Аноним
Доброе утро, моё солнышко. Как твои дела? Наверное, опять жаришь себе блинчики на завтрак? Хотя я прямо сейчас чувствую запах исходящий из твоей новой квартиры в Майами. И как тебя забросило так далеко от родного дома и такого родного меня? Впрочем, мне, наверное, сначала лучше спросить о том, как ты умудрился сбежать от любящего и скучающего по тебе меня. Так что не томи меня, солнышко, и открывай дверь поскорее, чтобы я мог задать тебе все вопросы лично. Если будешь вести себя хорошо, то я тебе обещаю, что больно не будет. По телу парня сразу пробежала волна мурашек, которая не сулила ничего хорошего, ведь в голове всплыли все воспоминания о избиениях и изменах, о тех страшных ситуациях связанными с выстрелами, пролитием крови и мордобоем. Голубоволосый медленно вошел в пугающий транс, накручивая сам себя до тошноты, и вышел он из него только тогда, когда уши услышали тяжелый и настойчивый стук в деревянную дверь, которая долго защищать его не сможет. Боязливо парень огляделся вокруг себя, начиная мгновенно искать хоть какую-то лазейку, в которой можно спрятаться хотя бы на какое-то время, а пальцы проворно начали набирать номер человека, которого он за последние несколько месяцев посчитал богом. В телефоне раздались гудки, в дверь снова настойчиво постучали, а пугливые глаза все же нашли лазейку, в которую миниатюрный парень все же сможет залезть. — П-п-помоги, он н-н-нашел меня! — как только гудки прервались, а из телефона донесся едва слышный шорох, стараясь говорить как можно тише, но при этом не скрывая своей испуганности и шока, заикаясь от страха и волнения, попросил помощи парень, пытаясь тихо отодвинуть небольшой комод, в котором он хранил нижнее белье и всякую мелочь. — Он п-п-прямо возле моей двери! — у парня появилась заметная отдышка, а он сам был на гране нервного срыва, но он все же продолжал говорить и верить, что ему помогут. — Успокойся, я сейчас же выезжаю, буду через десять минут, а до этого тяни время как только можешь, — пытаясь сдержать наплыв эмоций, чтобы не пугать своего друга еще больше, попросил мужчина, выходя из своего офиса, чтобы как можно скорее поймать такси. — Нагиса… Нагисочка, я совсем скоро буду рядом и помогу, верь в меня. А Все будет хорошо, — попытавшись кое-как поддержать свой объект обожания, добавил парень перед тем, как сбросить звонок. Голубоволосому все же удалось отодвинуть комод, скрывавший за собой небольшое углубление в стене, но залезть в него он не успел, ведь его остановил громкий голос, который раздался прямо за дверью и заставил тело окаменеть на несколько десятков секунд. — Солнышко, ну ты чего мне не открываешь? Твой парень стоит тут весь такой одинокий и скучающий, а ты ему даже дверь открыть не можешь? Мне так хочется обнять тебя, — изначально парень за дверью разговаривал весьма ласково, ведь он прекрасно знал, что такой тон может подкупить его возлюбленного. Впрочем, его терпение не безгранично, поэтому очень быстро нервы начали сдавать, а ласковый тон перерос в злобный рык. — Открывай эту чертову дверь пока я ее не сломал, Нагиса! — стукнув по двери в пол силы, но заметно ее потрепав, прокричал во весь голос красноволосый парень, который уже успел привлечь внимание всех ближайших соседей. Тем не менее никто из них не понимал тему разговора, ведь разговор был явно не на испанском и даже не на английском. Зажавшись в маленькую коробочку из стен и изо всех сил попытавшись задвинуть комод обратно, голубоволосый спрятался, затаив дыхание и попытавшись успокоить бегущие по щекам слезы. Он прикрыл свой рот рукой, чтобы ни в коем случае не издать лишний звук, а все свободные части тела прижал к себе насколько мог, чтобы не издавать ненужных шорохов. Сердце билось как сумасшедшее, а в голове гудело так, что хотелось просто удариться ею пару раз об стену, а затем вырубится, чтобы не видеть всего того, что произойдет дальше. Спустя тридцать секунд в дверь повторно ударили ногой, а парень снова дернулся от страха и грохота, пытаясь заглушить свое нытье. Повторный удар, который был критичным для двери, ведь она слетела с петель, пропустил ненормального бывшего парня Нагисы внутрь. Услышав чужие шаги, Нагиса еще больше сжался, закрывая глаза и вслушиваясь в каждый шорох. — Солнышко, прости, но я зашел без приглашения, ведь сил ждать у меня не осталось. Да и самолёт не будет ждать нас вечно, поэтому нам стоит поспешить, — теплым тоном извинился красноволосый, проходя на небольшую кухоньку, в которой царил запах свежеприготовленных блинов. Несколько месяцев назад этот голос для Нагисы был самым теплым, ласковым и любимым, а от его милейших прозвищ он превращался в лужицу, тая от любви и милоты. Впрочем, сейчас он заставляет лишь рыдать и прятаться. За Кармой прошел еще один человек, чьи шаги были чуть тяжелее. — Тэрасака, осмотри ванную комнату и, если что, не дай ему сбежать любыми способами, — уже более агрессивным тоном отдал приказ Карма, явно показывая кто тут главный, оглядывая кухонный гарнитур, на котором расположилось все для готовки. Тяжелые шаги медленно отдалились, а затем послышался хлопок двери. И вот снова жертва и насильник остались один на один. Карма все также продолжал говорить сам с собой, открывая ящики и вываливая все из них на пол, а Нагиса тихо прятался в своем маленьком тайнике, ожидая, когда же его спаситель придет, желательно приведя с собой полицейский патруль или кого-то посильнее. Впрочем, не факт что кто-то посторонний полезет в такое дело, потому что Карма Акабанэ весьма известная личность, которая прославилась своей жестокостью и методами пыток, которые не заканчиваются только на физических. Очередь дошла до небольшого комода на масеньких ножках, но от него Карму отвлек, только что вышедший из ванной комнаты, Тэрасака, который к его разочарованию никого и ничего не нашел. Терпение очень быстро заканчивалось, поэтому красноволосый уже в голос начинал психовать и громить квартиру, заставляя Нагису вздрагивать от каждого его действия, ведь не факт что следующим ни полетит именно его спасительный комодик. — Нагиса, сейчас же выходи! Я же по-хорошему пришел к тебе и даже пообещал, что не нанесу никакого вреда! Неблагодарная ты свинья! — кидая очередную полку с книгами на пол, переворачивая вместе с ней шкаф, прокричал мужчина, злобно выдыхая. — Я заботился о тебе, кормил и поил, выполнял все хотелки, а ты как крыса сбежал с каким-то уродом! — все продолжал и продолжал тот, припоминая все его добро, но забывая рассказать об избиениях и вечных изменах, которые по его словам ничего не значили, ведь это просто ступенька в его карьерной лестнице. На пол полетела тарелка с тестом, а в стену влетела тарелка с уже немного остывшими блинами, практически вся посуда и не меньше половины мебели было разбита или разрушена. — Может быть, ему удалось сбежать пока мы стояли у двери? — с ноткой сомнения предположил Терасака, разглядывая разруху, которую навел его начальник. Хотя ему самому в это не особо верилось, ведь во дворе стоят еще восемь человек, которые следят за всеми выходами и входами. — Нет, он точно здесь, просто не выходит, чтобы обнять своего мужа. Затаил обиду, но очень скоро я ее искуплю и мы снова будет жить дружно, счастливо и любить друг друга, — уже более мечтательным тоном ответил Карма, наблюдая за смешными и напуганными соседями, которые пытались вызвать полицию и разглядеть что же происходит в чужой квартире. Нагису от слов парня передернуло, а в голове он молился всемогущему о спасение. Впрочем, он был явно не на его стороне, ведь на телефон, который он взял с собой в свое укрытие, пришло сообщение, о котором уведомила короткая, но громкая мелодия. Чёрт, он забыл выключить звук… — Су-ука… — тихо прошипел Нагиса, понимая в какую задницу он все же попал и как сильно оплошал. Больше у него не осталось вариантов для побега, поэтому ему оставалось принять ситуацию и бороться до конца. — Я же говорил, — подходя ближе к комоду, ехидно подметил Карма, чтобы Терасака признал его правоту, но тот лишь хмыкнул, пожимая плечами. Комод за одно легкое движение был опрокинут, а янтарные глаза встретились с голубыми, наполненными горькими слезами глазами. — Вот я и нашел тебя, солнышко, — расплываясь в довольной улыбке, произнес Карма самодовольным тоном. В душе он уже начал праздновать победу, а в голове фантазировать о том, как они вернуться в свой дом и страну, отдадутся чувствам и будут заниматься сексом целую неделю. Ох, и на простых позах они не остановятся, даже безобидных игрушек будет мало, чтобы наказать непослушного мальчика, который сбежал аж на три месяца невесть куда. Однако, больше он никуда не сбежит, ведь в любимой спальне его ждут кандалы и наручники. — Я не твоё солнышко, — провопил Нагиса, показывая фак бывшему парню. В янтарных глазах он видел то, что пугало его когда-то и пугает сейчас, а в голове сразу же всплыли воспоминания о их последней встречи, когда он увидел своего парня на очередной блондинке, которую надо было удовлетворить и уделить внимание ради хорошего контракта. — Ты… Мразь, Карма! Мразь! — ему было очень страшно, но он все же высказал ругательства в его адрес, освобождая свои ноги, чтобы если что отбиться от чужих рук. Впрочем, вряд ли это поможет. — Ну же, солнышко… Ты чего ругаешься на меня? — присаживаясь на корточки, кокетливо улыбаясь, риторически спросил Карма, вглядываясь в голубые глаза. В них он видел совсем другие эмоции, которые уже давно не будоражили ему тело, ведь без своего любимого Нагисы это было невозможно. — Твоим глазкам так подходит агрессия и беспомощность, которая сочетается с твоим личиком полным разочарования и боли, — также кокетливо продолжил говорить тот, разглядывая свою первую и последнюю любовь. Его рука медленно потянулась к лицу Нагисы, но была быстро остановлена неуверенным, но настойчивым шлепком. — Не прикасайся ко мне после всего что ты делал с… Со всеми ними! Отстань от меня и не возвращайся ко мне никогда! Я не хочу тебя видеть, я не хочу слышать твой голос! — спиной вжимаясь в свой угол, прокричал на своего бывшего Нагиса, пытаясь словами и обидчивыми фразочками вытянуть еще немного спасительного времени. Карма, конечно, слушал Нагису, но особо не вслушивался, обдумывая как бы аккуратно схватить за шею свою жертву и затащить в машину. Одним движением он показал своему охраннику убираться за дверь, а губами прошептал, чтобы он подготовил карету для его принцессы. — Ты злишься на меня из-за той девушки? У нас с ней ничего не было, только секс ради работы. Не переживай, ведь сильнее тебя я никого никогда не полюблю, — поднимаясь с корточек и доставая из кармана пистолет ТТ, пообещал Карма, приводя как аргумент свою безграничную любовь. Пистолет уже какое-то время мешал ему, поэтому он решил его убрать и немного припугнуть своего любимого. Кого же не пугают выстрелы, оружие и пули? Голубые глаза сразу же зацепились за оружие, а голова из-за выброса адреналина начала работать намного быстрее. — Ты же не злишься, правда? А то я вот злюсь на то, что ты в тихую решил устроить себе отпуск в Майами, а меня не позвал. Даже не сказал, что решил уехать и не брал телефон на протяжении трех месяцев. Знаешь как я волновался, когда вернулся домой, а тебя там нет? Но если ты скажешь мне кто помог тебе все это провернуть, то я обязательно прощу тебе все твои грешки и заберу домой, — кладя пистолет на перевернутый комод, парень отошел, чтобы взять стул, продолжая рассказывать о смешенных эмоций, которые он ощутил от его небольшого побега. — Ничего не было?! Я просто трахнул ее, пока был в отношениях с тобой, но это изменял не я, а мой член, да? — медленно поменяв позу, пока парень был повернут к нему спиной, он пересел на колени, немного вылезая из укрытия и двигаясь в левую сторону, риторически задавая вопросы самому себе от имени Кармы. Сам парень даже бровью не двинул, выслушивая все жалобы своего мужа. — Это не я избивал тебя до полусмерти за то, что ты посмотрел на кого-то из моих коллег не тем взглядом или слишком тесно пожал руку директору Квон?! Это не я клялся тебе в любви каждую ночь, а затем приносил дорогущие украшения после каждой измены?! Ты это хочешь сказать? Ты самый отвратительный человек, которого я когда-либо любил! — Нагиса все также продолжал вопить, уже начиная ругать, а Карма… А что Карма? Он спокойно поставил стул, не спеша сел на него и очень внимательно наблюдал за океаном эмоций на лице своего любимого. — Во-первых, я единственный человек, которого ты когда либо любил, а во-вторых: почему ты смотришь только на плохое? А как же все хорошее, что я делал? Подарки, романтические ужины, свидания, занятия любовью, наши маленькие игры… Неужели все это для тебя ничего не значило? Я же тебя так сильно любил и люблю до сих пор, — янтарные глаза внимательно наблюдали за всеми телодвижениями, а сам парень жаловался на несправедливость в любви. Он уже давно понял что Нагиса хочет сделать и к чему так медленно двигается, но мешать ему он не собирался. На самом деле он специально оставил пистолет, чтобы посмотреть на реакцию Нагисы. Там всего-то одна пуля, которая ничего ему не сделает, ведь между глаз своему любимому Нагиса точно не сможет выстрелить, максимум его сил это плечо или нога. — Хорошо было только тогда, когда мы встретились впервые, а сейчас это больше похоже на садомазохизм… Тогда мы правда любили друг друга, заботились о друг друге, уважали друг друга, а сейчас от этого не осталось ничего. Именно поэтому я прошу наконец-то отпустить меня! Я не хочу, чтобы мы ранили друг друга еще больше! — эмоции взяли вверх над парнем, пока он говорил, поэтому он разрыдался, вспоминая все то хорошее. Изначально Карма был совсем не таким, ведь у него не было ни денег, ни власти, ни этих чертовых сделок, ни потрахушек ради должности и контрактов. На первое свидание он пришел с одной красной розой, обернутой в скромный целлофановый пакетик и они пошли гулять в парк. Им было хорошо пока в их жизни не появились деньги, распутность и влияние людей из вне. — Тогда мы были молоды и глупы, поэтому нам хватало лишь наличие друг друга рядом, но сейчас мы ничего не могли бы сделать, если не имели денег, а имея деньги я могу склонить весь мир на колени прямо перед тобой, поэтому прекращай свою истерику и пойдем домой, — протягивая руку своей жертве или, как парня называют телохранители, голубой птичке, запертой в золотой клетке, попросил Карма. — Я обещаю, что ты больше никогда и нигде не найдешь меня в момент выполнения условий договора, — скрестив пальцы другой руки за спиной, пообещал тот своему возлюбленному, но и он, и Нагиса знали что такое еще не раз повторится, если парень все же пойдет с ним. Ничего не отвечая, голубоволосый встал со своего места и сделал шаг вперед, как будто, навстречу Карме, но тут же свернул и быстро добрался до пистолета, который до сих пор одиноко валялся на перевернутом комоде, хватая его и направляя прямо на своего бывшего парня. — Я не хотел этого делать, но если ты меня не отпустишь прямо сейчас и не прикажешь своим людям не трогать меня, то я выстрелю! Я клянусь перед богом, что я сделаю это! — начиная неумело угрожать, но крепко накрепко держа пистолет в руках, быстро, но четко говорил Нагиса. Его руки не тряслись, а страх остался лишь в глазах, которые на фоне эмоционального стресса потускнели и уже не были голубые, как стены в их спальне, скорее синие как дно океана. — Ты правда думаешь, что можешь напугать меня пистолетом или пулей? — риторически задал вопрос Карма, разглядывая вид своего мужа, до которого он лично довел его. — От такого твоего вида я возбуждаюсь, а внизу ощущение, как будто, мой член сейчас лопнет от перевозбуждения, — с усмешкой поделился своими мыслями и ощущениями красноволосый, поднимаясь со стула и отряхивая свои брюки, которые за время погрома успели покрыться слоем пыли. — Если бы не куча лишних глаз и ушей, то я бы взял тебя прямо здесь, на этой столешнице, — показывая пальцем на кухонный гарнитур, на котором совсем недавно стояла стопка только что приготовленных блинов, добавил тот. Карма уже давно стал самодовольным и считал, что все всегда идет по его плану. Только вот он не учел одного — Нагиса уже был не в состояние плясать под его дудку и готов на все, лишь бы не возвращаться обратно в ту клетку. — Карма… Я правда любил тебя и, может быть, любил бы до сих пор, если бы один хороший человек не показал бы мне как должно быть в нормальных отношениях, — убирая парня с мушки, Нагиса медленно отпустил пистолет, поднимая свои глаза прямо в янтарные. Только вот ужаса в них больше не было, как и страха, впрочем. Лишь уныние и осознание конца всего этого кордебалета. — Несколько лет назад я бы хотел прожить с тобой вместе всю жизнь и даже удочерить или усыновить ребенка. Я мечтал о том, как мы будем жить счастливо в небольшой квартирке и как наше дите будет бегать по своей комнате, раскидывая игрушки. И я уверен, что если бы ты сейчас меня отпустил, то у меня бы получилось самому достичь хоть чего-то и может быть завести наследника, но… Ты убивал меня морально и физически последние несколько лет, а сегодня наконец-то добил, — спокойно Нагиса поделился своими мечтами, потешав эго своего бывшего возлюбленного. Хотя, ладно, Карма взял на заметку его мечту о ребенке и уже думал о подходящем детском доме и покупке квартиры. — Солнышко, у нас все еще впереди, — с довольной улыбкой пообещал Карма, смотря на медленно стекающие по щекам слезы Нагисы. Он уже плакал бесшумно, сам того не замечая, но это не означало ничего хорошего. Все было кончено, ведь это последняя точка его кипения, а за ней следовало неизведанное даже для него. — Мы сделаем все то, что угодно твоему сердцу, а я в свою очередь исполню каждую твою прихоть, — делая шаг вперед, прямо навстречу со своей любовью, полагая, что он уже вот-вот снова попадет в клетку и станет домашним питомцем, кинул еще одно несбыточное обещание Карма. — Нет, милый… У нас ничего не получится, ведь я уже поклялся, что выстрелю, — мусоля пистолет в руках, подметил Нагиса, натягивая на себя улыбку, уже смирившись с этим исходом событий. Он взвесил все «за» и «против», принял решение, а сейчас лишь осталось воплотить все в жизнь. — Я же говорил, что если ты не отпустишь меня, то я выстрелю, но я не уточнял, что стрелять буду именно в тебя, — нервно хихикая, парень мысленно попрощался со всеми родными, поблагодарил Асано за эти недолгие, но прекрасные три месяца, а затем поднес пистолет прямо к своему виску. Янтарные глаза расширились от шока, а тело практически молниеносно дернулось и двинулось, чтобы забрать пистолет. — Прощай, Карма. И знай… Все это только твоя вина, — прощаясь с когда-то любимым человеком, Нагиса выстрелил и сразу же рухнул на пол. Первый и последний твой просчет, Карма. — Не смей, Нагиса! Нет, не смей умирать! — хватая полуживую тушку парня, из головы которого медленно, но верно вытекала кровь, провопил тот. — Нагиса! Нет… Нагиса… — из янтарных глаз впервые за долгое время полились горькие слезы, а Карма все чаще и чаще повторял имя своей ушедшей из жизни первой и последней любви. Только жалко его никому не было, ведь он сам во всем виноват, сам довел его до такого состояния и сам оставил пистолет на видном месте.Увы, но в этой истории было жалко только жертву и спасителя, который как раз забежал в здание, когда послышался выстрел.