Равнодушно

Жизель верит, в глубине души Арген ее любит, она нужна ему как человек, не как дочь влиятельного отца или красивая кукла из дорогого в Атланте фарфора. На всех приемах она старается не отходить от него ни на шаг, ловит его холодные, равнодушные взгляды и содрогается всем телом, но упорно цепляется за его окаменевшую руку. Она холодеет каждый раз, когда Арген говорит с Ригель. Наследница рода Марса, член Совета, молодая красивая (бесспорно, как бы Жизель не было тяжело это признавать) девушка, обладающая огромным влиянием благодаря родственникам (в том числе, и небезызвестному в своих многочисленных похождениях Фениксу, который, по слухам, просто обожал свою кузину), бывшая невеста Аргена - куда Жизель с ней тягаться. Ее отец всего лишь дальний родственник бывшей главы рода Венеры, да, богатый и знаменитый, но лишь в очень узких кругах. Бывшего советника Гая же знали все. Жизель не знает, почему их помолвка была разорвана - причина достоверно не известна никому: пронырливая пресса, что жаждала подробностей, не смогла узнать ничего, кроме того, что наследница рода Марса покинула дом бывшего жениха и нашла временное пристанище у своего дяди, который имел в столице достаточно недвижимости, чтобы одолжить ей. Жизель не знает... Но она видит, как Арген говорит с Ригель на приемах, и тон его будто бы мягче, чем в коротких разговорах с Жизель. И смотрит на нее он не так равнодушно... Жизель сжирает ненависть к Ригель, черная ревность, поселившаяся в ее душе уже давно и вскормленная заботливо чужими действиями и колкими словами. Льдом Аргена и насмешками тех, кто не верит в то, что Жизель действительно для него что-то значит. А таких людей много. Они везде: на каждом приеме, за ее спиной и перед ее глазами, на улице, в новостях, даже в ее родном доме... Разум твердит, что Ригель ей не конкурентка теперь, что давний скандал развеял пеплом по ветру дружбу ее с Аргеном, оставив на месте теплых чувств лишь ядовитое его к ней презрение, но Жизель не внемлет ему. Она не верит его тихому шепоту, ибо знает, что он способен солгать. Обмануть и ее и себя в попытке оправдать. Когда на очередном приеме Арген, отодвинув ее холодно в сторону, идет вновь поговорить с Ригель, Жизель, поджав губы и опустив глаза, молчит, пытаясь не измениться в лице и сохранить достоинство. Это все, что ей остается, потому что Аргена ее мнение, вобщем-то, не интересует, о чем он не стыдится говорить прямо, глядя равнодушно ей в глаза. Жизель прожигает слегка затуманившимся взором спину советницы, вкладывая в свой взгляд всю жгучую ненависть, рвущую ей душу на части. Арген отошел от нее уже, он говорит теперь с Иллианом, но Жизель не может отвести глаз от складок изящного платья своей соперницы. И натыкается на внимательный взгляд андроида, стоявшего подле Ригель. В черных глазах робота ей мерещится жалость. Что за бред? Жизель злится на саму себя. Бездушная машина не способна на эмоции. Андроид трогает легко и даже с некой нежностью плечо своей хозяйки, и подойдя к ней ближе, почти вплотную, что-то тихо произносит. Пальцы робота слегка сжимаются на плече Ригель и едва заметно гладят ее открытую кожу. У Жизель едва глаза на лоб не лезут. Похоже, разум вновь ей вероломно лжет, ища зацепки и надежду там, где и быть ее не могло. Ригель поворачивается к ней, и в глазах ее плещется ничем не прикрытое сочувствие. И жалость. И это бесит еще больше.