Платье

Ставя перед Екатериной небольшую сумку, лицо юноши озарила улыбка. Окно ее покоев открыты, а остальные люди не заметили как юноша смог влететь в её комнату. Были налаженны шелковые пути, казалось лучше быть и не может. Всё удручает только то что отец Всероссии не пускает ту на встречу с юношей. Но уже не чуть важно. Дожидаясь когда девушка откроет кожанную сумку, внутри эмоции били ключем в желании увидеть реакцию дорогой подруги. Девушка же в свою очередь не спешила, ей так же было интересно, но смаковать самое вкусное более интересно, чем откусить кусок сразу. Длинное жёлтое платье. Столь яркое как солнце, что сегодня светило особо знойно. Аккуратно ушитое цветами под азиатский лад. Мягкая ткань, словно вода, перетекала с руки на руку, аккуратно гладя пальцы молодой девушки. Короткие рукава, длинный воротник и подол, что закрывает щиколотки. Чёрные узоры добавляли контраста, из-за чего было сложно оторвать взгляд с этого. Жёлтый цвет был выбран отнюдь не случайно. Не считая любовь культуры юноши к Солнцу и звездам, то ярко жёлтый цвет обозначает благоприятность, вечность и власть. Но власть над чем? Сердце билось эхом заполняя комнату. На этот раз в отличие от степи или пустых царских покоев не только одно сердце качает кровь на лицо, в особенности на щеки. С чуть выраженным отсутствием синхронности билось сердцу двух детей. Ах, молодость. Чувство смелости и возможности свернуть гору рукой, завоевать мир или что то масштабнее. —Мен саған осыны алып келдім. Игілігине ки, Қымбаттым. [Я принёс тебе это. Носи во благо, Дорогая] Быстро выбегая из окна, юноша раскрыл крылья, торопясь избежать взгляда с ней, пока прикрывал руками щеки, чтобы девушка не заметила как они заалели. Это вызвало невольную улыбку и розовый подтон на щеках будущей Императрицы. Жёлтый цвет значит власть. Если подарить человеку жёлтый цвет, это значит власть над сердцем. Снова они стояли напротив друг друга. Она больше не миледи, а он больше не юноша. Молодая и скромная Всероссия уже давно не такова, теперь это Российская Империя, что держит Европу в ежовых руковицах. Большое количество войн заколили ее характер до каменной глыбы, если ударить которую, можно лишь сломать костяшки пальцев в кровь. Хоть ее голубые глаза стали намного холоднее. Холодная и строгая русская женщина, рядом с которой можно замёрзнуть летним днем. Вторая пара голубых глаз не спешила поднимать на неё взгляд. Уставший и забитый. Зрачки бегали по полу, не решаясь поднять голову. Шея жутко болела, позвонки хрустели от того что сломались. Она больше не заперта своим жестоким отцом. К ней больше не надо залетать через окно и тихо шептать слова, чтобы никто не услышал. Но раз ему не надо заходить к ней через окно, знать крылья ему больше не нужны, не так ли? В них нет надобности, по этой причине они уродливо свисают со спины, как часть потрепанной накидки. Снова сумка. На этот раз платье сделано более аккуратно, чем раньше. Ткань тверже и больше не напоминает воду. Аккуратно вышитые рюшечки, бант и корсет, который нужно туго завязывать сзади. Длинные рукава, из под которых видно очередные рюшечки. Всё в аккурат сделано по всем европейским стандартам и моде того времени. Только вот цвет ткани белый. Ярко белый, как луна, что скучающе заглядывает в окна спящих людей. Этот цвет прекрасной невинности, чистоты и справедливости. Как же чудесно. Но одежда была грубо испачкана в поле с одуванчиками. Будто кто-то хватал одежду и втирал в кучу цветов, из-за чего оно выглядит скорее жёлтым, а не белым. Лицо Империи озарилось в удивлении, пока тонкие пальцы сжимали платье. В какой-то момент лицо пробила улыбка без румян. Лишь холодная усмешка. Ах да. Во Франции в жёлтый одевают предателей. —Какая жалость. Какая жалость.