, что это не выход, но он был не в силах сопротивляться. Его эмоциональное состояние в последнее время больше напоминало американские горки и не отличалось стабильностью. Всё это действовало против него.       Чонгук медленными шагами продвигался к реке, слушая сладкие речи, которые обещали ему покой. Голос говорил, что это своеобразная месть, что он должен забыть в ответ за то, что забыли его. Слова о мести немного отрезвляли: — Тэхён… — хриплым голосом сказал Чонгук, но больше не мог вымолвить и слова. Ему было так сложно противостоять этому зову. Чон продолжал медленно идти вперёд, пытаясь сопротивляться, но его будто опутали невидимые нити и тянули всё ближе и ближе к реке.       В какой-то момент он почувствовал обжигающую боль на щеке и наконец-то очнулся. Тэхён влепил ему отрезвляющую пощёчину, как раз в тот момент, когда его рука застыла в сантиметре от воды. Причём он не дошёл до реки, вода из неё двигалась ему навстречу, а сейчас застыла вместе с ним. Чонгук понял, что это он каким-то образом контролировал воду. Он хлопал глазами, глядя на застывший перед его лицом сгусток воды, и мысленно приказал ей вернуться обратно в реку, махнув рукой. К его удивлению это сработало, и он выдохнул, плюхнувшись задницей прямо на землю. — Спасибо. — Чонгук смотрел с благодарностью на Тэхёна и выдавил из себя подобие улыбки, а потом спросил: — Что это было? — Кто-то пытался заманить тебя в Лету, чтобы стереть твои воспоминания, — задумчиво протянул Тэхён.       Джин сел рядом, и Чонгук услышал, как тот выдохнул с облегчением. Чон его понимал, он знал, что Лета считалась рекой забвенья и в ней стирали воспоминания душам, чтобы те забыли о своей земной жизни. Чонгук был благодарен, что Тэхён смог его остановить, потому что не смотря на всю дерьмовость ситуации, он не хотел забывать свою жизнь. Благодаря своим воспоминаниям, благодаря пережитому им в прошлом, он был тем, кто он есть. Встретившись с Летой, он мог потерять самого себя. — Я рад, что ты в порядке и смог сопротивляться. Если бы ты меня не позвал, то неизвестно, успели бы мы или нет. Ты молодец, Чонгук. — Ким похлопал его по плечу.       Сердце забилось быстрее от похвалы Тэхёна. Чонгуку определённо было приятно, но его самого немного напрягали чувства, которые в нём вызывал этот парень. Они совсем недавно встретились, но было ощущение, что они знакомы всю жизнь. Это определённо вводило в ступор, и Чонгук немного терялся. Не облегчало ситуацию то, что Тэхён тянулся к нему в ответ. Он как-то по-особенному улыбался Чонгуку, зачем-то поддерживал его, и иногда смотрел так, что дух захватывало. Чон не привык к такому вниманию, к тому, что кто-то может быть в нём так сильно заинтересован. Чонгук всегда себя считал обычным и неприметным. Так что в нём могло привлечь внимание такого парня, как Ким Тэхён? Это был ещё один вопрос, ответ на который Чонгук не знал, но он надеялся однажды это выяснить. — Ладно, идёмте дальше, времени в обрез. А нам ещё надо разобраться с ловушкой, которую для нас приготовили, — с этими словами Джин поднимается с земли, а потом протягивает руку Чонгуку, чтобы помочь встать и ему. Чон от помощи не отказывается, потому что этот голос его вымотал. Гук поблагодарил Джина, и они двинулись дальше.       Чонгуку уже начало казаться, что они идут вечность, когда они наткнулись на отель «Чёрная вдова» и как полные идиоты пялились на большое двухэтажное здание, выполненное в готическом стиле. Оно выглядело мрачно, но изящно. Чонгук бы даже оценил его, если бы не вывеска ярко-розового цвета. На крыльце их встречала красивая девушка. Она была в розовом платье и такого же цвета туфлях на шпильках. Светлые волосы были собраны в высокий хвост, а чёлка прикрывала глаза. Девушка напоминала Гуку всем известную куклу Барби. — Я Келли, администратор, — представилась девушка-барби. — Добро пожаловать в отель «Чёрная вдова». Первый и единственный в Царстве мёртвых. Вы просто обязаны остановиться у нас. — Келли широко улыбалась, но почему-то Чонгуку было не по себе. Хмурые лица его друзей только усиливали опасения.       Тэхён первый двинулся с места, подав знак, что, скорее всего, это очередная ловушка, но все трое понимали, что выбора у них нет. За стойкой администратора Келли выдала им ключи от двух номеров, сказав, что свободны только два и ребятам придётся потесниться.       Они молча забрали ключи, поднимаясь на второй этаж. Джин пошёл в комнату номер пятнадцать, а Тэхён с Чонгуком в девятнадцатую. Они рассудили, что Тэхён здесь сильнее, а главная мишень — Чонгук, поэтому им стоит остаться вдвоём.       Номер больше напоминал квартиру-студию или апарт-отель. Там стояли три тумбочки вдоль стены. В одну была встроена плита, а на второй стоял электрический чайник. Третья — было пустой. В углу стоял небольшой холодильник. Чуть дальше стоял небольшой стеклянный стол, на котором была ваза с пожухлыми цветами и тарелка с нарезанными фруктами. Рядом со столом также были два стула, на один из которых и сел Чонгук. Тэхён же встал, прислонившись к одной из тумбочек и скрещивая руки на груди.       На противоположной стороне комнаты стояла большая кровать, застеленная черным шёлковым покрывалом. А напротив кровати большой дубовый шкаф. Было бы довольно-таки уютно, но решающим фактом было то, что отель находился в Царстве мёртвых. Кому вообще нахрен сдались остановка или отдых в таком месте? Само его наличие здесь было полной чушью, а значит, что эти декорации были специально для них. Оставалось понять, чего от них добиваются.       Чонгук потянулся к кусочку граната на тарелке, как Тэхён в секунду подлетел к нему, выбив зерно фрукта у него из рук. — Никогда ничего не ешь в Царстве мёртвых, — отчеканил он по слогам. — Если не хочешь здесь застрять.       Чонгук шумно сглотнул и молча кивнул. Какое-то время они обсуждали произошедшее сегодня, в том числе у реки. Тэхён так мастерски разводил Чонгука на разговоры, вытаскивал из его души потаённые страхи. А Чон не мог сопротивляться. Он словно был околдован.       Чонгук признался, что на секунду он готов был поддаться сладким речам и избавиться от воспоминаний. Ему было сложно, потому что он остался совсем один. Хоть разумом Чонгук всё прекрасно понимал и старался мыслить рационально, но он не мог по щелчку пальцев отключить эмоции, которые порой были сильнее разума. А Тэхён всё это выслушивал и поддерживал, это так подкупало, и Чонгук снова и снова задавался вопросом: «Почему?». Сначала он снова хотел смолчать, но передумал. Почему-то резко захотелось всё выяснить здесь и сейчас. Будто кто-то щёлкнул выключателем и переключил Чонгука в другой режим.       Чон поднялся со стула и подошёл к Тэхёну, который всё это время так и стоял, облокотившись на тумбочку. Чонгук посмотрел Киму прямо в глаза и спросил: — Скажи, зачем ты всё это делаешь? Зачем поддерживаешь? Зачем утешаешь? — Ты правда не понимаешь? — Ким наклоняет голову в бок и буквально прожигает взглядом, усмехаясь. — Нет, — твердо отвечает Чонгук, покачивая головой. — Если бы я знал, то не спрашивал бы. — Чон немного лукавил, у него, конечно, были предположения, но ему было сложно в них поверить. Да и одно дело предполагать, и совсем другое знать наверняка.       Тэхён обходит Чонгука, из-за чего последнему приходится развернуться и отступить на два шага назад, упираясь в столешницу. Ким подходит максимально близко, заглядывает прямо в глаза. Чонгук отклоняет голову чуть назад, потому что они были буквально в миллиметре от прикосновения губ. Тэхён продолжает смотреть своими тёмными глазами. У Чонгука чувство, будто он смотрит в самую душу и видит всё его смятение и симпатию. Тэхён нравился Чонгуку, и в эту минуту казалось, что Ким это знал. А потом Тэхён наклоняется и всего одной фразой выбивает воздух из лёгких Чонгука. — Ты мне нравишься, Чонгук, — шепчет Тэхён своим бархатным голосом прямо на ухо. — Что? — единственное, что мог сказать Чон в ответ. Он всё ещё не понимал, как мог понравиться такому парню как Ким Тэхён. — И чему ты так удивляешься? Ты вообще себя видел? — спрашивает Тэхён, чуть отстранившись.       Чонгук молчит, потому что в голове пустота, а сердце готово выскочить из груди. Он бы и дальше молчал, и стоял истуканом, если бы Тэхён внезапно не поцеловал его. Сначала глаза Чонгука расширились от шока, а потом он послал здравый смысл куда подальше и ответил на поцелуй, прижимаясь своим телом к телу Тэхёна. Этот поцелуй сводил Чонгука с ума, полностью отключая мозг.       Целоваться с Тэхёном было до безумия приятно. Чон хотел, чтобы эта сладкая пытка не прекращалась, как можно дольше. Тэхён на секунду прерывает поцелуй и подхватывает Чонгука за талию, усаживая на столешницу. Чон раздвигает ноги и притягивает Кима ближе к себе. Он не знает, кто первым впивается в чужие губы снова, но это было не важно. Они оба желали одного и того же, это читалось во взгляде напротив. Они страстно целовались, покусывая губы друг друга. Чонгук запустил пальцы в волосы Тэхёна, оттягивая чёрные пряди.       Чонгук чувствовал, как Тэхён трясущимися пальцами оттягивает ворот футболки, обнажая его плечо. Тэхён впивается обжигающими поцелуями в его шею, спускаясь ниже к плечу, слегка покусывая. Чонгука буквально трясёт, когда Ким вновь возвращается к его шее, оставляя первый засос. Руками Ким сжимает его талию так сильно, что явно останутся следы, но Чонгуку плевать. Его тело плавилось в этих крепких руках, хотелось быть ещё ближе. Чон вытаскивает концы рубашки Кима, заправленные в штаны, чтобы потом руками проникнуть под неё. Он водит руками по спине, слегка царапая ногтями. Хотелось этого парня забрать себе и прямо сейчас.       Чонгук сгорал он жарких поцелуев, но их было недостаточно. Чон снова впился в губы старшего, сразу углубляя поцелуй. Хотелось большего. Собственное возбуждение, уже болезненно давило, требуя внимание. Тэхён будто прочитал его мысли, он потянулся руками к ремню на штанах Чонгука, но не успел он его расстегнуть, как в их номер ворвался Сокджин. С его появление всё прекратилось так же быстро, как и началось. Тэхён буквально отлетел от Чонгука, ошарашенно глядя на младшего. Чонгук спрыгнул с тумбочки, приводя себя в порядок. Он коснулся собственных губ пальцами, но тут же отдернул руку. Это было словно какое-то наваждение. — Вы попали под действие любовных чар, — говорит Джин. — Когда я понял, что не так с этим местом, то поспешил к вам, чтобы развеять их.       Что-то внутри Чонгука надламывается от слов старшего. Пусть всё это и было из-за чар минутой ранее, но Гук осознал, что Тэхён ему нравится ещё до попадания сюда, поэтому он ни о чём не сожалел. Пусть для Кима это, наверняка, будет ошибкой. Чонгук прикрывает глаза и шумно выдыхает, стараясь не выдавать своего разочарования. Он определённо был расстроен, но не собирался утопать в жалости к самому себе. Нужно было выбираться из этого отеля. — Но почему на тебя не подействовало? — оправившись, спросил Тэхён. Он старался избегать взглядом Чонгука, что немного расстраивало Чона. — Это избирательная магия, и она действует по-разному в зависимости от того, нравится тебе кто-то или нет, — отвечает Сокджин. — Например, возьмём меня. У меня есть Намджун. Я его люблю. Так как его нет здесь, на меня заклятие не по действовал. Вот если бы он был тут, то на нас оно бы отразилось очень сильно. Если бы я не был влюблён в Джуна, то магия бы подействовала на меня и на кого-то, кому это было нужно. В общем, кого-то из вас хотели влюбить в неизвестно кого, но что-то пошло не так.       История принимала какой-то странный оборот. Ладно бы их пытались просто убить, но зачем заморачиваться с любовным заклинанием было непонятно от слова совсем. Чонгуку начало казаться, что они попали в какую-то игру, но правила им рассказать забыли. — И что мы будем делать? — Кто бы знал… — вздыхает Джин. — Но эта Келли нас точно просто так не отпустит. К тому же она тут не одна, а с подружками. Пока предлагаю отдохнуть. Тэхён иди первым и не смей возражать. Нужно набраться сил, пока нам дают время. А твои силы нам точно понадобятся.       Ким не стал возражать и забрался на огромную кровать, сразу прикрывая глаза. Чонгук с Джином от нечего делать решили посмотреть содержимое шкафов и проверить ванную комнату. На удивление, в навесных шкафах и в холодильнике оказались продукты, а ванная была заполнена уходовыми средствами. Чонгук бы порадовался, что смог отдохнуть в таком месте на халяву, если бы отель был не в Царстве мёртвых.       Пока Тэхён спал, Джин пытался всячески растормошить Чонгука. Он дразнил младшего и рассказывал ему дедовские шутки. Настроение Чона немного поднялось. Сокджин рассказал Чонгуку о лагере, и что как вернутся, они должны будут вместе посидеть у лагерного костра: попеть песни и поесть вкусной еды. — А теперь, когда твое настроение поднялось с отметки минус сто, расскажи, что тебя так сильно расстроило? — Вся эта ситуация… — Ай-яй-яй, — перебил Чонгука Джин. — А вот врать нехорошо. В ситуации такой ты был ещё вчера. Да и атмосфера между вами с Тэ-Тэ поменялась, когда я вошёл. — Ким задумчиво почесал голову. — Подождите-ка… — Его глаза расширились, будто он осознал главную тайну Вселенной. — Вы что… — Он посмотрел на Тэхёна, а потом наклонился к Чонгуку и сказал тише, чем говорил до этого. — Не просто так целовались?       Чонгук отвернулся смутившись. Ему было неловко не то, что говорить, а даже вспоминать о том, с какой страстью они целовались и прижимались друг к другу. — Так он тебе тоже нравится? — Что значит тоже? — Пойду проверю, как там Келли.       Он уже начал подниматься, чтобы уйти, но Чонгук схватил его за руку. — Хён, ты не можешь уйти, оставив меня с этой информацией один на один. — Ладно, только Тэхёну ни слова, а то он меня убьёт. — Джин тяжело вздыхает и садиться обратно. Чонгук выжидающе смотрит на него, готовясь поймать, если старший вдруг снова решит сбежать. — Ты сразу понравился Тэхёну, как только появился. Он был одним из тех, кто спасал тебя, и это он ухаживал за тобой, пока ты был в отключке. Тэ, он. В общем, он только кажется холодным и отстранённым, потому что многие его сторонятся из-за того, что он сын Аида. На самом же деле, он довольно мягкий и игривый человек, а ещё очень тактильный. Мы, его друзья, знаем, какой он на самом деле, но другие — нет. О, Боги, почему это выглядит так, будто я его тебя сватаю? Короче, ты полностью в его вкусе, и за эти дни он нас всех достал. О, Боги, вы видели его тату? Он такой красивый. У него такое крепкое тело. Интересно, а он сможет со мной общаться? И так далее, и тому подобное.       Чонгук был удивлён. Это было крайне неожиданно, потому что Тэхён и правда сначала показался ему холодным и отстранённым, но там в лесу Чонгук поменял своё мнение. Тэхён был тем, кто поддержал его, когда он остался совсем один. Поделился своей историей и познакомил со своими друзьями, которые тепло его приняли. И вот так слышать, что ему понравился он, Чон Чонгук… Получается, что сказанное Тэхёном под действие чар могло быть искренним? — Подожди, тогда то, что хён сказал под действием любовного заклятья могло быть правдой? — Так, расскажи мне всё, что здесь произошло. — Это неудобно, хён. Мне неловко. — Неудобно на потолке спать, одеяло падает, а ты выкладывай. — Ладно-ладно. — Сдаётся Чонгук. — Сначала мы просто разговаривали. Мне стало интересно, почему Тэхён-хён делает столько для меня. Сначала я не хотел спрашивать, но потом… Знаешь, будто атмосфера резко поменялась, и мне было жизненно необходимо выяснить всё здесь и сейчас. Я близко подошел к нему, спросил. Он наклонился и сказал, что нравлюсь ему. А дальше… Нам будто крышу сорвало и мы начали целоваться, трогать друг друга… Короче, ты понял… — То, что это произошло так внезапно вина заклятия. В остальном же, чары просто воплотили ваши потаенные желания. Иначе бы они не сработали, потому что сомневаюсь, что всё было задумано для того, чтобы вы двое засосались. Скорее всего, они ждут, пока мы примчимся на крыльях любви к Келли и её подружкам. Не знаю, сколько у нас ещё времени в запасе, пока они не поймут, что их план провалился.       Они какое-то время сидели молча, каждый размышлял о своём. Чонгук пытался переварить, что их симпатии взаимны, и что те поцелуи были желанными. Правда, Гук не представлял, как смотреть Тэхёну в глаза, потому что вся эта ситуация смущала.       Вскоре Джину надоело молчать, и он принялся дразнить Чонгука, и расспрашивать его о прошлых отношениях, оправдывая прямое родство с Афродитой. Чон еле отбился, потому что рассказывать особо было нечего. У него были всего одни отношения с парнем, который в итоге оказался редкостным козлом.       В том мире, отношения между мужчинами были не приняты, и их приходилось скрывать. Однажды, Чонгука вместе с бывшим застали за поцелуем. Тот мудак выставил во всём виноватым Чона, сказав, что тот к нему приставал, и принудил к поцелую, а он испугался, ведь Гук занимался боксом и у него черный пояс по тхэквондо. Они были в отношениях почти два года, и это был удар в спину. Чонгук сразу же разорвал с ним все связи, послав далеко и надолго, хоть бывший и просил прощения и умолял не бросать его. Тогда Чонгук разочаровался в людях и закрылся в себе. Было больно. Ему потребовалось много времени, чтобы собрать себя по кусочкам и двинуться дальше.       Джину он сказал, что отношения между двумя мужчинами в его мире не приветствовались и, что отношения у него были всего одни, и они давно расстались. Сын Афродиты, видимо, понял, что задел не самую приятную для Чонгука тему и отстал от него.       Примерно так и проходила их ночь за бессмысленными разговорами. Когда Тэхён проснулся, то отправил спать сразу обоих, потому что «меня и одного хватит, чтобы покараулить, и это моя территория». Спорить никто не стал. Когда голова Чонгука коснулась подушки, он сразу провалился в сон.

***

      Чонгук проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Чон нехотя разлепил глаза, пытаясь понять, где он и что происходит. Он кое-как принял сидячее положение и какое-то время тупо пялился в одну точку, изредка моргая. Чонгук очень тяжело просыпался, поэтому чувствовал себя сейчас как зомби. — Что-то случилось? — спросил он хриплым ото сна голосом.       Чонгук посмотрел на Джина, который тоже сидел и еле функционировал. Наверное, внешне Гук выглядел примерно также. — Сейчас Тэ вернётся и всё расскажет. Он попросил тебя разбудить, а сам куда-то ушёл.       Чонгук поднялся на ноги и потянулся. Он слегка размял затекшие ото сна мышцы. Чонгук начал тянуть Джина, чтобы тот вставал, хотя старший всячески сопротивлялся. Кажется, Гук нашёл человека, который вставал хуже, чем он.       Когда вернулся Тэхён, они были более-менее бодрыми настолько, насколько это вообще возможно ожидать от людей, которые ненавидели вставать после сладкого сна и делали это крайне тяжело. — У меня для вас две новости: хорошая и плохая, — сказал Ким, садясь за стол. — С какой начать? — Начни с начала, — хмыкнул Джин. Он сел напротив Тэхёна.       Чонгук же встал, облокотившись о тумбочку, как вчера Тэхён. С Кимом они все ещё старались не смотреть друг другу в глаза дольше пяти секунд. Обоим до сих пор было неловко. — Пока вы спали, Юнги-хён отправил сообщение почтой Ириды. Если вкратце, то Зевс потерял молнии сам, а потом нашим родственникам тупо стало скучно, и они решили развлечься. Наши с вами потуги были для них развлечением. Хорошая новость в том, что мы можем сваливать отсюда. Плохая просто так нас отсюда отпускать никто не собирается. — Но как Юнги так быстро смог всё узнать? Как-то слабо верится, что Зевс так просто ему всё выложил. — Вторая плохая новость — время идёт здесь иначе. Летнее солнцестояние уже завтра. — Пиздец, — не сдержался Джин. —Значит, скучно им стало. Как насчёт того, чтобы приготовить им подарок на дорожку? — Чонгук видит в глазах старшего нехороший блеск. — Я всеми руками и ногами «за», — хмыкает Тэхён. — Ты в деле, Чонгук? — Говорите, что надо делать.       Перед тем, как изложить свой план, Сокджин наложил туман, чтобы исказить их слова и некоторые действия, чтобы Боги ничего не поняли. Честно признаться, Чонгук не особо понял, что эта за фигня, но мысленно сделал пометку потом обязательно спросить. Иногда ему хотелось попросить справочник божественно-геройских терминов. Жаль, что такого нет. А может и есть, он решил, что надо обязательно спросить об этом Намджун-хёна потом.       Когда Джин закончил с туманом, он предложил поймать Келли с подружками и наложить на них любовное заклинание, а потом почтой Гермеса отправить посылочку прямо на Олимп. — Так, мне нужно будет время, чтобы пошаманить над любовным зельем и одному, чтобы вас случайно не задело парами. И есть проблема, зелье нужно будет подавать с едой. Тэхён полный профан в готовке. Чонгук, у тебя как дела с этим? — Я неплохо готовлю. — Пожимает плечами Чон. — Скажи, что приготовить, я сделаю. — Отлично! — Хлопает в ладоши Сокджин. — Давай блинчики. Как раз время завтрака, а зелье пойдёт как сироп. — Без проблем, к счастью, продукты для готовки тут есть. — Тэхён в твоём распоряжении, как помощник. А я пошёл шаманить над любовным зельем.       Джин пошёл в свой номер, оставляя Чонгука наедине с Тэхёном, и атмосфера сразу изменилась. Им обоим стало неуютно находиться друг с другом наедине. В памяти сразу начали всплывать картинки вчерашнего вечера. Чонгук тряхнул головой, словно прогоняя навязчивые воспоминания. С этим срочно надо было что-то делать.       Чонгук тяжело вздыхает и решается завести разговор: — Хён, я понимаю, что тебе неловко, как и мне, но давай сделаем вид, что ничего не было и будем общаться, как раньше. А когда выберемся, то обязательно поговорим. Не думаю, что Царство мёртвых подходящее место для выяснения отношений. К тому же, у нас есть дела. — Хорошо, давай. — Тэхён кивнул, нахмурившись, поэтому Чонгук поспешил добавить: — Но не думай, что я о чём-то жалею.       Глаза Тэхёна расширяются в удивлении, он прокашливается, пытаясь спрятать улыбку. Чонгук улыбается в ответ и качает головой. — Так, шеф, руководи. Давай приготовим убойный завтрак для «милых» дам. — Для начала нужно найти продукты. Нам понадобятся мука, яйца, молоко, сливочное или растительное масло, соль и сахар. А я пока поищу нужную посуду.       Они приступили к поиску и постепенно стол начал заполняться необходимыми продуктами и посудой. К счастью, всё необходимое нашлось, либо была альтернатива. Чон попросил Тэхёна разбить в чашку три яйца и перемешать вилкой, пока сам будет просеивать муку.       Чонгука веселило, как Тэхён старательно занимался делом, явно боясь напортачить. Чон быстро просеял муку, немного испачкав пальцы. Сначала он хотел просто ополоснуть руку, но решил немного напакостить. Чонгук подошёл к Тэхёну и провёл пяльцами, которые были в муке, по щеке Кима, прямо как в каком-то сопливом фильме. — И что ты делаешь? — улыбаясь спрашивает Тэхён. — Малыш, Гу, решил набедокурить? — О боже, не зови меня малышом! — наигранно возмутился Чонгук. — Малыш Гу, малыш Гу, — начал повторять раз за разом Ким, дразня Чонгука. Было видно, что Тэхёну тоже весело. — Ах, так, тогда получай. — Чон взял в руку небольшую горстку муки и запустил Тэхёну прямо в лицо, но больше попал на волосы.       Почему-то стало так смешно, что Гук начал в голос хохотать, глядя на растерянного Тэхёна. Кажется, до этого никто не решался на нечто подобное в отношении сына Аида. — Ах, ты, маленький засранец, а ну иди сюда.       Тэхён тоже зачерпнул рукой немного муки и нацелился на младшего, но Чонгук не собирался стоять истуканом, как Ким, и бросился убегать, продолжая смеяться. Ситуация была настолько дурацкой, но отчего-то было весело. Казалось, что всё напряжение, которое он копил в себе последние дни ненадолго ушло. Они бегали какое-то время по номеру, пока Тэхён не прибёг к запрещённому приёму. Он воспользовался перемещением через тень, поэтому Гук угодил прямо в его объятия. — Поймал, — тяжело дыша говорит Тэхён.       Они стояли непозволительно близко, их носы едва ли не соприкасались друг с другом. Так хотелось снова коснуться этих губ. Было сложно устоять, когда уже знал, какие они на вкус. Смех тут же прекратился. Чонгук напрягся в руках Тэхёна. Он снова чувствовал его ладони на своей талии, и это было одновременно так правильно и неправильно, что Чонгук готов был взорваться от противоречивости собственных чувств. Они так и стояли молча, глядя друг другу в глаза и тяжело дыша.       Первым не выдержал Тэхён. Он прокашлялся, выпуская Чонгука из своих объятий и отступая на шаг назад. — Мы обязательно поговорим потом, — теперь это говорил Тэхён. — А теперь давай готовить блины, а то пока мы приготовили только беспорядок. Не успеем до возвращения Джин-хёна, блины приготовят из нас.       Чонгук прыснул от смеха и покачал головой. Он подумал о том, что если в будущем у них с Тэхёном что-то получится, то они будут отличной парой, и Чон очень сильно хотел, чтобы у них получилось. С Тэхёном всё ощущалось так правильно и легко, что Чонгук терялся. Он не раз за эти дни думал: «Разве такое возможно?».       Дальше они продолжили готовку в более спокойной атмосфере, хотя иногда и поддразнивали друг друга. Чонгук продолжал раздавать указания Тэхёну и хвалил старшего за старания. Гук конечно быстрее бы справился сам, но ему нравилось готовить вместе с Кимом. Нравилось наблюдать за его каким-то детским восторгом, будто Чонгук не учит его готовить, а раскрывает тайны Вселенной.       Когда тесто было готово, а сковородка накалилась, Чонгук приступил к процессу жарки. Он наливал нужное количество теста, быстро распределяя его по всей сковороде. Когда одна сторона поджарилась, Чон ловко переворачивал блин на другую сторону. Так стопка с блинами постепенно увеличивалась. Тэхён всё это время внимательно следил за процессом, иногда задавая вопросы. — Хён, хочешь попробовать? — Я боюсь всё испортить. Как говорил хён, я ужасен в готовке. — Тогда давай сначала вместе. Я буду тобой управлять, а последний попробуешь без меня. Даже если испортим парочку, то нестрашно.       Тэхён сначала смотрит с недоверием, но немного подумав, всё же кивает, соглашаясь. Чонгук улыбается, приглашая к плите, отступая на шаг назад.       Когда Тэхён берёт в руки сковородку, Чонгук подходит сзади, прижимаясь грудью к спине старшего. Гук кладёт правую руку поверх руки Тэхёна, чтобы помогать. И снова они были так близко, но Чонгук не мог отказать себе в возможности побыть настолько близко к Тэхёну. Да, он воспользовался шансом, но вы не можете Гука за это осуждать! — Теперь зачерпни тесто и вылей на центр сковороды, а дальше я помогу его распределить.       Тэхён послушно зачерпывает тесто, перед этим уточнив, достаточно ли столько. После утвердительного ответа, он вливает тесто. Чонгук помогает своей рукой, направляя Кима. — Как первая сторона будет готова, попробуем вместе перевернуть с помощью лопатки. В воздухе переворачивать поучимся в другой раз.       Чонгук снова помогает Тэхёну, помогая своей рукой и давая подробные инструкции. Они вместе пекут ещё два блина, и на последнем Гук отходит в сторону, давая Киму полную свободу.       Тэхён так сосредоточенно поворачивал сковороду, чтобы распределить тесто, что Чонгук еле сдержал себя, чтобы не засмеяться. Для полной картины, старшему не хватало только высунуть кончик языка. Распределить полностью по кругу не получилось, поэтому блин больше напоминал мордочку кролика. — Не переживай, в первый раз мало у кого получается. Я в первый раз вообще чуть не спалил кухню, так что у тебя всё вполне неплохо. — Тот факт, что ему было пять, когда он впервые решил приготовить блины, Чонгук решил умолчать.       Тэхён улыбнулся ему с благодарностью и приступил к следующему этапу — переворачиванию. Он осторожно поддел сначала конец, потом просунул лопатку и быстро перевернул, как и показывал ему Чонгук. С этим он справился хорошо. Завтрак для эмпус был готов. — Жаль, что мы не сможем съесть их сами. Особенно твой первый блин, — с сожалением говорит Чонгук. — Позже сделаем ещё один мой первый блин, но уже съедобный для нас. Ты мне обещал. — С этими словами он отправляет свой блин в мусорку, потому что он слишком отличался от остальных.       Минут через пятнадцать вернулся Джин со своим варевом в бутылке и в нескольких маленьких баночках. Подавать лакомство Келли и её подружкам другим эмпусам будет сам Сокджин, чтобы не рисковать. — А теперь отойдите подальше, я полью блины, чтобы пропитались, на случай, если баночками с «сиропом» они не воспользуются.       Джин полил каждый блин по очереди, выжидая, когда зелье впитается. Он пояснил, что сделал его в двух вариантах. Тем, что пропитал блины не оставляет следов. А в баночках немного иное, оно было сильнее, но в нём было проще распознать любовные чары. Было непонятно насколько умны эти дамочки. В крайнем случае, они подумают, что их план сорвался и не обмакнут блинчики в зелье, но не будут знать, что сами блины уже с сюрпризом.       Закончив с приготовлениями Джин поставил лакомство на поднос, перед этим распределив порции по блюдцам, и они приступили к исполнению своей миссии «Сделай гадость Богам».       Тэхён с Чонгуком пошли первыми, чтобы в случае чего расчистить Джину дорогу. Они не спеша прошли по коридору второго этажа. К счастью, по дороге им никто не встретился. По лестнице они тоже спустились без приключений. Казалось, что все затаились в ожидании чего-то. Возможно, хотели подольше понаблюдать за ними и тянули время. — Дорогие дамы, — начал разглагольствовать Сокджин, включая на максимум своё обаяние. Чонгук с Тэхёном наблюдали за этим театром одного актёра из-за угла. — Мы хотели бы отблагодарить вас за гостеприимство и в качестве благодарности преподнести этот небольшой десерт — блинчики с моим особым сиропом. — Чонгук закрыл рот ладонью, чтобы сдержать смешок, оттого, как Келли с подружками сразу изменились в лице, поддаваясь обаянию Сокджина. Та, что была справа от Келли уже вовсю строила их хёну глазки. Это выглядело настолько нелепо, что вызывало только смех и жалость. Чонгук бы с радостью дал ей пару советов, если бы не одно большое «но» — она была эмпусой, как и остальные.       Тэхён рассказал Чонгуку, что эмпусы — существа, напоминающие вампиров. Они опасны тем, что могли принимать различные образы, в том числе, человеческие. Эмпусы заманивают людей, чтобы выпить всю кровь, а потом сожрать и тело. Чон не хотел бы стать угощением на столе этих тварей.       Гук продолжил наблюдать. Джин отлично играл роль галантного кавалера, и кажется, вампиршы решили, что Сокджин влюбился в одну из них, и так пытался произвести впечатление. Это было им на руку, пока троица не знала, что скоро подарочки сделают из них самих.       Джин поклонился и вернулся к друзьям. Они остались наблюдать из-за угла. Нужно было убедиться, что блины будут съедены. К их удаче, эти эмпусы оказались не самыми умными, и уплетали угощение за обе щёки, щедро поливая «сиропом».       Когда последний кусочек отправляется в рот, Джин достаёт свой кинжал, а Тэхён обнажает свой меч. Они встают спина к спине, готовясь к нападению. Чонгуку было велено оставаться здесь и не высовываться, потому что боевой опыт у него отсутствовал. Занятия кендо не в счёт. Гуку было немного обидно оставаться в стороне, но старшие рассудили по справедливости. Чонгуку же оставалось только наблюдать.       Джин подаёт пальцами знак, и они одновременно выпрыгивают из укрытия, сразу же бросаясь в атаку. Сначала преимущество было на их стороне, потому что сработал эффект неожиданности. Тэхён без проблем схватил первую эмпусу, связывая её особыми верёвками, которые нельзя просто так уничтожить — только божественным оружием по типу меча Тэхёна или кинжала Джина. Наверное, меч подаренный Чонгуку тоже относился к такому типу, хотя Чон и не был уверен.       Пока Ким возился с одной эмпусой, Джин защищал Тэхёна от нападения двух других, поочерёдно отбиваясь от их ударов. С каждым разом нападки эмпус становились всё яростней, и они начинали теснить Сокджина. От последнего удара Келли, старший уклонился в последнюю секунду. Её когти буквально пролетели в миллиметре от его лица.       Тэхён наконец-то закончил с первым «подарком» и присоединился к Джину. Сын Аида мастерски владел мечом, раз за разом парируя удары и оттесняя Келли. Сейчас она уже не выглядела милой девушкой-барби. Келли обнажила когти и клыки, принимая истинное обличие. Одна её нога была ослиной, а вторая в виде протеза из небесной бронзы. Чем сильнее она сердилась, тем уродливее становилась. Тэхёна, казалось, это совсем не беспокоило, он продолжал напирать. Когда он уже был готов её поймать, по отелю раздался пронзительный визг Келли.       Чонгук заткнул уши, чтобы хоть как-то приглушить этот отвратительный звук. Это было слишком для его ушей. Хотелось, чтобы это быстрее закончилось. Пока он был занят этим воем, то упустил момент, когда ситуация поменялась не в их пользу.       Очнулся он, когда кто-то похлопал его по плечу. Чонгук обернулся, и его глаза расширились от страха. Позади него оказался скелет с занесённым мечом. Чон плюхнулся на задницу, отползая от скелета в сторону. Мозг пытался соображать, что делать. Игры закончились. Их было трое, и они были окружены. Вокруг сновала армия скелетов, которая пыталась их убить. Они были в полной заднице.       Чонгук боковым зрением заметил, что справа яростно сражается Тэхён, парируя удары своим мечом из стигийской стали. Когда на него пытались напасть со спины, он резко дёрнул рукой назад, ударяя скелет эфесом меча.       Чон достал из кармана ручку, сразу же отбросив колпачок, чтобы в руках засиял меч. Нужно было защищаться, а без оружия этого сделать было просто невозможно. Чонгук старался применять знания, полученные на занятиях по кендо, но было сложно. Размахивать мечом было непривычно, он был намного тяжелее, чем бамбуковый меч. Его спасала только его манёвренность. Опыт на занятиях боксом и в прошлом кендо и тхэквондо помогал ему быстро уворачиваться от ударов.       Сбоку от него сражался Джин, которого теснили к стене. Тэхён тоже был не в лучшем положении, а армия скелетов всё прибывала и прибывала. Чонгук был напуган и зол, он резко вонзил меч в пол, а второй рукой ударил по нему.       Земля под полом задрожала. Чонгук чувствовал, как здание трясёт, а потом в отель хлынула вода. Это был такой мощный поток, что он буквально сносил всё к чертям, не трогая только его самого и Тэхёна с Джином. Чон понял, что он сделал это инстинктивно. Гук устроил чёртов потоп! Чонгук посмотрел на свои дрожащие руки и пытался глубоко дышать, чтобы хоть немного успокоиться. Потом он заметил странный блеск в воде и пошёл к нему. Это оказалась огромная ракушка. К ней прилагалась записка. Чонгук прочитал вслух: «Это ракушка-портал, воспользуйся ей. Ты знаешь, что делать». Проблема в том, что Чонгук не знал. — Эй, идите сюда, быстрее, — позвал Чонгук друзей. Он надеялся, что они что-то знали.       Парни добрались до него почти одновременно. Чонгук объяснил им, что произошло и показал ракушку с посланием. У них было не так много времени, нужно было быстрее отсюда сматываться. Поток воды постепенно стихал, а значит — враги скоро вернутся. — Ты уверен, что не знаешь? — нахмурившись спросил Джин. — Я без году неделя в этом мире, откуда мне знать. — Подожди, Чонгук, хорошо подумай. — Тэхён положил ему руки на плечи и говорил, глядя прямо в глаза. — Это необязательно должно было быть в реальности, может тебе что-то такое снилось? — Нет, — отрицательно покачал головой Чон. Он понятия не имел… — Стоп! Точно, когда он только попал сюда. Ему снилась колыбель, над которой склонялся черноволосый мужчина, на вид лет тридцати, с красивыми ярко-зелёными глазами, цвета моря. В колыбели был он сам будучи младенцем. Мужчина положил рядом с ним ракушку, сказав: — Что пришло из океана, в океан и должно вернуться. Ты — это ключ.       Тогда этот сон показался ему странным и бессмысленным, но сейчас он понял, что тот мужчина в его сне, скорее всего, был Посейдоном. Ключ — это он, потому что, в какой-то степени он тоже пришёл из океана, потому что был сыном Посейдона. Теперь всё встало на свои места. — Я понял, хватайтесь за меня. Мы сваливаем отсюда.       Как только парни взялись руками за него, Чонгук закрыл глаза и силой мысли запустил небольшой водоворот, думая о дворце Посейдона. Постепенно водоворот расширялся, а их засосало внутрь. Когда он в следующий раз открыл глаза, то был посреди океана перед огромным дворцом.       К ним подплыли три дельфина. Один из них сказал, что доставит их домой. Чонгук старался не делать акцент на том, что он разговаривал с дельфином. — Хватайтесь, они подбросят нас до дома, — сказал Чонгук друзьям.       Пока они плыли, Чон думал о том, что немного расстроен. Гук бы хотел прогуляться по дворцу. Он был таким красивым и величественным. Так и хотелось всё поближе рассмотреть. Ну и было немного обидно, что он был даже не удостоен встречи с собственным отцом. Тот просто быстренько его отослал. Хоть с ракушкой-порталом подсобил, и на том спасибо. — Не запаривайся, он не встретился с тобой не потому что не хотел, а потому что Богам запрещено помогать своим детям и встречаться с ними, — говорит Джин.       Чонгук понимающе кивает, хоть эти запреты и казались ему дурацкими. Не то чтобы Чон прям очень сильно желал этой встречи, ему скорее было немного любопытно, не более. Он не особо-то и за отца Посейдона считал, как и свою биологическую мать. Его семьёй были совершенно чужие по крови люди, а родные наоборот были чужаками. Пусть они и пытались его спасти и защитить, это не отменяло того факта, что их не было рядом.

***

      Уже вечером они собрались у лагерного костра, разбившись на небольшие группки. Чонгук сидел между Тэхёном и Джином в окружении их друзей. Они поели и выпили колы со льдом. К сожалению, алкоголь в лагере был под запретом. Хотя сегодня Гук бы с радостью не просто выпил, а напился, чтобы переварить последние дни своей жизни. Еда же была отменной, Чонгук давно так вкусно не ел. — А теперь рассказывайте, что мы пропустили? — спросил Джин, устраивая голову на плече Намджуна, тот сразу же приобнял своего парня за талию.       Чонгуку они казались довольно-таки милыми. Они были немного странной парой в том плане, что Намджун был самым умным в лагере, когда дело касалось разума, ему не было равных. Джин же наоборот был мастером чувств, он с лёгкостью считывал эмоции собеседников. Вот так встретились разум и чувства. Чонгук находил это довольно забавным и ему было приятно видеть этих двоих счастливыми рядом друг с другом. — Да нечего особо рассказывать, — вздохнул Юнги, ставя стакан на землю. — Кажется, у наших дорогих Богов совсем поехала кукуха. — Юнги-я, — угрожающе позвал его Чимин. — Мы не можем так говорить о них. Ты же помнишь, что было в прошлый раз.       О том, что было в прошлом ни Чимин, ни Юнги не распространялись. Никому так и не удалось выпытать о произошедшем. Эти двое, к слову, тоже встречались. Кажется, Чимин был единственным, кто мог найти на Юнги управу. — В общем, этот старый маразматик сам просрал молнии, когда развлекался с какой-то смертной. Потом он их нашёл, но им что-то было скучно, и они решили, почему бы не испытать нас, полубогов. Так что все наши приключения, это испытания, мать вашу. — Всё это Юнги говорил с сарказмом. Чону даже казалось, что он готов лично запустить парочку молний во всех причастных лиц. — В общем, они поразвлекались, а когда их разоблачили, то сказали, чтобы сами выпутывались и это не их проблема. — М-да-а… — протянул Джин. — Что ж, отель в Царстве мёртвых мы не оценили, было бы неплохо, но место так себе, как и персонал. Надеюсь, наш подарочек они оценят. — Захихикал он. — Ты всё-таки успел, хён? — К сожалению, только одну, но зато для главной персоны. — Он заговорчески подмигнул Чонгуку. — Что за подарок? — заинтересованно спросил Хосок. — Да так, потом расскажу. Это будет сюрприз.       Джин, Чонгук и Тэхён рассмеялись, остальные же смотрели на них недоумевая. Было видно, что им любопытно, но на все расспросы они отнекивались, загадочно переглядываясь.       В целом вечер прошёл довольно хорошо, а главное Чонгуку было уютно в компании ребят. Они ещё немного поели, а потом Юнги взял гитару, исполняя всем известные мелодии, под которые они всей компанией горланили песни. Было весело.       Когда солнце уже скрывалось за горизонтом, Тэхён позвал его прогуляться и поговорить. Чонгук согласился, и они потихоньку улизнули вдвоём на пляж. Какое-то время они молча шли вдоль берега. Обоим так не хотелось нарушать атмосферу прекрасного вечера, но поговорить было нужно. — Ты сказал, что мы поговорим, когда всё закончится, — первым не выдержал Тэхён. — Да, но, честно говоря, я не знаю, что должен сказать, кроме того, что ни о чём не жалею. Где-то глубоко внутри я этого хотел. Просто, всё произошло слишком быстро, и ты… сводишь меня с ума, — честно признаётся Чонгук. — Ты мне нравишься, очень нравишься и это пугает. Пугает то, насколько быстро появились чувства.       Тэхён на секунду замирает, а потом улыбается широко своей квадратной улыбкой. Чонгук ещё не видел, чтобы Ким так улыбался. Тэхён делает ему шаг навстречу и переплетает их пальцы. — То, что я тогда сказал было правдой, — говорит Тэхён, чуть сжимая его пальцы. — Ты мне нравишься. Может это прозвучит глупо, но ты понравился мне с первого взгляда. Я не знаю, что это? Может сама судьба, но мне ещё никто не нравился так, как ты. Никто не вызывал таких эмоций. Я просто не знаю… — Он качает головой. — Меня тоже это пугает, но я хочу быть с тобой и… — Ах, какая милая пара, — говорит женщина, которая буквально возникла перед ними из ниоткуда. Чонгук был вынужден признать, что она была очень красива. Её осанка и манеры… Она словно была богиней. — Так редко можно встретить истинную любовь, чтобы сразу с первого взгляда. Я просто не могла пропустить такое событие и обязана была увидеть вас лично.       Чонгук настороженно смотрел на женщину, пока шестерёнки в его голове начали активно работать. Женщина божественной красоты, рассуждающая о любви. Чон не мог поверить, что перед ними сама Афродита. Он ещё не встречал Богов, поэтому он не знал, как должен себя с ними вести. Все надежды были на Тэхёна. — Кто бы мог подумать, что сын Аида и сын Посейдона станут этой самой парой. — Богиня любви хлопнула в ладоши от восторга. — Ах, да, я пришла дать вам совет. Вы так много сомневаетесь, вам кажется, что всё слишком быстро. Отпустите эти мысли, всё идёт так, как и должно быть. Вы были предназначены друг другу. А Чонгука и так слишком надолго забрали в другой мир. — Эм, спасибо? — неуверенно ответил Ким.       Кажется, не только Чонгук не знал, как вести себя с Афродитой. Она была слишком… как бы это сказать? Восторженной от их пары? Это, честно говоря, напрягало. — У меня есть кое-что для Чонгука. — Богиня любви протянула ему конверт. Чонгук взял его, вопросительно выгнув бровь. — Это адрес твоей настоящей матери. Она было той, кто убедил Аида вернуть тебя в этот мир. Она два года уговаривала его открыть портал. Наконец-то он вернул тебя. Если захочешь с ней встретиться, то дерзай.       Чонгук покрутил конверт в руках. Первой мыслью было его разорвать, но немного поразмыслив он сложил его пополам и положил в карман. Он подумает, что с этим делать, но позже. На данный момент он не был готов встретиться с этой женщиной, возможно, позже он решиться на этот шаг. — Почему вы ему помогаете? — спросил Ким. — Потому что вы оба мне нравитесь, — просто ответила Афродита, улыбаясь. — Считайте меня своей покровительницей. Кому, как не Богине любви, покровительствовать истинной любви. И у меня есть подарок для вас обоих. — Она хлопнула в ладоши, сказав напоследок: — Хорошо проведите время.       Обстановка вокруг изменилась. Они оказались в небольшой комнате, где стояла огромная кровать. На ней были рассыпаны лепестки роз, а на небольшом столике стояла бутылка дорогого шампанского в ведёрке со льдом. Рядом находилась тарелка с фруктами.       При виде этой картины Чонгук рассмеялся. Тэхён только покачал головой, улыбаясь. Ситуация была такой абсурдной. Не хватало только таблички: «Да потрахайтесь вы уже». — Что ты ржёшь? Вон какой романтик нам организовали. — Ага, во всех традициях любовных романов. Свечей только не хватает. — Мы так и не договорили. — Тэхён подходит к нему, обнимая со спины и кладя подбородок на плечо. — Я хочу, чтобы ты был моим, — говорит он уже на ухо, обжигая горячим дыханием. Ким оставляет поцелуй на скуле. — Даже не знаю, господин Ким, — игриво отвечает Чонгук, закусывая губу, еле сдерживая рвущуюся улыбку. — А что вы можете мне предложить? — Себя, — шепчет Тэхён, а у Чонгука мурашки бегут по всему телу. Он не выдерживает и отстраняется, чтобы развернуться к Тэхёну лицом. Гук смотрит ему в глаза, а потом целует, как хотел со дня их первого поцелуя.       Чон чуть отстраняется и шепчет ему прямо в губы: — Я согласен.       Тэхён тянет Чонгука кровати. Ким садится на постель и хлопает по своим коленям. Чонгук хмыкает, но послушно усаживается, обхватывая шею Тэхёна руками. Ким залезает руками под футболку Чонгука, водя ладонями по спине. Гук улыбается и целует Тэхёна, сразу же углубляя поцелуй. Они долго целуются, изучая друг друга.       Чонгуку нравилось пропускать волосы Тэхёна через пальцы, они были такими мягкими, а ещё от старшего так приятно пахло. Кажется, это был мускат. Он ведёт носом по скуле, опускаясь ниже к шее, глубоко вдыхая, а потом покрывает поцелуями шею. Тэхён отклоняет голову назад, давая лучший доступ к шее, он запускает пальцы в волосы Чонгука, оттягивая пряди. — Гу, мы должны притормозить, — хрипит Тэхён. — Ещё немного и я не смогу остановиться. — А кто сказал, что я хочу, чтобы ты останавливался? — Ты сводишь меня с ума, — шепчет Тэхён ему прямо в губы и снова целует. Тэхён углубляет поцелуй, посасывая язык Чонгука. Пальцами Ким подцепил футболку Гука и потянул наверх. Он на секунду разорвал поцелуй, чтобы избавиться от такой ненужной сейчас вещи.       Чонгук не отстаёт от старшего. Он трясущимися пальцами расстёгивает пуговицы на рубашке Тэхёна. Как только с последней пуговицей было покончено, Гук проводит плавно по плечам, спускаясь ниже, стягивая рубашку с Тэхёна, и отбрасывает её в сторону. Он водит руками по телу Кима, изучая его. Чонгук бы и дальше продолжал, но Тэхён подхватил его под бёдра и положил на постель, нависая сверху. — Скажи, чего ты хочешь? — Тебя.       Тэхён улыбается и опускается ниже, чтобы поцеловать губы Чонгука. Он целует с напором, проталкивая свой язык. Гук стонет в поцелуй. Ему было так хорошо сейчас, но хотелось большего, это необъяснимое желание заставляло целовать более страстно. Чонгук блуждал руками по спине Тэхёна, слегка царапая.       Ким отстранился, чтобы припасть губами к шее, спускаясь ниже ключицам. Он оставляет лёгкий укус, тут же зализывая его. Чонгук теряется в ощущениях, Тэхёна было слишком много и мало одновременно.       Когда Тэхён начинает ласкать соски Чонгука своим ртом и пальцами, Чонгук окончательно теряет связь с реальностью. — Я больше не могу, — стонет Чонгук. — Сними их.       Тэхён усмехается, но кивает. Он спускается ниже, оставляя поцелуи на животе, опаляя кожу горячим дыханием. Чонгук жмурится, сжимая пальцами покрывало. Было так хорошо.       Ким расстёгивает ремень, а затем пуговицу и молнию. Чонгук приподнимает бедра, чтобы Тэхён стянул с него штаны вместе с бельём. Он отбрасывает вещи в сторону и встаёт с постели, чтобы снять остатки одежды с себя.       Чонгук всё это время наблюдает за Тэхёном, и ждёт, когда тот вернётся. Для них любезно оставили смазку и презервативы. Мысленно Чон думает, что и правда, только таблички не хватает. Гук уже понял, что они с Тэхёном снова под чарами, но было плевать, пока это Тэхён. Как и в прошлый раз, он не собирался ни о чём сожалеть. — Боги, ты сводишь меня с ума, — говорит Ким. — Я сейчас взорвусь. — Просто трахни меня уже, я больше не могу.       Чонгук думал, что сойдёт с ума, если не почувствует член Тэхёна в себе. Эти любовные чары действовали слишком сильно. — Какой нетерпеливый.       Тэхён выдавливает смазку на пальцы. Чонгук разводит колени в стороны. Ким оставляет поцелуй на коленной чашечке и осторожно вводит первый палец, который легко входит.       Им не приходится тратить время на растяжку, потому что Чонгук смущённо признаётся, что в последнее время часто баловался всякими секс-игрушками. Тэхён немного поддразнивает за это Чона. Когда с растяжкой было покончено, Ким ещё раз спрашивает: — Ты уверен? — Как никогда, — хрипит Чонгук, не было уже никаких сил терпеть. — Я так хочу тебя.       Тэхён раскатывает презерватив по члену, выдавливая побольше смазки. Он приставляет головку ко входу и плавно входит во всю длину, замирая. Чонгук стонет в голос и тяжело дышит. Он кивает, давая понять Тэхёну, что он может начать двигаться.       Ким плавно двигается, почти полностью выходя из Чонгука, чтобы снова погрузиться во всю длину. Гук мечется по простыням, продолжая громко стонать. Он впивается ногтями в спину Тэхёна, завтра наверняка останутся следы.       Было так хорошо, Чонгук буквально сгорал от горячих губ, глубоких толчков, крепких рук. Хотелось ещё глубже, ещё ближе, хотя ближе уже было некуда. Они и так были кожа к коже.       Постепенно Тэхён начал наращивать темп, попадая по простате, чем буквально выбивал воздух у Чонгука из лёгких. Гук убрал рукой в сторону чёлку, которая липла ко лбу и скрывала глаза Тэхёна, полные желания. Чонгук подался вперёд обхватывая, крепкую шею Кима руками и притягивая его ближе. Чон сразу глубоко целует, ловя очередной стон старшего.       Чонгук обхватывает талию Тэхёна ногами, давя пятками на поясницу и начинает подмахивать в такт толчкам старшего. Вот так — глубже, резче, ближе. Звуки шлепков, разбавляли только хриплые стоны. Чонгук кончил первым, так и не прикоснувшись к себе. Тэхён сделал ещё пару толчков и кончил следом в презерватив, наваливаясь всем телом на Чонгука, утыкаясь ему в плечо. Оба тяжело дышали и пытались прийти в себя.       Тэхён скатился с Чонгука, переворачиваясь на спину, и смотрел на него с глупой улыбкой на лице. — Наконец-то отпустило, — отдышавшись говорит Чон. — Гу, ты… — Тэ, — перебивает Тэхёна Чонгук. — Я всё понял, не тратить силы на объяснения. Это бы всё равно рано или поздно произошло бы. Я никогда не пожалею, пока это ты. С первой нашей встречи у меня чувство, будто я знаю тебя всю свою жизнь и… Боже, мы оба этого хотели, будем честны. — Я чувствую то же самое. — Тэхён берёт руку Чонгука в свою, крепко сжимая. — Кажется, мойры наконец-то сжалились надо мной, раз в моей жизни появился ты. — Тэ подносит руку Чонгука к своим губам и нежно целует костяшки.       Они примут совместный душ, а потом проговорят до поздней ночи, засыпая в объятиях друг друга. На следующее утро они ещё раз спокойно поговорят, всё обсудив. Выберут место для первого свидания, за первым последует второе, третье…       Они будут вместе решать проблемы, жарко мириться после ссор и делать друг для друга всё, чтобы их партнёр был счастлив. Впереди их ждёт только любовь и долго и счастливо.