Интернета больше нет

Люди бегут. Бегут эти глупые люди прочь от глупой тебя, потому что ты — обманщица, которую обманули. «Интернета больше нет» — прямо вижу заголовок. Мы обдурили тебя, мы. Мы с Моссом. Знаешь, даже забавно смотреть на то, как ты ничего во всём этом не понимаешь. Как ты строишь из себя авторитетное лицо, ничего на самом деле не зная. Ты не смыслишь в той работе, на которой находишься. На твоё счастье, дурочка, никто в ней не смыслит. Странно и смешно от того, что ты так держишься за нас. Или мы — за тебя? В любом случае, это какая-то совершенно глупая и неуместная связь, которой я бы предпочёл пренебречь. Я предпочёл бы пренебречь тобой и дальше страдать какой-нибудь фигней с Моссом. Но я уже знаю: я себе не смогу этого позволить. Я не смогу позволить себе пренебречь тобой, дорогая Джен. Рой *** Она кладёт письмо на стол трясущимися руками и кричит:«Рой!». Она не получает ответа. Джен поднимается и выходит из кабинета. И в отделе техподдержки, и в её груди всё одна чернеющая пустота. Пустота в её сердце, которую невозможно заполнить никакими словами, пустота, которую невозможно себе представить, если никогда не ощущал подобной. Пустота, которая спустя пару секунд разорвет её, Джен, главу отдела техподдержки, на куски. Она будет падать в бездну и ловить себя на лету и умолять, чтобы хоть Рой, хоть Мосс, хоть кто ещё сейчас открыл дверь, включил свет и заставил её поверить, что всё вокруг реально. Что, главным образом, реальна она сама. Она рухнула в кресло Роя. Положила ноги на стол и достала из ящика журнал. Она чувствовала его запах, она не могла этого не ощущать, она знала, что если сейчас кто-то позвонит, она не ответит: неуместные слёзы стояли комком в горле. Джен ощущала неуместной саму себя. Джен до безумия хотела быть нереальной. *** Рой шёл по улице, проклиная дождь. Дождь был неуместен сейчас, дождь был ненужным, дождю не было ни места, ни времени, ни нужных слов. Рой не знал, зачем он написал то письмо. Не знал — и всё. Простой набор буквосимволов, в которые он изложил всё хорошее настроение сегодняшнего дня. Что мешало просто радоваться такому провалу Джен? Мосс хлопал в ладоши, у них всё получилось, Джен вновь показала всему коллективу компании свой непрофессионализм. То, чего они добивались, билось, словно выдранное из груди сердце, у них в руках. Разве это не триумф? Рой шёл побитой собакой, в третий раз обходя квартал вокруг Reynholm Industries. Хотелось смеяться, но смех не выходил из лёгких. Какая-то девушка выбежала из здания, и Рой бросился ей навстречу, чувствуя, как вырывается:«Джен!». А после до его сознания докатилось, ошпарив:«Это не Джен». — Да ты, кажись, влюбился, дружок, — произнёс какой-то бродяга. Рою ничего не оставалось, кроме как сбежать от него в здание компании. Рою ничего не оставалось, кроме как сбежать в подвал Reynholm Industries. Ему ничего не оставалось, кроме как сбежать в отдел техподдержки. *** Дверь распахнулась внезапно. Джен даже не успела осознать, кто влетел в дверь, как таинственный незнакомец подобрался к ней гепардом и, чуть переводя дух, обвил её всю. Джинсы. Куртка. Запах. Губы, беспорядочно прикасающиеся к шее. Руки. И сама Джен в огромных руках этого ирландца, сама Джен, пытающаяся стереть размазанный макияж. — Не надо, Джен! — чуть ли не взвизгнул он и поцеловал её веки, провел по подтекам туши дорожку из отпечатков его губ. Джен еле дышала, не в силах прекратить это. Кулаки сжались. Она думала, что неплохо бы сейчас оказаться где-то, где есть простынь, подушка и даже презервативы в тумбочке, чтобы не думать об этих вещах, чтобы они просто были. Чтобы всё просто было так, как должно быть. Она — начальница, он — подчинённый. Чтобы они вдоволь посмеялись над этим нежданным приступом страсти, подкатывающим к горлу, чтобы распили бутылку красного вина, чтобы она шутливо, даже поддразнивая, прикоснулась губами к его щеке, провожая его к двери. Чтобы она не думала о том, как хорошо бы было, если бы он разложил её прямо на этом столе — или же всё же на белых как молоко простынях. *** Рой чувствовал, как вокруг накаляется воздух. Как всё становится таким светлым, словно бы к его лицу подносят спичку. Или свечу. Или чёртов прожектор, каковые бывают на стадионах. На стадионах, где проходит футбол, который Рой никогда не любил. И вдруг сзади что-то упало. Бухнулось с таким неуместным скрипом и звоном натянутых проводов. Рой обернулся на звук. Мосс глядел на них с Джен из темноты. А после тупо уставился на рухнувший компьютер. — Мосс, свали отсюда! — шёпотом произнес Рой. — Что ты сказал? — во весь голос ответил Мосс. — С вами посуда? Джен в руках Роя вздрогнула, но хранила тяжёлое молчание, будто бы это и не она была. — Ух ты, эта девушка одета как Джен! — Мосс включил свет. — У неё волосы такого же цвета, как и у Джен! Она сестра-близнец Джен? — Д-да, — Рой изобразил улыбку, — её зовут А... Аманда. Она приехала... Из... Э-э-эм... Нью-Джерси. — А что вы делаете? — задал совершенно невинный вопрос Мосс. Джен пыталась не смеяться. Рой по-прежнему не выпускал её из объятий, наклонившись к креслу. Мосс с видом невинного младенца наблюдал всю картину. — Что вы делаете? — попытался вновь спросить Мосс, но его перебили. — Немедленно свали отсюда! — крикнул Рой так, что сам Ричмонд покинул красную комнату. — Что здесь происходит? — вопросил Ричмонд. Рой, не отстраняясь от Джен и укрывая её от яркого света, который мог бы раскрыть личность «Аманды», спокойно и отнюдь не чувствуя себя на грани нервного срыва, проорал: — Пошли вон отсюда! Все! Ричмонд и Мосс переглянулись, а после покинули комнату. Рой наклонился к подрагивающей отчего-то Джен. — Плачешь? Она подняла глаза, и они засмеялись на пару. *** Не было ни запахов, ни вкусов. Ни аромата утреннего кофе, ни лёгкого ощущения поцелуя на губах. «Мне уже тридцать лет, а я всё ещё верю в сказки», — пробежало чёрной кошкой в голове Джен. Она не могла уснуть. Столько лет она перед сном принимала душ, смывая с себя весь прошедший день. И сейчас она лежала в своей квартире, не желая шагать в ванную, в темноте и вдыхала запах Роя. Аромат интеллекта и лени. Аромат яблок и курочки из соседней забегаловки. Аромат детства и чего-то ещё. — Ты больная напрочь, Джен, — сказала она себе, глядя в зеркало. — Это точно, — отозвалось голосом Роя внутри. Она пошла на кухню, налила чаю и, глядя в глаза города, думала, почему они, тусовка из техподдержки, ещё её терпят. Почему они с Роем, как Джен и пророчила, смеялись над всей этой ситуацией — значит, в том числе, над той страстью, которая овладела ими. — Противоречивая идиотка, — процедила она. В дверь позвонили: мальчик с почты принёс газету с заголовком «Интернета больше нет». Джен прочла статью и с грустной улыбкой швырнула в пол абсолютно белую чашку Reynholm Industries.